О том, что психическими расстройствами страдали Ван Гог и Камилла Клодель, вспоминается легко. А кому из российских деятелей искусства был поставлен тот же печальный диагноз? Нет, это не Кандинский или Филонов, гипнотизирующие своей живописью, а художники, чьи полотна подчас были вполне реалистичны. Изучаем вместе с искусствоведом Софьей Багдасаровой.
Михаил Тихонович Тихонов (1789–1862)
Крепостной князя Голицына, благодаря художественным способностям попавший на учебу в Академию художеств. Получил вольную и в 1817 году принял участие в кругосветной экспедиции Василия Головнина на шлюпе «Камчатка», во время которой рисовал алеутов, аляскинцев и камчадалов.Где-то на Филиппинах бывший крепостной стал терять рассудок: сперва «начал предаваться задумчивости», потом впал в ипохондрию и, наконец, совсем сошел с ума. В 1818 году Тихонов оказался на родине, до 1822 года его поместили в городскую психиатрическую лечебницу (причем, там сумасшедшего едва не окрутила ради его денег одна вдова). Следующие сорок лет на государственную пенсию за больным ухаживали в семье его друга, тоже художника: в себя он так и не пришел. Умер Тихонов от паралича, перешагнув восьмой десяток.
Михаил Тарасович Марков (1799–1835)
Этот позабытый ныне академический живописец в 1826 году был отправлен с младшим братом Алексеем, также художником, в пенсионерскую поездку по Италии. Братья жили в Риме несколько лет, пока 30-летний Михаил не заболел тяжелым психическим расстройством и, возможно, четыре года находился в психиатрической лечебнице. Алексей ухаживал за Михаилом и на свою академическую пенсию возил его по Европе. Но через три года тот все-таки умер. После этого его младший брат вернулся в Россию, где сделал отличную карьеру, в частности расписывал Исаакиевский собор и храм Христа Спасителя.Яков Максимович Андреевич (1801–1840)
Дворянин Полтавской губернии и художник-любитель, Андреевич был членом Общества соединенных славян и одним из самых активных декабристов. Во время восстания 1825 года служил при Киевском арсенале. Арестовали его в январе следующего года, и при разборе дела выяснилось, что он призывал к цареубийству, поднимал воинские части на восстание и так далее. Осудили Андреевича в числе самых опасных заговорщиков, по I разряду, приговорив к 20 годам каторжных работ. Блестящего поручика отправили в Сибирь, где со временем он сошел с ума, и через 13 лет ссылки умер в местной больнице — видимо, от цинги. Работ его сохранилось крайне мало.Александр Андреевич Иванов (1806–1858)
Будущий автор «Явления Христа народу» прибыл в Италию 24-летним молодым человеком, выигравшим пенсионерскую поездку. В этих теплых краях он остался почти на всю свою жизнь, постоянно сопротивляясь приказам о возвращении. Больше 20 лет он упорно писал свое полотно, жил замкнуто, вел себя мрачно.Среди русской диаспоры циркулировали слухи о его душевном нездоровье. Гоголь писал:
«Угодно было некоторым провозгласить его сумасшедшим и распустить этот слух таким образом, чтобы он собственными ушами на всяком шагу мог его слышать».
Друзья художника защищали его, утверждали, что это клевета. Например, граф Федор Толстой сообщал в своем рапорте, что художник Лев Киль после приезда императора в Италию «употребил все интриги, чтоб не допустить государя по мастерским наших художников, а особливо Иванова не терпит и выставляет сумасшедшим мистиком и успел уже надуть это в уши Орлова, Адлерберга и нашего посланника, с которым до гадости подличает, как везде и у всех».
Однако поведение Иванова ясно свидетельствует, что эти слухи все-таки имели под собой почву. Так, Александр Тургенев описал гнетущую сцену, когда вместе с Василием Боткиным они позвали как-то художника на обед.
«— Нет-с, нет-с, — твердил он, всё более бледнея и теряясь.
— Я не пойду; там меня отравят. <…> Лицо Иванова приняло странное выражение, глаза его блуждали…
Мы с Боткиным переглянулись; ощущение невольного ужаса шевельнулось в нас обоих. <…>
— Вы итальянцев еще не знаете; это ужасный народ-с, и на это преловкие-с. Возьмет да из-за бортища фрака — вот эдаким манером щепотку бросит… и никто не заметит! Да меня везде отравливали, куда я ни ездил».
Иванов явно страдал манией преследования. Биограф художника Анна Цомакион пишет, что свойственная ему и раньше мнительность постепенно разрослась до угрожающих размеров: боясь отравы, он избегал обедать не только в ресторанах, но и у знакомых. Иванов готовил себе сам, брал воду из фонтана и порой питался одним хлебом и яйцами. Частые жестокие боли в желудке, причины которых он не знал, внушали ему уверенность в том, что кому-то периодически удается подсыпать ему яд.
