Владимирский централ...О знаменитых узниках одной из старейших тюрем России.

В трех остановках от железнодорожного вокзала Владимира находится тюрьма – свидетельница многих революционных потрясений, с уникальной историей и знаменитыми сидельцами.В 1783 году губернский архитектор Николай Фонберг подготовил проект работного дома, который впоследствии и стал тюрьмой.© Фото предоставлено пресс-службой УФСИН России по Владимирской области

В 1846 году был построен так называемый Польский корпус – в нем содержались участники польского восстания 1864 года.

В 1870-м появляется третий корпус – уже для политических. Кого там только не было – анархисты, народники, члены Владимирской организации РСДРП...© Фото предоставлено пресс-службой УФСИН России по Владимирской области

В 1893 году по американскому проекту строится еще один корпус – это типично американская тюрьма, где все этажи с первого по третий просматриваются. И, наконец, в 1938 году – последний корпус, для особо опасных преступников, его называли еще ежовским.© Фото предоставлено пресс-службой УФСИН России по Владимирской области

После революции 1917 года тюрьма относилась к НКВД, Министерству госбезопасности, после 1956 года передается Министерству внутренних дел, а ныне она – при Министерстве юстиции.Таким образом, Владимирский централ ведет свой отсчет с 1783 года. При тюрьме, как тогда полагалось, должен был быть надзиратель для мужчин и смотритель для женщин, и все. Никаких «вертухаев», воспитателей, перевоспитателей. Впрочем, в 1787 году Екатерина II пишет собственноручно проект устава тюрем, где разделила их все на гражданские и уголовные. Новым уставом вводится уже должность начальника тюрьмы, сотрудниками принимается присяга, им запрещается брать взятки. В уставе было четко прописано, какой должна быть тюрьма гражданская и какой – уголовная, как обходиться с тюремными людьми: «человеколюбиво, но при том иметь за ними крепко неослабное во всякое время смотрение».С 1831 года создается владимирское попечительное общество о тюрьмах, куда входил известный революционер Александр Герцен, который жаловал на нужды «Владимирки» 25 рублей ассигнациями.В 1838 утверждается положение о владимирской арестантской роте инженерного ведомства. Командир роты в звании капитана получал 780 рублей в год – это при том, что в то время корову можно было купить за 9 рублей.

Правда, до тюремной реформы 1906 года положению здешних заключенных было не позавидовать. Я уже молчу о том, что они ели, и по сколько человек в камерах сидели. Но, например, как раз в те годы был обычай, попавшим сюда ворам на лбу и обеих щеках ставить клеймо "ВОР". Разумеется, с этим клеймом им потом предстояло ходить всю жизнь, так как оно выжигалось намертво.

Каторжникам на лбу и щеках ставили клеймо "КАТ".

Да и кандалы у них были такие, что мало не покажется - неподъемные и очень неудобные.

Условия содержания заключенных в тюрьме тогда были не менее жесткими, чем теперь: найдут в камере железку – четверо суток темного карцера.

Впрочем, после реформы - с 1906 года, кстати, владимирская тюрьма официально стала называться временной каторжной тюрьмой, где заключенные, в основном, политические арестанты (такие, как, к примеру, Михаил Фрунзе) ждали пересылки в Сибирь и на Дальний Восток, - их участь улучшилась. Если раньше, никакой связи с внешнем миром у заключенных не было и быть не могло, то теперь они регулярно могли выходить в тюремный двор на прогулки. В музее можно увидеть немало фотографий, где они совершенно свободно и без кандалов стоят на фоне своих тюремных зданий вместе с надзирателями. Кстати, кандалы тоже усовершенствовали - их браслеты стали более узкими, цепи не такими тяжелыми. Убрали и ошейники. Их надевали, чтоб заключенный не мог спать.
Нижний ряд.

Клейма выжигать вообще прекратили, а вместо них заключенным, отправлявшимся на каторгу или в ссылку, стали сбривать волосы на половине головы, а на другой половине оставлять, как было. По этому признаку в случае побега можно было сразу определить, что беглец - ссыльный или каторжник. Согласитесь, все-таки более гуманный вариант, чем клеймо? Что такое "Централ"?
Когда-то особо опасных и политических преступников с большими сроками отправляли на каторгу. Каторга, как известно, была в Сибири. Бритых на полголовы и закованных в кандалы заключенных отправляли туда пешком!

