Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин" в иллюстрациях известного живописца XX века Лидии Тимошенко.

Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин" в иллюстрациях известного живописца XX века Лидии Тимошенко.

Онегин - полный, с Десятой главой и Путешествием. Комментарии и примечания Томашевского. И дополнительный материал о работе Лидии Тимошенко над книгой (а художница работала над ней около двадцати лет и это ее единственная проиллюстрированная книга).

Общее количество иллюстраций - 34.
Пушкин Александр
Евгений Онегин
Художник: Тимошенко Лидия
Возрастная группа: 12+
Объем: 320
Год издания: 2019
Формат: 205*259
Тип переплета: Твердый
Тираж: 5000
ISBN: 978-5-9268-2860-0
Серия: Образ Речи. Мелованная матовая бумага. Блинтовое тиснение. Отпечатано в Латвии

В книге использованы изображения произведений из фондов Государственной Третьяковской галереи, Псковского государственного объединенного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, из архива семьи художника Л. Я. Тимошенко.Художница Лидия Яковлевна Тимошенко (1903-1976) работала над иллюстрациями к роману А.С.Пушкина "Евгений Онегин" более пятнадцати лет.
Она не была именно книжным графиком, не работала по заказу какого-то издательства, она просто очень любила эту книгу. И, как художник, хотела создать тот мир пушкинских образов, каким она его видела.
Работа шла тяжело, было перепробовано множество техник, в итоге окончательный выбор был сделан в пользу масляной живописи в технике гризайль - работа различными градациями одного тона.

Книга вышла в 1958 году сравнительно небольшим тиражом и не переиздавалась 60 лет, до 2018 года, когда издательство "Речь" выпустило эту книгу, собрав все работы, разбросанные по разным музеям и частным коллекциям.
Главное пушкинское произведение стало единственной книгой, к которой Тимошенко обратилась как иллюстратор.
Это был эксперимент (от которого, к слову, многие коллеги ее отговаривали), всецело захвативший художницу… на двадцать лет.
В итоге она создала две разные серии иллюстраций: одну — маслом, в технике гризайль, в начале послевоенного периода (публикуется в настоящем издании), вторую — в 1960-е годы, в цветной литографии.
И по сей день работы Лидии Тимошенко считаются лучшим воплощением образов, описанных в романе.
Главное пушкинское произведение стало единственной книгой, к которой Тимошенко обратилась как иллюстратор.
К непосредственной работе над рисунками Лидия Яковлевна приступила уже после войны, в конце сороковых годов.
Было изучено множество литературы, друзья отмечали, что Тимошенко стала настоящим пушкинистом.
Выезды на природу, в усадьбы, работа в библиотеках, в музеях. И поиск художественного решения, выбор техники: множество опробованных вариантов. Были пробы в карандаше, чернилами, затем художница сосредоточилась на работе цветной акварелью.
Но... странное дело - цвет мешал художнице. "...во мне самой, возникло очень большое препятствие — отсутствие материальности цвета. " Тогда, видимо, и возникла идея сделать рисунки в необычной монохромной технике "гризайль"

