На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Yvan
    Забавно, конечно, но жестоко так пугать.Гифки 81
  • Инна Диаманти (Брежнева)
    Рассказы Бондаренко - бездарная пошлость.Рассказы о животн...
  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...

Из рассекреченных архивов. О вечном подвиге русских солдат в Сталинградской битве

2 февраля - 75 лет победы в Сталинградской

Из рассекреченных архивов: о вечном подвиге русских солдат в Сталинградской битве

Из немецких архивов

( Н-А. Jacobsen. 1939-1945 Der Zweite Wellkrieg in Chronik und Dokumenlen)

РАДИОГРАММА КОМАНДУЮЩЕГО 6-Й АРМИЕЙ ПАУЛЮСА ГИТЛЕРУ (23 ноября 1942 года)
Сов. секретно

- "Мой фюрер! С момента поступления Вашей радиограммы, события на Сталинградском направлении развивались стремительно. Замкнуть котел на юго-западе и западе [противнику] не удалось, но и здесь вырисовываются предстоящие вклинения противника. 6-я армия Рейха практически окружена. Боеприпасы и горючее на исходе. Многие батареи и противотанковые орудия израсходовали весь боезапас. Своевременное достаточное снабжение исключено. Армии в самое ближайшее время грозит полное уничтожение, если путем концентрации всех сил противнику, наступающему с юга и запада, не будет нанесен уничтожающий удар. Для этого необходим немедленный отвод всех дивизий непосредственно из Сталинграда и крупных сил с северного участка фронта. Неотвратимым следствием должен явиться затем прорыв на юго-запад, ибо при таких слабых силах восточный и северный участки фронта удерживать более невозможно. Да, при этом мы потеряем много материально-технических средств, однако сохраним большинство ценных бойцов и хотя бы часть техники. В полной мере неся ответственность за это весьма серьезное донесение, докладываю вместе с тем, что командиры корпусов генералы Хайтц, Штреккер, Хубе и Йеннеке оценивают обстановку таким же образом. Исходя из сложившейся обстановки, еще раз прошу свободы действий. Хайль мой фюрер! "
Паулюс.

General Friedrich Paulus

ПРИКАЗ ГИТЛЕРА ПАУЛЮСУ. Командующему 6-й армией.

"Известно, 6-я армия временно окружена русскими войсками. В связи с чем я намерен сосредоточить армию в районе «Сталинград-Норд» — Котлубань — высота 137 — высота 35 — Мариновка — Цыбенко — «Сталинград-Зюд». Армия может быть убеждена в том, что я сделаю все, для того чтобы соответствующим образом обеспечить ее и своевременно деблокировать. Я знаю храбрую 6-ю армию и ее командующего и уверен, что она выполнит, свой долг".
Адольф Гитлер.