Итак, на каторгу заключенные шли пешком порой по 2 года! Это время в срок каторги не входило! Смертность среди заключенных была дикой, да и материальные затраты на депортацию заключенных были не малые. В 1879 в результате реформы была создана единая общегосударственная тюремная система и появились "каторжные централы" - крупные тюрьмы с центральным подчинением. Теперь заключенных не нужно было куда-то отправлять, они сидели там, где совершили преступление.
В годы столыпинских репрессий 1906—1911 годов ряд уже существовавших тюрем был преобразован в каторжные централы — Шлиссельбургский, Вологодский, Московский (Бутырская тюрьма), Новониколаевский (Херсонская губерния), Орловский, Смоленский, Ярославский, а первым из них был Владимирский.
Владимирский централ - стал сугубо политической тюрьмой.Личная карточка заключенного

И кормили, надо отметить, неплохо. Вот, к примеру, как кормили арестантов, болевших цингой (лук тогда использовался, как лекарство для ее лечения, ежели что). На завтрак давали чай с сахаром и кусок ситного хлеба. На обед на первое - щи из мяса второго сорта, капусты, овсяной крупы, лука, перца, лаврового листа, муки и соли; на второе - котлеты из мяса второго сорта и муки с картошкой и черным хлебом; на третье - компот или кисель. Ужин состоял из гречневой или ячменной каши на сале. Ну, плохо ли?

Тюремная ложка.

После революции владимирскую тюрьму переименовали во Владгубисправдом, а в начале 1920-х годов - во Владимирский политический изолятор. Кстати, Ленин, который поначалу выступал за идею, что "мы тюрьмы и церкви сравняем с землей", вот как высказался по этому вопросу в 1919 году: "Я рассуждаю трезво и категорически: что лучше - посадить в тюрьму несколько десятков или сотен подстрекателей, виновных или невиновных, сознательных или несознательных или потерять тысячи красноармейцев и рабочих? - первое лучше, и пусть меня обвинят в каких угодно смертных грехах и нарушениях свободы - я признаю себя виновным, а интересы рабочих выиграют". Впрочем, во времена НЭПа во Владимирском централе всё было еще не так плохо. Заключенные даже ставили спектакли, у них был свой хор и струнный оркестр.Один любопытный документик. Особенно последняя фраза.

После 1917 года в тюрьме уже сидели по классовому признаку. Большевики с большевиками, анархисты с анархистами, воры с ворами…

Возникло даже что-то вроде самоуправления заключенных. Большевики жили по своим законам, анархисты по своим. Словом, демократия. И только в 1918 году всей этой демократии приходит конец.

В 20-е годы тюрьма называлась губернским исправительным домом. То есть главной задачей ее было исправлять заблудившихся и направлять их на путь истинный. Взрослые дяди и тети играли в детский сад. Проводились лекции, концерты, церковь убрали, на базе ее сделали клуб, в клубе исключительно силами заключенных устраиваются спектакли и концерты. За два месяца было поставлено 7 спектаклей. Кроме того, после спектакля поет хор и играет струнный оркестр. Тогда в Централе в основном сидели уже политические. В 1927 году принимается даже правило предоставлять отпуска на период полевых работ заключенным крестьянам.
Начальники тюрьмы в то время довольно часто становились арестантами. Вопросом помечены годы, когда из-за постоянных чисток невозможно понять, кто руководил тюрьмой.
Остальные начальники тюрьмы. Красивый мужчина в фуражке переносит нас в следующий очень интересный период истории Владимирской тюрьмы - знаменитый 1937 год
Дело в том, что в 1938 году (репрессии шли не один год) он тоже был репрессирован.

Интересно, что когда в семидесятых годах сюда привезли на отсидку диссидентов и правозащитников, осужденных по статье 70-й части 2 УК СССР «за антисоветскую агитацию и пропаганду», их тоже велено было перевоспитывать. К ним был приставлен специальный сотрудник-воспитатель. Но это была уже не игра, а борьба идей, убеждений, и воспитатели в этой борьбе откровенно проигрывали. Агитатора обычно хватало лишь на два месяца. Потом он, обессиленный, отзывался на отдых и переподготовку, а на смену ему приходил новенький, который тоже больше двух месяцев не выдерживал. А одного из воспитателей диссиденты сами перековали, и он вместо того, чтобы верой и правдой служить режиму, стал задумываться, почему у одних коммунистов есть все, у других – ничего.

Через Централ прошли многие политические и военные деятели. В 50-х годах во Владимирскую тюрьму стали определять и лидеров уголовного мира.

