Недавно была очередная годовщина со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина.
Александр Пушкин: русский Байрон и универсальный гений
Александр Пушкин — воплощение русской души. В начале XIX века в среде русской интеллигенции пошли разговоры о том, что в России нет национального поэта. Популярной была тема безнародности русской культуры. Об этом писал Кюхельбекер и Бестужев, Андрей Тургенев и другие. России был нужен «универсальный гений» —это выражение приписывается славянофилу Киреевскому — который был бы не хуже Байрона, Шекспира или Гёте. На эту роль как нельзя лучше подошел Александр Сергеевич Пушкин. Фигура поэта мифологизировалась многими интеллектуалами. Например, Аполлон Григорьев, писал о том, что Пушкин это воплощение душевности, всего особенного, что остаётся русскому человеку после соприкосновения с другими мирами.
Популярность поэта была очень велика. В день его похорон в Санкт-Петербурге полиции пришлось следить за порядком, а студентам запретили покидать занятия: настолько расстроены были жители города произошедшим. Площадь вокруг Конюшенной церкви была полностью заполнена людьми, которые пришли попрощаться с поэтом.
Церковь Конюшенного ведомства занимает центральную часть здания.
Неизвестно, был ли Александр Сергеевич Пушкин прихожанином Конюшенной церкви. В церковных книгах сохранились лишь имена крепостных Сергея Львовича Пушкина, которые состояли в услужении у поэта.
27 января 1837 г. священник церкви отец Петр (Петр Дмитриевич Песоцкий) был приглашен в дом умирающего Пушкина и исповедовал поэта. Е. Н. Мещерская, дочь Карамзиных, рассказывала, что Пушкин «исполнил долг христианина с таким благоговением и таким глубоким чувством, что даже престарелый духовник его был тронут».
1 февраля 1837 г. в Конюшенной церкви была отслужена панихида над телом Пушкина, и ночью 3 февраля его тайно увезли отсюда к месту погребения в Святогорский монастырь. «Сани тронулись... — вспоминал В. А. Жуковский, — скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих».
Конюшенная площадь, дом 1 (фотография 1929 года)Конюшенное ведомство
Вот что писал Василий Жуковский начальнику III отделения Бенкендорфу:
«В день, предшествовавший ночи, в которую назначен был вынос тела, в доме, где собралось человек десять друзей и близких Пушкина, чтобы отдать ему последний долг, в маленькой гостиной, где мы все находились, очутился целый корпус жандармов. Без преувеличения можно сказать, что у гроба собрались в большом количестве не друзья, а жандармы. Не говорю о солдатских пикетах, расставленных по улице, но против кого была эта военная сила, наполнившая собою дом покойника в те минуты, когда человек двенадцать друзей его и ближайших знакомых собрались туда, чтобы воздать ему последний долг? Против кого эти переодетые, но всеми узнаваемые шпионы? Они были там, чтобы не упускать нас из виду, подслушивать наши сетования, наши слова, быть свидетелями наших слез, нашего молчания.»
Храм Спаса Нерукотворного Образа
Конюшенный двор. Фасад со стороны Мойки. С чертежа до 1746 годаЗдание Конюшенного двора заняло участок на левом берегу реки Мойки. При Петре I река была фактической границей города, а для конюшен требовалось большое открытое пространство. Поэтому и была выбрана окраина Петербурга, по возможности ближайшая к Зимнему дворцу. Теперь это квартал между Конюшенной площадью, Конюшенным переулком, Мойкой и каналом Грибоедова. К тому же, для содержания лошадей требовалось большое количество проточной воды, которое могло быть легко получено на берегу Мойки.
Архитектор Гербель не просто построил отдельное здание. Он сформировал весь окружающий его район Петербурга. При строительстве Конюшенного двора были определены направления Большой Конюшенной и Малой Конюшенной улиц, а перед самими конюшнями появилась Конюшенная площадь.
Корпуса придворных конюшен возводились вплоть до 1734 года, при участии русского зодчего М. Г. Земцова. Сам Н. Ф. Гербель скончался в конце 1724 года.
