На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Yvan
    Как-то совершенно мимо меня пролетело его творчество, ни песен ни имени никогда не слышал. А то, что услышал сейчас, ...От одесского жули...
  • Александр Сысоев
    Светлана, полностью согласен: мне творчество Аркадия Северного совсем никак. Хотя я любил и люблю бардовские песни, н...От одесского жули...
  • Светлана Митленко
    Может Мурзилка? Или Костер. Еще Пионер был журнал.GIF-ки, которым б...

История одной песни. Коногон или на поле танки грохотали.

Этот обзор я посвящу интересной песне "Коногон", которую большинство из нас знает совсем под другим названием, а именно "На поле танки грохотали". Справедливости ради стоит заметить, что вариантов песни – производных "Коногона" – великое множество, десятки, если не сотни. В этом плане судьба песни очень сильно похожа на «Катюшу», но, в отличие от последней, слова и музыка «Коногона„ являются народными. То же самое касается и всех вариаций. Ну, начнём разбираться, кто такие коногоны, воспетые фольклором, причём тут танкисты и прочие люди героических профессий.Горное дело существует уже много веков, при этом значительную часть этого времени рудничный транспорт, а также другие звенья всей технологической цепи угледобычи, основывались на ручном труде, примитивных способах и средствах перемещения грузов. С конца 18-го века, когда уже возникла необходимость перемещения значительного количества добываемой руды, началась некоторая механизация транспорта. Тогда появились первые тачки и вагонетки, обладавшие не сильно большой грузоподъёмностью. Сначала их перемещали по деревянному настилу, который вследствие быстрого износа приходилось укреплять железными полосами и пластинами, которым чуть позже на смену пришли уже чугунные рельсы. Естественно, тогда ещё все грузы перемещались лишь мускульной силой человека. Относительно России, уже в первом десятилетии 19-го века появилась первая чугунная дорога для транспортировки руды на конной тяге. Собственно, этот вариант просуществовал аж до середины 20-го века! Норма производительности рабочего-“откатчика», транспортирующего вагонетки на расстоянии до 150 метров, составляла порядка 10 тонн за смену, а уже при больших длинах (200-300 метров) применяли конную тягу. Составы из соединённых цепями между собой вагонеток, перемещались лошадьми, ослепшими от постоянного нахождения под землей, а работа как откатчика, так и коногона, управляющего лошадьми и составом, была чрезвычайно тяжёлой и опасной – иногда им требовалась немалая сила, отчаянная смелость и смекалка. Видимо, именно эти качества пригодились в будущем создателю элитных воздушно-десантных войск Василию Филипповичу Маргелову, который работал в Екатеринославе (нынче город Днепропетровск) на шахте им. М. И. Калинина чернорабочим, а затем и коногоном.

Об одном из драматических эпизодов жизни коногонов и повествует народная шахтёрская песня "Коногон". Точное время её появления неизвестно: некоторые исследователи называют рубеж 18-19 веков, другие – начало 20-го века. Опять же, ввиду того, что в инвентаре шахтёров за 200 лет ничего существенно не изменилось, из слов песни очень проблематично выявить примерную эпоху возникновения.

Как отмечал Алексей Васильевич Ионов в своей книге «Песни и сказы Донбасса», песня "Коногон" была широко распространена в шахтёрской среде, с теми или иными вариациями её исполняли повсеместно. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в одном из фильмов писателя Павла Нилина и режиссёра Леонида Лукова о жизни и героическом труде шахтёров «Большая жизнь», вышедшего на экраны страны в феврале 1940 года, один из отрицательных героев картины в состоянии лёгкого алкогольного опьянения в пивной исполнил 3 куплета песни.А «завтра была война»… И шахтёрские песни из фильма "Коногон" и «Спят курганы тёмные…» ушли на фронт. И если со второй, авторской, всё было ясно, то народную первую ожидала вариативная жизнь как у «Катюши». В течение войны коногон преображался в танкиста, десантника, лётчика, партизана, матроса, самоходчика и машиниста поезда – несть числа вариантам исходного произведения. Но, пожалуй, именно цикл песен с танкистом в главной роли стал в итоге самым популярным, обогнав сам «исходник» по числу исполнений. Отчасти это произошло благодаря фильму режиссёра Виктора Трегубовича «На войне как на войне», отчасти благодаря Сергею Чигракову, более известному под погонялом «Чиж», а также «Старым песням о главном», где вариант «Нас извлекут из-под обломков» прекрасно исполнили Сергей Мазаев, Виктор Рыбин и Николай Фоменко.Возвращаясь к "Коногону", второй раз эта песня прозвучала в сиквеле «Большой жизни», вышедшего осенью 1946 года. Исполнял её тот же герой, который в годы войны «исправился» и стал на редкость положительным, но в новом фильме спел лишь 1,5 куплета с небольшими изменениями в тексте песни. К слову, постановлением ЦК ВКП(б) «О кинофильме „Большая жизнь“», эта вторая серия была подвергнута сокрушительной критике, запрещена к показу и вновь вышла на экраны лишь после «оттепели» в декабре 1958 года.

