Шоу-бизнес

В кино — с улицы. Тамара Макарова

Столь ярких, выдающихся, легендарных и по-настоящему народных актрис в истории кино не так уж много. Именно такой была Тамара Макарова.

Тамара Макарова прожила долгую, непростую, но при этом весьма счастливую жизнь, хотя после смерти мужа — также выдающегося актёра и режиссёра Сергея Герасимова — решила оставить и творческую, и преподавательскую карьеру.

Новости СМИ2

Тамара Макарова родилась 13 августа 1907 года в Санкт-Петербурге в семье военного врача. Кроме нее, в семье было еще двое детей: младшие брат и сестра. Их детство было неразрывно связано со службой отца в гренадерском полку, в атмосфере военных традиций и некоторого романтизма. Уже с детских лет наша героиня была жутко влюбчивой.
Например, в пятилетнем возрасте она была влюблена в некоего поручика Данилевского и, когда в их доме устраивались вечеринки, цеплялась за него обеими руками и не давала ему ни с кем танцевать.

В детстве она обожала петь в граммофонную трубу, подражая Вере Паниной. Потом увлеклась пантомимой, балетом. Когда домашние спектакли стали собирать зрителей, Тамару отдали в балетную школу, откуда она вынесла пожизненную осанку, отточенность жеста.

После революции 1917 года Макаровы остались без главы семейства: он погиб. Кругом царили голод и разруха. Однако Тамара даже в такое время успевала учиться в школе и одновременно заниматься в балетной студии. (Стоит отметить, что Макарова подавала большие надежды в балете и одно время собиралась поступать в балетную школу Мариинского театра. Однако отец запретил ей это делать.)
Иногда она в составе студийной бригады участвовала в различных концертах и спектаклях и получала за это продуктовый паек, помогая своей семье.

А в 1921 году Тамара решила создать собственный театр прямо во дворе своего дома. Она организовала театр, собрав всю окрестную ребятню, Тамара стала терпеливо обучать ее премудростям актерского ремесла. Вскоре дворовый театр порадовал окрестную детвору премьерой спектакля и на один из спектаклей которого зашла молодая писательница Александра Бронштейн. По ее рекомендации Тамару вызвали в отдел народного образования и предложили новые пьесы. Теперь юные актеры все чаще стали выступать перед взрослой аудиторией и даже получать за это вознаграждение хлебным пайком.

В 1924 году, после окончания трудовой школы второй ступени, Макарова подала документы в МАСТАФОР — актерскую мастерскую Фореггера. Экзамены она сдала блестяще: опыт сценической деятельности у нее был к тому времени солидным. Именно там наша героиня впервые встретилась с 20-летним студийцем Сергеем Герасимовым.
Произошло это после того, как Макарова блестяще станцевала чарльстон в эстрадной миниатюре «Модистка и лифтер», и Герасимов подошел к ней, чтобы выразить свое восхищение. В то время он был уже достаточно знаменит благодаря ролям в немых фильмах Г. Козинцева и Л. Трауберга — «Мишки против Юденича» (1925), «Чертово колесо» и «Шинель» (оба — 1926). Поэтому его расположения добивались многие девушки. Однако в тот раз их отношения ни во что серьезное не вылились. Но довольно скоро состоялась их новая встреча.
Тамара Макарова жила рядом с «Ленфильмом» и часто проходила мимо его стен. И однажды, когда она в очередной раз шла домой привычным маршрутом, к ней внезапно подошла незнакомая женщина. Как оказалось, это была ассистентка Г. Козинцева и Л. Трауберга. Остановив нашу героиню, ассистентка внезапно спросила ее: «Девушка, хотите сниматься в кино?» Ответ Макаровой был короток: «Конечно, хочу».
Так в 1926 году она попала на съемочную площадку фильма «Чужой пиджак». Ей досталась роль машинистки-вамп, сердцеедки, которая всех соблазняет. А в роли агента Скальковского был занят Сергей Герасимов. По словам самой Тамары Макаровой, «Герасимов был элегантным актером. Он был из дворян. Козинцев и Трауберг сделали его звездой экрана, респектабельным плейбоем.

Мы с ним тогда встречались главным образом в клубах, на танцах. Я танцевала отлично, и он любил танцевать. Тогда были модными чарльстоны. Они были настолько модными, что мы вместе с друзьями — Кузьминой, Костричкиной, Жеймо, Герасимовым создали маленький ансамбль и даже выступали в филармонии…

Ухаживание Герасимова за мной длилось около года, после чего мы поженились…»

В первые годы молодожены жили очень скромно. У них была одна комнатка в два окна, на которых не было даже занавесок. По словам Макаровой, занавески в то время были пределом ее мечтаний.
По совету своего мужа, Макарова поступила учиться на киноотделение Ленинградского техникума сценических искусств, который вскоре был преобразован в институт. Сергей Герасимов в то же время решил перейти в режиссуру — Г. Козинцев взял его к себе ассистентом. Однако в самом начале режиссерской карьеры Сергея Герасимова внезапно призвали в армию.
Уходить туда ему не хотелось, да и со здоровьем было не все в порядке. Некоторое время назад во время съемок Сергей Герасимов упал с лошади и серьезно повредил себе колено. Тамара Макарова рассказывала: «Вот и говорит он мне: «Если меня освободят от призыва, я куплю тебе шторки…» Сижу я как-то в одиночестве на окне — и вдруг радость: идет Сережа! Его освободили, и не на какой-то срок, а совсем. И принес муж две циновки на окна, первое богатство нашей семейной жизни…»

В начале 30-х годов Макарова снялась сразу в нескольких фильмах: «Счастливый Кент» (1931), «Дезертир» и «Конвейер смерти» (оба — 1933). В это же время осуществились и первые режиссерские работы Сергея Герасимова: «Двадцать два несчастья» (1930), «Сердце Соломона» (1932). В 1933 году Сергей Герасимов начал работу над фильмом «Люблю ли тебя?» и на главную роль в картине пригласил свою жену — Тамару Макарову.