За четыре десятилетия через Централ прошли свыше семисот воров в законе, из которых две трети – кавказцы. Здесь провели свои лучшие блатные годы патриарх уголовного мира Василий Бабушкин (Бриллиант), Александр Захаров (Шурик Захар), Гена Корьков (Монгол) и многие другие. После распада СССР большинство из них было этапировано в родные республики, и камеры «Владимирки» частично опустели. Указом тогдашнего председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова их переделали под СИЗО, что несколько унизило Централ, в котором никогда следственного изолятора не было.

Попытки бежать из Централа предпринимались, но все они заканчивались неудачей.

Однажды глубокой ночью двое авторитетных урок в момент передачи какого-то предмета, вероятно, записки, ухитрились схватить охранника за руку и затащить эту руку по локоть в камеру. Они полоснули по венам заточенной ложкой и приказали открыть дверь. «Вертух» колебался недолго. Когда зэки пообещали искромсать его руку ложкой и держать кисть до тех пор, пока охранник не истечет кровью, тот повернул ключ в замке. Надзирателя заволокли в камеру, сняли с него мундир, в который обрядился один из урок, а пленника, связанного простыней, подвели в коридоре к телефону прямой связи и заставили вызвать дежурного по корпусу. «Труп в камере, – сказал плененный охранник в трубку, – скорее всего самоубийство». Дежурный поднялся на пост и остановился перед решеткой. Среди коридора, припав к глазку камеры, стоял лжеохранник: «Иди сюда, посмотри на это чудо...». Дежурный открыл решетку и подошел к «коллеге», все так же стоящему вполоборота. Молниеносный удар в кадык свалил офицера на пол. Отстегнув у хрипящего капитана связку ключей и закрыв его вместе с охранником в камере, зэки рванули к выходу из корпуса. Но открыть вторую решетку не смогли – ключ от нее имелся только у дежурного помощника начальника тюрьмы, вызывать которого было делом не только хлопотным, но и рискованным.

Пока урки пытались раскурочить замок подручными средствами, пленники пришли в себя, добрались до окна, где уже давно не было стекла, и начали кричать: «Вторая вышка! Побег!». На вышке услышали, позвонили начальнику караула. Два автоматчика поднялись к решетке, от которой зэки уже бежали обратно в камеру, и пустили по коридору две очереди. Один из беглецов умер на месте, другого добили спустя несколько минут...

До семидесятых годов зэки в основном сидели без дела, лепили всякие поделки из хлебного мякиша, которые сегодня красуются в тюремном музее. Фото будут ниже. В 1972 году создается предприятие Владимирской тюрьмы. В шесть стран мира отправляло оно свою продукцию.

Телефоны, спортинвентарь, мячи, боксерские перчатки, перчатки для спецназа... Около 900 человек выводились на работы. Пробовали перевоспитывать трудом и диссидентов, но потом одумались: они же всю тюрьму обратят в свою «веру», и инакомыслящие получили привилегию только сидеть и инако мыслить.

Сейчас Владимирский централ держит в своих стенах в основном особо опасных преступников, осужденных за грабежи, насилия, убийства. Некоторые приговорены к пожизненному заключению.Камера сегодня выглядит так.

Другие – к большим срокам, от 15 до 25 лет. Отбыв положенное время во Владимирском централе, одни отправятся в лагеря, другие – к месту пожизненного заключения.

После войны начинается "расцвет" Владимирской тюрьмы.
Здесь собирается настоящий цвет нации. Ученые, писатели, артисты.
Я думаю на этих фотографиях вы увидите знакомые лица. Певица Лидия Русланова, актриса Зоя Федорова, Ольга Михайлова - артистка большого театра и жена Семена Буденного (того самого).

Православные священники, литературные деятели, известные актеры, например, Зоя Федорова, певица Лидия Русланова, попавшая в тюрьму по абсолютно нелепой, но в те времена очень популярной статье "За участие в антисоветской группировке".
...Лидия Русланова была арестована в сентябре 1948 года «за участие в антисоветской группе». Во владимирскую тюрьму ее доставили из лагеря в июле 1950-го. Она сидела в одной камере с артисткой Зоей Федоровой. Та была арестована на месяц позже, значилась, как террористка, и была приговорена к 25 годам тюрьмы. А причиной-то всему стала... любовь. Зоя полюбила американского офицера, находившегося в те годы в Москве в качестве представителя союзников. У них родилась дочь. А когда гражданского мужа, как бы теперь сказали, отозвали на родину, Зою посадили в тюрьму. По ее словам, причиной ее ареста стал подаренный американцем золотой пистолет.

