Новый генеральный директор Государственной Третьяковской галереи рассказала о планах развития музея в регионах и своих взглядах на музейную стратегию в целом
- Что вы можете назвать своими главными достижениями на посту директора Политеха? Что было самым сложным?
- Если говорить о трудностях, то главная из них — это закрытое историческое здание, которое по ряду причин находится в стадии реконструкции и реставрации уже довольно давно. Когда в декабре 2020 года я стала генеральным директором, о Политехническом музее начали забывать, даже несмотря на те проекты, которые были реализованы на площадках ВДНХ. Одной из задач, которые я перед собой ставила, было напомнить людям о музее и заставить снова о нем говорить. Мы постарались максимально расширить экспозиционно-выставочную деятельность, заявить о себе и новой образовательной программой, и интересными выставочными проектами. Политехнический музей уникален, подобных музеев лишь несколько в мире. Его проекты сильно отличаются и по содержанию, и по смыслу от музеев художественных, декоративно-прикладного искусства. Задача привлечь в музей новую аудиторию, которой интересен определенный контент, была достаточно амбициозной, но я считаю, что у нас получилось ее решить. Например, за проект «Жизнь с вирусами», который с успехом прошел в 23 городах России, мы получили премию «За верность науке».
- Какие первоочередные задачи вы ставите перед собой как директор Третьяковской галереи?
- В первую очередь это выход Третьяковской галереи за пределы Москвы. Мы, как главный музей национального искусства России, обладающий уникальной коллекцией, должны расширять свое присутствие в регионах, дать возможность их жителям увидеть шедевры, которые знакомы всем со школьной скамьи. Должны познакомить людей с выдающимися работами художников, чей вклад в историю искусства неоценим, но при этом они, к сожалению, оказались не столь известны.
- Как это можно реализовать?
Через расширение региональной выставочной деятельности и взаимодействие с региональными музеями. У Третьяковской галереи есть богатый опыт подготовки и проведения таких проектов, они неизменно пользуются огромной популярностью. Например, проект «Выставка одной картины» в Кафедральном соборе Калининграда, которая в 2022 году собрала более 30 тыс. зрителей. При поддержке региональных администраций мы будем стараться обеспечить доступность нашей коллекции и для жителей регионов тоже.
Родилась в 1983 году.
Окончила Московский государственный институт международных отношений МИД РФ.
С 2013 года по декабрь 2020 года занимала должность исполнительного директора в Еврейском музее и центре толерантности.
С декабря 2020 года по февраль 2023 года была генеральным директором Политехнического музея.
С февраля 2023 года генеральный директор Государственной Третьяковской галереи.
- Во многих регионах сегодня существуют площадки, которые отвечают музейным требованиям и с точки зрения климата, и с точки зрения безопасности, а губернаторы и руководители субъектов понимают важность культурной повестки для своих регионов. Конечно, есть определенные организационные и логистические вопросы, которые, как показывает наш опыт, вполне можно решить. Что касается финансирования подобных проектов, то нужно отдать должное Министерству культуры РФ, которое ежегодно выделяет средства на региональные проекты федеральных музеев.
- Кто занимается региональными проектами внутри музея?
- В Третьяковской галерее этот процесс отлично выстроен. Выставочная комиссия — коллегиальный орган, на обсуждение которого выносится каждый проект, — принимает решение о проведении выставки, подтверждает ее состав, при необходимости запрашивает у региональных площадок дополнительную информацию. Далее выставка ставится в план проектов галереи, реставрационный совет оценивает возможности выдачи по состоянию сохранности, создается рабочая группа. Так же принимаются решения и о выдаче произведений из коллекции Третьяковской галереи для участия во внешних проектах. Процесс объективный, учитывающий все аспекты обеспечения сохранности и безопасности работ. В филиалах, конечно, будут работать свои команды, но стратегией выставочной деятельности и формированием экспозиционно-выставочного плана будет заниматься центральный офис Третьяковской галереи.
