Военное дело

Стихи о главном 16

Я не боюсь, когда во мне зола,
когда я словно между двух эпох.
Мне б дотянуться взглядом до угла!
Там Новый год и век, и новый вздох…

Дороги Дон Кихотов не просты,
усталость бьет снежинками в глаза.
Летим сквозь боевые блокпосты
к братве. К братве опаздывать нельзя.

Из песен предков вырванный мотив,
понятных слов сигнальные огни
в созвездье новорожденных молитв -
вот свежий русский Дух - скорей вдохни!

Мы не хотим, чтоб было «как у них».
Здесь из оживших каменных пород
армейских разношерстых позывных
повзводно возрождается Народ.

Тупая, душу выжегшая боль,
нательный крест иль дедовский Коран
ведут туда, где новый трудный бой
очистит жизнь от старых личных ран.

Как ни тяжел твой крест, дано - неси,
старайся улыбаться на ходу
и путь под горку Бога не проси,
чтоб с дьяволом не встретиться в аду…

МЫ ВЕРНЕМСЯ

Мы вернемся в открытый мир,
От закатов пыльных бесформенных,
В геометрию простых квартир,
В ситуации юридически оформленные.

Где еда на сервированных столах,
И рядом стулья с мягкими спинками,
Из крана течёт вода,
Связь безусловная, и не лимитирована.

Трамваи, такси, остановки,
Огороженные бетоном неудобные парковки,
Бензин и дизель просто за деньги,
Хорошая зарядка на каждой стенке.

Стирка автоматическая,
Одежда не рвется,
Живая музыка в парках,
Широкоформатный кинематограф.

А еще нарядные женщины, тачки, татуировки.
Мотоциклы, футбол,
Книги на полках, электрический свет, неоновые остановки.
Ножи и вилки ярко-блестящие.
Пластик под железо,
Все как настоящее.
…………

Но сейчас война, ассоциации, татуировки.
Нервное в воздухе, холодный расчет,
Азимут на недолет, затем прилёт на восток,
Вечный недосып, случайные выстрелы,
ФПВ-тревоги и разные другие атаки.

Тепляки, дальномеры, ночные прицелы,
Холод, влага, вьюга, жара, ночные химеры.
Закрытые лица, глаза из-под каски,
Странные улыбки, внезапные печали, напасти.

Удобные дополнительные ручки,
Ласточкины хвосты, резиновые накладки,
Крупнокалиберные редкости,
Зажигалки-фонарики,
Пулемёты как авторучки.

Спасительная броня,
Нагретый асфальтом воздух.
Ласковое шипение редких ракет,
Ночные стоны неутомимых “гераней”.

Гладко выбритые черепа,
Претенциозные бородки,
Редкие шевроны,
Оригинальные дроноловки.

Московский речитатив,
Армянские профили,
Малороссийский выговор,
Отчаянные чеченские взгляды.
Еврейские позывные,
Неотразимые нагайки,
Кубанки, папахи,
И другие казачьи наряды.
Мох, мох, пиксель и цифра,
Качественные амбразуры,
Змеиные чешуйки активной брони,
Повороты шеей до хруста…

Я СЛУШАЛА ВОЙНУ

Я слушала бойца, не прерывая...
Набросила потёртый камуфляж,
И перебежкой правда фронтовая
Вела меня в прокуренный блиндаж.

И я отныне ко всему причастна,
Тревожным сердцем слышу каждый крик:
«Вперёд… давай!» —и позже тихо: — Баста...»
Я видела на небе светлый лик.

И ветер выл, как сиплый волк неистов,
Седая степь взбегала на бугор,
А за спиной, ощерясь зло и мглисто,
Смотрел чужой и целился в упор.

Мы залпом поминали павших братьев,
Туманы выползали из болот,
И, непокорный вражьему проклятью,
Вгрызался в землю поредевший взвод.

Приказы здесь выхаркивали матом...
Усталая солдатская душа
Затеплила больничную палату,
Сама в скорбях едва-едва дыша.

Не на войне была я, а – войною,
Бойцам России – кровная, своя.
Была сестрой, солдаткою, вдовою…
Но и победой тоже буду я!

НА ВОЙНЕ НИЧЕГО НЕТУ ХОРОШЕГО.

Разлетаются домики в крошево,
Лупит танк вражьи силы разя.
На войне НИЧЕГО нет хорошего,
Разве что - боевые друзья.

В небе отсветом бьется пожарище,
От безудержного Арт огня.
Эх, мои боевые товарищи,
Я, за вас...! Да и вы за меня.

Вьется в воздухе нота тревожная,
Не совру, что когда горячо,
На войне ничего нет надёжнее,
Чем со-ратника рядом плечо.