Гризайль – это разновидность живописи, которая традиционно выполняется с использованием одного цвета с его тоновыми вариациями.По мнению известного историка искусства Л. А. Чегодаева, добивавшегося вместе с коллегами издания "Евгения Онегина", оформленного гризайлями Л. Тимошенко, художница подошла к великому творению Пушкина "очень психологически обост­ренно и очень драматически".
Иллюстрации Тимошенко помогают воспринимать роман как очень грустное повествование о трагедии одиночества, об истории непростительной ошибки, разрушившей судьбы обоих главных героев, о невольном и горестном разладе двух замечательных и значительных людей в чуждой им обоим окружающей исторической среде…У Тимошенко получилась самостоятельная живописная поэма, во многом дополняющая роман Пушкина.
Судя по дневниковым записям, по переписке с друзьями и их воспоминаниям, публикуемым в настоящем издании, именно к созданию "энциклопедии русской жизни в живописи" и стремилась художница в своем "Онегине".
И маслом (пишу "маслом черным и белым без цвета (никаких эстетских акварелей...)"), что было крайне необычно - художники-иллюстраторы книг очень редко готовят работы в технике масляной живописи - это сложнее технически, требует отдельного помещения, занимает больше времени. И "сам материал увлекает художников в сторону от иллюстраций".
Здесь же масло наоборот дополнило, придало большую выразительность работам.
Рисовалось на холсте, наклееном на картон. Работы большие, в среднем где-то 50 на 30 см.
Иллюстрации Лидии Яковлевны - это где-то между станковой живописью и прикладной книжной графикой. Не зря в одном музее даже возник спор, где хранить работы: в отделе станковой графики (по форме) или в отделе графики (по содержанию).
Работа шла долго и трудно: Лидия Яковлевна тяжело болела. Как она пишет сама: работа шла через боль, рисовала она с грелкой, привязанной к животу. Но при этом она была максимально увлечена, практически жила в мире пушкинских героев.

Эта тема захватила меня целиком. Это не иллюстрации — это самое главное, самое живое и любимое, что у меня есть.
Л.Я. Тимошенко. 1950 г.Пушкинские герои у художницы все положительные: и Татьяна, и Евгений, и Ольга, и Владимир. Просто все очень разные. И очень молодые, ведь возраст героев важен.
Евгению в момент дуэли 23, к концу романа 26 лет
Ленский погиб в 18,
Татьяне в начале 16-17, к концу - 20
Ольга минимум на год моложе

Вот Катя Белашова посмотрела на мои иллюстрации, и вдруг глаза у нее устремились куда-то вдаль, полные какого-то сложного чувства. Я спросила ее: «О чем ты задумалась?»
Она говорит: «Я подумала, могу ли я сейчас любить так, как любят в 18–20 лет, ах, как хорошо тогда любят».
Л.Я. Тимошенко

Поэтому и искала художница моделей для своих работ того же возраста, что и книжные герои. Татьяну художница искала год, ходила по школам, искала среди знакомых, пока кто-то не посоветовал позвонить ученице 9-го класса Галине Егоровой. Она и стала Татьяной в книге.

Входя в дом, я не знала, что вхожу в него навсегда. Семь лет спустя я стала женой ее сына Николая Загоскина.
Г. Егорова-Загоскина

Работа шла долго - 4-5 лет, многие часы позирования (сеанс длился 3-4 часа), продуманные сцены, костюмы (которые доставал где-то Евгений Кибрик, муж художницы), свет.
Сцена всегда выстраивалась долго и тщательно, при этом художница всегда много разговаривала со своими моделями, обсуждала, спрашивала их мнение, какой же должна быть сцена, какое настроение, какие эмоции.

Иногда подолгу искали позу и способ создать необходимую для этой позы среду. И спасала фантазия Лидии Яковлевны. Сцена «Сна Татьяны» вроде несложная, но как сделать, чтоб именно медведь держал в лапах обмершую Татьяну? И тогда в ход шли диванные валики под шею и под колени, а рассыпавшиеся волосы развесили по комнатным цветам, изображавшим кусты, через которые медведь нес Татьяну.
Г. Егорова-Загоскина

И немного дополнения из других источниковТимошенко Лидия Яковлевна (1903–1976) родилась в Петербурге, училась в ГИНХУКе у Павла Мансурова.
В 1928 году она вошла в объединение «Круг художников», одно из самых радикальных и авангардных сообществ, в которое входили Пахомов, Пакулин, Русаков, Купервассер, Самохвалов, Загоскин (её муж).
После войны Тимошенко вместе со своим вторым супругом, художником Евгением Кибриком, поселилась в Москве.
Тяжелый недуг не позволял работать в полную силу, тем не менее, она провела грандиозную работу, занявшую около двадцати лет, по иллюстрированию «Евгения Онегина» в живописной и графической технике.