Проект филиала Государственной Третьяковской галереи в Калининграде.
Фото: бюро «Меганом»
- Когда откроются филиалы музея во Владивостоке, Самаре и Калининграде и могут ли они появиться и в других городах?
- Опираясь на оценку сроков нашими коллегами из Минстроя, Самару мы планируем открыть этой осенью, Калининград — в 2024-м, Владивосток, предварительно, в 2025 году. О появлении филиалов Третьяковской галереи в других городах говорить преждевременно — просто потому, что у каждого проекта создания филиала или представительства есть свой формат, свой процесс и определенные предпосылки к его появлению. Когда мы говорим о филиалах, не стоит забывать, что они переходят к нам в управление с соответствующими обременениями и увеличением субсидий и финансирования. Это очень сложный и длительный процесс.
- Какие основные проблемы вы сейчас видите в музее? И какие преимущества у Третьяковской галереи перед другими музеями в сложившейся ситуации?
- Для Третьяковской галереи, музея национального искусства, сложившаяся ситуация открывает много новых возможностей. Могу предположить, что ГМИИ имени А.С.Пушкина, многие проекты которого создавались в сотрудничестве с международными институциями, пришлось сложнее. За первые месяцы работы я не увидела ничего экстраординарного и критичного. Как и у многих, это сложности с техническим оснащением, вопросы транспортировки, бытовые моменты, недостаток профессиональных кадров в регионах. Идет строительство на нескольких площадках, на очереди сдача корпуса на Кадашёвской набережной.
Здание нового корпуса Государственной Третьяковской галереи на Кадашевской набережной. Фото: Артем Геодакян/ТАСС
- Сроки открытия этого здания уже можно обозначить?
- Надеемся, что в следующем году мы сможем принять первых посетителей. Мы ждем подтверждения конкретных сроков Минстроем и будем готовы сделать отдельное заявление об открытии и первой выставке, рабочее название и состав которой мы для себя уже определили. Это будет интересный, знаковый проект, достойный открыть новое пространство, которое мы так долго ждали.
- Будет ли реконструкция здания на Крымском Валу? Будут ли использоваться проект и решения, предложенные Ремом Колхасом?
- Реконструкция Крымского Вала, по крайней мере капитальный ремонт, будет обязательно, но не уверена, что ту концепцию, которая была принята, возможно реализовать. В ближайшей перспективе мы начнем формировать проектно-сметную документацию и на 2025 год подавать ее на финансирование.
- Это значит, что здание на Крымском Валу будет закрыто какое-то время?
- Пока рано об этом говорить. Сейчас мы прорабатываем несколько вариантов, включая возможность поэтапного закрытия.
Ночь музеев в Новой Третьяковке. Фото: Андрей Бузин
- Какую роль вы отводите компаниям и частным лицам в плане поддержки проектов музея? Насколько эффективно работает то, что уже было создано? Что еще можно было бы сделать в этом направлении?
- Роль попечителей и спонсоров сложно переоценить, и мы очень благодарны за поддержку, которую нам оказывают. Важно не просто привлечь финансирование — важно, чтобы удовлетворенность от реализации проекта была у обеих сторон. Мой опыт работы в Еврейском музее показывает, что это должно быть не просто взаимодействие, а хорошая, крепкая дружба.
- Вы помните, когда вы впервые оказались в Третьяковской галерее?
Я попала в Третьяковскую галерею уже в сознательном возрасте. В моем детстве мы жили не в Москве, и в Лаврушинский переулок я пришла впервые со школьной группой. Родители серьезно занимались нашим образованием — мы часто посещали музеи, театры, по мере возможности ездили куда-то, чтобы расширять кругозор.