Снова дрон над позицией рыскает,
Наводя то ли танк, то ли "Град".
На войне не найти тебе близкого
Больше, чем по оружию брат.

МНЕ СНИТСЯ ЖИЗНЬ

Я числюсь в списке безвести пропавших.
Никто не знает, жив я или нет.
Гранит укрыл тела известных павших,
а надо мной небес пуховый плед.

Зима прошла. Меня обняли травы,
укрыв мою израненную плоть.
Я был убит в бою у переправы...
...осколок в грудь, как раскалённый гвоздь.

А может быть меня накрыло в танке,
когда я прикрывал своих штурмов...
Иль может ночью я сгорел в буханке,
попав в засаду минную врагов...

Судьба моя в строке – "пропал без вести".
Без вести - очень часто вечный сон.
Родные верят, ждут, а я здесь двести*.
Уснул, мне снится жизнь и отчий дом.

Мой сон теперь ничто не потревожит:
ни крик, ни взрыв, ни боя стрелкотня.
Когда-нибудь меня найдут, быть может,
и упокоят, залпами гремя.

© Вит Дорофеев, член Союза писателей России, участник СВО
Художник – Машины рисовашки

ДОЛЯ ЗЕМНАЯ

Души оставшихся в двадцать четвертом
наших погибших солдат
с райским, трубящим, высоким эскортом
к Божьим пределам летят.

Черная сила их души не тронет.
(Божий всесилен предел.)
Там, в этих райских высотах, — догонят
тех, кто до них улетел.

Будут они ожиданье отмщенья
в нервах у нас бередить…
Или с высокой печалью прощенья
будут за нами следить…

Нам же, полету их трубному внемля,
свету их глаз и лица, —
доля земная — за русскую землю
дальше идти, до конца.

Павшие — в этой земле обретают
высшую степень наград:
в ней, как деревья, сердца прорастают
наших бессмертных солдат.

© Валерий Хатюшин, главный редактор журнала "Молодая гвардия", секретарь Правления Союза писателей России

Война не знает, к нашей горькой доле,
Что не в кровавом истина вине -
Она лелеет павших в чистом поле,
Приют нашедших в танковой броне.

Своё вино подносит незнакомцам,
Затянутым в смертельный хоровод,
И винный яд во многих гасит солнце,
Умевшее ломать бесовский код.

Без солнца - боль, которой точно хватит,
Чтоб душу в раскалённые тиски
И чтобы нежность светлой русской ваты
Изрезать на мельчайшие куски.

Испив вина, не думай огорчиться,
Душа бойца, хлебнувшая невзгод,
Еже на тя лукавый ополчится,
"Господь, помилуй!" - верный антидот

Прими на сердце. И войны отрава
Не встанет тленной ширмой меж тобой
И тем, кто за плечом ведет исправно
Земные битвы и небесный бой.

Послушно тот по высшему приказу
С тобою рядом, чтоб из раза в раз
Возникшие на сердце метастазы
Определял твой солнечный Глонасс.

Маршрут укажет - ориентир на звезды,
И пусть война пока в тебе болит,
Когда-нибудь, не рано и не поздно,
Сосуд с вином до дна будет испит.

Победным залпом вздрогнут минометы,
Ты в тишине пред Богом помолчи,
Твой Ангел каждый день был на работе:
Он зажигал у солнышка лучи.

Анастасия Беннер (https://t.me/SVOim_ot_Nasti_na_schastje)
23.12 - 30.12.2024

КРЕЩЕНИЕ СОЛДАТА

Идет война. Огонь железо плавит.
Земля и небо взрывами кричат!
Мой лучший друг шальным осколком ранен.
- «Я щас!.. Перевяжу!.. Терпи, солдат!»

- «Держись, Иван!» Но еле ловит ухо
сквозь грохот танков и снарядов стон:
- «Ты, это… Покрести меня, Петруха!..
Я в Бога верю, только не крещён!..»

- «Ты что, боец… Да я, брат, не умею!
Пол фляжки – это весь наш Иордан!»
- «Как можешь!.. Я прошу тебя!.. Скорее!..»
- «Прими, Господь! Крещу тебя, Иван!»

Из просветленных глаз слеза скатилась…
Одни лишь губы… Будто бы не вслух:
– «Спасибо!.. Слава Богу!.. Получилось…»
И… ангел подхватил солдата дух!..

ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ ДОМОЙ
Олег Неустроев

Ты вернёшься домой.
Разве может быть как то иначе?
Ты вернёшься домой,
дверь откроешь с не громким -"Привет."
Мать обнимет тебя
и к груди прижимая, заплачет.
Ты вернёшься... И я прокляну,
если кто усомнится в ответ.

Будешь ты за столом,
на нас глядя, сидеть улыбаясь.
Только взгляд твой глубокий
никак не прочтёшь, не поймёшь.
Ты сидишь за столом
на тарелках еды не касаясь.
Тост -"Не чокаясь. " скажешь
и рюмку до края нальешь.