Издатели пишут:
"Идея о переиздании рисунков Тимошенко к Онегину возникла в 2017 году.
Было понятно, что печатать эту книгу можно только с оригиналов, воспроизводить печать 1958 года бессмысленно.
Начался поиск работ. К сожалению, в нашей стране нет единой музейной базы, приходится запрашивать множество музеев, рассчитывая, что где-то нужные работы выплывут.
С момента того издания - 2019 года, прошло несколько лет, сейчас оно еще есть в продаже (ISBN 978-5-9268-2860-0), но все это время наши читатели просили попробовать уменьшить формат издания, выпустив его в более "текстовом" формате, ближе к самому первому прижизненному изданию 1958 года, что мы и решили сделать сейчас.
Изначально формат нашей книги был 205*259 мм, теперь - 170*215 мм (все размеры - это размеры книжного блока, а не переплета!), то есть новый вариант - это примерно 83 процента от старого.Бумага, цветная литография. 1960–1967гг. «И даль свободного романа...»Бумага, цветная литография. 1960–1967гг. «И даль свободного романа...»

Особенно сложная иллюстрация сцены письма.

Художница задалась целью максимально точно передать лунное освещение: Татьяна пишет письмо в ночи под лунным светом, без свечи, а за окном чуть-чуть светает: "Но вот уж лунного луча Сиянье гаснет." Иллюстрация очень сложная по теням, скорее всего опытный книжный график не стал бы так рисковать, поскольку передать в печать все оттенки лунного света невозможно.
Этот рисунок у нас также с оригинала (как и все остальные), но при этом возникли сомнения: давать ли его в книгу.
Очень темная, неконтрастная иллюстрация, так еще и осыпь красочного слоя по лицу. Но, поразмыслив, решили печатать, поскольку это ключевой момент и без него книга была бы не цельная.Очень интересно, кстати, проследить за эволюцией образа Татьяны, ее взросление - вот молоденькая девушка, а вот - великосветская дама. Она другая, но она "все та же Таня". Образ Татьяны у Тимошенко, наверное, лучший за всю историю нашей живописи.
Может и потому, что он писался с натуры - те самые 5 лет, которые художница писала свою модель, когда и сама модель на глазах становилась старше.
«В тоске безумных сожалений К ее ногам припал Евгений»

К 1952 году работа над основными иллюстрациями была закончена и работы были представлены на худсовете в Детгизе.
Они получили высокую оценку, был подписан договор, но издательство попросило дополнить цикл еще несколькими иллюстрациями.
Художница должна была закончить работу к 1954 году, дописав еще 10 иллюстраций. И вдруг, с удивлением, она осознает, что отношение к ее работам начинает меняться. Звучит критика, причем в адрес мелочей, бытовых подробностей и прежнего отношения уже нет.
Однако работы сдаются, и в 1958 году книга выходит в Детгизе тиражом 50 тысяч экз. (довольно мизерный тираж по тем временам).
"Евгений Онегин" с иллюстрациями Лидии Тимошенко имел успех, был мгновенно распродан, но со стороны коллег все больше звучит критика. Тимошенко этого не понимает, не принимает. Работа, которой она отдала все силы, всю энергию, все здоровье не получила ожидаемого успеха и признания, в первую очередь среди коллег.
«Татьяна любопытным взором На воск потопленный гладит»

И здесь, как мне кажется, не вина иллюстраций или окружения. Просто за время работы над книгой изменилась ситуация вокруг. 1958 год, уже начало оттепели - Фестиваль в Москве и XX съезд партии, в воздухе другие веяния и другие эстетические ожидания. Другая архитектура, фильмы, спектакли, другие настроения в обществе. Борьба с излишествами, спутник, Лайка/Белка/Стрелка, физики и лирики, Евтушенко и Гагарин. Это ответ, почему появился другой Онегин - в литографиях. Попытка уйти в другое время - с легкими линиями, намеками, небрежностью. А-ля "итальянский неореализм".«Она бесчувственно-покорна,Не шевельнется, не вздохнет»