Как, наверное, и у многих детей, которые попали в музей в рамках школьной экскурсии, первое впечатление было не очень. Толпа людей, огромное количество информации — и через полчаса ты понимаешь, что уже не готов ее впитывать. Я считаю, что ребенок должен привыкнуть ходить в музей, понять его ценность и значимость. Музей, театр, консерватория — это то, что помогает нам не потерять связь с предыдущими поколениями и сформировать будущие. Вы можете любить или не любить, понимать или не понимать реализм, авангард, но вы точно должны знать, что такой период был в истории искусства нашей страны. Здесь вопрос не только к родителям, но и к культурным институциям — они обязательно должны помнить о маленьких посетителях, знать их особенности, интересы, помогать им понять музей или театр, заинтересовывать.
- Шедевры из Третьяковской галереи знают многие: они и на конфетах, и в учебниках…
- Это и хорошо, и плохо. Потому что Третьяковская галерея — это не только те 20 работ, которые были в учебнике, не только «Богатыри», «Грачи прилетели» или «Утро в сосновом лесу». Здесь потрясающая, фантастическая коллекция! Я бы хотела максимально подготовить посетителей к тому, что они увидят. Моя мечта — чтобы человек, который в первый раз приходит в Третьяковскую галерею, уже знал и понимал, куда он пришел, а не спрашивал у администратора, что здесь нужно посмотреть.
Посетители и экскурсовод около картины «Утро в сосновом лесу» Ивана Шишкина и Константина Савицкого в Третьяковской галерее в Лаврушинском переулке. Фото: Сергей Карпухин/ТАСС
- В музеи снова и снова стоят очереди, как это было в последние зимние каникулы. Есть возможность улучшить работу в этом направлении?
- У любого музея, как и у Третьяковской галереи, есть свой предел вместительности, об этом нужно помнить. Нам важно, чтобы человек, который пришел в музей, был доволен своим визитом. Очередь на выставку — это хорошо, но только тогда, когда это не влияет на эмоциональное состояние, настроение посетителя, на его ожидания от визита в музей. Мы стараемся выстроить работу с посетителями таким образом, чтобы максимально комфортно организовать их поток, заранее предупреждать о днях и часах пиковой нагрузки самыми разными инструментами, включая цифровые.
- Есть ли в разработке планы международного сотрудничества?
- Я поддерживаю своих коллег и Ольгу Борисовну (Любимову, министра культуры. — TANR) в их мнении, что русскую культуру невозможно отменить. Это лишь вопрос времени, на сколько у наших бывших государств-партнеров, в том числе по культурному обмену, хватит выдержки не говорить о нас. В целом ориентироваться только на страны Европы и Северной Америки было бы неправильно, потому что есть богатый мир Латинской Америки, есть государства Средней и Центральной Азии, Индия, Китай. Они готовы делиться с нами своим опытом, своим культурным наследием, знаниями и традициями. Мы вскоре собираемся посетить Индию, чтобы обсудить возможные проекты.
- В Третьяковской галерее планировалась выставка современного индийского искусства. Она могла бы состояться?
- Я бы не исключала этого варианта, если мы говорим о современном искусстве, которое не просто злободневно рефлексирует на темы социально острые, а все-таки обращается к философским вопросам. Современное искусство не является основным в деятельности Третьяковской галереи: мы не «музей современного искусства» и делать выставки только вокруг него не совсем правильно. Через какое-то время это может поменяться, но на сегодняшний день я не вижу в этом основной задачи Третьяковской галереи.
Зал с «Летатлиным» — безмоторным летательным аппаратом, созданным Владимиром Татлиным в 1929–1932 годах. Фото: Государственная Третьяковская галерея
- Экспозиция на Крымском Валу, где демонстрируется искусство XX–XXI веков, будет пересматриваться?
- Нет, конечно. Она сформирована как основная экспозиция, отражающая российское искусство XX века во всем его многообразии. Будут вноситься периодические изменения, носящие объективный характер, но в целом экспозиция останется такой же.
- Какой вы видите роль и миссию музея в современном мире и современных обстоятельствах? Миссию Третьяковской галереи?