Ляжешь ты отдохнуть
и забывшись, проспишь почти сутки.
Этот сон, как давно,
ты об этом в холодной землянке мечтал.
Поезда, пересадки,
вагоны, вокзалы, маршрутки.
Путь домой долгожданный,
не верится, всё же настал.

Рядом мать и отец,
но в душе всё равно не спокойно.
Потому что конца
не видать этой страшной войны.
Две недели пройдут-
расставаться, оставшись с той болью,
Что знакома лишь тем,
чьи на фронте воюют сыны.

Ты вернёшься домой
и мы встретим тебя у порога.
Ты вернёшься домой
и на сердце легко станет всем.
Ты вернёшься домой.
Лишь об этом молили мы Бога.
Ты вернёшься...
и хочется чтоб насовсем.

БАТАЛЬОН

На груди - мой солдатский жетон,
Слева крестик, а справа икона
Вот стоит штурмовой батальон,
Но там нет моего батальона!..

Кто в боях под Херсоном убит,
Кто-то умер от ран и болезней
Только память их лица хранит
И пытаться забыть бесполезно!

Я смотрю на бойцов молодых,
Я стараюсь в ответ улыбнуться,
Разглядеть всё пытаюсь своих,
Хоть и знаю что им не вернуться!

Сколько жизней война унесла,
Сколько горя и сломаных судеб..
Шли мы в бой, чтобы не было зла
Только зла меньше в мире не будет!

Значит - снова война и войне,
На груди снова крестик с иконой..
Мы уйдем, растворившись во мгле,
И другие придут батальоны..

КРЕСТ

Стойко преодалевая трудности, тяготы, невзгоды,
лишения и искушения жизни и армейской службы,
оставайтесь Человеком, милосердным к поверженному врагу!

Я не лезу Вам в душу,
Я пытаюсь понять,
Может в чём-то помочь,
Может быть поддержать…
Может, следует, что-то –
За данность Вам просто принять?

И хоть кажется нам,
Что и крест не поднять,
Нет ни сил, ни настроя, –
Бесы роем кружат…
Вот они, с наслажденьем –
Вас пинают опять!

Что же делать?.. Подумай – кем быть и как жить…
Разговор с преисподней Вас может убить!!!
Ведь верховный из ада – и могуч, и силён!
И казалось, что миром уж давно правит он…
Разжигает котлы, не жалея угля,
Потирая клешни, жадно в душу глядя!

Не сдавайтесь! Прошу Вас!
Иной крест – тяжелей.
Поднимите же свой поскорей, побыстрей…
Нам защита дана, нам защита нужна!!!
Добрый ангел с небес,
Вам поможет, чем сможет пока…

Но и Вы не хандрите,
Пожирая себя.
Душу свято храните –
Для себя, для меня.
И для Ваших любимых,
Ведь они есть всегда.

Вас Господь не оставит,
Ни за что!!! Никогда!!!

У теплотрассы стоит княжна,
Царевич рядом с бутылкой кваса.
Гудит настойчиво теплотрасса,
Как символ вечности, где она
Похожа больше на старый Дон —
Примета Родины, части света.
"Такая, в общем, себе карета —
Набитый нами битком вагон" —
Царевич молвит, кидая взгляд
До остановки "Ростов-Товарный",
Ну и на всякий затем пожарный
Неловко крестится. Год назад
Здесь трубадур был — один артист —
И пел о том, что в России классно.
Но пригласили в Донецк... "Опасно" —
Сказал и смылся, красив, плечист.
А для царевича сказка в том,
Что с матюками и всё же верой
Он едет в степи, где пахнет серой,
Где все молитвы княжны о нём.
И с матюками и верой он
Расскажет новеньким из окопа:
"Когда в штурмах — то реально жопа,
А тут терпимо и сносно. Вон
До тех домов километра два.
Но вы не ссыте, глядите в оба.
Здесь не работа пока — учёба,
Вы на курорте пока, братва".
Они послушают и смекнут
И у царевича спросят: "Ваня,
Ведь ты царевич, ядрёна баня —
С какого ты оказался тут?"
И тот ответит не в первый раз:
"Я скрипачом был, братва, на воле.
А чем в Артёмовске не гастроли?
Готовьтесь — завтра играем джаз".

Сапёр всегда идёт первым! С праздником всех причастных, братья!

* * *
Семнадцать мин стояли в ряд,
Пугая танки и пехоту.

- Тут дел на пять минут, солдат,
И, - по домам, в родную роту, -
сказал мне взводный сгоряча,
И гильзу пнул на скользкой трассе.

Семнадцать мин.
И нет ключа, чтоб каждую обезопасить.