В одном из интервью он говорил о ней в тот период так: «В силу своего характера она не обнаруживала склонности к «переживаниям» ни на площадке, ни в жизни. Из нее трудно было выжать слезу. И всевозможные фантасмагории, которыми мы тогда увлекались, оставляли ее почти равнодушной – это была трезвая голова. Но именно благодаря своей трезвости она принимала мир таким, каков он есть…»

В то время, в самом конце двадцатых, на улице Бассейной, 60, в Ленинграде создалось что-то вроде коммуны – прообраз будущей школы Герасимова: актеры Жаков, Соболевский, Алейников, драматурги, операторы.

Рассказывали, что Петр Алейников без памяти был влюблен в Макарову

– И что же, Петр Мартынович? – допытывались любопытные.

– Что, что! Не судьба, – говорил он со смесью иронии и грусти. Там же был Аполлинариевич! О Макаровой он вспоминал в не свойственных ему тонах восторженности и почтения. Тем более что вскоре она доказала свое право на звание актрисы, а не просто красивой жены оборотистого режиссера.
Между тем настоящая всесоюзная слава к Макаровой и Герасимову пришла в 1936 году, когда на экраны страны вышел фильм «Семеро смелых» (Герасимов снял его в 1935 году по книге известного полярника Константина Званцева). Успех картины у зрителей был огромным, и все молодые актеры, снявшиеся в нем (Т. Макарова, П. Алейников и др.), тут же стали знаменитыми.
После этого совместные фильмы Герасимова и Макаровой последовали один за другим: «Комсомольск» (1938), «Учитель» (1939-й, Сталинская премия в 1941 г.), «Маскарад» (1941). Последний фильм создавался Герасимовым в рекордные сроки — за три с половиной месяца, так как надо было успеть к столетнему юбилею М. Ю. Лермонтова.

Роль Нины в картине сыграла Макарова. Картина была завершена в ночь на 22 июня 1941 года. Когда утром режиссер и его жена счастливые пришли на «Ленфильм», чтобы отрапортовать о проделанной работе, их внезапно одернули: «Слушайте радио!» А по радио в это время транслировали выступление В. Молотова, который сообщил о начале войны.
И все же, несмотря на это, копии «Маскарада» успели отпечатать и разослали по всей стране. Тамара Макарова рассказывала: «Эта картина оставила во мне глубокий след. Я и не подозревала, что способна играть трагедию. А потом и сам фильм сопровождался трагическими житейскими и социальными обстоятельствами.
Что-то обязательно случалось вокруг премьерных показов «Маскарада» — на сцене и в кино. Мистика витает рядом с Лермонтовым».

Несмотря на то что многие ленинградцы с приближением фронта поспешили покинуть город, Макарова и Герасимов этого не сделали. Макарова отправилась в Смольный и попросила дать ей возможность участвовать в обороне города.
Отказать ей не посмели. Так она стала сначала инструктором в Политуправлении фронта, затем работала сандружинницей в одном из госпиталей, медсестрой. Работала она в сложном месте — в нейрохирургическом отделении, где лежали больные с пролапсом мозга.
Не остался в стороне и Герасимов. Вместе с Михаилом Калатозовым они начали работу над полудокументальным фильмом «Непобедимые» — об эвакуации и тех, кто остался в городе на Неве. Роль инженера с Ижорского завода в нем исполнила Тамара Макарова. Как сама она рассказывала много лет спустя: «Однажды этот фильм мы показывали где-то на Урале, и в момент, когда на экране проходили ополченцы, вдруг закричала женщина — среди ополченцев она увидала мужа.
Меня поразил ее крик: «Володя!» Она подбежала к нам, стала расспрашивать. А что мы могли рассказать о солдатах? Где они сражались и погибали?..»
В 1943 году Макарова и Герасимов все-таки покинули Ленинград и перебрались в Среднюю Азию, в Ташкент, где тогда находились в эвакуации все кинематографические кадры страны.
Там они оба вступили в ряды КПСС, и там же в их семье произошло важное событие — они усыновили сына родной сестры Макаровой Артура. Вот что рассказывает об этом сама актриса: «Артур был сыном моей родной сестры Людмилы. История ее семьи поистине драматическая. Ее муж, отец Артура, был в Смольном, когда убили Кирова (1 декабря 1934 года. — Ф. Р.).
Как и всех, кто в тот день посетил Смольный, его арестовали и надолго сослали. Потом арестовали и Люсю… Мы пережили большие семейные катаклизмы. Когда мы находились в Ташкенте, Артур был с нами. Люся, у нее родилась дочка Эмма, не возражала, чтобы мы с Сергеем усыновили Артура. Идем мы в загс, чтобы все оформить, а 12-летний Артур говорит шутя: «Ну хорошо, я стану Макаровым. А отчество у меня будет Тамарович?» — «Нет, дорогой, — сказала я, — ты будешь Сергеевичем…»

Между тем в 1944 году Герасимов снял фильм «Большая земля», посвященный подвигу советских людей в глубоком тылу. Роль простой деревенской труженицы Анны Свиридовой, вставшей к станку на заводе вместо мужа-фронтовика, сыграла Макарова. По мнению большинства кинокритиков, это была одна из лучших ролей актрисы в 40 — 50-е годы.
Сергей Герасимов в 1944 — 1946 годах возглавлял Центральную студию документальных фильмов и снимал знаменитый парад Победы на Красной площади. Всем памятное действо с брошенными фашистскими знаменами — это его режиссерская выдумка. В 1946 году он вернулся к работе во ВГИКе.
Тамара Макарова в 1945 году впервые за долгие годы снялась в фильме у другого режиссера. Речь идет о картине Александра Птушко «Каменный цветок», который вышел на экраны страны в 1946 году и тут же занял 1-е место в прокате. С этой картиной Макарова впервые выехала за границу — в Италию.