Гитлер и Паулюс

КОМАНДИР 51-ГО АРМЕЙСКОГО КОРПУСА ЗЕЙДЛИЦ — КОМАНДУЮЩЕМУ 6-Й АРМИЕЙ ПАУЛЮСУ
сов. секретно

"Получив приказ командования армии от о продолжении борьбы, я, сознавая всю серьезность момента, чувствую себя обязанным еще раз письменно изложить вам свою оценку обстановки, лишь еще более подтверждаемую донесениями за последние сутки. Армия стоит перед недвусмысленным «или-или»: или прорыв на юго-запад в общем направлении на Котельниково, или гибель через несколько дней. Понимание этого основывается на трезвом осознании фактических условий.
Поскольку еще к началу сражения не имелось почти никаких запасов, решающим для принятия окончательного решения является состояние снабжения... А цифры говорят сами за себя. Даже меньшие по масштабу оборонительные бои последних дней ощутимо сократили наличие боеприпасов. Если же против корпуса будет предпринято наступление по всему фронту, а этого следует ожидать ежедневно, он за один, два или три дня полностью израсходует все свои боеприпасы. Едва ли можно предположить, чтобы в тех корпусах, которые уже в течение ряда дней участвуют в крупном сражении, положение с боеприпасами было лучшим. Из произведенного подсчета следует, что достаточное снабжение по воздуху сомнительно даже для одного 51-го армейского корпуса, а, следовательно, для всей армии полностью исключено. Доставленное не так давно 31 самолетом «Ю» или даже то, что возможно может быть доставлено обещанной дополнительной сотней «Ю», — всего лишь капля в море. Возлагать на это надежды — значит хвататься за соломинку. Откуда может взяться обещанное для снабжения армии большое количество «Ю»,тоже не ясно. Если же оно вообще имеется, то сначала самолеты придется перебазировать со всей Европы и с Севера. А их собственная потребность в бензине при преодолении таких расстояний оказалась бы столь огромной, что ввиду уже переживаемой нехватки горючего покрытие этой потребности кажется крайне сомнительным, не говоря уже об оперативных последствиях такого расхода горючего для ведения всей войны. Даже при условии, что ежедневно будет приземляться -500 машин вместо обещанных 130, можно доставить не более 1000 т груза, чего для армии, насчитывающей 200 000 человек, ведущей крупное сражение и не имеющей никаких запасов, недостаточно.
Не приходится сомневаться, что главные силы всепогодной русской истребительной авиации будут использованы для атак на приближающиеся к цели транспортные самолеты и на единственные пригодные для приема большого количества машин аэродромы Питомник и Песковатка. Значительные потери неизбежны; что же касается непрерывного прикрытия истребителями протяженных маршрутов подхода к обоим аэродромам, то оно едва ли может быть обеспечено. И даже если уповать на чудо, при доказанной таким образом невозможности полного снабжения по воздуху, израсходование новых запасов лишь немного замедлит, но никак не прекратит нашего бедственного положения. Растянуть имеющееся продовольствие на большой срок возможно лишь до известной степени (в 51-м армейском корпусе уже несколько дней назад отдан приказ сократить его расход вдвое). Однако экономия горючего и наличных боеприпасов зависит почти исключительно от действий противника.
Предположительные же действия противника, которому классического масштаба битва на уничтожение сулит победу, легко оценить. Зная его активный метод ведения боевых действий, не приходится сомневаться в том, что он с неуменьшающимся натиском будет продолжать свои атаки против окруженной 6-й армии. Надо исходить из того, что противник понимает необходимость уничтожить армию раньше, чем могут стать эффективными принимаемые с немецкой стороны меры по деблокированию. И как свидетельствует опыт, он не остановится перед потерями в живой силе. Отмечающиеся на многих участках фронта большие потери противника не должны вызывать у нас самообман, русским известно о наших трудностях с обеспечением. Ставка понимает, что чем упорнее и энергичнее они атакуют, тем быстрее мы расходуем свои боеприпасы. Даже в том случае, если ни одно из предпринятых им наступлений само по себе не будет успешным, противник все равно одержит конечный успех, наша армия останется безоружной. Отрицать наличие таких соображений у противника значило бы ожидать от него самых неверных действий, что в военной истории всегда вело к поражениям. Все это было бы игрой ва-банк, которая, приведя к катастрофе 6-й армии, имела бы тяжелейшие последствия для продолжительности, а вероятно, и для конечного итога всей войны Второй мировой войны.
Отсюда в оперативном отношении неопровержимо вытекает следующее: продолжая сражаться в условиях круговой обороны, 6-я армия может избегнуть своего уничтожения только в том случае, если в течение ближайших дней, т. е. примерно 5 дней, деблокирование станет настолько действенным, что противник окажется вынужденным прекратить свои атаки. Но ни единого подобного признака не имеется.
Вывод ясен. Или 6-я армия, занимая круговую оборону, защищается до тех пор, пока израсходует все боеприпасы, т. е. станет безоружной, — такое пассивное поведение при несомненном продолжении и вероятном расширении наступательных действий противника на пока еще спокойные участки фронта означает конец армии. Или же армия активными действиями разорвет кольцо окружения.
Последнее еще возможно лишь в том случае, если армия оголением северного и волжского участков, т е. сокращением линии своего фронта, высвободит ударные силы, чтобы предпринять ими наступление на южном участке и, сдав Сталинград, пробиваться в направлении наименьшего сопротивления, т. е. в направлении Котельниково. Такое решение потребует бросить значительное количество техники, однако оно открывает перспективу разбить южный фланг вражеских тисков, спасти от катастрофы значительную часть армии и вооружения и сохранить ее для продолжения операций.. Чтобы избежать тяжелого морального ущерба, для внешнего мира происходящие события можно изобразить так: полностью уничтожив Сталинград — центр советской военной промышленности — и разгромив вражескую группировку, армия отошла от Волги. Учитывая расчет времени, прорыв должен быть начат и осуществлен незамедлительно. Любое промедление снижает его шансы на успех, уменьшает число бойцов и количество боеприпасов. Любое промедление усиливает противника в районе предстоящего прорыва; он сможет бросить против Котельнической группы больше войск заслона. Если ОКХ и Фюрер немедленно не отменит приказа упорно удерживать район круговой обороны, собственная совесть и сознание долга перед армией и германским народом властно велят обрести скованную ныне действующим приказом свободу действий и воспользоваться еще имеющейся сегодня возможностью путем собственного наступлениябез приказа и избежать катастрофы.
На карту поставлено полное уничтожение 200000 бойцов вместе со всем их вооружением и оснащением. Иного выхода нет"...
Фон Зейдлиц.