- Миссия музея никогда не меняется. Это сохранение культурного наследия, максимально бережное отношение к истории нашей страны и тому разнообразию смыслов и образов, которое формировалось веками. Как можно большему количеству людей мы должны рассказать об уникальности и богатстве российской культуры, которая дает нам возможность гордиться теми достижениями, которые у нас есть, и адекватно оценивать роль Российской Федерации в мировом контексте, в том числе культурном.
Елизавета Лихачева: «Мой первый приказ — возвращение бесплатного входа для музейщиков и студентов»
Новый директор Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, возглавившая его после ухода Марины Лошак, рассказывает о своих ближайших планах и взглядах на развитие музея.
- Прошла неделя, как стало известно о вашем назначении на пост директора ГМИИ. Было ли это сюрпризом и для вас?
- Это было абсолютным сюрпризом. Невозможно себе представить человека, который сидит и ждет назначения в Пушкинский музей. За неделю до объявления новости меня пригласила к себе министр и предложила эту должность. Я взяла сутки, чтобы подумать, и потом согласилась.
- Почему вы колебались?
- У меня же была моя работа — Музей архитектуры. Я не успела там многое. Я думала, что у меня есть пять лет, что мы получим еще одно здание, сделаем постоянную экспозицию, отражающую историю русской архитектуры как часть общекультурного цивилизационного процесса. И закончим реставрацию дома Мельникова, которая только что началась (и кстати, эту реставрацию я доведу до конца, с этого проекта я не ушла).
ДОСЬЕ
1978 родилась в Москве.
2014 окончила отделение истории и теории искусства исторического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.
С 2006 работала в Государственном музее архитектуры им. А.В.Щусева.
2014 назначена на должность заместителя директора созданного на основе дома Мельникова Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых (филиал Государственного музея архитектуры им. А.В.Щусева).
2017 стала директором Государственного музея архитектуры им. А.В.Щусева.
Март 2023 возглавила Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.
Музей архитектуры в 2023 году стал лауреатом XI Премии The Art Newspaper Russia в номинации «Книга года» за каталог выставки «Мельников/Melnikoff»
- С тяжелым сердцем. Это моя альма-матер, место, которое определило мою судьбу, в нем 17 лет моей жизни, он во многом меня сформировал как личность. Шесть лет из них я — директор. Что удалось? Во-первых, удалось сделать так, что о музее узнал кто-то за пределами. В 2017 году у него было 27 тыс. посетителей, а в 2022-м — 106 тыс. Несмотря на ковид, несмотря ни на что.
Во-вторых, последовательная плановая работа по описанию фондов, по экспозиционной деятельности. Я оставляю музей впервые с выставочным планом на пять лет — мы точно знаем, какие главные выставки-блокбастеры будут. Коллектив понял, что архитектура интересна кому-то еще, кроме них, что люди с удовольствием ходят на выставки. Мы научились говорить с публикой, мы заново разработали методологию общения.
- Дали ли вам при назначении в Министерстве культуры какие-то «заветы», специальные задания при вступлении в должность?
- Нет.
- Что нового вам стало известно о ГМИИ за прошедшее время? Какие проблемы высветились? Стало ясно, какие задачи приоритетны?
- Первая приоритетная задача — это здание. Это самый обеспеченный зданиями музей в Москве. При этом ГМИИ платит огромные деньги в год за аренду помещений, так как все они находятся в процессе реконструкции, конца которой не видно. Добиться ее завершения — моя основная задача. Главное здание должно было уйти на реконструкцию еще два года назад. Я пока не видела подготовленных планов реконструкции здания, но слухи ходят самые невероятные. Например, что в римский зал планируют добавить лифт, потому что якобы его больше некуда поставить. Если это так, то эти планы придется пересматривать и переделывать. Исторические меценатские залы трогать нельзя.
Главное здание Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Фото: ГМИИ им. А. С. Пушкина
- Но начать это можно только после того, как будет закончен депозитарий и туда будут вывезены фонды. Даты окончания работы нет. Это первое, за что я буду бороться. Здание Клейна построено 110 лет назад, и за это время оно ни разу не реставрировалось, только бывал мелкий косметический ремонт. Точка росы сейчас на внутренних стенах экспозиции, что просто непредставимо.
