Шоу-бизнес

История одной пластинки. «Дружба», согретая «Костром», ч.1

Советская граммофонная пластинка, выпущенная в 1938 году Ногинским заводом грампластинок. Диаметр 25 см, скорость — 78 оборотов, шеллак. На одной стороне диска, как указано на этикетке, записана старинная цыганская песня «Мой костёр» на стихи Якова Полонского и музыку Ю.Садовского. На второй стороне — песня «Дружба», автором мелодии к которой значится В.Сидоров, а стихов — А.Шмульян. Обе композиции звучат в исполнении знаменитого советского тенора Вадима Козина в сопровождении Гавайского ансамбля под управлением Б.И.Бокру-Крупышева. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что и на этот раз далеко не вся информация, указанная на этикетке этого музыкального артефакта, является достоверной.

Советские граммофонные пластинки довоенной поры уже не раз давали нам повод для увлекательных поисков и историй: в конце 30-х годов в СССР даже люди исчезали бесследно, не то что фамилии из книг или каких-то этикеток. Не стал исключением и этот 80-летний шеллаковый диск с записью до сих пор невероятно популярных в нашей стране песен. Однако всенародная любовь к «Дружбе» и «Моему костру» не помешала редакторам указать в качестве их авторов совсем других людей.

Романс «Мой костёр» в каталогах песен нередко называют городским, но много чаще — цыганским. Здесь все логично — и смысл слов говорит в пользу этого жанра, да и их автор — поэт Яков Петрович Полонский — назвал свое знаменитое стихотворение «Песнь цыганки». Впервые оно было опубликовано в №11 журнала «Современник» в 1853 году. Так что с фамилией поэта советские редакторы промахнуться не могли — на этикетке имя автора слов указано верно.

Яков Полонский

Первое стихотворение Полонского — «Священный благовест торжественно звучит…» — было опубликовано в 1840 году, когда поэту было всего 20 лет. Однако настоящее признание к Якову Петровичу пришло спустя 15 лет. А за эти полтора десятилетия писателю пришлось пережить многое: острую нужду, смерть отца, гнёт цензуры (после восстания декабристов она была очень строгой), отчаяние и даже мысли о самоубийстве. На поэзию начинающего поэта обратил внимание Николай Гоголь, переписавший стихотворение «Пришли и стали тени ночи…» в свою тетрадь. Современников искренне восхищал редкий талант Полонского подмечать неуловимое в природе: «Он, кажется, в самом деле имеет дар слышать, как растет трава…». Но редакторы были беспощадны. После чудовищных цензорских правок своей драмы «Дареджана, царица Имеретинская» Полонский совершенно отчаялся. Пытаясь уйти от конфликтов с редакторами, он начал писать рассказы о детях — однако и они один за другим снимались с печати. То вдруг Якова Петровича обвиняли в религиозном кощунстве: в одной из его повестей лампадка над кроватью мальчика «посмела» посветить ему на ноги. То чиновники на полном серьезе критиковали «эротические помыслы» юного героя в рассказе Полонского: в совершенно невинном сюжете юноша, любующийся статуей Весны, захотел поцеловать изваяние. «Цензор приписывал мне такие мерзости и гадости, каких я и во сне никогда не видывал», — вспоминал Яков Петрович. Вряд ли Полонский мог предполагать, что напиши он такие рассказы спустя полтораста лет, претензии «моралистов» были бы почти аналогичными.Прижизненное издание сборника стихов Якова Полонского