Пленный командующий 51-го армейского корпуса вермахта генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах

ИЗ ЗАПИСИ ОБСУЖДЕНИЯ ОБСТАНОВКИ В СТАВКЕ ГИТЛЕРА

Фюрер: Я, если смотреть в целом, обдумал следующее, Цейтцлер (начальник генерального штаба сухопутных сил). Мы ни при каких условиях не можем сдать это [Сталинград]. Ибо вновь захватить его нам уже больше не удастся. Что это означает, мы знаем. Не могу я предпринять и никакой внезапной операции. К сожалению, на этот раз слишком поздно. Дело пошло бы быстрее, если бы мы не задержались так долго у Воронежа. Там, пожалуй, можно было проскочить с первого броска. Но воображать, что удастся сделать это второй раз, если отступить и бросить там технику, смешно...
Цейтцлер: У нас там огромная масса артиллерии резерва главного командования мой Фюрер, и если...
Фюрер: Нам даже не восполнить того, что мы там имеем. Если мы поступимся этим, мы поступимся, собственно, всем смыслом этого похода. Воображать, что я еще раз дойду досюда, безумие. Сейчас, зимой, мы с нашими силами можем создать отсечную позицию. У противника есть возможность подбрасывать силы по своей железной дороге. Как только вскроется лед, Волга — к его (Сталина) услугам и он сможет по ней транспортировать. Он знает, что от этого (Сталинграда) зависит. Значит, сюда мы уже больше не придем. Потому-то мы и не имеем права уйти отсюда. Да и слишком много для того пролито крови... Но решающее — удержать все это. Только вот надо, конечно, при любых обстоятельствах покончить с этой историей... А поэтому я считал бы правильным первоначально нанести удар с юга на север (деблокирующий удар), чтобы пробить все это и расчленить на части, а уж только тогда продолжить удар на восток. Но все это, разумеется, дело будущего. Прежде всего речь идет о том, чтобы попытаться высвободить для этого силы и снять окружение с Шестой армии...
Цейтцлер: В этом случае наступят весьма серьезные дни с серьезными последствиями...

Фюрер: (...) Да бывают, конечно, ситуации куда более идеальные, чем эта, нам это ясно. Но то, что мы отсюда не уйдем, должно стать фанатическим принципом...

Совещание в ставке Гитлера

Спустя три года. Паулюс о Сталинградской битве. Сентябрь 1945 - го.