Очередная перестройка здания была произведена во второй половине 19 века. Колонны фасада были «обрезаны», а в освободившемся промежутке прорубили окна. Новый храм освятили в 1737 году, а в 1746 году, уже по распоряжению императрицы Елизаветы Петровны перестроили и освятили заново. В следующий раз церковь реконструировали уже в начале 19 столетия. Руководил работами архитектор Стасов. Барельефы, на темы «Вход Господень в Иерусалим» и «Нанесение Креста», украсившие фасад, изготовил Демут-Малиновский.Не менее замечательны и внутренние интерьеры.
Внутри его украсили, доставленные из Константинополя, три святыни – Плащаница, икона Затмение и Образ Спаса Нерукотворного.
Когда в 1837 году на дуэли был смертельно ранен, и затем скончался Александр Сергеевич Пушкин, было принято решение отпевать его здесь, в церкви ближайшей к его дому.
Сначала отпевать поэта хотели в Исаакиевском соборе, но в пользу Конюшенной церкви выступило то, что священником, которого вызвали к умирающему, оказался ее настоятель, протоирей Песоцкий.
Первоначально предполагалось отпевать Пушкина в Исакиевском соборе. Считается, что Николай I хотел унизить поэта, поэтому его стали отпевать в Конюшенной церкви. Это не правда. Исакиевский собор только строился и там не было места, Исакиевская церковь временно помещалась в домовой церкви Адмиралтейства. Та была простой и не столько величественной. Статус же Конюшенной церкви был придворный. "О Конюшенной же церкви нельзя было и подумать, она придворная. На отпевание в ней надлежало получить особенное позволение" - пишет Жуковский. Николай I дал это разрешение, чем оказал как раз большое уважение поэту.
Тело Пушкина решено было перенести в храм Спаса Нерукотворного Образа не днем, а в полночь...
А.С. Пушкин в гробу
«После смерти Пушкина , - писал П.А. Вяземский, - я находился при гробе его почти постоянно до выноса тела в церковь, что в здании Конюшенного ведомства. Вынос тела был совершен ночью, в присутствии родных Н.Н. Пушкиной, графа Г.А. Строганова и его жены, Жуковского, Тургенева, графа Вельегорского, Аркадия Ос. Россети, офицера Генерального штаба Скалона и семейств Карамзиной и князя Вяземского. Вне этого списка пробрался по льду в квартиру Пушкина отставной офицер путей сообщения Веревкин, имевший по объяснению А.О. Россети, какие-то отношения к покойному. Никто из посторонних не допускался. На просьбы А.Н. Муравьева и старой приятельницы покойника графини Бобринской (жены графа Павла Бобринского), переданные мною графу Строганову, мне поручено было сообщить им, что никаких исключений не допускается. Начальник штаба корпуса жандармов Дубельт, в сопровождении около двадцати штаб - и обер - офицеров присутствовал при выносе. По соседним дворам были расставлены пикеты. Развернутые вооруженные силы вовсе не соответствовали малочисленным и крайне смирным друзьям Пушкина, собравшимся на вынос тела».
После отпевания И.А. Крылов, П.А. Вяземский, В.А. Жуковский и другие литераторы подняли гроб и понесли его в склеп, расположенный внутри двора.
«Долго ждали мы окончания церковной службы; наконец на паперти стали появляться лица в полной мундирной форме; военных было немного, но большое число придворных… В черных фраках были только лакеи, следовавшие перед гробом... Гроб вынесен был на улицу посреди пестрой толпы мундиров и салопов... Притом все это мелькнуло перед нами только на один миг. С улицы гроб тотчас же вынесен был в расположенные рядом с церковью ворота в Конюшенный двор, где находился заупокойный подвал»...
Среди многочисленных документов, связанных с похоронами Пушкина, кажется, только один стоит как бы в стороне от неприлично оживленной скорбной толкотни.
«1. Заплатить долги.
2. Заложенное имение отца очистить от долга.
