МЕЖДУРЕЧЬЕ

С незапамятных времен это место называли сказочным междуречьем. Сама природа позаботилась о том, чтобы сделать обширное пространство при впадении реки Молога в Волгу не только очень красивым, но и изобильным.

Весной вода заливала луга, снабжая их влагой на все лето и принося питательный ил — вырастала сочная трава. Неудивительно, что коровы давали замечательное молоко, из которого получали лучшее в России масло и изумительный по вкусу сыр. Поговорка «Молочные реки и сырные берега» — это о Мологе.

Судоходная река Молога — широкая в устье (свыше 250 м), с кристально чистой водой — славилась на всю Россию рыбой: стерлядь, осетр и другие ценные сорта. Именно местные рыбаки были основными поставщиками к императорскому столу. Кстати, это обстоятельство сыграло решающую роль в появлении на свет в 1777 году указа Екатерины II о присвоении Мологе статуса города. Хотя на тот период там насчитывалось всего порядка 300 дворов.

Благодатный климат (даже эпидемии обходили край стороной), удобное транспортное сообщение и то обстоятельство, что войны не докатывались до Мологи, — все это способствовало процветанию города вплоть до начала XX века. И в экономическом отношении (в городе работали 12 заводов), и в социальном.

К 1900 году при семитысячном населении в Мологе имелась гимназия и еще восемь образовательных учреждений, три библиотеки, а также кинематограф, банк, почта с телеграфом, земская больница и городская лечебница.

Ярославская улица Мологи.Она же.

Пожарное депо Мологи, построенное в 1870 году по проекту А.М. Достоевского, брата великого писателя.

К началу XX века в Мологе было построено 34 каменных дома и 659 деревянных. Из нежилых строений каменных было - 58, деревянных - 51. Численность населения в городе: всего - 7032, из них 3115 мужчин, 3917 женщин.

Богоявленский собор, фото начала ХХ века.

Памятный знак на месте, где стоял Богоявленский собор. Каждый год во вторую субботу августа мологжане встречаются у этого знака.

Лихолетье Гражданской войны 1917-1922 годов лишь отчасти затронуло город: новая власть тоже нуждалась в продуктах и их переработке, что и обеспечивало занятость населения. В 1931 году в Мологе организовали машинно-тракторную станцию и семеноводческий колхоз, открыли техникум.

Год спустя появился промкомбинат, объединивший электростанцию, крахмалопаточный и маслобойный заводы, мельницу. В городе уже насчитывалось свыше 900 домов, торговлю вели 200 магазинов и лавок.

Все изменилось, когда страну захлестнула волна электрификации: количество вожделенных мегаватт становилось главной целью, для достижения которой все средства были хороши.

Постановление о строительстве Рыбинской ГЭС (одной из семи Волжско-Камского каскада ГЭС) было принято в 1935 г. По первоначальному проекту площадь Рыбинского водохранилища должна была составить 2,5 тыс. км2, а высота зеркала воды над уровнем мирового океана - 98 м. В этом случае город Молога, расположенный на отметках 98-101 м, остался бы жить.

РОКОВЫЕ 4 МЕТРА

Сегодня то и дело слышишь о повышении уровня Мирового океана и угрозе затопления прибрежных городов, а то и стран. Воспринимаются такие страшилки как-то отстраненно: дескать, может случиться, но не произойдет никогда. Во всяком случае, не при нашей жизни. Да и вообще, трудно себе представить этот самый подъем воды на несколько метров...

В 1935 году жители Мологи — тогда районного центра Ярославской области — изначально тоже не представляли всей полноты нависшей опасности. Хотя, конечно, до них довели вышедшее в сентябре постановление правительства СССР о строительстве Рыбинского водохранилища. Но уровень подъема воды в проекте был заявлен как 98 м, а город Молога располагался на высоте 100 м — безопасность гарантирована.

Однако гигантомания сталинских пятилеток заставила пересмотреть планы, и в 1937 г. было решено поднять уровень воды до 102 м. Мощность ГЭС повышалась на 65 %, площадь затапливаемых земель - почти в два раза.  Не остановило даже то, что площадь затопления одновременно увеличивалась вдвое. Сиюминутная выгода решила судьбу Мологи и сотен близлежащих сел.

Впрочем, тревожный звонок прозвучал еще в 1929 году в знаменитом Афанасьевском монастыре, основанном в XV веке. Он соседствовал с Молотой и по праву считался одним из самых великолепных памятников русского православного зодчества.