Писателя абсурдность цензорских обвинений доводила до отчаяния. Полонскому и другим российским сочинителям задышалось свободнее только после смерти Николая I, прозванного Александром Герценом «Палкиным»: император, как известно, наводил «порядок» в стране, применяя с особым пристрастием шпицрутены — прутья для телесных наказаний. Тогда же, в 1855 году, впервые в столичном издательстве вышел сборник стихов Якова Полонского. Поэт сразу стал знаменит — его лирика полюбилась публике и критикам. Главный редактор журнала «Современник» Николай Некрасов писал в ту пору: «Произведения г. Полонского, кроме достоинства литературного, постоянно запечатлены колоритом симпатичной и благородной личности». Некрасов почувствовал в коллеге то, что отличало его от многих собратьев по перу: Полонский был абсолютно незлобив, скромен и добродушен. Эти качества отлично читались и в поэзии Якова Петровича, за что ему нередко доставалось от Николая Добролюбова: «Нам теперь нужны энергия и страсть; мы и без того слишком кротки и незлобивы…». Тем не менее, критик высоко оценивал поэтическое дарование Полонского. После следующей книги стихов, вышедшей в 1859 году, Добролюбов написал:

«В застенчивом, часто неловком и даже не всегда плавном стихе Полонского отражается необычайно чуткая восприимчивость поэта к жизни природы и внутреннее слияние явлений действительности с образами его фантазии и с порывами его сердца. Он во всем видит какой-то особенный, тайный смысл; мир населен для него какими-то чудными видениями, увлекающими его далеко за пределы действительности».

На протяжении без малого 40 лет поэт был организатором «Пятниц» — знаменитых в свое время встреч творческой интеллигенции в Санкт-Петербурге. Он также являлся членом Кавказского отдела Русского географического общества. Полонский близко дружил с Иваном Тургеневым, Петром Чаадаевым, Аполлоном Майковым, Афанасием Фетом. В тень более маститых коллег по перу литературоведы и задвигали творчество Якова Петровича. Однако сами писатели высоко ценили творчество Полонского. Так, Александр Блок называл автора «Песни цыганки» одним из своих учителей, которые «пролили свет на «бездну века». Несмотря ни на что, Полонский писать очень любил. В письме к Ивану Тургеневу он признавался: «Мне кажется, что год, в который я не напишу ни строчки, ни одного стиха не состряпаю, будет последним годом в моей жизни». Якова Петровича не стало 30 октября 1898 года.Грампластинки с записью романса «Мой костер» разных лет

Когда и кем впервые стихи Якова Полонского были положены на музыку, история умалчивает. Предположительно первая грамзапись была сделана в 1910 году немецкой фирмой «Фаворитъ Рекордъ». Романс был исполнен солисткой А.М.Янковской и русским хором под управлением Елизаветы Ивановны Ивановой. В 1913 году вышла еще одна зарубежная запись этого романса. На этот раз пластинку выпустила старейшая в мире (основана в 1888 году) американская звукозаписывающая компания «Columbia Records». Романс звучал в исполнении украинского тенора М.Мироненко. В конце 20-х — начале 30-х годов «Мой костёр» записывали в Москве, Нью-Йорке, Варшаве, Риге. Романс исполняли Ляля Чёрная, Елена Кругликова. Но настоящую популярность «Песнь цыганки» обрела в исполнении Вадима Козина — как раз его голос звучит на нашей пластинке. Творчество и жизнь советского тенора это отдельная история.Вадим Козин — узник ГУЛАГа на сцене Магаданского театра

Мой костер в исполнении Вадима Козина в 1936 году

Как выяснилось, ценители музыки уже не раз пытались установить истинных авторов романса «Мой костёр». История его создания претерпела столько правок и уточнений, что понять где достоверные факты, а где домыслы, довольно сложно. Начнём с того, что композитора Ю.Садовского, фамилия которого указана на нашей пластинке, вообще не существовало. Скорее всего, в типографии была допущена опечатка, а редакторы имели ввиду Ф.К.Садовского — именно он чаще всего значится автором музыки к романсу «Мой костёр».Дореволюционные ноты Ф.Садовского

Действительно, на рубеже XIX-XX веков работал и творил композитор Федор Садовский, о котором сегодня почти ничего не известно. Ни одного его снимка найти, к сожалению, не удалось, зато нашлись ноты его салонной пьесы «Веселье юности», изданные до революции. Его перу приписывают еще несколько очень популярных шлягеров — в том числе, «Ухарь-купец», «Ах, зачем эта ночь так была хороша?». Но почти во всех случаях авторство Садовского остается недоказанным. Так, например, доподлинно неизвестно, кто на самом деле сочинил мелодию к знаменитому одесскому шлягеру «Раскинулось море широко». По одной версии, её написал Фёдор Садовский, по другой — композитор и пианист начала XIX века Александр Гурилёв. Большинство знатоков темы все же склоняются к тому, что Садовский позже просто удачно аранжировал музыку Гурилёва.