Там ей внезапно было сделано заманчивое предложение, о котором она вспоминает так: «Один американский продюсер говорил мне, что он постарается осуществить свой проект — снять «Анну Каренину», а я буду ее играть. Вернувшись домой, я рассказала об этом. Слух дошел до нашего друга Михаила Калатозова.
Будучи заместителем министра кинематографии (в 1945 — 1948 годах он возглавлял Главное управление по производству художественных фильмов. — Ф. Р.), он высказал мне свое официальное возмущение: «Как вы могли дать повод подумать, что вы поедете куда-то сниматься?» Проекту не суждено было осуществиться. Хотя я чувствую, что могла бы сыграть Анну. Я ее очень понимаю, хотя эта женщина вопреки моим идеалам. Не люблю таких порабощенных своей страстью женщин».

В 1947 году Макарова снялась сразу в нескольких разных по жанру картинах: в «Первокласснице» Ильи Фрэза, в «Повести о настоящем человеке» Александра Столпера, в «Трех встречах» Всеволода Пудовкина, А. Птушко и С. Юткевича и, наконец, в «Молодой гвардии» у своего мужа Сергея Герасимова.
В последнем фильме нашей героине досталась роль Елены Николаевны Кошевой матери Олега Кошевого, руководителя краснодонского подполья. В 1949 году эта картина была удостоена Сталинской премии. А через год Макарова и Герасимов получили еще одну награду — звания народных артистов СССР.
В 60 — 80-е годы Макарова активно преподавала во ВГИКе (в 1968 году она стала профессором) и снималась в кино. В те годы она в основном снималась в картинах собственного мужа: «Люди и звери» (1962, в прокате занял 3-е место — 40,33 млн. зрителей), «Журналист» (1967, 18-е место 32,2 млн. зрителей), «Любить человека» (1973, 12-е место — 32,2 млн. зрителей), «Юность Петра» (1980, 14-е место — 23,5 млн. зрителей), «В начале славных дел» (1980).

Что касается личной жизни двух выдающихся деятелей нашего кинематографа, то стоит отметить, что в 1983 году они отметили 55-летие своего совместного брака. В связи с этим приведу слова актрисы А. Вертинской: «Скажем, в браке Сергей Герасимов — Тамара Макарова было ясно, что Тамара Федоровна была всепрощающим женским началом.
Одно дополняло другое — ему надо было ее опекать, защищать, он был человеком сильным. А она, наверное, просто не боролась с ним никогда — судя по ее потрясающим чертам лица, которые сохранились до глубокой старости. Там не было страшных носогубных складок, хищного выражения глаз, губ и отпечатка сожранных людей на лице. Потому что она не боролась за собственного мужа».

В 1984 году у «звездной» четы случилась беда — сгорела часть их дачи. Невольным виновником этого происшествия стала домработница, которая топила печку и забыла завернуть газовый кран. Газ вспыхнул, и огонь довольно быстро уничтожил верхнюю половину дома. Когда Макарова узнала об этом по телефону, она горько рыдала.

В том же году на экраны страны вышел фильм «Лев Толстой», в котором Герасимов (он же был и режиссером картины) и Макарова сыграли главные роли — Л. Толстого и его жены Софьи Андреевны. Картина рассказывала о последних днях жизни великого русского писателя.

Актерам не рекомендуется ложиться в гроб, даже если это требуется по ходу сцены. Считается, что снятый в гробу исполнитель вскоре окажется в нем по ходу уже совсем иного сценария. Суеверные стараются подложить вместо себя двойника.

На съемках «Льва Толстого» Сергея Герасимова уговаривали отказаться от этой сцены. Но Герасимов был создателем фильма. Он вложил в него все. И стоял на своем, считая непорядочным и по отношению к творчеству, и просто по-человечески подстраховаться двойником. И тогда, может быть, впервые в его режиссерские установки вмешалась жена.

– Умоляю, не делай этого, – сказала Тамара Макарова, – сними общий план, сделай по-другому!

Герасимов помолчал… И пошел готовиться к съемкам в гробу.

Через полгода, измотанный долгими съемками и монтажом, он вернулся с какого-то конгресса. Чувствовал себя скверно, ощущал какую-то непривычную вялость. Побаливало сердце. С усмешкой говорил: «Снаряды ложатся все ближе».

В больницу они поехали с Тамарой Макаровой. Врач пообещал выпустить Сергея Аполлинариевича на следующий день: рутинное обследование, не более.

Ночью сообщили о его смерти…

В сейфе служебного кабинета Герасимова пораженная комиссия обнаружила только партбилет и негатив фильма Аскольдова «Комиссар», запрещенного ЦК и таким образом спасенного режиссером. В соседстве двух этих вещей был даже какой-то избыточный символ судьбы и характера Сергея Герасимова.

Кончина режиссера совпала с началом пресловутой перестройки. Встретил он ее с надеждой, как и большинство советских людей, однако вряд ли Герасимов так же восторженно принял бы ее продолжение. Утверждать так автору этих строк позволяет эпизод, о котором рассказывает другой режиссер — Алексей Герман: «Когда я снял «Мой друг Иван Лапшин» (1985), на меня кричали Сергей Герасимов и Тамара Макарова: как ты смел?!