Помимо четырех церквей, в монастыре хранилась и чудотворная реликвия — список Тихвинской иконы Божией Матери. Именно с ней в 1321 году прибыл в свою вотчину первый мологский князь Михаил Давидович — земли достались ему в наследство после смерти отца, ярославского князя Давида.

Так вот, в 1929 году власти изъяли икону из монастыря и передали в Мологский уездный музей. Священнослужители расценили это как дурное предзнаменование. И действительно, вскоре Афанасьевский монастырь преобразовали в трудовую коммуну — последняя служба состоялась здесь 3 января 1930 года.

Спустя всего несколько месяцев икону реквизировали уже из музея — для представителей новой власти она теперь значилась лишь как «предмет, содержащий цветной металл». С тех пор следы реликвии затерялись, а Молога осталась без святого покровительства. И катастрофа не заставила себя ждать...

ВЫБОР ДЛЯ НЕСОГЛАСНЫХ

Жители Мологи писали письма в разные инстанции с просьбой понизить уровень воды и оставить город, приводили свои аргументы, в том числе экономические. Тщетно!

Более того, осенью 1936 года из Москвы поступило заведомо невыполнимое распоряжение: до нового года переселить 60% мологжан. Перезимовать все же удалось, но весной горожан стали вывозить, и процесс растянулся на четыре года вплоть до начала затопления в апреле 1941-го.  14 апреля 1941 г. был перекрыт последний проем плотины и началось наполнение водохранилища, продолжавшееся около шести лет. В 1991 г. эту дату признали днем памяти Мологи.

Всего по плану строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов из Молого-Шекснинского междуречья принудительно выселили свыше 130 тысяч жителей. Помимо Мологи, они проживали в 700 селах и деревнях. Большую часть направили в Рыбинск и соседние районы области, а наиболее квалифицированных специалистов — в Ярославль, Ленинград и Москву. Тех же, кто активно сопротивлялся и агитировал за то, чтобы остаться, ссылали в Волголаг — огромная стройка нуждалась в рабочих руках.

При затоплении водой в 1941–47 годах в озерной части Рыбинского водохранилища под водой исчезли три монастырских комплекса, в том числе Леушинский женский монастырь, которому покровительствовал святой праведный Иоанн Кронштадтский (фото Прокудина-Горского).

 

В монастыре жило до 700 насельниц.

Леушинский монастырь не был взорван, и после затопления его стены еще несколько лет возвышались над водой, пока не обрушились от волн и ледоходов. Фото 50-х годов.

брата великого писателя.

Жители Мологи.

Подготовка к затоплению. Жители города вывозят свое имущество на грузовиках и обозах.

Переселенцы вспоминали, что во время затопления на образовавшихся посреди воды островах можно было видеть напуганных животных, и люди из жалости делали для них плоты и валили деревья, чтобы перекинуть мост «на материк».

В результате строительства Рыбинской ГЭС с лица земли исчез самобытный город с 800-летней историей, бывший некогда центром удельного княжества. В его состав входило более 700 сел и деревень, погибли также уникальные старинные усадьбы, 3 монастыря, 140 церквей, а также 294 местных жителя, которые отказались от переселения. Ушли под воду заливные луга - гордость Молого-Шекснинской низменности, имевшие статус рассадника семеноводства лугопастбищных трав союзного значения. Нарушилась экосистема района, начал меняться климат. Но самое главное - круто изменились судьбы 130 тыс. человек, внезапно лишившихся родины. Выселение шло в соответствии с очередностью, установленной «Волгостроем». В архивах музея сохранились документы, в которых люди просили отложить переезд до весны, чтобы иметь возможность просушить бревна после сплава и собрать дома до наступления холодов. Они получали грозящие бедой ответы: «Вы рассуждаете антисоветски». «Волгострой» находился в ведении НКВД и по официальным данным при строительстве Рыбинского гидрообъекта погибли 150 тыс. заключенных, осужденных преимущественно по 58-й, антисоветской статье.

Впрочем, были и другие жертвы великого строительства. В материалах круглого стола по проблемам Мологского края, который состоялся в июне 2003 г., есть ссылка на архивный документ, согласно которому 294 жителя Мологи предпочли смерть насильственному переселению, приковав себя цепями или запершись в затапливаемых домах.

Таких власти официально признали страдающими нервными расстройствами, и дело с концом: они погибли при затоплении.

Высокие здания саперы взрывали — это была помеха будущему судоходству. Богоявленский собор после первого подрыва устоял, взрывчатку пришлось закладывать еще четыре раза, чтобы превратить непокорный православный памятник в руины.