- Вперёд, сапёр! Чего ты встал?
- Я не пойду, - ответил сразу.
- Ты захотел под трибунал?..
Невыполнение приказа..!
- Товарищ старший лейтенант,
запрещено снимать взрыватель взведенной мины.
- Да, всё так.
Но завтра здесь пойдут машины.
Пойдёт колонна на Херсон.
А ты, боец, чего-то бредишь...
Там мины, вон за тем углом.
И ты сейчас их обезвредишь.

И он вздохнул, как тяжело больной,
И спрятал свои руки за спиной.

И я пошёл, не напоказ
(Першило в горле, рвалось сердце)
И точно выполнил приказ,
держа "тээмку", как младенца.

Семнадцать раз за тем углом
Я вспоминал, что я крещён.
Но липкий страх упал на плечи.
- Ты скоро? - взводный мне кричал.
Но я ему не отвечал,
на час лишившись дара речи.

А после, полностью без сил,
Сидел на блокпосту, курил,
Решал, как буду хвастать в роте.
И цокал языком стрелок,
из охраненья паренёк:
- Ну, б.. дь, сапёры, вы даёте!..

И в продолжении темы дня сапёра

Перед палаткой разулся устало,
«Мальборо» выкурил, две сигареты…
Сегодня работали на стыке кварталов,
Растяжки и МОНки, лепестки и кассеты…

Дрожь в пальцах унять, затянувшись поглубже,
И с лёгким прищуром облегчения выдох…
Март в Мариуполе - воронки и лужи,
И пёсик прикормленный с незажившей обидой.

В разбитых дворах здесь сюжет для трагедий,
Могилы, где клумбы, под качелями мины…
В квартире без крыши живёт без соседей
Старик, схоронивший и внуков, и сына…

Его тоже кормим - он ест без эмоций,
Глядит из окна, как в песочнице щупом
Мы вновь достаём смертоносные порции,
Как фрикадельки из супа…

В подвале нашли мы на днях ребятишек,
Худыми и грязными были такими…
Сказали, что мама за водой утром вышла
И всё не вернётся почему-то за ними…

По виду лет семь или восемь, примерно…
Что пили - из луж, а ели - да всяко…
Отдали их медикам, зажав свои нервы,
Но ночью курил, вспоминал их и плакал…

Подобного к вечеру ежедневно немало,
Мы делаем вид, что у нас всё в порядке…
Сейчас докурю и пойду я устало
Готовиться к завтра в солдатской палатке.

©️ Сергей Ефимов, полковник полиции в отставке, ветеран специального отряда быстрого реагирования «РЫСЬ» МВД России, член Союза писателей России

Сыны лесов багульником поросших,
Степных ветров и солнца в них не мало,
Буряты войны вовсе не из робких.
В их жилах воды старика Байкала.

И со времён с Россией единения,
Её сыны врага давили смело,
Вот и сейчас отбросив все сомнения,
Нацизм Буряты вырежут умело.

Не важно Э́венок, Бурят ты или Русский,
Коль этот край любили твои деды,
Одно пойми, что ты в своей разгрузке,
Несёшь нам приближение победы.
Позывной "Гром". Творчество бойца 10-го танкового полка, мотострелкового батальона «Байкал». Вот ссылка на его канал:
https://t.me/stihigrom/50

Проснулся от душевного волнения,
Какой то ужас охватил меня на миг,
Явилось как живое сноведенье,
В том сне со мной беседовал старик.

Стою в кафтане русском среди поля,
Рожь колоситься веет руским духом.
И почему-то то пью я кока колу,
Леща увесестого вдруг ощущая ухом.

Я обернулся не секунды не робея,
С настроем за обиду дать ответ,
Но тут ещё увесестей по шее,
Рукой мозолистой меня ударил дед.

Кричу ему с ума ты выжил старый,
Твой возраст немогу не уважать,
Но безпричинные твои тяжелые удары,
Тебе я не позволю продолжать.

Из рук он выхватил бутылку кока колы,
Мне протянув в кувшине молоко,
Отраву пьете говорит под рок н ролы.
Потом корней лишаетесь легко.

И тут от куда то скамейка появилась,
И старец настоял, чтоб я присел,
Рожь на ветру красиво колосилась, Старик сел рядом и Дубинушку запел.

И песнь его так душу мне согрела,
Хотелось слушать и не говорить,
Но кто он? Любопытство мной владело.
Не удержавшись я решил спросить.

Ответь мне будь любезен старче,
От куда ты, что хочешь от меня?
О чем с тобой беседа будет дальше,
Быть может я тебе внучатая родня?

Он повернулся бороду пригладив,
Поднял своей бесконечно мудрый взляд,
И вынув с сумки гусли песнь заладил,
Про РУССКИЙ дух,про веру и уклад.