Как ты мог? Что ты сделал с нашей жизнью, с нашей юностью — не было такого! Не такая жизнь была, не такие люди! Улицы были солнечные, чистые! И разве такая была у вас квартира?! А ведь именно такая, Сергей Аполлинарьевич, говорю. Это у вас воспоминания о ней другие, а я воспроизвел именно ту квартиру, в которой мы тогда с мамой и папой жили. Именно ту — по домашним, семейным фотографиям.

Память подводит даже таких замечательных и трогательных людей. Хочется помнить, что и трава была зеленее, и небо голубее…»
В последние годы своей жизни Макарова, так же как и многие ее коллеги-кинематографисты, мало появлялась на публике. В мае 1995 года, к 90-летию Сергея Герасимова, она выпустила книгу воспоминаний «Послесловие».
В июле того же года в «Московском комсомольце» появилось одно из немногих интервью с ней. В нем она рассказывала: «Сергей украшений мне не дарил. Я сама себе дарила. Он приносил цветы. Из-за границы привозил вкусные духи…
Как и всякая женщина, я часто влюблялась. Сергей меня ревновал. Я тоже его ревновала. Дома иногда выговаривала. Но чаще в душе таила ревность. Ведь ревновать можно не только к человеку, но и к обстоятельствам, к прошлому, к привычкам. Ревность — понятие обширное…

Самым романтическим впечатлением в нашей жизни была поездка на Урал, где Сергей родился. На озеро близ Челябинска. Там открывался его юношеский облик, о котором никто не догадывался: он быстро ходил по лесу, восторгался каждой невидали, посвистывал, напевал из опер или казачьи песни. Находил только ему ведомые места, где росли маслята или белые. Он сбрасывал годы и какие-то вериги, которые нес по обязанности разного рода. С ним никогда я не скучала…
Машина у нас когда-то была. Но однажды я въехала в березу, стукнула машину и сказала себе: «Но пасаран». Герасимов не водил — не мог, слишком углублялся в себя, выпускать его на дорогу было бы опасно…
Я сохранила устойчивость в быту: все стоит, висит на тех же местах, даже книжки те же перечитываются. Остались старые привычки, только, к сожалению, я одна в них участвую… Я люблю быть одна — быть собой. Мне не скучно. Кстати, не люблю вспоминать и возвращаться к прошлому. Люблю жить сегодняшним днем и как-то думать о том, что станет со мной в ближайшем будущем…

Я не могу принять жалобы: «Все плохо!» Все плохо быть не может. Солнце заходит — появляется луна. Одни цветы отцветают — другие раскрываются. Если перестанешь сопоставлять и видеть движение, тебе конец. Нужно уметь замечать ростки нового.
А если каждое утро встречать стоном, а вечером не благодарить Бога за прожитый день, а только жаловаться и причитать, — это же с ума можно сдвинуться…
Я не могу сказать, что была беспощадна к своим врагам. Но людей, которые были моими недоброжелателями, я просто не замечала и не замечаю, если они до сих пор еще сохранились. Я о них никогда не помню. Это очень утомительно — разжигать в себе злость…
Все прожитое мне интересно. Если бы чудо было возможным, я вновь бы все повторила и замуж за Герасимова вышла…»

Все знали о необыкновенной филантропии Герасимова и Макаровой, о том, что они помогали многим студентам – деньгами в том числе, – дом всегда был открытым. Михаил Ножкин писал о них песни – при жизни.

Десять курсов. Десять выпусков. Любимыми учениками всегда оставались Бондарчук, Ларионова, Рыбников, Болотова, Вадим Спиридонов. Но заботились обо всех. Если Герасимов не мог снимать выпускников в своих фильмах, пристраивали к другим режиссерам: сватали. Вообще считалось, что если окончил мастерскую Герасимова и Макаровой, то работа будет. Они влюблялись, болели за «своих» и не скрывали, что у них были любимчики.

Последней своей работой Тамара Макарова считала вечер, посвященный 85-летнему юбилею мужа. Она долго размышляла, советовалась, как сделать это, не превращая в заунывные поминки. Выстраивала монтаж из фильмов. Выглядело это достойно. Потом представила ученика из последнего выпуска – Юрия Карру, который дебютировал на вечере с фильмом «Завтра была война».

Какое-то время Тамара Федоровна еще преподавала во ВГИКе. Но недолго. Связано это было с тем, что она больше не могла содержать личного шофера на сравнительно небольшую пенсию, а ВГИК не нашел возможности дать его. Наступали другие времена, в которых Макарова не очень разбиралась. Пришлось уйти. Это был еще один удар.

Жизнь с обычной жестокой подчеркнутостью разделила судьбу Тамары Федоровны на две неравнозначные части – счастливую и ужасную. Вторая, к счастью, оказалась короче.

Когда-то была одна большая семья: Герасимовы, сестра Макаровой с дочерью Эммой и сыном Артуром, усыновленным Герасимовыми. Любимец, талантливый баловень, человек, что называется, «широко известный в узких кругах». Артур Макаров стал киносценаристом. По его сценариям были поставлены: знаменитый детский приключенческий фильм «Новые приключения Неуловимых» (совместно с Эдмондом Кеосаяном), детективы «Золотая мина» и «Колье Шарлотты», приключенческая лента «Пароль «Отель Регина» и другие картины.

В «Калине красной» у Шукшина сыграл насупленного бандита в кожаной куртке и очках. Автор двух прозаических книг, множества сценариев, он в конце восьмидесятых ушел в бизнес, смысл которого Тамара Федоровна понимала еще меньше, чем причины, по которым он им занялся.