Объективности ради стоит сказать, что некоторые переселенцы уезжали на новые места с удовольствием. Например, те, кто жил вблизи заливных лугов Молого-Шекснинской низменности, регулярно подвергавшейся затоплениям. Большинство же утешалось мыслью, что так нужно для блага страны. Трудно переезжать на пустое место, больно бросать дома, хозяйства, могилы родных, но другого выхода нет! «Наша ГЭС всю войну снабжала Москву электричеством, - говорит Николай Новотельнов, бывший в течение 30 лет предстателем землячества молгожан. - Волга стала судоходной. Тогда это было важно».

СТЕРЕТЬ ИЗ БИОГРАФИИ

Впоследствии само упоминание Мологи было под запретом — как будто не существовало такого края. Проектной отметки в 102 м водохранилище достигло только в 1947 году, а до этого город медленно исчезал под водой.

Было несколько случаев, когда переселенные мологжане приходили на берег Рыбинского водохранилища и целыми семьями уходили из жизни — кончали жизнь самоубийством, не вынеся разлуки с малой родиной.

Лишь спустя 20 лет мологжане смогли устраивать встречи земляков — первая состоялась в 1960 году под Ленинградом.

Дома раскатывались на бревна, сбивались в плоты и по реке сплавлялись на новое место

В 1972 году уровень Рыбинского водохранилища заметно опустился — наконец-то появилась возможность пройтись по Мологе. Приехавшие несколько семей мологжан по спиленным деревьям и телеграфным столбам определяли свои улицы, находили фундаменты домов, а на кладбище по надгробным плитам — захоронения родственников.

Вскоре после этого уже в Рыбинске прошла встреча мологжан, которая стала ежегодной, — на нее съезжаются земляки из других регионов России и ближнего зарубежья.

...Дважды в год на городском кладбище Мологи появляются цветы — их приносят люди, чьи родственники волею судьбы оказались погребенными не только в земле, но и под слоем воды. Есть и самодельная стела, на которой надпись: «Прости, город Молога». Ниже — «14 м»: таков максимальный уровень воды над развалинами города-призрака. Потомки хранят память о малой родине, значит, Молога по-прежнему жива...

Николай ЗЕНИЦА, журнал "Ступени Оракула" №21, 2016

Корчева

Если два вышеописанных города не перестали существовать по факту своего затопления, то совершенно другая участь постигла город Корчева. Так, вне зависимости от того, что, в ходе возведения плотины Иваньковского водохранилища, практически треть территории так и осталась на суше, город все же был разобран до последнего кирпича и бревнышка, его храмы взорваны, а жители навсегда переселены. Бытовало мнение, что таким образом была нанесена месть местному люду, поскольку некогда поселение было центром антисоветского восстания. Но выяснилось, что имела место ошибка проектировщиков, которые решили, что местность будет полностью затоплена. На сегодняшний день на территории бывшего города уцелело кладбище с руинами Казанской церкви, а также имение купцов Рождественских.

Весьегонск был затоплен лишь частично, а большинство домов, которые лежали на пути движения вод, переносились на новые места, удаленные от берега. В результате от старого города не осталось и следа: его пришлось отстраивать заново. Под водами разлившейся реки навсегда похоронены прежние строения совместно с железнодорожной веткой, строительство которой так и не было завершено. Среди таких зданий оказались церкви и храмы, не перенесенные на высокое место. Современный Весьегонск — это совершенно маленький, провинциальный городок, состоящий в основном из двухэтажных домиков, выстроенных из дерева. Только на главной улице можно обнаружить каменные строения на три этажа. Ни одного архитектурного памятника в городе не осталось — все они очутились на дне водохранилища.

Углич

Самый древний, богатый своим историческим наследием город Углич тоже пострадал в ходе строительства Углицкого гидроузла. Под перемещенными земельными массами и водами исчезли городские улицы, дома, древние храмы. Вся левобережная часть Углича подверглась сносу с дальнейшим перемещением ближе к берегу Корожечны. В ходе этого были разрушены Всехсвятский, Введенский и Леонтьевский храмы, Супоневский дворец, Царское село с парком. На правом берегу исчезли городские кварталы, Николо-Песоцкая церковь, была подтоплена Богоявленская гора совместно с сосновым лесом. Погребенной под воду оказалась Входоиерусалимская слобода совместно с храмом. Самой большой потерей Углича считается Покровский монастырь. Есть данные, что в конце зимы со дна ввысь вырастают холмы изо льда, под которыми спрятаны руины монастырских зданий и храмов.

Мышкин