Ну а нам остаётся лишь радоваться многочисленным переделкам удивительной песни "Коногон", без всякого сомнения, занимающей достойное место в отечественном культурном наследии.

Самое обидное, что нет для песни "Коногон" «классического» текста – практически невозможно выяснить, какой из них был раньше, какой позже, какой канонический, а какой – лишь закос под старину.

Тем не менее, начинать с чего-то надо, поэтому предложу некую «популярную» компиляцию текстов, чего будет достаточно для понимания смысла песни. Ввиду того, что слова исходной песни довольно специфичны, на всякий случай и по мере необходимости буду приводить справочную информацию о значении некоторых из них.

"Коногон":

– Эх, что-то сердце заболело, –
Шахтёр своей жене сказал.
– Чуешь беду? Не в том ли дело? –
Шахтёр жене не отвечал.

Но уж пора идти на шахту,
Пора наряд свой выполнять
Гудок послышав с кочегарки,
Стал на работу поспешать.

Гудки тревожно загудели,
Народ валит густой толпой,
У проходной уж все уселись –
Пора спускаться вниз в забой.

Пришёл на шахту и спустился
На двести двадцать сажень вниз,
Киркой стальной вооружился,
А сам держался за карниз.

Там собралось народу много,
Пришёл десятник молодой,
Его назначил коногоном –
Возить вагоны с коренной.

Помчалась лошадь по продольной,
По штольне узкой и сырой,
А молодого коногона
Предупреждает тормозной:

 «Ах, тише, тише, ради Бога!
Здесь ведь и так крутой уклон,
Впридачу, старая дорога,
Гляди, забурится вагон».

Но коногон на эти речи
Сердито лишь махнул рукой.
Коня он гонит всё быстрее
И всё вперёд летит стрелой.

Но забурился вдруг вагончик,
Беднягу к парам он прижал,
И молодому коногону
Друзей на помощь кто-то звал.

Через минуту над вагоном
Уже стоял народ толпой,
А молодого коногона
Несли с разбитой головой.

«Куда ты, парень торопился,
Зачем коня так быстро гнал?
Али ты штейгера страшился,
Али конторе угождал?»

 «Нет, я не штейгера страшился,
И не конторе угождал, –
Меня товарищи просили
Чтоб порожняк быстрей давал.

Прощай сторонушка родная,
И ты, отец мой дорогой,
Прощай, мамуля дорогая,
И ты, товарищ тормозной.

Прощай, проходка коренная,
Прощай, шахтёрский городок,
Прощай, подружка ламповая,
И ты буланый мой конёк.

– Прощай, Маруся дорогая,
Мне не увидеться с тобой,
За что же участь мне такая –
Лежать с разбитой головой?

Я был отважным коногоном,
А ты – любимая моя,
Но смерть нашёл я под вагоном,
А ты осталася одна.

Ах, шахта, шахта, ты – могила,
Зачем сгубила ты меня?
Родных моих осиротила –
Их не увижу больше я».

Гудят, гудят гудки тревожно,
Шахтёры с лампами идут,
А молодого коногона
С разбитой головой несут.

Двенадцать раз сигнал пробило,
И клетка в гору поднялась,
В телегу тело положили,
Жена слезою залилась:

«– Ты был отважным коногоном,
А я любимая твоя,
Но смерть нашёл ты под вагоном,
А я осталася одна.