Он пел о славных боевых сражениях,
Про непокорность пред ораваю орды,
Про Каловрата подвига забвенье,
Про плуги, пашни и про борозды.

Что непугали Русь оружий блески,
Про сильный несгибаемый народ,
Про то как княже Александр Невский,
Отправил войско ворога под лёд,

И гусли его так терзали душу,
Так голос его трепетно заучал,
С открытым ртом я песню старца
Слушал,
А он не унимаясь продолжал,

Про казаков рубивших турков шашкой ,
Про степи Русские, про Волгу и про дон.
Про как Кутузов легендарный маршал,
Всем доказал что победим Напалеон.

Запел он про фашистские бомбежки,
О том что дух наш это божий дар,
Как в дни несчастья изобильем были крошки.
Про жаркий и кровавый Кандагар.

Вот он уже поёт про мне знакомый Грозный,
Про Грузию, Осетию, Цхинвал.
И вдруг он с видом деловитым и серьезным,
Петь перестал и инструмент в свою суму убрал.

И начал вдруг мне задавать вопросы,
Чем сейчас дышит русская душа?
Травы ли изабилие в покосах?
Все так же Русь сильна и хороша?

И Племена ль славянские едины?
Я был не в силах просто старцу врать.
И вот когда дошло до Украины,
То с глаз его вдруг слёзы начали стекать.

Мне он кричит, ты врешь того не может быть,
Чтоб Русская душа заслышав звон чужого злата.
Вдруг перестала родину любить,
Врагом чтоб назвала родного брата.

Чтоб как то успокоить старика волненье,
Я рассказал ему душою трепеща,
Про запада коварное внедрение,
И вновь затылком ощутил леща.

Глаза его налились лютой злостью,
Он матерился был он вне себя,
Ведь в той земле хранятся предков кости.
Что жизнь свою сложили Русь любя.

Куда смотрели вы, как допустили смуту?
Меня схватил он за грудки подняв,
В нем силы было в пятерых как будто.
Остыл он вдруг меня по дружески обняв.

Что делать нам ответь старик, мы заблудились.
Все видим что неверный мы избрали путь.
Что вами переданные ценности забылись.
Деньгами заменили веры суть.

И снова ворог собирает войско,
Наши границы жаждя потеснить,
Наш воевода отвечает жёстко,
Но кровь прийдется чувствую пролить.

И старец молвил, не бойтесь вражих полчищ.
Вы Русские, а значит с вами бог.
И одолеть духовность русской мощи,
Ни кто и ни когда ещё не мог.

Сама земля вам русская подмога,
И ваших пращуров величие в душе,
На битву ратную сыны ступайте с богом.
За правду в её чистом негляже.

Вдруг старец встал и молча в путь подался,
Дак кто ж ты дед я вслед ему кричал,
Но стан его в тумане растворялся,
На мой вопрос ответа он не дал.

©Гром https://t.me/stihigrom/41

«Перед болью время бессильно…»

Кто говорит, что время лечит,
Большого горя не видал.
А жизнь порою так калечит,
И сам не раз уже страдал.

Хоть волком вой, хоть лезь на стены,
Но только толку в этом ноль.
И кровь кипит, сжигая вены,
Ничем не сгладить эту боль.

Вот только был — и вдруг не стало,
Никак из гроба не поднять.
И боль такая, что немало…
Я видел, как рыдает мать.

А что я мог? Я плакал тоже,
Давил до нельзя в горле ком.
Навек усвоил, что дороже…
Семья моя и отчий дом.

Прошли года, растут могилы,
И мёртвых больше, чем живых.
И вновь сгорают мои жилы,
Прожил опять, писав сей стих…

(Георгий 22.01.2025)
https://t.me/Georgiypoems/4884

ДЕД И ВНУК

Он ушёл средь первых ополченцев,
Чтобы защитить Москву собой,
Не убил он никого из немцев, –
Стал последним самый первый бой.

А в степях российского Донбасса
В наше время, уж который год,
Внук – боец элитного спецназа –
Вновь с нацизмом трудный бой ведёт.

Он от смерти, как заговорённый,
Сколько б ни летало пуль вокруг,
На груди, боями опалённой,
Дедов фотоснимок носит внук.

С коих пор воюют два солдата…
Сколько ж воевать ещё им лет?..
Много неубитых супостатов
Внуку передал в наследство дед.

© Игорь Витюк, Секретарь Союза писателей России, заслуженный работник культуры Российской Федерации, ветеран боевых действий, полковник запаса

ПРАЗДНИЧНЫЕ МАЙСКИЕ

Праздничные майские — даты нашей памяти,
Торжества парадные, фильмы о войне.
Дачные хозяйские рюмочки на скатерти,
Голоса эстрадные, фото на стене.