Алексей Васильевич Тыранов (1808–1859)
Бывший иконописец, которого подобрал Венецианов и научил реалистической живописи, позже поступил в Академию художеств и получил золотую медаль. Из пенсионерской поездки в Италию он вернулся в 1843 году на грани нервного срыва, как говорят — из-за несчастной любви к итальянке-натурщице. И на следующий год попал в петербургскую психиатрическую больницу. Там его сумели привести в относительный порядок. Следующие несколько лет он провел на родине, в Бежецке, а потом снова работал в Петербурге. Скончался Тыранов от туберкулеза в 51 год.Пимен Никитич Орлов (1812–1865)
Любители русского искусства XIX века помнят Пимена Орлова как неплохого портретиста, работавшего в манере Брюллова. Он успешно закончил Академию художеств и выиграл пенсионерскую поездку в Италию, куда и уехал в 1841 году. Ему неоднократно приказывали вернуться на родину, но Орлову прекрасно жилось в Риме. В 1862 году 50-летний Орлов, к тому моменту академик портретной живописи, заболел нервным расстройством. Русская миссия устроила его в лечебницу для душевнобольных в Риме. Через три года он умер в Риме.Григорий Васильевич Сорока (1823–1864)
Крепостной художник оказался одним из самых талантливых учеников частной школы Венецианова. Но его владелец, в отличие от хозяев многих других венециановцев, отказался дать Сороке свободу, заставлял его работать садовником и ограничивал как мог. В 1861 году художник наконец получил вольную — от Александра II Освободителя, заодно со всей страной. На воле Сорока защищал свою общину, сочиняя жалобы на бывшего барина. Во время одного из конфликтов 41-летний художник был вызван в волостное правление, которое его приговорило «за грубости и ложные слухи» к трехдневному аресту. Но по болезни Сороку отпустили. Вечером он отправился в горшечный сарай, где повесился. Как написано в протоколе — «от неумеренного пьянства и произшедшей от того грусти и с помешательством рассудка вследствие нажитого дела».Алексей Филиппович Чернышев (1824–1863)
В 29 лет этот выходец из «солдатских детей» получил Большую золотую медаль и отправился на пенсию Академии художеств в Италию. Там проявились первые симптомы его болезни, которую в XIX веке называли размягчением мозга. Его нервное расстройство сопровождалось болезнью глаз, ревматическими болями, ухудшением зрения и, конечно, депрессией. Чернышев пытался лечиться в Австрии, Франции и Швейцарии, но положение его только ухудшалось. Через семь лет после отъезда он вернулся в Россию, причем его успехи все-таки были так велики, что Чернышев получил звание академика. Но деградация продолжалась, и в итоге его поместили в заведение Штейна для душевнобольных, где он умер через три года после возвращения в 39-летнем возрасте.Павел Андреевич Федотов (1815–1852)
Когда автору «Сватовства майора» и других хрестоматийных полотен исполнилось 35 лет, его состояние духа начало стремительно ухудшаться. Если раньше он писал сатирические картины, то теперь они стали депрессивными, полными ощущения бессмысленности жизни. Бедность и тяжелая работа при недостатке света привели к ухудшению зрения и частым головным болям.Весной 1852 года началось острое психическое расстройство. Современник пишет: «Между прочим, он заказал себе гроб и примерял его, ложась в него». Затем Федотов придумал себе какую-то свадьбу и стал транжирить деньги, готовясь к ней, зашел ко множеству знакомых и в каждой семье посватался. Вскоре Академию художеств известили из полиции, что «при части содержится сумасшедший, который говорит, что он художник Федотов». Его поместили в частное заведение для страждущих душевными болезнями венского профессора психиатрии Лейдесдорфа, где он бился об стену головой, а лечение заключалось в том, что его били в пять кнутов пять человек, чтобы усмирить. У Федотова были галлюцинации и бред, состояние его ухудшилось.
Больного перевели в больницу «Всех скорбящих» на Петергофской дороге. Его друг писал, что там «он в бешенстве кричит и буйствует, носится с мыслями в небесном пространстве с планетами и находится в положении безнадежном».
Умер Федотов в том же году от плеврита. Наш современник психиатр Александр Шувалов предполагает, что художник страдал шизофренией с синдромом острого чувственного бреда с онейроидно-кататоническими включениями.