Другая, не менее известная песня на музыку Федора Садовского, — «Крутится-вертится шар голубой» — стала популярна после того, как в фильме «Юность Максима» (1934 год) ее исполнил Борис Чирков. Мало того, что эксперты-песенники так до конца и не определились, что же по тексту «крутится-вертится» — голубой шар или шарф, так еще и с авторством слов полная неразбериха: одни знатоки уверяют, что стихи написал Великий князь Константин Романов (двоюродный дядя Николая II), другие клянутся, что слова принадлежат поэту Валентину Вольпину. Ну а на композиторские лавры к этому нетленному хиту в равной степени кроме Федора Садовского претендуют некий Шолом Секунда и неизвестный польский уличный бард — и это только самые распространенные версии. Впрочем, об этом я рассказывала в соответствующей теме цикла создания песен.

Яков Пригожий

Что же касается романса «Мой костер», то таинственный Садовский если и имел к нему отношение, то, скорее всего, в качестве аранжировщика. Большинство коллекционеров грамзаписей, проводивших изыскания, считают, что сочинителем всем нам знакомой мелодии, под которую рассказывает о своей нелегкой жизни цыганка, был Яков Федорович Пригожий (1840-1920) — знаменитый в своей время композитор, пианист, дирижер и импресарио, руководивший многими русскими и цыганскими хоровыми коллективами. Во многом благодаря этому музыканту жанр «русского цыганского романса» был поднят на такую высоту. Яков Пригожий является автором мелодий, а также музыкальных обработок более 200 известных песен и романсов. В их числе — «Когда я на почте служил ямщиком» (автор), «Коробейники» (обработка), «Окрасился месяц багрянцем» (автор), «Не для меня придёт весна» (обработка), «Я помню вечер» (автор), «Что это сердце» (автор). Его произведения были популярны, начиная с 90-х годов XIX столетия. Романсы Якова Федоровича были украшением репертуара таких известных исполнителей, как Николай Северский, Анастасия Вяльцева, Варвара Панина.

В открытых источниках встречаются ноты романса «Мой костер» с самым разным авторством

Однако после революции о популярном и плодовитом столичном композиторе быстро забыли, неизвестно даже место и точная дата его смерти. Музыку к большинству городских романсов Якова Пригожего по неизвестной причине стали считать народной, а к концу 30-х годов автором некоторых мелодий назначили Ф.К. Садовского (или несуществующего Ю.Садовского, как в нашем случае). Удивительно, но до сих пор в описании романса «Мой костер» встречается безразличное «музыка неизвестного композитора».

Но и это еще не все. Самого Якова Пригожего тоже нельзя считать полноправным автором мелодии к записанному на нашей пластинке романсу. Как оказалось, Пригожий при создании мелодии позаимствовал («позаимствовал или использовал» — очень распространенная и нисколько не зазорная формулировка в музыкальной среде на рубеже XIX-XX веков) у французского композитора Эмиля Вальдтейфеля (1837-1915) одну из тем вальса «Студентка». Действительно, в третьей части этого музыкального произведения (примерно с 3 минуты 35 секунды) даже совершенно далекий от музыки человек услышит знакомый лирический мотив «Моего костра». Интересно, что использованием сочинений других композиторов при создании своих шедевров грешил и сам Вальдтейфель: на основе мотивов французских, немецких, испанских вальсов он сочинял талантливые произведения, способные конкурировать с вальсами великого Иоганна Штрауса. Чтобы не быть голословными, предлагаю послушать его «Студентку».