Тут мы вынуждены коснуться такой нудной, испортившей не одно поколение материи, как квартирный вопрос… Говоря коротко, в результате серии обменов он был решен. Племянница с мужем получила отдельную квартиру в Лаврушинском переулке. К несчастью, жить в ней Эмме долго не пришлось. Через три года после смерти Сергея Аполлинариевича она умерла. Это стало еще одним ударом для актрисы. Артур с женой Людмилой жил на даче Герасимовых в Песках, где у него была собственная псарня. Знаток и коллекционер оружия, он обожал медвежью охоту – благо возможности были. Его разнообразный и не поддающийся точному определению бизнес процветал. Он постоянно и с удовольствием помогал Тамаре Федоровне. А 3 октября 1995 года Артур Макаров на 64 году жизни был заколот огромным испанским клинком из его же коллекции. Он еще и был связан. Убийство произошло ночью в квартире актрисы Жанны Прохоренко, как писали тогда газеты, «гражданской жены» покойного. Оставляя без комментариев ситуацию с женами сценариста и бизнесмена (все это нагромождение компромиссов и ужасов в свое время тщательно и небрезгливо отработала пресса), скажем только, что следствие бесповоротно зашло в тупик.

Где пребывает доныне и, без сомнения, будет пребывать вечно. Типичный «глухарь» середины девяностых. Мотивы убийства находились на пересечении столь многих сюжетов и тем, что это требует отдельного разговора.

Беда, однако, в том, что с потерей Артура начался новый кошмар для уже очень больной Тамары Федоровны. Начались какие-то странные, вначале вкрадчивые, затем более определенные звонки с угрозами.

Книга воспоминаний «Послесловие» завершается «Неотправленным письмом» Тамары Макаровой своему мужу Сергею Герасимову. В нем она пишет: «Я благодарю тебя за все! И уверена, что мы непременно встретимся. Там».

Инна Макарова. Об этих звонках мне сначала сообщила Мила – вдова Артура. Она же сказала мне однажды, что кто-то грозится ее убить, если она не пойдет на какие-то уступки – в связи с чем, не знаю. Видимо, все же квартирный вопрос. Я не очень разобралась в этом, но звонки шли все последнее время. Квартира, наследство – и нет наследников. Я знаю, что ее последнее время опекал их давний поклонник и друг – Николай Ларин.

Николай Ларин. Смерть Артура стала для нее страшным ударом. Она просто свалилась. После этого справиться с собой уже не могла. У них были две квартиры в доме, где гостиница «Украина», на одной площадке. У Герасимовых четырехкомнатная, а в двухкомнатной жила сестра Тамары Федоровны с сыном Артуром и дочерью Эммой. Квартиры соединили между собой. Жили большой семьей. Артура она обожала. Они с Герасимовым даже усыновили его, квартиру ему купили…

Однажды Тамара Федоровна мне позвонила, просила срочно приехать – а у меня была компания друзей. Я говорю: «Не могу». Она: «Тогда я сейчас возьму стул, сяду в прихожей и буду тебя ждать». Я поехал. Приезжаю. Оказывается, дверь, которая соединяла две квартиры, замурована. Артур переехал жить на дачу – у него плохо со здоровьем. А здесь он хочет сделать офис. Чтобы Тамару не беспокоить, перекрыли дверь.

Я все время удивлялся, почему Артур не живет в доме. Она говорила: «Ой, они живут на даче, у них две собаки». «Что ж, им собаки дороже, чем вы?» Она уходила от этой темы.

Вообще-то Артур был мне очень симпатичен. Простой парень, широкий. Он окончил Литературный институт. Две книги написал. А в перестройку занялся бизнесом. Что за бизнес – не совсем ясно. Из серебра делали гвозди для антикварной мебели. Как будто бизнес шел хорошо. Я удивлялся…

К Тамаре Федоровне он был очень внимателен, фрукты приносил, продукты, радовался: «Коля здесь – я спокоен». Ценил то, что я помогал Макаровой. А потом она попросила меня пожить у нее какое-то время. Я, естественно, согласился. И жил три месяца. С ней у меня никогда не было проблем. Тамара Федоровна мягкий, умный человек. Я ей помогал, все делал по дому, ходил по магазинам, готовил. Я отлично помню эти звонки после смерти Артура. Звонили какие-то мужики: якобы Артур должен был им деньги, и теперь они требовали его долги с Тамары Федоровны. Она сказала: «Это ваши дела, у меня никаких денег нет. Я сижу на пенсии». Продолжалось это довольно долго. Потом она все-таки написала заявление в милицию. Но никого, как всегда, не нашли. Никто ей не помог.

Однажды мне нужно было уехать, и я решился спросить: «Ну а как с домработницей, Тамара Федоровна?» Через некоторое время ей нашли женщину – добрую, такую… деревенского толка. Она очень любила Тамару Федоровну, работала за символические деньги.

Инна Макарова. Когда я вернулась из очередной гастрольной поездки, Тамара Федоровна была уже в таком состоянии, что Мила просила не приходить, – это было несколько раз. Потом разрешение прийти все-таки дали. Мне говорили, что утром Макарова была еще в сознании, но когда я пришла, она меня уже не узнала.

Николай Ларин. Я часто звонил, хотел навестить ее. Мила говорила, что она плохо себя чувствует, плохо выглядит. Я на это отвечал: «Это же вполне естественно, она больна, как еще она может выглядеть?!» Потом вдруг Мила позвонила и сказала, что я могу прийти и посмотреть, в каком она состоянии. И я увидел, что Макарова практически без сознания. Ей мешали косы – она вертела головой. Но сказать уже ничего не могла. Я попросил расплести косу, которая давила на затылок.

После этого она буквально через неделю ушла из жизни. Ушла, не повидавшись с друзьями и близкими.