Михаил Александрович Врубель (1856–1910)
Первые симптомы болезни появились у Врубеля в 42 года. Постепенно художник становился все более раздражительным, буйным и многословным. В 1902 году семья уговорила его показаться психиатру Владимиру Бехтереву, который поставил диагноз «неизлечимый прогрессивный паралич вследствие сифилитической инфекции», что тогда лечили весьма жестокими средствами, в частности ртутью. Вскоре Врубель был госпитализирован с симптомами острого психического расстройства. В клинике он с перерывами провел последние восемь лет жизни, за два года до смерти полностью ослепнув. Умер он в 54 года, нарочно простудившись.Анна Семеновна Голубкина (1864–1927)
Самая знаменитая из женщин-скульпторов Российской империи во время учебы в Париже дважды пыталась покончить с собой из-за несчастной любви. На родину она вернулась в глубокой депрессии, и ее сразу положили в психиатрическую клинику профессора Корсакова. Она пришла в себя, но в течение жизни с ней случались приступы необъяснимой тоски. Во время революции 1905 года она бросалась на сбрую коней казаков, пытаясь остановить разгон толпы. Ее привлекли к суду как революционерку, но отпустили как душевнобольную. В 1907 году Голубкину приговорили было к году в крепости за распространение революционной литературы, но из-за психического состояния дело было опять прекращено. В 1915 году тяжелый приступ депрессии снова уложил ее в клинику, и несколько лет она не могла творить из-за своего душевного состояния. Дожила Голубкина до 63 лет.Иван Григорьевич Мясоедов (1881–1953)
Сын известного передвижника Григория Мясоедова также стал художником. Во время Гражданской войны он воевал на стороне белых, затем оказался в Берлине. Там он применил свои художественные навыки для выживания — стал подделывать доллары и фунты, чему он научился еще в армии Деникина. В 1923 году Мясоедов был арестован и осужден на три года, в 1933 году он снова попался на фальшивомонетничестве и сел в тюрьму на год.В 1938 году мы видим его уже при дворе княжества Лихтенштейн, где Мясоедов становится придворным художником, портретирует князя и его семью, а также делает эскизы почтовых марок. Однако в княжестве он жил и работал по фальшивому чехословацкому паспорту на имя Евгения Зотова, что в итоге выяснилось и привело к неприятностям. Его жена, итальянская танцовщица и циркачка, на которой он женился еще в 1912 году, оставалась с ним все эти годы, помогая переживать неприятности и сбывать подделки.
До этого в Брюсселе Мясоедов написал портрет Муссолини, во время войны он тоже был связан с нацистами, в том числе из власовцев (немцев интересовало его умение подделывать деньги союзников). Советский Союз потребовал у Лихтенштейна выдать коллаборационистов, однако княжество отказало. В 1953 году супруги по совету экс-командующего РНА германского вермахта Бориса Смысловского решают переехать в Аргентину, где через три месяца 71-летний Мясоедов умирает от рака печени. Художник страдал тяжелой формой депрессивного расстройства, что видно по картинам его последнего периода, полным пессимизма и разочарования, например по циклу «исторических кошмаров».
Сергей Иванович Калмыков (1891–1967)
Ученик Добужинского и Петрова-Водкина, по легенде изображенный последним в «Купании красного коня». После революции Калмыков жил в Оренбурге, а в 1935 году сбежал в Алма-Ату. Там он работал театральным художником и быстро заслужил славу городского сумасшедшего своим обликом и поведением. Он носил разноцветные штаны, желтый сюртук (привет футуристам!) и кофту с привязанными консервными банками. В 1962 году Калмыков оказался на пенсии, быстро обнищал, плохо питался и через пять лет умер в 75-летнем возрасте в психиатрической больнице от воспаления легких на фоне дистрофии.Александр Павлович Лобанов (1924–2003)
ХХ век — это время, когда появляются художники, которые не сошли с ума, а, наоборот, стали художниками, будучи уже сумасшедшими. Интерес к примитивизму, «искусству аутсайдеров» (арт-брют) создает им большую популярность. Один из них — Лобанов. В семь лет он переболел менингитом и стал глухонемым. В 23 года попал в первую психиатрическую больницу, через шесть лет — в больницу «Афонино», откуда не выходил до конца жизни. В «Афонино» благодаря руководству психиатра Владимира Гаврилова, который верил в арт-терапию, Лобанов начал рисовать. В 1990-е годы его наивные произведения, выполненные пастой от шариковой ручки, стали выставлять, и он приобрел большую известность.Владимир Игоревич Яковлев (1934–1998)
Один из самых запоминающихся представителей советского нонконформизма в 16 лет почти лишился зрения. Потом началась шизофрения: с юности Яковлев наблюдался у психиатра и время от времени ложился в психиатрические лечебницы. Зрение у него сохранилось, но из-за искривления роговицы Яковлев видел мир по-своему — с примитивными контурами и яркими красками. В 1992 году почти 60-летнему художнику в Институте микрохирургии глаза Святослава Федорова отчасти вернули зрение — что любопытно, это не повлияло на стиль. Работы остались узнаваемыми, только более проработанными. Он много лет не выходил из психоневрологического интерната, где через шесть лет после операции и скончался.https://www.culture.ru/materials/142592/15-russkikh-khudozhn...
Свежие комментарии