Насколько удалась эта переделка - сложный вопрос.
Если бы изначально эти работы задумывались именно под технику литографии, если бы это были самостоятельные работы, рассчитанные под такой цвет и печать...
Но художница по сути переделывает свои же работы, просто упрощая, убирая, вычищая.
И эти измененные работы художественная общественность опять не приняла, хотя они и вышли в 1966 году в издательстве "Художественная литература".Работа над иллюстрациями к «Евгению Онегину» заняла у Лидии Тимошенко двадцать лет.
Пушкинская «энциклопедия русской жизни» – единственная книга, проиллюстрированная художницей.
Почитайте фрагменты из её писем, позволяющие заглянуть в творческую мастерскую.

25 января 1951, Москва
(…) Погружена с головой в «Онегина». Если сделаю хотя бы половину задуманного, то стану хорошим рисовальщиком. Костюмы достает Женя. Он увлечен почти как я. Работаю целыми днями, а почти не двигаюсь. Маслом черным и белым без цвета (никаких эстетских акварелей, которых вы боялись, не будет). Труд мне кажется непреодолимым. 30 штук, из них 12 страничных и 18 многофигурных сложных заставок. Всё равно что 18 картин написать.

(…) Сейчас делаю, пока Онегина нет, отъезд Тани в Москву: 
«На двор ведут осьмнадцать кляч…» Мне хочется показать возможно полнее уклад помещичьей жизни, с красотой и грацией, выращенной крепостными руками. Вот почему все места, где есть народ, я буду иллюстрировать. Будет и жанр, и юмор.
Могилу Ленского изображают с амазонкой, — у меня на первом плане сидит пастух со своим лаптем. Будут и кучера «бранить господ и бить в ладони» у подъезда театра. Будет и «она езжала по работам, солила на зиму грибы, вела расходы, брила лбы… служанок била, осердясь…» И главное — в отъезде Тани вся дворня с ее колоритом. А в Москве тетушки с болонками.

Белла! 
У меня такое чувство, как будто после страшной духоты — я очутилась в поле, среди природы во всей ее непринужденной свежести. Я впервые чувствую себя художником вполне, настоящим творцом. Трагичное, смешное, прелестное, уродливое, чванное, грустное… всё в моих руках. Какой ассортимент возможностей! Погрузилась с головой.
...И оторваться даже для того, чтобы спать, — трудно. Очень не хочется. Открылся после тоски (и какой тоски!) огромный мир. И как бы трудно ни было мне — без живописи рисовать — я счастлива.
...Женя вначале относился вяло вполне, даже скорее отговаривал: «И чего ты берешься за то, что тебе не свойственно и в этой области — за самое трудное, что еще ни один график не смог сделать». А сейчас он просто-таки увлечен. Говорит, что я мину подвожу под них всех (по законченной ясности)! Простота и ясность во всех деталях — вот мой путь. А учителя — Венецианов и Федотов.
(…) Когда я бралась за «Онегина», то знала, что надо отдать несколько лет жизни, и может быть последних, во всяком случае — уже не первых, когда бездумно себя тратят. Колебалась и пробовала разное, вы знаете, долго и много. Но решающим был «Портрет Тани».

Как ни странно, мелкая работа, но мне она доказала все. 
Я ее повесила у себя в комнате, и нет человека, который ею бы не восхитился, просто ею самой. «Кто она?» и «Где она?» Тогда как и вы сказали, что она не та. Я окончательно убедилась в неспособности делать, чтоб была «та».
Тут же я пускаю в оборот то, чего у меня много. И именно из этого сырья и леплю. Короче говоря, абсолютно разделенная любовь, которая не боится никаких трудностей и наслаждается отдачей себя. Я здоровею, веселею, работая.