- Другой проект, который был на завершающей стадии, — Дом Текста. Какова его судьба теперь?
- Мне кажется, Дом Текста в таком виде, как он был запроектирован, не нужен Пушкинскому музею. Ранее его занимала администрация. Я думаю, гораздо важнее собрать всех сотрудников в одном здании, чтобы они не тратили часы на перемещения по городу. Однако реконструкция этого здания тоже неизвестно когда закончится. Если оно почти закончено, то хотелось бы, чтобы до конца года туда переехала вся администрация и музей отказался бы от аренды служебных площадей. Средства, которые на аренду тратятся, — огромные, а вот на создание каталога сарматской выставки сейчас средств не нашлось. Деньги, сэкономленные на аренде, я пущу на повышение зарплаты сотрудников.
Моим первым приказом будет возвращение бесплатного входа музейщикам, студентам-искусствоведам, преподавателям истории искусств не только на постоянную экспозицию, но и на выставки. В год в музей приходит 5 тыс. человек этой группы, то есть это 1,5 млн руб. Брать деньги с коллег — это нищебродство.
Интерьер Дома Текста в процессе реставрации. Фото: Ольга Мелекесцева
- Марине Лошак пришлось состязаться сначала с самой Антоновой, потом с ее тенью. Есть ли у вас ощущение, что вам придется состязаться с достижениями Марины Лошак? Или время такого противопоставления поколений прошло?
- Главной ошибкой Марины Девовны, на мой взгляд, было то, что она состязалась. Этого не стоит делать. У нас у всех есть предшественники. Антонова стала ассоциироваться с музеем до степени смешения, а Лошак не стала вписываться в его историю, а стала себя противопоставлять. Именно поэтому некоторыми она до сих пор воспринимается как инородное тело, хотя она была директором десять лет. Ирина Александровна была не единственным директором этого музея — с Цветаевым тоже будем бороться, с Виппером, Лазаревым? Музей нас всех переживет. Мы все умрем, а музей останется. Я считаю, что главное здание надо переименовать в Цветаевское, назвать корпуса Випперовским, Антоновским. Лучший способ увековечить память директора — зафиксировать его в топонимике. Не надо бороться с прошлым — надо бороться за будущее. Поэтому после 2 апреля, срока окончания выставки «Полторы комнаты», эта инсталляция, а также «Кабинет директора» Антоновой будут разобраны и оба помещения вернут себе традиционные функции, задуманные Цветаевым. В частности, канцелярия переедет на свое законное место — из исторического туалета Клейна.
- По словам Марины Лошак, план выставок уже составлен до 2025 года. Вы расцениваете это как облегчение вашей работы при вступлении в должность или думаете, что что-то в плане придется менять? Вообще есть ощущение обдуманной сдачи дел?
- Ощущение обдуманной сдачи дел есть, но в данном случае не уверена, что это положительный фактор. Выставочный план — это не скрижали Завета. В современном мире тяжело держать план неизменным, поэтому изменения возможны. Но я постараюсь основные проекты сохранить: сарматы, Дидро, испанская живопись. В этом году ничего круто менять не буду.
Елизавета Лихачева с Министром Культуры Ольгой Любимовой на выставке «Мельников/Melnikoff» в Музее архитектуры имени А.В.Щусева. Фото: Музей архитектуры имени А.В.Щусева
- Будете ли привлекать новых спонсоров?
- Конечно. Постараюсь выйти за пределы известных миров. Директор музея — это человек, который заглядывает за горизонт. В этом и была сила Антоновой, с которой так или иначе будут сравнивать директоров ближайших 50 лет. Собрать выставку «Москва — Париж» было немыслимо, а она заглянула за горизонт и смогла. Возвращаясь к вопросу. С одной стороны, надо понять, что происходит сейчас с теми, кто привык помогать музею, как у них изменились обстоятельства, с другой — начать привлекать к меценатству тех, кто об этом ранее не задумывался.