3. Вдове пенсион и дочери по замужество.
4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступление на службу.
5. Сочинение издать на казенный счет в пользу вдовы и детей.
6. Единовременно 10 т.
Император Николай ».
Пушкин завещал похоронить себя в Святогорском монастыре, где было приобретено им место.
«3 февраля в 10 часов вечера , - пишет В.А. Жуковский, - собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани, сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих»...
Затем гроб был перевезен в Святогорский монастырь, где поэта похоронили. 20 лет спустя в этой же церкви состоялось отпевание другого великого человека – композитора Михаила Глинки.
Мемориальная доска на стене здания Конюшенного ведомства
Барельеф «Вход Господень в Иерусалим». Скульптор - Василий Иванович Демут-Малиновский.
Барельеф «Крестный путь». Скульптор - Василий Иванович Демут-Малиновский.
Окно в здании храма
Вид на Конюшенную церковь 1900
После Октябрьской революции церковь была закрыта. В 1923 году в ней был размещён клуб конной милиции, а через несколько лет — отделение института Гидропроект. В алтаре был устроен туалет.
Конюшенное ведомство (храм уже без крестов) Фото 1930-х годов. В 1990 году церковь была возвращена РПЦ. Первое богослужение прошло 12 июля 1991 года. В 1990-е храм был отремонтирован, при нём были созданы воскресная школа и церковная библиотека.
Конюшенная площадь
Храм Спаса Нерукотворного Образа - ныне действующий
Храм славился своими святынями: древним Образом Всемилостивейшего Спаса Нерукотворного, Плащаницей, а также иконой Знамение. Все они были привезены из Византии во время царствования императрицы Анны Иоановны. Эти святыни, кроме древности своей, замечательны еще и тем, что были почитаемы с давнего времени не только народом, но и российскими царями. Так в 1814 году, по преданию, Образ Всемилостивейшего Спаса находился с императором Александром I при взятии Парижа. В 1828 году на основании этого предания император Николай I брал его с собой в Турецкий поход, на что есть документ следующего содержания, присланный министром императорского двора, князем Волконским, к шталмейстеру придворной конюшни, князю Долгорукову: "Государю Императору угодно, чтобы хранящийся в придворной церкви, на главных конюшнях, Образ Спаса Нерукотворенного, поступивший в 1743 году на придворную конюшню вместе с церковью от бывшего графа Михаила Головкина, находился при походной Его Величества церкви, в предстоящем походе ". В Турецком походе также была и Плащаница из храма.
Вообще же, помимо икон иконостаса, стены и пилоны церкви украшало более 140 икон. В ризнице церкви находились два Евангелия, принятые в 1743 году из описных пожитков графа Михаила Головкина. Оба Евангелия были старинными славянской печати и богато убраны золотом и серебром. В 1826 г. на первом этаже церкви была установлена "печальная колесница " Александра I, на которой привезли тело Императора из Таганрога. Потом она была передана в Конюшенный музей.
Поселившись на Мойке Пушкин оказался между двумя храмами: Спаса на Конюшенной и церковью в Зимнем дворце, тоже Спаса Нерукотворного образа. Знаменитое стихотворение 1836 года: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный ...» Странное совпадение с названием храма, в котором вскоре будут его отпевать, - Спаса Нерукотворенного Образа, может быть случайное, а может быть и... провидческое. И Александрийский столп, выше которого возносится своей главою нерукотворный памятник - рядом с Конюшенной площадью - еще и довольно точной географической координатой события.
Образ Ксении Петербуржской.
К сожалению, сам комплекс находится не в очень хорошем состоянии. Более 10 лет он ждет реставрации. В 2015 году градозащитники не дали превратить историческое злание в апарт-отель, но с тех пор альтернативных вариантов не появилось. Город и бизнес предлагают приспособить ведомство под огромный музей, но комитет по инвестициям до сих пор не определился с проектом.
Огромный памятник архитектуры в центре города по прежнеиу заброщен и разрушается.
Свежие комментарии