Инна Макарова. Конечно, из нее выжимали наследство. Но вот что еще: уже после смерти Тамары Федоровны я узнала, что погибла и ее домработница Зоя…
20 января 1997 года Тамара Макарова скончалась.

Лариса Лужина о Тамаре Макаровой

— Попасть во ВГИК на курс к Герасимову и Макаровой было большой удачей. Я до сих пор считаю Сергея Аполлинариевича и Тамару Федоровну своими вторыми родителями. Хотя, надо признать, поступая во ВГИК, о Сергее Герасимове практически ничего не знала.
Мое поступление вообще стало делом случая. Я пересмотрела фильмы с ее участием и выучила роли наизусть. Поэтому все усилия прикладывала, чтобы понравиться именно Макаровой. Позже я узнала, что на самом деле судьбу студентов решал Сергей Аполлинариевич.
Помню, в конце нашей первой встречи Герасимов строго сказал: «Спасибо, деточка, можете идти…» А на следующий день я узнала, что зачислена во ВГИК.

Во ВГИКе нас называли детьми Герасимова и Макаровой. И это было правдой. Где бы мы ни находились, наши «родители» заботились о том, чтобы их воспитанники не остались без работы. Это касалось не только советских студентов, но и многих приехавших из-за рубежа. Если нужна была какая-то помощь, мы всегда знали, к кому идти. Это могло касаться не только творческих вопросов, но и бытовых. Тамара Федоровна, бывало, ходила со студентками по магазинам, выбирала им одежду, обувь, украшения, причем иногда платила за это сама.

— У нее ведь так и не было своих детей?

— Думаю, это была настоящая трагедия для Тамары Федоровны. Поэтому, наверное, так тепло она относилась к нам. Макарова очень любила дочь своей сестры — Эммочку. Кроме того, у нее был приемный сын Артур, носивший фамилию Макаров. Он был радостью и болью Тамары Федоровны. Его жизнь закончилась трагически. В середине 90-х Артур был убит у себя в доме, причем оружием стал испанский клинок из коллекции Герасимова и Макаровой. Тамара Федоровна с трудом пережила это горе. К тому времени Сергея Аполлинариевича уже не было в живых…

— Ведь благодаря Герасимову вы впервые появились на экране?

— Да. Он настоял на том, чтобы Ростоцкий взял меня на главную роль в картину «На семи ветрах». У Станислава Иосифовича была другая претендентка, но Сергей Аполлинариевич воспользовался своим влиянием руководителя творческого объединения, чтобы утвердить мою кандидатуру. В то время он сам снимал картину «Люди и звери», где играла Тамара Федоровна и практически все студенты нашего курса. Незадействованной осталась только я, вот Герасимов и постарался. По сути, он решил мою судьбу, потому что картина «На семи ветрах» стала моей визитной карточкой.

Во время съемок не все хорошо получалось, и Ростоцкий хотел заменить меня другой актрисой. Но опять вмешался Герасимов, сказав: «Стасик, ты режиссер и как скульптор должен лепить из нее актрису. Это твоя вина, что у нее пока не получается…» Помню, я была в жутко подавленном состоянии и вдруг получила письмо от Тамары Макаровой. Со съемок «Людей и зверей» она прислала теплые слова поддержки, зная, как я в них нуждаюсь. Более того, подробно разложила всю мою роль, объясняя, как нужно над ней работать. После этого я взяла толстую тетрадь в клеточку и исписала, пользуясь советами Тамары Макаровой. Моя героиня родилась сначала на бумаге, а уж потом в кино.

— Говорят, перед обаянием Тамары Макаровой трудно было устоять.

— Особенно мужчинам. Сережа Никоненко не скрывал, что безответно влюблен в Тамару Федоровну. Она была удивительно красива. При этом в ней чувствовалась порода. Ведь она родилась в интеллигентной семье, воспитывалась в лучших традициях дворянства. Больше всего поражали глаза Макаровой — два полумесяца с длиннющими ресницами. И изогнутые брови, одна из которых была приподнята чуть больше другой. Настоящая Хозяйка Медной горы. Между собой мы ее так и называли.

У Тамары Федоровны была прекрасная фигура, стройные ножки. Она носила платья такой длины, которую любила Коко Шанель, — до середины колена. Я никогда не видела, чтобы Макарова горбилась, ее спина была прямой при любых обстоятельствах. Всегда аккуратно и со вкусом одетая, с уложенными волосами, слегка накрашенная. Казалось, она не может быть иной.

— Делилась с вами секретами своей красоты?

— Да их особо и не было. Тогда ведь ценилась натуральность. Тамаре Федоровне и не нужно было что-то выдумывать, природа ее одарила сполна. Макарова, кстати, была категорически против того, чтобы мы, студентки, красились и экспериментировали со своими волосами. Злило это и Герасимова, который не скрывал собственных эмоций.

— Тамара Федоровна тоже могла вспылить?

— Нет, что вы! Она была эталоном терпения. Я не помню ни одного случая, чтобы Макарова повысила голос. Часто говорила: «Девочки, надо всегда держать себя в руках. Вы должны излучать добро, улыбаться, и тогда все будет хорошо». Даже учила нас, как сидеть за столом и пользоваться приборами. Мы смотрели на нее, как на богиню.
— Рассказывают, что Макарова, идя с Герасимовым рядом, всегда была на полшага позади супруга.

— Знаете, это было нежелание себя выпячивать. Правда, сложно сказать, кто в этой паре главенствовал. Конечно, Сергей Аполлинариевич был сильным, мужественным, имел власть. Но Макарова могла убить одним своим взглядом. Их отношения никогда не выставлялись напоказ. Хотя мы понимали, насколько они близки по духу. Сергей Аполлинариевич натура творческая, иногда ходили слухи о том, что он увлекся той или иной актрисой. Тем не менее по выражению лица Тамары Федоровны ничего нельзя было прочитать.