Улицы центральные с лентами Георгия,
Здесь полки Бессмертные маршами идут.
Тексты ритуальные, флаги, хронология,
Музыка военная, вечером салют.

"Градом" перепаханы степи южнорусские,
"Солнцепеком" выжжена лесополоса.
Мужики бывалые да мальцы безусые
К Господу приближены — взоры в небеса.

Люди все российские, правнуки Суворова,
Полные усталости, тянутся в блиндаж.
Разговоры тихие: как бы было здорово,
Одолев все напасти, сбросить камуфляж.

Пусть работа адова, попрощались с многими,
Через боль и трудности, смерти вопреки.
Мы проходим заново теми же дорогами,
Что топтали в юности наши старики...

Материнская молитва

Она стоит и смотрит на дорогу.
Застыла на лице её печаль.
А на устах звучит молитва Богу,
Со взглядом грустным, устремлённым вдаль.

И ничего на свете ей не нужно,
Вернулся б только сын живым домой.
Ведь ей без сына страшно, больно, душно,
А там война и беспощадный бой.

Ни дождь её прогнать домой не может,
Порывы ветра, сильный снегопад.
Одна лишь мысль её теперь тревожит,
Как там её родной сынок - солдат?

А вечерами, если присмотреться,
Её в окошке виден силуэт.
Молитвою, идущею из сердца,
Она спасает всех солдат от бед.

Нет ничего сильней на белом свете
Молитвы материнской за детей.
За матерей идут сыны к Победе,
Пока звучат молитвы матерей.
Без подписи.

КИНО И ЖИЗНЬ

Вперёд идти спокойно
И смерть принять достойно -
Порой пути к победе
Другого не дано.
И в схватке рукопашной,
Лихой и бесшабашной,
Герои гордо гибнут,
Но зло побеждено.

Звучит: "Спасибо, снято!
Вы молодцы, ребята!
А завтра обмываем
Последний эпизод."
Площадка затихает,
Актёры грим смывают,
"Погибшего" героя
Домой такси везёт.

Монтаж и озвучанье,
Эфира ожиданье...
Какой там будет рейтинг,
Творцам не всё равно.
Мы все в какой-то мере
Всю жизнь живём в премьере,
Из всех искусств важнейшим
Является кино.

Судьба нам приказала
Покинуть кинозалы,
Военные сюжеты
В реальность воплотить.
Но в жизни наших павших,
Россию отстоявших,
Как после киносмены,
Домой не возвратить...

ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

Грязно. Холодно. Мокро.
Здесь нас приветствует Смерть!
И командира окрик:
«Биться, но не умереть!

Мёртвый, – кому ты нужен?
Слушай, етить-колотить! –
Ротного голос простужен, –
Выжить! – Затем победить!»

На рукаве нашивки:
«Русские мы! С нами Бог!».
После домашней побывки
Я не вернуться не мог.

Стал я чужим в мирной жизни,
Отпуск весь пил напролёт,
Словно на собственной тризне, –
Тошно, аж душу гнетёт.

Вздрогну от резкого звука,
Не понимаю друзей:
Жизнь их – бездонная скука,
Шутят над формой моей.

Я обречён возвращаться
В этот промёрзший окоп:
Телом, чтоб истово драться,
Или душой, лёгши в гроб!

Или же после Победы –
В зареве Вечной весны
Снова сюда я приеду
Видеть окопные сны!

«Почём сегодня кровь солдатская?»

Почём сегодня кровь солдатская?
Почём сегодня их тела?
Там, на верху, засела свора б..дская,
И дружно делит ордена.

Почём сегодня гроб из цинка?
Скажите цену, генерал.
Да, там не ваш приехал сынка,
Он был бы жив, коль ты не крал.

Почём сегодня нынче совесть?
Солдатских, как не видеть, глаз?
Такая вот сложилась повесть…
Хоть покраснели б до лампас.

Идут года, стоит система,
Её в России не сломать.
В ней незатейливая схема,
По ней простым лишь умирать…

А где же ваш сынок, скажите,
Надёжно спрятал генерал?
Вы с ним в атаку не бежите…
Он за кордон, пади, удрал…

(Георгий 11.02.2025)
https://t.me/Georgiypoems/5050

Если б люди молились в церквах,
Не пришлось бы молиться в окопах…
Иеромонах Роман

Вот опять прозвучало: «Вперёд!»…
Снова время решительной битвы.
Наш изрядно прореженный взвод
Задохнулся словами молитвы.
Задохнулся и выдохнул: «Ах!»,
Растворясь в автоматных синкопах.
Если б люди молились в церквах,
Не пришлось бы молиться в окопах…

Забелила дороги зима
Лесополки давно полысели.
Здесь уже наступала штурма
Неудачно на прошлой неделе.
Не спасли ни Христос, ни Аллах.
У двухсотых знакомые лица…
Если б люди молились в церквах,
Не пришлось бы в окопах молиться.