И вот женщин строем ведут в туалет. Руки за спину, разговаривать не велено – порядок в тюрьме жесткий. И вдруг 50-летняя Русланова высоко поднимает голову, раскидывает руки, и – во весь голос, на весь тюремный корпус:

– Валенки, валенки да не подшиты стареньки...

У охранника округлились глаза. Начальник тюрьмы, случайно оказавшийся неподалеку, закричал:

– В карцер ее, в карцер!

И лишь тюремному врачу Елене Бутовой удалось убедить начальника отменить свой приказ.

– Ведь это Русланова!!! Как можно?!

С этого момента Лидии Андреевне было разрешено петь в камере. Правда, вполголоса.

…Тюремного врача Елены Николаевны Бутовой уже нет в живых. Но именно ей и принадлежит идея создания музея в стенах Владимирского централа.

– У нас же столько выдающихся людей сидело, – убеждала она.

Как ни странно, идея нашла поддержку на самом высоком уровне.

Один из знаменитых сидельцев – Михаил Фрунзе. Существует легенда, что ему, единственному за всю историю тюрьмы, удалось из нее бежать. Но это лишь легенда. Хотя побег действительно готовился. Его организовывал некто Кукушкин. Он за выпивкой должен был склонить надзирателя к соучастию. Вести от Кукушкина поступали хорошие, был даже назначен вечер побега. Революционер Николай Растопчин пилил каждый вечер решетку. Визг пилки трудно было заглушить шумом и песнями, но надзиратель не обращал внимания, и это увеличивало уверенность в том, что он готов помочь побегу, вспоминал позже другой революционер Скобенников. «Фрунзе сидел через маленькую камеру от нашей, и к нему по водопроводной трубе была устроена передача почты. План побега был таков. Когда все будет готово, оставалось разобрать возле трубы кирпичи с тем, чтобы Фрунзе мог пробраться в нашу камеру. Потом он должен выйти во двор, а надзиратель в это время притвориться спящим. Дальше оставалось забраться по крыше на забор, за которым находилось кладбище. Решетку отпилили настолько, что ее можно было вытолкнуть рукой. Но надзиратель в последний момент испугался и соучаствовать отказался».

С конца ХIХ века Владимирский централ становится политической тюрьмой.

В 1930-е здесь отбывают наказание соратники Ленина. Режим ужесточается. Численность заключенных растет. Под каток репрессий попал и сам начальник тюрьмы Николай Васильевич Дуппер – латышский стрелок.Из Ленинградских «Крестов» сюда переводят генерала НКВД, организатора многих терактов и диверсий на территории иностранных государств, в том числе убийства Троцкого, наставника разведчика Николая Кузнецова легендарного Павла Судоплатова. Глава советских диверсантов провел в Централе почти семь лет. Сидел тут и отец Юлиана Семенова Семен Ляндрес, который проходил по «бухаринскому делу». Сидел секретарь академии наук, под руководством которого были созданы кровезаменители. Сидел известный ученый из КБ Лавочкина – он делал в камере чертежи радиостанций, которые затем по секретной почте отправлялись в Москву.Камеры Владимирского централа видели генералов Квантунской армии. Этим досталось, может быть, больше других. Они сидели поодиночке, разговаривать было не с кем, книг на японском и на китайском языках в тюремной библиотеке не было. «Я по национальности китаец, – жаловался один их них в письме на имя начальника тюрьмы, – вот уже 7 лет нахожусь в заключении и все это время мне не приходилось разговаривать на родном языке. Целыми днями я вынужден сидеть и молчать». Многие из них умерли, не дождавшись освобождения.

Сидели во "Владимировском централе" и генералы вермахта, плененные в Берлине - командующий группой "Центр" фельдмаршал Фердинанд Шёрнер, последний комендант Берлина, руководивший обороной Рейхстага Гельмут Вейдлинг, начальник личной охраны Гитлера Ганс Раттенхубер, фельдмаршал Фридрих Паулюс и другие.
Пленные генералы Вермахта. Крайний справа – комендант Берлина Г. Вейдлинг

Высокопоставленным гитлеровским офицерам, по окончании войны тоже познакомившихся с Владимирским централом, повезло куда больше. А здесь сидели комендант Берлина Вейдлинг, фельдмаршал Шерер, начальник личной охраны Гитлера Раттенхубер, другие генералы вермахта, начальник разведки «Абвер-2» и даже брат Мюллера. После визита в Москву Аденауэра всех их вернули в Германию.