- Что пугает?
- Масштаб. Другой уровень. Накопившиеся проблемы. Разрыв связей музея, и сейчас речь не только про заграницу. Музей оторвался, мне кажется, от того, на чем он всегда стоял, — от искусствоведческого сообщества. От науки. Наука — это база. Нельзя делать выставки без научного сопровождения, а этого в последнее время было много. Буду форсировать создание заявленного Антоновского центра передовых гуманитарных исследований. Пушкинский музей должен выступать локомотивом науки.
- Для всех выпускников отделения искусствоведения МГУ Пушкинский музей — это нечто более личное, чем для прочих, ведь это университетский музей, основанный нашим профессором.
- Пушкинский музей — это дом. Для любой московской «искусствоведихи», коей я являюсь (я защитила диплом «Жизнь и творчество архитектора Доменико Фонтана» у Веры Дмитриевны Дажиной в 2014 году на кафедре зарубежного искусства истфака МГУ, моими оппонентами были Василий Расторгуев и Иван Тучков). Я не помню свой первый визит: мама принесла меня сюда в пеленках. Это место, куда ты ходишь с рождения до смерти, когда тебе плохо, просто чтобы посидеть под Буше и Энгром и прийти в себя. ГМИИ основан как университетский музей, как образовательный. Эта связь — родовая. Делить ГМИИ и МГУ — это как делить сиамских близнецов. В этом отношении я с Ириной Александровной абсолютно согласна. Я хочу, чтобы преподаватели и студенты бесплатно ходили в музей, чтобы семинары в залах проводились по удостоверению. Надо ввести билет под названием «семинарский». Музей должен снова стать образовательным музеем. И я хочу, чтобы музей вернул себе то значение в стране, которое он имел при Антоновой. Тут прямо так и тянет сказать: «При мне все будет как при бабушке».
Фестиваль «Пятницы в Пушкинском». Фото: ГМИИ им. А. С. Пушкина
- Что будет с премией «Инновация»? Будете ли ее воскрешать?
- Думаю, что это делать надо, но не сразу и не по старому образцу. Вообще, моя позиция состоит в том, что государственные институции должны как можно меньше заниматься современным искусством, вмешиваться в него. Безусловно, должны делать выставки — но не вмешиваться в процесс создания работ. Мы живем в стране, где художники серьезно зависят от государства, и мне кажется, что это ошибка. Рынок должен решать. Матиссу государство премий не давало, зато приехали два русских дядьки… Музей должен помогать развитию рынка, мы можем высказывать мнение, к примеру выставкой. Но наличие государственной премии в области совриска — это странное явление, это остаток советской попытки контролировать совриск через ЦК ВЛКСМ. Мы подумаем об «Инновации», но, наверное, ее надо приводить в принципиально иной формат.
- Какова ситуация с Анной Гор, которую в последние дни на своем посту Марина Лошак повысила до главы сети бывшего ГЦСИ?
- Анна Марковна — одна из самых влиятельных персон в области искусства в России. Но политику филиалов ГЦСИ надо пересмотреть, так как она в стагнации. Первое, с чем надо разобраться, — это здания в регионах. Они должны получить нормальную площадь. Также надо растянуть сеть выставочных проектов: не только «Москва — регион», но и «регион — регион», чтобы регионы обменивались между собой. И не обязательно, чтобы это было только современное искусство. Это задача склеивания страны через художественные проекты. Если мне удастся договориться с губернаторами о приведении зданий в порядок. Пример: чтобы в Нижний Новгород возили не только из Пушкинского музея, но и из других городов. Это задача склеивания страны по горизонтали. Я рада, что у меня есть единомышленник в лице Анны Гор
https://www.theartnewspaper.ru/posts/20230424-bpug/
https://www.theartnewspaper.ru/posts/20230327-rrzb/
Свежие комментарии