Наше время ещё впереди…
Разгоняя мурашек по коже,
Раскаляется крест на груди
От надежды на промысел Божий.
Не сгореть бы на этих кострах,
Не остаться бы в этих раскопах!
Если б люди молились в церквах,
Не пришлось бы молиться в окопах…

Вот и всё о добре и о зле…
В бой идут не с молитвой, а с матом.
Мы бежим по замерзшей земле,
Осеняя себя автоматом.
Молчалива бездонная высь…
Бог застыл журавлём у колодца…
Русский мир, ты за нас помолись.
И, глядишь, тебе это зачтётся…

Мальчики-солдатики,
Порох, мошкара...
Пуля-дура шастает
С ночи до утра.

Снег - водой колодезной,
Пледом - небеса,
Помнит даль белëсая
Ваши голоса.

В землю - воды талые
За дождями вслед.
Сквозь закаты алые
В пасмурный рассвет.

Мальчики-солдатики,
Не усы - пушок.
Припоро'шит волосы
Вам слегка снежок.

Меток взгляд осмысленный,
Сдержаннее речь,
Шутка ли - Рассеюшку
Словно мать беречь?

Крестики из олова,
Порох да кирза,
Сыпется на головы,
Злая мороса.

Из огня да в полымя,
Пядь земли - форпост,
Мальчики-солдатики
Встанут в полный рост.

У кого - допишется
В песне пара строф,
А кому - до Вечности
Несколько шагов.

Снег - водой колодезной,
Пледом - небеса...
Мальчики-солдатики,
Ясные глаза.

РАНЕНЫЙ ШТУРМОВИК

Скрывался в траве лепесток, оторвавший ногу.
Трехсотому сутки в посадке пришлось ползти.
Всего километр, но это было так много,
Больше намного, чем можно перенести.

Он полз без надежды, зная, что "птицы" заметят
И станут его преследовать по пятам.
Он знал, что умрёт, и уже смирился со смертью,
И был готов умереть, но только не там.

Не в этой посадке гиблой, но невыносимой
Уже была боль. Он обессилел совсем.
Теряя сознание, он вспоминал про сына.
(Я не запомнил, шесть ему или семь.)
Вот только на днях, перед штурмом, был день рождения...

А дроны кружили как хищная саранча,
И мысли смешались совсем, превращаясь в видения...
Не помнит, как выполз...
Я нес его в тыл на плечах.

Сказали просто: без вести пропал
В расстрелянных лесах под Угледаром.
Какая незавидная судьба…
А небо содрогалось от ударов,

И не было покоя на душе.
Зима пришла, холодная и злая.
Бойцы стояли в тёмном блиндаже
На праздничном молебне Николаю.

Окопных свечек хрупкое тепло
Окутывало тихую молитву.
И кто-то попросил, крестивши лоб:
Найдись скорей живым или убитым.

Его нашли на следующий день,
И голубем взлетела похоронка.
Снег обнимал склонившихся людей,
А кто-то плакал, горько и негромко.

И словно сам святитель Николай
Пришёл в последний путь забрать солдата —
И проводил солдата прямо в рай,
С крестом, окопной свечкой и гранатой.

И вся страна молитвенный покров,
Как саван погребальный, расстелила.
А он лежал, спокоен и суров,
И падал снег на свежую могилу.

Когда июнь придёт не знаю,
Ещë прохладой дышит май,
А я со страхом наблюдаю,
Как мой обстреливают край.
И мы солдаты боевые
Среди разрушенных домов,
И слава Господу живые
Свой обрести желаем кров.
Повсюду стрельбы как из тира,
И взрывы падающих бомб,
А наша рота с командиром,
Обстрел ведёт из катакомб,
Мы спим в заброшенных руинах,
Кирпичных зданий каждый день,
И пролетают в небе мины,
На нас отбрасывая тень.
Мы друг за друга, брат за брата,
Наш дух донецкий не сломить,
И ждём приказа от комбата
Врага любого разгромить.
Мы стражи мирного народа,
Донбасса гордость и душа,
Прозвались, как вторая рота,
И будем дом наш защищать.
Июнь уже не за горами,
Ещё прохладой дышит май,
А я вернусь к жене и маме,
В родимый мой Донецкий край.

© Артём Кудрявец, позывной «Боксёр», военнослужащий, а в мирной жизни мастер спорта по боксу, тренер
Царствие Небесное! Вечная Память р.Б. воину Артемию

МОЯ СТРАНА

Когда сжигают книги на кострах,
вытравливают собственную память,
горьки и жгучи слёзы во церквах
и оттого свечам больнее таять.