Ах, шахта, шахта, ты – могила,
Зачем ты мужа отняла?
Детей навек осиротила,
Меня вдовою назвала?»

И телеграмма понесётся
Родных и близких известить,
Что «...сын Ваш больше не вернётся,
И не приедет погостить».

От горя мама зарыдает,
Слезу рукой смахнёт отец.
Все зарыдают, как узнают,
Какой шахтёра был конец:

«– Ах, шахта, шахта, ты – могила,
Зачем ты парня извела,
Родных навек осиротила,
А счастья в жизни не дала».

Гудят, гудят гудки тревожно,
Народ валит густой толпой.
А молодого коногона
Уже не спустит клеть в забой.

Исходя из текста, о пролетарском шахтёрском происхождении песни вопрос не возникает. По фольклорному типу это обычная трагическо-слезивая баллада, исполняемая под не сильно развитую музыкальную гармонию, хотя лично мне некоторые ходы нравятся. Кроме того, литературный стиль тяготеет больше к авторскому, чем к народному.

В дальнейшем песня претерпевала многие изменения и дополнения как в тексте про коногона, так и в описании гибели танкиста в военные годы – любит наш народ грустные медленные песни.

По полю шли в атаку танки.
Они рвались в последний бой.
А молодого лейтенанта
Несут с пробитой головой.

Машина пламенем объята,
Вот-вот рванёт боекомплект.
А жить так хочется ребята.
А силы выбраться уж нет.

В броню ударила болванка.
Погиб гвардейский экипаж.
Четыре трупа возле танка
Украсят траурный пейзаж.

И полетят тут телеграммы
Родных и близких известить,
Что сын их больше не вернётся.
И не приедет погостить.

И мать старуха зарыдает,
Слезу смахнёт старик-отец.
И молодая не узнает,
Какой танкиста был конец.

И будет карточка пылиться
На фоне пожелтевших книг.
В военной форме, при пилотке,
Но ей он больше не жених.

Нас вынут из обломков люди,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.

У некоторой части населения часто возникал вопрос, как можно «поднять на руки каркас», подразумевая танк, который весит пару-тройку десятков тонн. На самом деле соглашусь с мнением, что в данном случае речь идёт о каркасе носилок, на которых переносили раненых и убиты – тогда, в принципе, всё получается в песне логично. На крайний случай – об обгорелых останках людей, сиречь, скелетах.

Относительно более поздней переделки, воспетой Сергеем Чиграковым, лично мне душераздирающе неприятны строки «Четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж». Да и разухабистый дух песни в его исполнении тоже не вызывает большого количества положительных эмоций.

Впрочем, вернёмся к поэзии. Для примера многочисленных военных специальностей, которые присутствуют в переделках песни "Коногон", приведу вариант «Лётчик».

Машина пламенем пылает,
Кабину лижут языки.
Судьбы я вызов принимаю
Своим пожатием руки.

И вынут нас из-под обломков,
И поглядят в последний раз.
Взовьются в небо «ястребочки»,
В последний путь проводят нас.

И телеграммы понесутся
Родных-любимых известить,
Что сын ваш больше не вернётся
И не приедет погостить.

Заплачет горько мать-старушка,
С усов смахнёт слезу отец,
И дорогая не узнает,
Какой был лётчику конец.

И будет карточка пылиться
На полках позабытых книг —
В сержантской форме, при погонах...
Да ей уж больше не до них.

Прощай же, милая подруга,
И самолёт, братишка мой!
Тебя я больше не увижу —
Лежу с разбитой головой.

И, как говорили древние, et cetera…

Для разнообразия приведу некоторые примечательные переводы.