Кстати, по той же самой статье "За участие в антисоветской группировке" оказались здесь сестра жены Сталина - Анна Аллилуева и жена ее брата - Евгения Аллилуева. К концу 1940-х паранойя у великого вождя народа, по всей видимости, обрела новые обороты, и он начал запихивать в тюрьмы даже своих родственников. Обе они были реабилитированы и освобождены после его смерти. Правда, Анна не выдержала тюремных тягот, и сошла с ума. Когда она вышла на свободу, то даже не узнала своих взрослых сыновей, и позже умерла в Кремлевской больнице.

Что интересно, и Анна Сергеевна, и Евгения Александровна не значились в тюрьме под своими фамилиями. Они были номерными заключенными - №23 и №22. В эту категорию попадали те, чьи имена в КГБ-НКВД не хотели предавать огласки. Порой, кем были эти люди, и их истории , не знали даже сами надсмоторщики. Например, под заключенным №1 во Владимирской тюрьме значился премьер-министр Литвы, которым он был до подписания пакта Молотова-Риббентропа, Антанас Меркис, под №2 - его жена, под №4 - их сын, под №5 - министр иностранных дел Литвы Юозас Урбшис, под №11 - генерал, командующий эстонской армией Лайдонер Йохан, и т.д. Все они сидели в одиночных камерах, их не принуждали к общим работам, они могли заниматься литературой и отдыхать. Но далеко не всем было это комфортно психологически. После смерти Сталина всем этим людям было возвращены их имена, а те, кто выжил из них, были освобождены.

Через Владимирский централ прошли члены иностранных правительств: Ян Янковский – заместитель премьер-министра польского эмигрантского правительства в Лондоне, Адам Бень и Антон Пайдак – министры подпольного польского правительства.

Все они, как и артистка Зоя Федорова, обвинялись в терроризме.

Под вымышленной фамилией сидел и сын Сталина Василий. «Его содержали у нас как Васильева Василия Павловича, - вспоминали бывшие тюремные надзиратели. – В его учетной карточке не были указаны ни время, ни место рождения, ни профессия, ни статья, ни срок. Только дата ареста - 28 апреля 1953 года».

Он появился во Владимирке в январе 1956-го в сопровождении двух полковников. Одет был в летную кожаную куртку на меху. Передвигался с красивой деревянной тростью. Оформлял его прибытие сам начальник тюрьмы, что было совершенно не по форме. У него были особые условия содержания. В его одиночной камере настелили дощатый пол, провели радио, поставили цветы.

– Смотрю на него и гадаю, чей же это родственник, – рассказывала позже уже известный нам тюремный врач Елена Николаевна Бутова. – Курносый, глаза голубые, рыжий, усатый...

Он не любил, когда в камеру поглазеть на него приходили должностные лица – а слушок, что под именем Василия Васильева сидит Василий Сталин, уже пополз по тюрьме. Однажды к нему пришел владимирский прокурор по надзору, представился, спросил: «У вас есть жалобы на содержание?». Сталин посмотрел на него и сказал: «Я никого не вызывал и никаких жалоб у меня нет». Встал, подошел к окну и повернулся к гостю спиной.

Причиной этому послужила катастрофа во время первомайского парада на Красной площади, когда из-за плохой погоды разбился один из бомбардировщиков. Василий Сталин в ту пору был командующим ВВС Московского военного округа. Его тут же сняли с должности, а после смерти отца потребовали, чтобы он уехал из Москвы. Василий приказу не подчинился и снял погоны. В результате его арестовали и обвинили "в клеветнических заявлениях, направленных на дискредитацию руководителей коммунистической партии", а потом еще и в злоупотреблении служебным положением, рукоприкладстве, интригах, в результате которых погибли люди. В общем, во Владимирский централ он попал на семь лет, работал токарем и даже перевыполнял план.
За Сталиным велся особый надзор, и он, надо полагать, это понимал. В музейных архивах хранится копия секретного донесения Никите Хрущеву, подписанного председателем КГБ Шелепиным и Генеральным прокурором СССР Руденко: «В.И. Сталин за период пребывания в местах заключения не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми пользовался при жизни отца. Считаем целесообразным в порядке исключения из действующего законодательства направить Сталина после отбытия в ссылку сроком на пять лет в Казань. Считаем также целесообразным при выдаче В.И. Сталину паспорта указать другую фамилию...».

