Еще уцелевшие коммуналки Питера

Петербургский доходный дом начала XX века, интерьеры бывшей гостиной в одной из квартир.

Эти фотографии сделаны в день, когда из квартиры уехала последняя расселённая семья. Я был здесь и раньше, коммунальная жизнь тогда еще кипела. Правда, не фотографировал. Полы гостиной, что на фото, были устланы столетними коврами, на стенах висела живопись. Мебели было больше, и кажется, советской не было вовсе. Жильцы говорили, что эта обстановка находится здесь столько, сколько они себя помнят. Когда пришло время расселяться, они согласились продать часть мебели вместе с комнатой: кабинетный гарнитур, буфет-горку, ширму и ещё несколько предметов. Наверное, здесь им самое место.
⠀
Я был в других коммуналках этого дома — везде аналогичная комната поделена перегородкой. В этой квартире перегородки нет и, кажется, никогда не было, лепной декор почти без утрат. Но всё закрашено масляной краской — отдельный ад для реставраторов.
⠀
Так или иначе, квартире невероятно повезло, и сейчас она находится в самых ответственных руках: всё будет восстановлено и сохранено максимально бережно и качественно. А пока — есть время полюбоваться квартирой со всеми временными наслоениями. Вот такая нарядная комната прячется в коммуналке на Большом проспекте Петроградской стороны. Дом построен техником Павлом Мульхановым в 1906 году для купеческой семьи Корневых, которая торговала здесь же «мясом, зеленью и рыбой» (дословно из книги Петербургского купечества). Этаж, где комната — самый представительский в доме, и не исключено, что именно эта квартира была домовладельческой.
⠀Печь — редчайшая: наивный растительный модерн, ещё и в полихромном исполнении. По мнению специалистов, это творение Русско-Богемского керамического завода. Потолок, кстати, тоже когда-то был расписан, и если представить его в изначальном виде, еще и вкупе с такой колеровкой стен и двери — получился бы настоящий кремовый торт.Следующая коммуналка - мастерская в доме Лейхтенбергского. В этой квартире-мастерской в доме с самой постройки (с 1905 года) жил и работал художник Максимов Алексей Федотович. К месту он прикипел и до последних своих дней его не покинул. Максимов умер в блокадном Ленинграде, и нашлось упоминание этой квартиры в докладной записке 1942 года, опубликованной в книге об истории Публичной библиотеки:
⠀ «14 ноября 1942 года проверено состояние библиотеки исторического живописца, ученика Репина и Поленова, Алексея Федотовича Максимова, скончавшегося в феврале с. г. <адрес>. Книги по искусству, беллетристика на разных языках, в количестве около двух шкафов, находятся в беспорядке. Книги надлежит срочно предохранить от порчи и включить в число книжных собраний Публичной библиотеки»
Другие воспоминания бывшей жительницы этой квартиры нашлись на citywalls.ru (описаны 50–70-е годы):
⠀ «Вот самая левая мозаика и два окна: большое — это мастерская папы, и маленькое — это жилое помещение. Я жила в антресолях над мастерской, там была моя светелка 6 м2, над моей кроватью было небо — окно в крыше 10 м2.
Там над всеми мастерскими были световые фонари (окна в крыше) — огромные пирамиды, типа Луврской. Каждую весну отец открывал в ней «заветную» дверцу, на стальной переплет ставил доски и я пролезала туда, в пирамиду, с тазом, тряпками и газетами, чтобы вымыть стекла. Я была привязана за талию толстой веревкой, на всякий случай. Во время этой операции «Чистые Стекла» папа сидел на крыше с ведрами (чистая вода/грязная) и держал мою страховку»Дом Елисеевых на Фонтанке — по своему легендарный. Он был построен в 1890 году архитектором-новатором Гавриилом Барановским, который также известен как автор дома Елисеевых на улице Ломоносова (со знаменитой парадной "Ромашкой") и Елисеевского магазина на Невском. Считается, что дом на Фонтанке — первый в Петербурге многоквартирный дом с лифтом.
⠀На фотографиях — недавно восстановленная квартира в дворовой части дома. Она поскромнее фасадных квартир, и лифт здесь не был предусмотрен, но планировка классическая, с парадным и чёрным ходами — все по тогдашним стандартам комфортного жилья. Ещё два года назад квартира была в ветхом, коммунальном состоянии. Новые хозяева сохранили всё, что смогли, и приблизили планировку к исторической: раскрыли и отреставрировали замурованные анфиладные двери, привели в порядок деревянные окна, печь, лепнину и сохранили множество аутентичных деталей (на фотографиях ремонт ещё не окончен, но уже совсем на финишной прямой).