— Он ведь не снимал ее во всех своих картинах.

— Мне кажется, больше всего огорчило Тамару Федоровну то, что Сергей Аполлинариевич не нашел для нее роли в «Тихом Доне». Она ни разу не приехала на съемки и, говорят, еще долго после выхода картины не хотела ее смотреть. Никогда прилюдно ссор супруги не устраивали. Это совершенно не вязалось и с их образами. Помню, неделю мы провели вместе с Герасимовым и Макаровой, когда в 1963 году отправились на Неделю советского кино в Иран. Нас поселили на огромной роскошной вилле, и мы все время были вместе. Тогда я увидела Тамару Федоровну немного другой — избалованной женщиной. Каждый раз, собираясь на прием, Макарова начинала капризничать: «Сережа, у меня опять пошла стрелка на колготках…»

На что Герасимов отвечал: «Тамара, да что же это такое, все деньги, которые нам выделили для поездки за границу, мне приходится тратить на твои чулки». По приезду в Москву состоялось заседание комиссии, которая решала вопрос об актерских ставках. Рассказывают, когда встал вопрос о том, платить ли студентам, снимающимся в кино, Сергей Герасимов воскликнул: «А вы знаете, сколько стоят капроновые колготки? Дайте всем ставку 25 рублей». Вот так нам повезло благодаря чулкам Макаровой.

— Правда, что Тамара Федоровна всегда производила впечатление на иностранных продюсеров?

— Я видела сама, как в Иране многие от нее просто не могли отвести глаз. Макарова привезла из Москвы несколько чемоданов с нарядами, великолепно подчеркивающими ее статную фигуру. К каждому платью непременно шла отдельная пара обуви. Тамара Федоровна к приемам относилась очень ответственно. Один из них был у шаха. В то время в Иране гостил Леонид Брежнев со своей супругой. По этому поводу состоялся роскошный бал. Там же мы узнали о том, что убит президент США Кеннеди. Я видела, как напряжен Герасимов. Когда мы выходили на сцену, представляя советское кино, нас сопровождала охрана с автоматами. Сергей Аполлинариевич мне тихо сказал: «Ничего не бойся». Рядом с Герасимовым и Макаровой я всегда чувствовала себя ребенком. Защищенным. На юбилейном вечере в Доме кино, когда праздновали его 60-летие, Сергей Аполлинариевич, представляя меня, сказал: «А сейчас выйдет девочка, которая прекрасно готовит зефир».

— Зефир?!

— Представляете, Герасимов запомнил, что после школы я какое-то время работала на кондитерской фабрике и действительно делала зефир. Он это помнил на протяжении 20 лет. Не забывал ни одной детали из жизни каждого из нас. Такой же была и Тамара Федоровна.
Вообще, их союз создан, наверное, на Небесах. Они дополняли друг друга. Помню, разгорелся скандал с покойным Женечкой Жариковым. На лекции, которую читал Сергей Аполлинариевич, Жариков вдруг зевнул, и Герасимов это заметил. Страшнее ничего себе представить было нельзя. Преподаватель разозлился, стал кричать на Женю: «Вон с моего курса! Тебе не нравится, что я говорю?» Герасимов вылетел из аудитории, за ним тут же побежала Макарова и стала уговаривать: «Сереженька, не надо, успокойся». Она умела сглаживать конфликты, собственно, благодаря ей Жариков остался во ВГИКе.

— После смерти Сергея Герасимова Тамара Макарова ни разу не снялась в кино.

Тамара Макарова. © / www.globallookpress.com

— Она, говорят, сама отказывалась от ролей. Ее последним фильмом стал «Лев Толстой», где сыграла вместе с Сергеем Аполлинариевичем. Он в роли Толстого, она — его супруга. Это было очень символично, казалось, фильм снимали про эту замечательную актерскую пару. Умирая в одиночестве, Макарова написала письмо своему покойному супругу: «Я благодарю тебя за все. И уверена, что мы непременно встретимся. Там…» Последние годы жизни Тамары Федоровны я с ней практически не виделась, за что сейчас себя очень корю. А тогда мне казалось, что не стоит навязываться, у нее свои проблемы, вдруг попаду со своим звонком не вовремя. Увидела ее уже на похоронах и, честно говоря, не узнала. Она очень изменилась, похудела, осунулась. Это была уже не Макарова — Хозяйка Медной горы.

Тамара Макарова и Сергей Герасимов. Фото: www.globallookpress.com

Тамара Макарова с сыном Артуром. Фото: www.globallookpress.com

Фото: www.globallookpress.com

После того как в 1985 году умер Герасимов, Тамара Фёдоровна перестала сниматься и преподавать. Жила на нищенскую пенсию, но при этом оставалась легендарной народной артисткой. Тамара Макарова пережила мужа на 12 лет и умерла в возрасте 89 лет.

Тамара Макарова

"Семеро смелых" (1936)

В 1935 году Сергей Герасимов приступил к съемкам фильма «Семеро смелых», рассказывающем о стойкости и смелости молодых полярников, отправившихся на Крайний Север на поиски олова. Сценаристом картины выступил молодой писатель Юрий Герман, для которого это была первая работа в кино. На главные роли Герасимов пригласил Олега Жакова, Петра Алейникова и Тамару Макарову. Съемочная группа много ездила во время съемок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах.