К нему не раз приезжали женщины. Привозили продукты, подарки. Сам он страдал не столько от многочисленных болезней, сколько от вынужденного безделья, и требовал работы. В то время своего производства в Централе не было. Его определили механиком на тюремный хоздвор. А одна из женщин привезла ему инструменты для токарного станка. И он стал работать. Кстати, одна из тележек, сделанная Василием Сталиным, до сих пор развозит пищу по корпусам. А ее бы в музей...

Выпустили Василия в 1958 году. Он встречался с Хрущевым. Ему поначалу даже выделили квартиру в Москве, но потом действительно переселили в Казань, где он и умер.

…В 1949 году в Югославии, когда туда пришли советские войска, был арестован и этапирован во Владимир Василий Шульгин – один из российских монархистов, принимавший отречение Николая II от престола. Одно время он делил камеру с князем Петром Долгоруким. Князь очень необычно одевался: носил феску и шелковый халат с кистями. Для него специально сделали бюро, на котором он, стоя, писал свои воспоминания.

В стенах Владимирского централа три года провел американский летчик-шпион Фрэнсис Пауэрс, который был сбит советской ракетой над Уралом. По словам очевидцев, выглядел американец импозантно: роста высокого, крепкий, симпатичный, в черном костюме и такого же цвета лакированных ботинках. По-русски говорил весьма сносно и делился с надзирателями семейными новостями, которые узнавал из писем жены. К нему подсадили латыша, который работал на шведскую разведку, но уже во Владимирке был перевербован КГБ. Он выуживал у доверчивого Пауэрса нужную информацию, за что заработал свободу, а его сокамерника из Владимира увезли в следственный изолятор КГБ Лефортово, а затем, как известно, обменяли на плененного советского разведчика Рудольфа Абеля. Этот эпизод вошел в фильм «Мертвый сезон».

Отдельная страница в истории тюрьмы – диссиденты-семидесятники. Во Владимирском централе их было 80 человек.

Среди них Владимир Буковский, которого затем обменяют на лидера чилийских коммунистов Луиса Карвалана, Кронид Любарский, Егор Давыдов, Анатолий Марченко, Натан Щаранский, Иосиф Бегун и другие.

Сидел во Владимире и писатель Даниил Андреев. Именно здесь он написал свою знаменитую книгу «Роза мира». Она попала на волю благодаря Давиду Ивановичу Кротову, матерому комитетчику, который прекрасно знал, что Андреев что-то там пишет. И когда писателя перевезли в другое место, он позволил его жене Алле Александровне Андреевой забрать вещи мужа – мешок с грязными тряпками и... рукописями.
В одной камере с ним сидели знаменитые ученые. Такие, как биолог академик Парин. Чтобы поддерживать интеллектуальный уровень, они читали друг другу лекции по наукам, в которых были спецами
Тюремная карточка сверхсекретного инженера Георгия Угера. В декабре 1947 вместе он с женой был арестован и осужден. Просидел до реабилитации в 1954 г. В тюрьме он работал над системой радиолокации для ПВО. Его чертежи и записи по секретной почте переправляли в Москву. Входить к Угеру имел право только начальник тюрьмы, а когда заключенный шел на прогулку, у дверей камеры ставили специального часового.
Но здесь сидели не только несправедливо обвиненные. Были тут и реальные идейные враги.
Еще один сокамерник Даниила Андреева - Василий Шульгин. Депутат Государственной думы, принявший отречение из рук Николая II. Один из организаторов и идеологов Белого движения. Есть версия, что само название "Белое движение" придумано им. Читая его историю, понимаешь, что карму не пробить ничем. Уж кто-кто, а он должен был быть расстрелян властями. Однако будучи арестованным в 1944 году в Югославии, он прожил в тюрьме до 1956 года и был выпущен по амнистии. Он умер в 1976 году на 99-м году жизни

...А Лидию Русланову освободили в августе 1953 года. Первый концерт после своего освобождения она дала во владимирском Доме офицеров, где когда-то располагалось Дворянское собрание. Зал был полон. Среди зрителей были и сотрудники тюрьмы. Некоторые – с цветами.