Интересно, что кухня освещается окном, выходящим на лестницу (не чёрную), а прямо посередине окна проходит лестничное перекрытие. Только здесь эту особенность решили сохранить, на других этажах всё замуровано.Невский, дворы. Скромная по дореволюционным меркам квартира: три комнаты, коридор, кухня, туалет. Ванной изначально не было, но был чёрный ход. Сейчас — наоборот: ванная появилась в ущерб чёрному ходу (другие приоритеты, да и дров таскать уже не надо).
⠀Тот самый редкий случай, когда в квартире живёт одна и та же семья с дореволюционных лет. Первым в семье её нанял в 1900-х провизор, державший аптеку в соседнем доме. Позже в квартире сменилось несколько поколений, при этом она успела побыть коммунальной.

В таких квартирах красота в деталях: вот картина, которую ещё в 1910-х провизору подарил друг-художник, а вот печка — простая, обитая жестью, но сохранённая (при том, что когда-то в этом доме их сносили чуть ли не в принудительном порядке). Рядом висят совок и метёлка для крошек — ими пользуются и сейчас! Кругом очень очень много книг — это часто выдаёт в хозяевах деятелей науки и искусства (так и здесь). Над столом нависает абажур — верный спутник приятного ужина.Далее приглашаю посмотреть барскую квартиру в доме, который до революции принадлежал Ольге Львовне Чахотиной, которая унаследовала штукатурный бизнес от умершего мужа: с 1901 года она состояла в петербургском купечестве и вела дела до самой революции... Здесь же содержалась её артель. На фотографиях — большая комната с эркером и кот Кеша (хозяева бережно сохраняют интерьеры).Пришло время рассказать об еще одной исторической ванной комнате, на этот раз из коммунальной квартиры недалеко от Чернышевской. Просто посмотрите! Итак:
– Ванна керамическая, фаянсовая, отдельностоящая, на ножках. Глазурована только внутри, снаружи окрашена. Полностью глазурованные ванны стоили дороже примерно на 40%, что объяснимо: глазурь тут толстенная и сверхпрочная. Эта ванна, например, никогда не реставрировалась, и на глазури лишь несколько сколов. И все же, как даже такая толстая глазурь вот уже СТО ДЕСЯТЬ лет успешно выдерживает каждодневные контакты с предметами разной степени одушевленности — не имею ни малейшего понятия.
⠀– Раковина. Ей на своем веку (буквально) пришлось чуть труднее. Это американка фирмы Trenton Potteries, я рассказывал про такие же раковины из другого дома.
⠀– Плитка. Тут напольный метлах от немцев Mosaikfabrik Sinzig и настенная плитка от британцев T&R Boote. Метлах сохранился почти идеально, чего не скажешь о настенной плитке. Впрочем, вообразить как было изначально ее остатки вполне позволяют (отмечу фриз с пальметтами — прост и красив).

– Окно. Здесь незаурядный переплет фрамуги и родные фактурные стекла. Но самое главное — солнце! Много ли вы видели солнца в петербургских ванных комнатах?

– Кое-что еще. На фотографии с настенной плиткой виден никелированный поручень для полотенец (думаю, оригинальный). А над торцом ванны закреплен кронштейн от чего-то круглого. Сейчас там полочка, а вот что было изначально — не знаю. Может, газовый водонагреватель? Они в ту пору уже существовали.На фото — прихожая хозяйской квартиры в бывшем доме торговца лошадьми Федора Ивановича Краснова. Двери со стороны прихожей сохранили родную разделку под красное дерево и за 110+ лет ни разу не были перекрашены. Да, вся эта фактура нарисована, а в основе — сосна или лиственница.
Интерьер гостиной в доходном доме 1908 года на улице Черняховского, бывшей Предтеченской (место в ту пору отнюдь не из престижных). Сейчас это коммуналка, а некогда — квартира единственного дореволюционного владельца дома Федора Ивановича Краснова. До переезда сюда Федор Иванович жил на Конной улице и в справочнике «Весь Петербург» называл себя «торг. лошадьми» (чем же ещё заниматься на Конной?). Но едва Краснов купил участок, лошадиная идентичность из справочников исчезла, уступив место более статусной — «дмвл.». Хотя лошадей он отнюдь не бросил.
Нарядность гостиной здесь сочетается с отсутствием черной лестницы (почти нонсенс), и это при солидной площади домовладения. Если посмотреть в ЦГИА план купленного Красновым участка: его глубина в восемь раз больше, чем ширина по уличному фасаду. При этом 3/4 участка были отданы под главное — конюшни. Выходит, Федор Иванович принес черную лестницу в жертву лошадиному бизнесу.

Красновы хозяйствовали здесь до самой революции, после чего их уплотнили. Комната, что на фотографиях, до сих пор принадлежит семье, въехавшей сюда в 1920-е годы: им пришлось покинуть собственный доходный дом, который буквально через дорогу. Семьи экс-домовладельцев жили в квартире бок о бок много лет. Светлана — нынешняя хозяйка комнаты с эркером — помнит соседку-старушку Марию Федоровну, дочь того самого Федора Ивановича Краснова. Мария Федоровна в конце своих дней занимала самую маленькую комнату квартиры.