"Вся Вторая мировая война решалась вокруг событий Сталинградского комплекса. Все началось с продвижения к Волге. Наступление 1942 года означало еще одну попытку достигнуть того, чего не удалось добиться осенью 1941 года, а именно победоносного окончания кампании на Востоке (являвшейся следствием наступления на Россию, носившего характер нападения), чтобы тем самым решить исход всей войны. В сознании командных органов на первом плане стояла чисто военная задача. Эта основная установка относительно последнего шанса для Германии выиграть войну полностью владела умами высшего командования и в обоих последующих фазах. Второе: с начала русского наступления в ноябре и окружения 6-й армии, а также частей 4-й танковой армии общей численностью около 220 000 человек, вопреки всем ложным обещаниям и иллюзиям ОКВ, все больше осознавался тот факт, что теперь вместо «победоносного окончания кампании на Востоке» встает вопрос: как избежать полного поражения на Востоке, а тем самым проигрыша всей начатой [Второй мировой] войны? Эта мысль пронизывала действий командования и войск 6-й армии, между тем как вышестоящие командные органы (командование группы армий, начальник генерального штаба сухопутных сил и ОКВ) все еще верили, или по крайней мере делали вид, что верят, в шансы на победу.
Поэтому взгляды относительно мер командования и методов (ведения военных действий), вытекающих из этой обстановки, резко расходились. Поскольку вышестоящие командные инстанции, исходя из вышеприведенных соображений, отвергли прорыв, являвшийся еще возможным в первой фазе окружения, оставалось лишь держаться на занимаемых позициях, дабы не допустить, чтобы в результате самовольных действий возникла дезорганизация, а тем самым произошел развал всей южной части Восточного фронта. В таком случае погибли бы не только надежды на победу, но в короткий срок оказалась бы уничтоженной и возможность избежать решающего поражения, а тем самым краха Восточного фронта.
В третьей фазе, после срыва попыток деблокирования и при отсутствии обещанной помощи, речь шла уже лишь о выигрыше времени с целью восстановления южной части Восточного фронта и спасения германских войск, находящихся на Кавказе. В случае неудачи вся война была бы проиграна уже в силу предполагаемого масштаба поражения на Восточном фронте. Итак, поэтому сами вышестоящие командные органы оперировали аргументом, что посредством «упорного сопротивления до последней возможности» следует избежать того наихудшего, что грозит всему фронту. Тем самым вопрос о сопротивлении 6-й армии у Сталинграда ставился крайне остро и сводился к следующему: как представлялась мне обстановка и как мне ее рисовали, тотальное поражение могло было быть предотвращено лишь путем упорного сопротивления армии до последней возможности... В этом направлении оказывали свое воздействие и радиограммы, поступавшие в последние дни: «Важно продержаться каждый лишний час». От правого соседа неоднократно поступали запросы: «Как долго продержится еще 6-й армия?». Поэтому с момента образования котла, а особенно после краха попытки деблокирования, предпринятой 4-й танковой армией (конец декабря), командование моей армии оказалось в состоянии тяжелого противоречия.
С одной стороны, имелись категорические приказы держаться, постоянно повторяемые обещания помощи и все более резкие ссылки на общее положение. С другой стороны, имелись проистекавшие из все возраставшего бедственного состояния моих солдат гуманные побудительные мотивы, которые ставили передо мной вопрос, не должен ли я в определенный момент прекратить борьбу. Полностью сочувствуя вверенным мне войскам, я тем не менее считал, что обязан отдать предпочтение точке зрения высшего командования. 6-я армия должна была принять на себя неслыханные страдания и бесчисленные жертвы и для того, чтобы — в чем она была твердо убеждена — дать возможность спастись гораздо большему числу из соседних соединений. Исходя из обстановки, сложившейся в конце 1942 — начале 1943 года, я полагал, что длительное удержание позиций у Сталинграда служит интересам немецкого народа, так как мне казалось, что разгром на Восточном фронте закрывает путь к любому политическому выходу.
Любой мой самостоятельный выход за общие рамки или же сознательное действие вопреки данным мне приказам означали бы, что я беру на себя ответственность: в начальной стадии, при прорыве, — за судьбу соседей, а в дальнейшем, при преждевременном прекращении сопротивления, — за судьбу южного участка и тем самым и всего Восточного фронта. Таким образом, в глазах немецкого народа это означало бы, по крайней мере внешне, происшедший по моей вине проигрыш войны. Меня не замедлили бы привлечь к ответственности за все оперативные последствия, вызванные этим на Восточном фронте. Я был солдат и верил тогда, что именно повиновением стужу своему народу. Что же касается ответственности подчиненных мне офицеров, то они, с тактической точки зрения, выполняя мои приказы, находились в таком же вынужденном положении, как и я сам, в рамках общей оперативной обстановки и отданных мне приказов".