"Маскарад" (1941)

Макаровой в ней естественно отводилась роль Нины, а Арбенина сыграл известный актер Николай Мордвинов. Тамара Макарова вспоминала: «Эта картина оставила во мне глубокий след. Я и не подозревала, что способна играть трагедию. А потом и сам фильм сопровождался трагическими житейскими и социальными обстоятельствами. Что-то обязательно случалось вокруг премьерных показов "Маскарада" - на сцене и в кино. Мистика витает рядом с Лермонтовым». Съемки фильма начались весной 1941 года и были закончены в рекордные сроки – в ночь на 22 июня. А наутро создатели картины узнали о начале Великой Отечественной войны…

"Непобедимые" (1942)

"Каменный цветок" (1946)

"Клятва" (1946)

1946 год для Макаровой стал знаменателен и тем, что она получила свою вторую Сталинскую премию. Так высоко была оценена ее работа в откровенно пропагандистской пафосной драме «Клятва».А первую Сталинскую премию получила за яркую работу в фильме «Учитель», в котором Тамара Макарова очень ярко сыграла роль Аграфены Шумилиной. Спустя два года ее работа была отмечена Сталинской премией.

"Повесть о настоящем человеке" (1948)

"Первоклассница" (1948)

В «Первокласснице» Тамара Макарова сыграла учительницу, а главную детскую роль исполнила юная Наталья Защипина. Фильм получился неплохим, но уж через чур образцовым (что, собственно говоря, не удивительно для того времени). Соответственно и героиня Тамары Макаровой выглядела в картине очень правильной – мудрой и чуткой.

"Молодая гвардия" (1948)

Именно во ВГИКе начинались репетиции «Молодой гвардии». Друживший с Герасимовым Фадеев приносил на курс черновики, и те тут же шли в работу. Когда роман опубликовали, в студии киноактера уже шел спектакль со студийцами, о которых сразу заговорила Москва: Юматов, Гурзо, Тихонов, Мордюкова, Инна Макарова. Успех был оглушительный.

Инна Макарова. Марк Донской даже говорил мне, что спектакль был выше фильма. Не знаю. Помню эти репетиции. Ребята наши были в основном бедные, вечно голодные, и вот Тамара Федоровна приносила на репетицию бутерброды, горячий чай из дома. А перестали играть спектакль по моей вине. Да! Я выкобенивалась, как могла, за кулисами. Однажды сделала мостик, а Жора Юматов выжимал стойку на моем животе! Можете представить?

– С трудом!

– Вот у меня и хрупнула рука. Я, естественно, тут же заорала, что я доиграю. Подходит моя сцена в тюрьме. И актер, который играл немца, не зная о случившемся, дернул меня именно за эту руку. После спектакля Герасимов сказал: «Так тебе и надо» и… повез меня в больницу. А на меня напал нервный смех – видимо, от шока. Он закричал: «Да ты хоть не смейся, а то не поверят!» Приехали в Склифосовского – кости оказались целы. Но разрыв связок. К утру рука стала совсем черной. А ведь через месяц съемки!

Спектакли прекратились на месяц. Герасимов распорядился готовить второй состав. Но Любкой для Макаровой могла быть только ее однофамилица и любимая ученица.

Инна Макарова. На эту роль, как я знаю, рвалась одна известная артистка, которую я не хочу называть. Она была старше меня на пятнадцать лет. Мы уже уехали в Краснодон, на съемки. В это время второй состав подготовил спектакль. Пригласили министра кино Большакова. Но ничего из этой затеи не вышло, уже вовсю шли съемки. Меня Герасимов с Тамарой Федоровной от всего этого уберегли. Я узнала обо всех этих событиях после съемок. Да и не до того было. Мы ведь к самому материалу, к истории этих ребят относились с невероятным энтузиазмом и чистотой. Это же все было. Помню, как приходили люди из соседних станиц, смотрели, как снимали сцену казни. Шурф забетонировали, лететь надо было метра два. Внизу подстелили маты. Но ребят падало много, порода торчала. Кто-то голову разбил, кто-то вывихнул руку. Четыре ночи снимали. Мы все по сцене в рваных платьях, босиком. А уже осень, холодно. Я еще кричала какой-то текст: «Прощай, мама, твоя Любка уходит в сырую землю!» Но Герасимов это убрал: выжимать из людей слезы до бесконечности невозможно.

– Герасимов деспотично работал?

– Ни в коем случае! Никакого тиранства. А уж о Тамаре Федоровне и говорить нечего. Никогда не слышала от них ни одного бранного или вульгарного слова. Даже в самые эмоциональные моменты.

Когда фильм вышел на экран, Иосиф Виссарионович разглядел в нем серьезные политические недочеты: влияние коммунистов на красногвардейцев прослеживалось слабовато. Заодно перечитал и книгу, обнаружив те же политические дефекты. Досталось обоим. Около года Герасимов коверкал свой фильм. Но при всем желании так и не смог угодить Вождю народов. Мастер был в нем все же сильнее.

Когда он чувствовал, что не может справиться со страхом, то мрачнел, шевелил усами, выглядел каким-то беспомощным – это было всегда очень заметно. Депутат, орденоносец и лауреат всего мыслимого, он не мог забыть, как Сталин походя скинул его с поста замминистра кино, после того как Герасимов нерасторопно снял историческую Ялтинскую конференцию. Точнее, по наводке бериевского особиста не снял приезд вождя на железнодорожном вокзале. Съемочная группа ждала его в аэропорту, но он не доверял самолетам.

Процесс создания фильма был нелегким - картина неоднократно подвергалась переделкам. В 1948 году «Молодая гвардия» наконец вышла на экраны, где ее ждал огромный зрительский успех. Фильм стал настоящим памятником юным героям войны, а имена молодогвардейцев вошли в сознание поколений.

Не обошла вниманием картину и официальная власть. В 1949 году «Молодая гвардия» была удостоена Сталинской премии. А через год Макарова и Герасимов получили еще одну награду - звания народных артистов СССР.