Среди старожилов дома гуляет легенда: в ту пору, когда первый хозяин дома Федор Иванович Краснов еще не имел больших денег, он случайно стал свидетелем происшествия: лошади понесли экипаж императрицы Александры Федоровны. Краснов, будучи с лошадьми на «ты», вмешался и каким-то образом сумел их остановить (тем самым, возможно, предотвратив трагедию). За это его очень щедро отблагодарили. Настолько щедро, что якобы именно на эти деньги он купил участок с конюшнями и отстроил нынешний доходный дом. Конечно, проверить это всё сейчас уже невозможно, но подобный внутридомовой фольклор интересен сам по себе.Знаете ли вы, что кухонные дровяные плиты, которых немало сохранилось в петербургских квартирах, раньше называли исключительно «очагами». Конфигурации очагов были самыми разными. На фотографиях — экземпляр из квартиры в доме Леонтия Бенуа на 3-й линии ВО (1899). Это разновидность изразцового кухонного очага с нагревающими чугунными плитами (производства Обводного чугунолитейного завода) и сохранившимся котлом для нагрева воды.
На чертеже — усовершенствованная модель с пирожным шкафом для приготовления пирогов, жарких, тушеного мяса и проч. 
«На черт. 173 показан изразчатый кухонный очаг среднего размера. Здесь А-топливник, снабженный топочной решеткой а и поддувалом в; для того, чтобы зола, образующаяся при горении топлива,. не препятствовала свободному проходу к нему воздуха, в задней части поддувала устраивается углубленный зольник е. Очаг сверху покрыт чугунною плитою Т; далее К-пирожный шкаф, Г-котел для согревания воды. Продукты горения из топливника поступают под чугунную плиту, согревают ее, а затем могут направляться или для согревания пирожного шкафа, или же для согревания котла; в первом случае продукты горения, пройдя над шкафом, опускаются вниз по дымоходу Р, согревая правую сторону шкафа, далее проходят под шкафом, а затем за заднею стенкой шкафа и после этого удаляются в дымовую трубу, делая подвертку, где устанавливается задвижка О, служащая для направления продуктов горения по вышеупомянутому пути; если согревание шкафа не требуется, то задвижка О закрывается и открывается задвижка О1 , установленная в дымообороте от котла, при чем продукты горения пройдя под плитою, опускаются вниз, а затем проходят по дымообороту С под дном котла, согревая в последнем воду, после чего поступают в дымовую трубу. Таким образом как в одном, так и в другом случае прежде всего согревается чугунная плита, а затем уже второстепенные части очага.»Все следующие фотографии сделаны в одной огромной коммунальной квартире в знаменитом доме Дехтеринского на Загородном проспекте. Он славится своей нарядной парадной лестницей с интерьерами 1882 года, но и в квартирах есть на что посмотреть.
Первые четыре фотографии сделаны в одной бывшей гостиной площадью, внимание — 56 квадратных метров! Воспринимается она как отдельная квартира, но всё-таки своих ванны и туалета здесь нет. Удобства, как и положено коммуналкам — на общих площадях. Добираться до них надо по нескольким коридорам: один странно сужается, другой впечатляет психоделичной отделкой ретро-носителями. Где-то между — несколько общих кухонь. Благо, что сама комната находится в паре метров от входной двери в квартиру.
Обратите внимание, что перегородки в комнате не доходят до потолка. Они были построены ещё прадедом хозяина в начале 1950-х, причём не тяп-ляп, а с небольшими зеркалами и аккуратной отделкой, которая коррелирует с исторической лепниной на стенах. Вообще, семья живёт здесь с 1935 года — именно тогда в квартиру заселился Хаим-Лейзер Иоселевич Глузман — разведчик, воевавший в гражданской войне в Испании, а позже преподававший иностранные языки, и его супруга Виленкина Евгения Эммануиловна — заслуженная германистка и автор учебников, в молодости работавшая секретарём у Маршака (по её словам). А сейчас здесь живёт их правнук — китаист Павел с женой искусствоведом Анной. И, по моему, им удалось навести в комнате какой-то невероятный уют. Здесь есть прихожая с мини-кухней (без воды, конечно), гостиная с обеденным столом в просторном эркере, комфортные кабинет и спальня — всё, как когда-то задумали их предки, к тому же с уважением к архитектору дома (который, впрочем, задумывал всё совсем не так, но это уже история). И, конечно, отдельно оцените вид из эркера на перспективу Загородного и Пять углов. Такие вот коммунальные контрасты.Сегодня мы побывалив 10 разных коммуналках. И на этом пока все.

https://vk.com/sf_spb