Украинская версия про танкиста выглядит так:

Нас витягнуть з руїн – уламків
Піднімуть на руки каркас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас

І побігуть тут телеграми
Рідних знайомих сповістить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить

В куту заплаче мати – бабуся
Сльозу рукой витре отець
І наречена вже не знає
який танкіста був кінець
І наречена вже не знає
який танкіста був кінець

І буде картка порошиться
На полці пожовтілих книг
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених

Английский вариант в виде песни «The tanks were rattling like a thunder» в переводе Данилы Воробьева:

The tanks were rattling like a thunder
The soldiers went to final fight
And here they carried young commander
With head all broken outright

His tank was hit with armor-piercer
So say good-bye to Guardian crew
Just four more corpses in the hillside
Will add to fair morning view

'Cause now the vehicle is a-burning
Wait for the shells to detonate
You wanna live to see this morning
But you're too weak and it's too late

So they'll extract you from the remains
They'll put your coffin on the clay
And fire & thunder from the main guns
Will see you into your last way

For now the telegrams are flying
To tell the friends and relatives
That their good son is never coming
And never getting any leave

And there's that photo on the bookshelf
Collecting dust for years on end –
In uniform, with shoulder-boards on...
And he will never be her man.

In unifo-orm, wI-EEEEEEth
shoul-der-bo-ards OOOOOOOn...
And he will never be her man.

Желающие размяться в корейском – пожалуйста:

들판위에 탱크들이 으르렁거리고 있었네
용사들은 마지막 결전에 나섰네,
그런데 젊은 사령관이
머리가 으깨진채 실려왔네

탱크가 대전차포에 맞은 것이었네
사랑하는 동지들에게 인사를 나누게
다음날 아침에는 탱크 주변에 4개의 시체가
더해지게 될테니까

탱크는 불길에 휩싸였고
포탄들에 불이붙는 것만 기다려야 하지
우리들은 그리도 살고 싶지만,
여기서 살아날 방법은 없네

우리들은 잿더미에서 끌어내질테고
우리 관들은 진흙속에 쳐박힐테지
그리고 우리가 가는 마지막 길을
포성이 밝힐 것이네

그리로 전보가 날아가네
친척들과 가족들에게 소식을 전하네
당신들의 아들은 이제 돌아오지 못한다고
휴가나오는 법은 없다고

늙은 어머니가 구석에서 우시고
아버지는 눈물을 참으시네,
그리고 어린 동생은
어떻게 네가 죽었는지 알지 못할 것이네

네 사진은 선반위에 놓인 채
먼지가 쌓이고 색이 바래네–
인민군복을 입은 채로,
더이상 너의 약혼자가 아닌 이와 찍은.

Не будем забывать и о любителях китайского:

1.茫茫的原野TANK轰鸣,
战士们投入最后一战。
他们抬着年轻的指挥员,
弹片把他的头射穿。

他们抬着年轻的指挥员,
弹片把他的头射穿。

2.敌人的炮弹击中了坦克,
四名战士葬身车内。
永别了,青年近卫TANK兵,
愁云惨淡晨风凄微。

永别了,青年近卫TANK兵,
愁云惨淡晨风凄微。

3.熊熊烈火把战车吞没,
爆炸声轰响震草原。
小伙子多想活在世间上,
可他再已无力睁开眼。

小伙子多想活在世间上,
可他再已无力睁开眼。

4.请把我们从废墟中抱出,
和心爱的TANK永别。
让火炮齐射战车列队,
送我们最后走一程。

让火炮齐射战车列队,
送我们最后走一程。

5.无情的电报传来噩耗,
亲人们心碎悲伤,
大家都明白儿子已离去,
他再也不能回家乡。
大家都明白儿子已离去,
他再也不能回家乡。

6.白发的母亲倚墙哭泣,
年迈的父亲擦着泪。
可爱的姑娘何曾知道,
坦克手怎样牺牲。
可爱的姑娘何曾知道,
TANK手怎样牺牲。

7.战士的照片蒙上了尘埃,
躺在发黄的书本旁。
还穿着军装戴着肩章,
可不能做她的新郎。
还穿着军装戴着肩章,
可不能做她的新郎。

И ещё одна английская версия «They'll lift us from beneath the wreckage» в переводе Mikhail Lisovich:

They'll lift us from beneath the wreckage
Remove our bodies from the fray
While fire and thunder from the cannons
Escort us on our final way

And telegrams will set a-flying
To notify our next of kin:
Your son will never be returning
On leave he won't be stopping in

His mother wails in the corner
His father swats a creeping tear
His love will never know for certain
What fate befell her tanker dear

A photo on her shelf will linger
Among the yellowed books forlorn
In tanker's garment, epaulets on
And fiancé to her no more.