16 марта 1951, Москва
(…) В «Онегине» я нашла все, к чему стремилась. Ругайте, но ошибетесь. Когда художник любит, то выйдет все равно искусство (…) Сделано очень мало, а работаю я много. А думаю всегда, и ночью снятся мои герои, и спать спокойно не могу. Предстоит огромная работа или — не надо было начинать.
...И цветом пожертвовала — делаю черным. В связи с работой я перечитала многое о Пушкине, современников, критику, конечно. И Белинского, вплоть до Плеханова, и поняла, что если я сделаю иллюстрации к «Онегину» по Пушкину, а не по опере, то они должны вызывать недоумение и, следовательно, неуспех, так же как и его «Онегин» по отношению к нему (то есть роман без содержания), потому что «это сама жизнь и поэзия, ибо сама жизнь поэтична, а не риторика и идеи, облеченные в стихотворную форму» (Белинский).

(…) В связи с этим чтением я поняла свои «неуспехи» и поняла — что больнее — что неуспехи мои неизбежны, потому что вещи мои сделаны чувством, всегда свободным и поэтичным, а не соображениями рассудка.

(…) Впервые за многие годы я могу воплощать реально мои чувства. Ах, только бы быть здоровой! Какое сверкающее море открылось моим глазам! Какие просторы, какая даль!
И только бы так и продолжалось, только бы я успела! (…)
...Не сделав «Онегина», я ничего бы не сделала. Почему — сама не знаю, но он вырос как неизбежность, и, только работая над ним, я могу окрепнуть и снова стать уверенной. Задумано у меня очень широко и много, но пока что есть Татьяна. Я начала с нее как с самого трудного (искала ее год). Ведь даже Белинский говорит о ней грубо и противоречиво, а у Пушкина она прозрачна, как летнее утро. Сейчас ищу Онегина. Ищу и волнуюсь, найду ли? Вы знаете, я не «срисовываю» с натуры, но мне нужна опора в живой форме. Вот с Татьяной так удалось.

Должно быть 8 бытовых сцен тех времен. Весь уклад жизни, типы…
Все времена года, все классы. Пока что готовы:

1. Письмо Тани.
2. «В тишине лесов одна с опасной книгой бродит» (портрет).
3. «Сон» (медведь несет, «она бесчувственно покорна»).
4. (Почти готова) Таня в кабинете Онегина: «и начинает понемногу моя Татьяна понимать…».
5. «На двор ведут осьмнадцать кляч, горой кибитки нагружают» (надо дописать).
Сейчас взялась за дуэль. Ленский есть.

Есть композиция.

Дуэль — это самое главное. Работаю над первым свиданием, Татьяна в рисунке сделана, так же как и композиция. Продумано и решено почти все, но работы бездна.
Все основные герои положительны, и это так по мне — Онегин, Таня, Ленский, Ольга — и фон, «злые старухи в чепцах и розах», и т. п., лень описывать. Вот, Беллочка, вам и отчет. Жаль, что не могу показать. Уж очень бы хотелось. А «неуспех» обеспечен.
Потому что «лишь посредственность одна нам по плечу и не страшна».
В искусстве пока так.
Из писем Л. Я. Тимошенко искусствоведу и другу Изабелле Владимировне Гинзбург (1900–1975), переписка с которой длилась более двадцати лет.
Более полная подборка материалов из книги Л. Я. Тимошенко «Реальность других измерений: Дневники. Письма. Воспоминания» приведена в книге, выпущенной издательством «Речь».

1960-1967 гг. Бумага, цветная литография. 26 х 22 см.

Глава 1.

«Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
...Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил...»