В общем, во всех смыслах Владимирский централ - тюрьма историческая. И хотя статус тюрьмы особого назначения с нее давно уже сняли, здесь и теперь содержатся только особо опасные преступники, возможно, даже те, чьи фамилии или псевдонимы некоторое время назад были у нас на слуху.
Сейчас преступников в тюрьме около 700. Благодаря реформам последних лет, их численность быстро сокращается, ведь еще совсем недавно во Владимирской тюрьме отбывали свой срок порядка 1200 заключенных. Теперь же многие сидят в колониях, где условия пребывания считаются более благоприятными; кто-то вышел по амнистии, кто-то отделался штрафом. В целом же, Владимирский централ стремится, так сказать, к европейским стандартам. В камерах здесь содержится по одному-четыре человека. Их стены покрашены в светлые тона, в них имеются телевизоры, холодильники и радио. Решетки с окон уже давно сняты.
Тюремная решетка и нары 1938 года.

На территории тюрьмы есть больница с весьма внушительным операционным отделениям, работают штатные стоматолог и психолог, заключенные могут обратиться в центр правовой информации, сходить в библиотеку, где насчитывается аж 25 тысяч книг, или даже посетить церковь на территории тюрьмы, которую 16 лет назад осветил архиепископ Владимирский - Суздальский Евлогий. В ней здесь служит приходящий священник отец Андрей Владимирович из Суздальской епархии.
Церковь.

Есть во Владимирском централе и музей, откуда представлены все эти фотографии.В корридоре, по пути к нему, развешаны картины, написанные узниками.Эту написал адъютант маршала Конева...Экскурсия для журналистов по тюрьме Владимирский централ во ВладимиреКстати, в том же здании, где находится музей, мы увидели вывеску "Магазин для спецконтингента" - тоже для заключенных. Правда, собой магазин представлял нечто вроде склада, и заключенные собственными персонами сюда не являлись (кстати, в музей они тоже не имеют права ходить). Вместо денег у них есть лицевые счета, и если им вдруг что-то нужно купить - например, сигареты, какие-то продукты или предметы личной гигиены, - они могут попросить об этом своих надзирателей. Те идут в магазин и приносят им то, что нужно, а деньги автоматически снимаются с лицевых счетов.
Еще на территории Владимирской тюрьмы, помимо пекарни, которая снабжает хлебом не только своих заключенных, а и еще четыре исправительных учреждения, расположенных во Владимире, есть свое предприятие. В советские годы на нем занимались приборостроением.
Продукция предприятия в советские годы.

А сейчас по спецзаказам и договорам изготавливают спортивную продукцию - шьют футбольные, волейбольные и медицинские мячи, боксерские перчатки и боксерские груши, спецодежду. Говорят, что мячи, сшитые заключенными и украшенные символикой Владимирского централа, пользуются большим спросом и очень популярны.
Сувенирный мячик.

Основной ассортимент товаров, которые выпускают во Владимирской тюрьме, прелставлено в одной из музейных витрин. Конечно, на предприятии работают далеко не все заключенные, а лишь их небольшой процент. Но это - проблема не только местная. Увы, но во многих наших тюрьмах дело обстоит тем же образом. Даже там, где есть свои предприятия, они не в состоянии дать рабочие места всем осужденным, потому что заключать договора с этими предприятиями и пользоваться продукцией, кою изготовили заключенные, готовы далеко не все. Как бы там ни было, но у многих есть предубеждение к тому, что было сделано не на воле.
Поэтому, как бы печально не было, но большинство тех, кто отбывает наказание во Владимирской тюрьме, не занимается ровным счетом ничем. Хотя нет... творчеством эти люди, в общем-то, занимаются. Например, Игорь Валерьевич в одной из витрин музея показал нам нарисованные обычной шариковой ручкой купюры в 100 долларов, в 200 и в 10 000 старых рублей - тех, что еще были до деноминации. Они были сделаны настолько точно и качественно, что попадись мне такие на сдачу в магазине, я бы не сразу сообразила, что это подделка.
- Вот, пожалуйста, умельцы! И вы знаете, нарисовали буквально у меня на глазах, по памяти, за пять минут. Если бы я не видел сам, то ни за что бы не поверил, что такое бывает!


Еще пытаются рисовать игральные карты, наколки друг другу. Но за этим надзиратели четко следят. Играть в карты и делать татуировки в тюрьме строго-настрого запрещается, так как в карты играют на деньги или на желание, а наколки в тюрьмах, сами знаете, всегда что-то обозначают. И если они обозначают что-то более-менее сносное, то ладно, а если кому-то сделали наколку насильно и ее символы значат какую-то непотребщину? А ведь ее не сотрешь, и придется тому, кому ее нарисовали, ходить с ней всю жизнь, даже после освобождения.
Впрочем, тюремное творчество бывает не только таким. Например, я просто обомлела, когда увидела в музее шахматную доску с фигурами арестантов - с одной стороны, и надзирателей - с другой. Все они были вылеплены так качественно и профессионально, у каждой фигуры были так здорово прописаны черты лица, что, наверное, мастеру, сделавшему это чудо, позавидовали бы даже дипломированные скульпторы. А оказалось, что слепили их заключенные ...из хлеба! Вы себе это представляете?