Фридрих Паулюс,
генерал-фельдмаршал бывшей германской армии.Пленный командующий группой немецких войск под Сталинградом генерал-фельдмаршалит Ф. Паулюс

Эпилог

2 февраля 1943 года - Сталинградская битва была победоносно завершена. За 200 дней советские войска сумели остановить и измотать рвавшуюся к Волге отборную немецко-фашистскую группировку, а по их истечении, загнали ее в глухую оборону. В последующие два с половиной месяца Красная Армия, перейдя в контрнаступление, разгромила войска противника северо-западнее и южнее Сталинграда, окружила и ликвидировала 300-тысячную группировку немецко-фашистских сил. 100 тысяч квадратных километров, 2 миллионов человек с обоих сторон, до 2 тысяч танков, более 2 тысяч самолетов, 26 тысяч артиллерийских орудий – вот, что такое Сталинградская битва, и вот чего стоило нашей стране полностью изменить весь ход Второй мировой войны.

Под Сталинградом советские войска совершили невообразимое, разгромили пять армий: две немецкие, две румынские и одну итальянскую. Немецко-фашистские войска потеряли убитыми, ранеными, плененными более 800 тысяч солдат и офицеров, а также критическое для будущей войны количество боевой техники, оружия и снаряжения.Этот человек сдался в плен, прокричав «Хайль Гитлер!», а через 10 лет вернулся в Германию, будучи сторонником социализма. Он «не прогнулся», как утверждают сейчас в ФРГ многие, - а просто проникся уважением к бывшему врагу. Не проиграй Фридрих Паулюс одну из главных битв XX века - возможно, мир изменился бы, и явно не в нашу пользу. Фельдмаршал обрёл новые убеждения - но в это не верили как в СССР, так и в ГДР. Хотя однажды, когда незадолго до смерти у Паулюса спросили, что бы он сейчас сказал жителям Сталинграда, он ответил: «Я хочу перед ними извиниться…»

- Паулюс почти не улыбался, мне он запомнился как очень серьёзный человек, - рассказывает 76-летний Вильгельм Браунланд, экс-курсант Высшей школы народной полиции ГДР. - Он постоянно болел и передвигался, опираясь на деревянную трость - ему её вырезали и подарили немецкие генералы в лагере для военнопленных. Тем не менее Паулюс был исключительно вежлив и любезен со всеми - фельдмаршал весьма охотно отвечал на вопросы о Сталинграде. По его мнению, немецкая армия «недооценила мужество не только советских солдат, но и жителей города, защищавших каждый дом, - даже женщины и дети были готовы рвать нам глотки». Когда Паулюса спросили, что ему запомнилось из капитуляции, он ответил: «Не было горячей воды, я пытался бриться перочинным ножом. Получилось не очень хорошо, просто ужасное ощущение».

- Я работала у фельд­маршала в 1953-1955 гг., - рассказывает бывшая домработница Паулюса 82-летняя Гертруда Штальски. - В обязанности, кроме уборки помещения, входило чтение почты и тайное фотографирование лиц, приходивших к «объекту» в гости. Каждый вечер я докладывала офицеру Министерства госбезопасности о том, чем занимался хозяин дома. Телефон прослушивался, велась запись всех разговоров. Паулюсу не верили, что он мог перевоспитаться. Хотя он привёз из плена библиотеку классиков русской литературы - Чехова и Толстого, а также собрание сочинений Ленина. В беседах с гостями фельдмаршал часто повторял: «Русский народ не победить никому!»

https://zen.yandex.ru/media/polite_russia/iz-rassekrechennyh...

http://www.aif.ru/society/history/specrassledovanie_aif_kak_...

Картина дня

наверх