Моя страна опять несёт цветы -
люд трудовой идёт, товарищ Сталин,
и слышит он как произносишь ты:
"Моя страна - Прокофьев и Гагарин!

Моя страна - не джунгли, не сырьё
для рас, самоназначенных для рая,
и в подтверждение опять встаёт
плечом к плечу от края и до края."

Пусть разговор с судьбой накоротке
(по-совести - нелёгкая дорога),
вновь слышится на русском языке:
"Держись, браток! Здесь крепко верят в Бога..."

МОЙ ДРУГ ХОХОЛ ВОЮЕТ ЗА РОССИЮ

Мой друг хохол – из полковой разведки,
Бедовая седая голова.
И юморок – язвительный и едкий:
Ну что поделать, резок на слова.

Мой друг хохол мотался по Союзу –
Куда прикажут, сам не выбирал:
Служил как мог и в жизни не был трусом,
Спины не гнул, друзей не предавал.

В его года выдерживать нагрузки!
А он "могёт" и вовсе не пижон.
Мой друг хохол гораздо больше русский
Чем те, что улизнули за кордон.

Молчит родня, не приглашает в гости,
В той стороне – кровавый карнавал.
Но место есть родное на погосте,
Где он уже лет десять не бывал.

Таких, как он, там ныне ждёт "гиляка",
Мол, "ворог и продался москалям".
И юности дворовые ребята
Разбросаны судьбою по краям...

Наперекор беспамятства трясине
Встаёт рассвет у ночи на краю.
Мой друг хохол воюет за Россию –
За память и за Родину свою.

© Олег Постников, член Союза писателей России

В ГОСПИТАЛЕ

Воин раненый снова стремится к товарищам –
Там в окопах открыл он достойное братство.
Да. на фронте – убитые, кровь и пожарища…
Но легко на своих там душой опираться.

О с в о и х говорит он без всякого пафоса,
И в глазах его нету ни капли сомнения.
Вижу я, что душа его тянется – парусом! –
К пацанам, самым лучшим из поколения.

СТЕПЬ
Озарялась и гневом, и заревом
Степь ты проклятая, степь ты выжженная.
Убаюкиваю, заговариваю
Сам себя: "Уж как-нибудь выживу".

Кружат поодиночке и парами,
Винтокрылые ястребы-соколы.
Убаюкиваю, заговариваю
Смерть, что ходит вокруг да около.

Мне б заснуть и забыть об увиденном,
Мне бы не вспоминать об услышанном.
Отпусти меня, пощади меня,
Степь ты проклятая, степь ты выжженная.

Вновь над спящим городом искрится
ночи ледяное полотно.
Над войной подняться, словно птица,
только человеку суждено.

Над твоим разбитым пулеметом
пролетая, ворон каркнет: "Кто там?".
Взводный, поглядев в твои глаза,
их рукой тяжелою закроет.
Дух твой будет взят на небеса,
в рай, как и положено герою.

В том краю, святом не понарошку,
там, где только свет и высота,
если можно, воин, если можно,
попроси за наших у Христа.

Пусть усталость уже через край,
Когда вцепится в вечность разлука,
Всё равно обо мне ты скучай,
Жди, что двери отрою без стука.
Надо верить, порой вопреки
Фактам, логике, здравому смыслу,
Что, как не были б мы далеки,
Между нами нить не провиснет.

На костре пью заваренный чай,
С котелком вместо кружки и блюдца.
Просто жди меня и скучай,
Чтобы я смог к тебе вернуться.
Есть умение - верить и ждать,
Ведь в любимых нельзя сомневаться.
Есть привычка - слово держать
И всегда к тебе возвращаться.

Так начнём же с тобою, давай,
Каждой ночью друг другу сниться.
Только ты обо мне скучай
В несоскучившейся столице.
Ты меня непременно дождись,
Обними, ни о чём не спрашивай.
Нам такая досталась жизнь,
Будем вместе её изнашивать.

©️ Сергей Ефимов, полковник внутренней службы, ветеран специального отряда быстрого реагирования «РЫСЬ» МВД России, член Союза писателей России

Если в сердце хмарь, а в душе - затык,
Если в каждой песне - лишь крик ворон,
Если всё не то, да и ты - не ты...
Собирай рюкзак и езжай на фронт.

Там, на этих черных, лихих "нолях",
Под жужжанье дронов и шепот пуль,
Души здравствуют вечно и не болят,
Зная свой нерушимый, вернейший путь.

Да, там кровь и речи - из мата в мат,
Там частенько тела разрывает боль...
Но, там все же лучше, чем жить - как спать...
Отпрошусь у Бога опять на "ноль".

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Жизнь - театр

Популярные статьи

Свежие комментарии

Военное дело

Стихи о главном 16