А, вообще, насколько мы поняли, хлеб в тюрьме - это главный материал для творчества. Из него осужденные делают пепельницы, посуду, всякие фигурки и прочее-прочее. Самые красивые штуки попадают в музей. Помимо шахмат и пепельницы в виде галоши, здесь есть еще целых два хлебных парусника размером не меньше чем в полметра каждый - с корпусом корабля, с мачтами, с настоящими парусами! В общем, уму непостижимо!


И все-таки, даже учитывая все те реформы, которые прошли в системе исполнения наказаний Российской Федерации в последнее время, и то, что Владимирский централ стремится быть образцово-показательным и близким по условиям содержания заключенных к европейским тюрьмам, курортным пребывание здесь назвать сложно. По всему периметру тюрьмы, помимо высокой кирпичной стены, в несколько рядов (я насчитала пять) идет колючая проволока. Отгораживает она и саму зону от хозяйственных зданий и помещений, где находится персонал. В одном из тюремных дворов, хотя я уверена, что не только в нем, мы заметили канализационный люк, крепко-накрепко запаянный металлической лентой.

- Бегут? - спросили мы у Закурдаева.
- При мне попыток не было, но раньше случались, - был ответ.
В музее есть целых две потрясающие витрины, связанных с этой темой. В одной из них на большом стенде выставлено несколько десятков предметов, собранных за последние десятилетия, которые извлекли хирурги из внутренностей заключенных. Это и осколки стекла, и острые куски металла, и обрывки цепей, и скрепленные друг с другом металлические стержни, которые при попадании в желудок разворачиваются особым образом и протыкают его стенки. Все эти предметы заключенные проглатывали, чтобы попасть в тюремную больницу, где, как известно, условия их содержания лучше, чем в камерах. А теперь ответьте: если бы в камерах все было так замечательно, вы бы стали проглатывать осколки, чтобы сменить ее на больницу?

Во второй витрине хранятся запрещенные предметы, найденные и отобранные у заключенных. Разные ножи, отмычки, пики, замаскированные под деревянные ложки.

Есть клюка, в ручке которой пытались пронести наркотики.
В зоне порой живут очень изобретательные и талантливые люди. Они делают много чего интересного
Пепельница из бумаги
Татуированная машинка (кстати), сделанная из электробритвы.

Есть и классика жанра - толстенный словарь русского языка с вырезанными страницами и вложенными вместо них все теми же ножами и отмычками.

Что хотели делать всеми этими предметами заключенные? Уж точно не картошку чистить и не шашлыки на пики нанизывать! А помогают пронести незаконные предметы на зону обычно родственники, оставшиеся на воле.
Обычно раз в год заключенным Владимирской тюрьмы положено два длительных трехдневных и два краткосрочных четырехчасовых свидания с женами. И вот рассказывают, что на одно из таких свиданий явилась девушка. Стояла жара, и девушка была одета в легкий сарафан и сандалии. Все остальные вещи, включая сумочку, ключи от машины и собственный мобильный телефон она оставила при входе. Но когда она проходила через металлоискатель, он отчаянно завизжал. Сначала подумали, что ошибка. Ей просто негде было что-то прятать. Попросили девушку пройти через него еще раз - металлоискатель завизжал снова. В третий раз - тоже самое. Отправили девушку на досмотр. И что же вы думаете? Она в резиновой подошве сандалии вырезала углубление и пыталась пронести в нем сотовый телефон. Телефон вместе с сандалией изъяли. Вот такая история.

...Когда мы возвращались из музея через один из дворов Владимирского централа, только что отобедавшие осужденные ждали там построения. Увидев нас, они все, как один, повернулись к нам и молча смотрели нам вслед. Что было в тех взглядах? Я совру, если напишу, что ненависть или безразличие. Скорее, был интерес. Жизнь в застенках пробуждает его к любому новому лицу, появившемуся здесь пусть даже всего лишь и на какие-то мгновения. Можно ли привыкнуть жить в неволе? Судя по этому интересу, нет...