Немецкий вариант в переводе Дениса Юшкевича :

Im Felde waren Panzer krachend,
Soldaten kämpften bis zum Tod.
Und da sie trugen jungen Führer,
Er hatte durchgeschoss'nen Kopf.

Der Panzer wurde losgeschlagen.
Auf Wiedersehen, Liebsmannschaft.
Nur vier Leichen neben Panzer
Ergänzen frühere Landschaft.

Der Tank ist brennend lichterloh,
Bald kommt die starke Explosion.
Die letzten Kräfte sind geblieben,
Doch keine Rettung in Aktion.

Man findet hier die toten Körper
Und holt sie unter Wrack hervor.
Die Salven Tausende Geschütze
Verlegen Abschiedstage vor.

Nun fliegen schnell die Telegramme,
Damit Verwandten bewusst wird,
Dass Sohn am Leben nicht erhält sich,
Dass er sie nie besuchen wird.

Die Mutter nimmt zu weinen auf,
Der Vater wischt die Tränen ab.
Und die Verlobte wird nie wissen,
Was für ein Ende ihm es gab.

Das Foto wird bestaubt werden
Mit alten Büchern im Regal.
Kriegsuniform und Schulterstücke,
Sie hat jetzt keinen Bräutigam.

Пожалуй, приведу ещё злободневную версию от Мурзилок International:

Сидели мы в высоких креслах
И мирно грабили народ
Но молодого прокурора
На нас отправили в поход
•Но молодого прокурора
•На нас отправили в поход

По двери вдарили ботинки
Прощай родимый кабинет
4 года — лесопилки
Супруге передай привет:
•4 года — лесопилки
•Супруге передай привет

Нет не пустые разговоры
Об этом третий наш куплет
Что молодые прокуроры
Всех пересодят за пять лет
•Что молодые прокуроры
•Всех пересодят за пять лет

Нас извлекут из «Мазератти»
Дадут ушанку и топор
А леса – нам надолго хватит
Такой суровый приговор
•А леса – нам надолго хватит
•Такой суровый приговор

Поплакать девочкам придется
Их пупсик – больше не боец
Узнать им вряд ли доведется
Какой чиновника конец
•Узнать им врядли доведется
•Какой чиновника конец

И будет карточка пылиться:
Gold Visa – пропуск в мир чудес
Она нескоро пригодится
Ее хозяин — валит лес
•Она нескоро пригодится
•Ее хозяин валит лес

 В работе использованы материалы следующих сайтов:
1. www.centrfolk.ru/st_anikin.htm
2. www.russiandvd.com/store/newsreport.asp?id={ACCDB5F4-655B-4A3A-8FFB-804CBD54C867}
3. donntu.edu.ua

4. www.a-pesni.golosa.info/
5. www.karaoke.ru/song/5444.htm
6. www.sovmusic.ru/forum/c_read.php?fname=bolvanka
7. www.youtube.com/watch?v=xeb3ZLb-wJ4
8. forum-nameofrussia.ru/showthread.php?p=42986

И вот вроде "Коногон" старая песня, и народная, и фронтовая, а нет такого исполнительского размаха, который порадовал бы мою беспокойную душу. Ну, нам и не впервой сталкиваться с подобным. По заведённому порядку начнём видео-обзор.

Из фильма "Большая жизнь":

Фронтовой вариант и фрагмент фильма «На войне как на войне»:

Оригинал исполнения песни:

Кубанский казачий хор:

Хор имени Пятницкого:

Митьки:

Олег Погудин:

Евгшений Дятлов:

Душевные посиделки сотрудников инженерного факультета Беркли Hong Kirak, Mikhail Lisovich и Po Yan под водочку, закусочку, гитару и английскую версию баллады про танкиста:

Ну, спел и спел. Чиж&Со на сцене:

В продолжение Елена Ваенга:

Ну и поскольку дальше тема повторяется, завершим этот краткий обзор неповторимым трио Сергея Мазаева, Виктора Рыбина и Николая Фоменко:

Для развлечения парочка народных переделок доступна «На поле гуси гоготали»:

«По полу тапки грохотали»



Картина дня

наверх