«В негодовании ревнивом Поэт конца мазурки ждет»«В негодовании ревнивом Поэт конца мазурки ждет»«Татьяна в тишине лесов Одна с опасной книгой бродит».портрет Татьяны«Ужель та самая Татьяна»

Автор публикации о книге - переиздании 2019 года пишет, отвечая на такой комментарий читателя :

"Тимошенко и Кибрик были супругами. Очень много общего в подходе - фундаментальность, поиски своего решения, тщательный выбор натурщиков.:
"...я не стала заострять на этом моменте, хотя влияние Кибрика вообще на весь проект есть. Думаю и сама идея возникла поэтому, хотя как вспоминала Тимошенко, Кибрик изначально был против (дескать берется за слишком крупный проект), потом воодушевился, думаю с его подачи устраивались смотрины по издательствам.
Даже тот момент, что Тимошенко именно как книжный график была начинающей, но ее книга выходит пусть небольшим тиражом, но подарочным дорогим форматом, что для тех времен очень строгой ранжированости необычно. И, конечно, тут еще тот факт, что супруги развелись в 1959. У любого художника личное и творческое перекликается.
Явно это тоже повлияло. Тимошенко пишет с горечью "меня все воспринимают только жену Кибрика" (вольная цитата). 

И ещё из комментариев Марии - принимавшей самое непосредственное участие в издании книги:

когда читаешь ее дневники и письма (сборник издали, называется Тимошенко "Реальность других измерений") там чувствуется большая обида, в том числе на художественное окружение, на близких людей, на непонимание. Она удивляется, почему ее возвращают в ее же 30-е. То, что она делала тогда, после войны не принимали, а теперь наоборот. В литографиях есть что-то чарующее, ломкое, но оно уже как легкая дымка (это мое мнение).
Литография сама по себе очень богатая техника. Тут вспоминали Кочергина и есть за что, у него, кстати, тот же переход в графике от 50-х гг к 60-ым, но он смог воспринять изменения (хотя по возрасту они близки с Тимошенко). У него минимум 3 литографических цикла (Сказки, Богатыри, Калевала), где он во многом повторяет более ранние иллюстрации, но не копирует. Он создает их "по мотивам", но с учетом всех возможностей литографии.
Тут же у Тимошенко я не вижу, почему эти рисунки не могли быть карандашом, тушью, а нужна была именно техника литографии, мне кажется эта техника ей скорее мешает. Но я не специалист, возможно художники оценят по другому.
Тут еще важно, что работы Тимошенко (первый вариант Онегина) так и получились где-то между станковой живописью и прикладной книжной графикой.
Чувствуется, что это была ее первая книга, что опыта не было (вот тут наверное мы должны благодарить Евгения Кибрика).
С одной стороны, книжная иллюстрация - это довольно жесткая схема, правила, рамки, это можно, это нельзя, этот момент рисовать не хочется, но надо, рамки формата, это никто никогда не напечатает и тд.
У художника-книжника нет той полной свободы, которая есть у чистой живописи.
При этом опытный книжный график умеет обойти сложные моменты, сгладить углы, а тут нет.
Хотя из всей плеяды художников-пушкинистов так подробно Онегина, как мне кажется, никто и не смог нарисовать.
Чисто сюжетных моментов в Онегине, как ни странно, не так уж много.
Тимошенко находит выход в пейзажах, в эпизодах "а-ля энциклопедия русской жизни".
Не будь этого влияния станковой живописи, не будь у Тимошенко опыта, как пейзажиста и портретиста вопрос, получилось ли...
В любом случае это интересная страница в истории русской книжной графики, хорошо, что у нас получилось к ней вернуться.

https://red-balls.livejournal.com/267901.html?view=2960765#t...
https://myhonestuncle.diary.ru/p217916404.htm
https://red-balls.livejournal.com/267901.html?view=2960765#t...
https://red-balls.livejournal.com/293770.html?view=comments
https://red-balls.livejournal.com/267901.html?view=2960765#t...