Как сибирские шаманы сопротивлялись советской власти

С установлением советской власти после 1917 года, в жизни казымских народов практически ничего не изменилось. В первые десять лет регион существовал по национальным традициям, не имея ни учебных учреждений, ни больниц, ни помощи ветеринарных служб. Лишь в начале 1930-х годов, с целью развития советской культуры, здесь начались преобразования, вызвавшие, не без участия местных шаманов, резкое недовольство местного населения. Дошедшее в итоге до вооруженного восстания.

На какие хитрости пошло руководство СССР, чтобы приучить хантов и ненцев к новым условиям жизни

Ученики Казымской школы-интерната на уроке физкультуры, 1935 год. /Фото: calend.online

Кардинальные перемены в жизни остяков, начались со строительства «культурной базы» – четырнадцати помещений для школы-интерната, ветеринарной и больничной помощи, овощного хранилища, столовой, дома местной культуры и т. д. Располагалась будущая культбаза в 17 км от реки Казым, и в её возведении принимали участие, как спецпереселенцы, так и коренные жители. Торжественное открытие нового посёлка произошло в конце осени 1931 года; полномочия по его функционированию были возложены на туземный совет, действовавший в регионе с сентября 1926 года.

Для привлечения населения к общественной жизни на культбазе стали проводиться семейные праздники, организовываться лекции о пользе чистоте жилья и тела, демонстрироваться достижения советской культуры и техники. В открывшейся больнице проводились профилактические осмотры, назначалось лечение, а также проходили медосмотры детей с измерением веса, роста, объёма грудной клетки.

Однако если преимущества больницы местные граждане оценили очень положительно, то акушерские услуги оказались полностью не востребованными – женщины продолжали производить потомство на свет, находясь в своих юртах. Чтобы уговорить их рожать в роддоме – специальном отделении при больнице – пришлось даже делать дорогие подарки. Например, первой официальной родительнице, в 1936 году вручили швейную машинку «Зингер»: правда её в скором времени продали – владелица не знала, как с её помощью шить.
Одна из первых женщин, рожавших на Казымской культбазе, 1936 год. Источник: Библиотека города Белоярский
Но настоящая проблема возникла, когда потребовалось собирать детей в школу-интернат для обучения грамоте и проживания (на полном государственном обеспечении) во время нахождения родителей на промысле в тайге. Семьи отказывались разлучаться с ребёнком, боясь, что после изоляции он «забудет свой язык и не вернётся в стойбище». Чтобы сломить родительское сопротивление, власти прибегали к фальшивым посланиям из Москвы – «от самого главного начальника». В них говорилось о необходимости учёбы и её полезности для будущего детей. Если же и это не убеждало строптивого родителя, то у него просто забирали ружье – главное орудие в тайге, позволяющее не умереть от голода. После такого «убедительного довода», семье ничего не оставалось, как сдать позиции и позволить забрать чадо в школу.

Почему ханты и ненцы относились враждебно к советской культбазе

Казымская культбаза, 1931 год. Источник: Библиотека города Белоярский 

Недовольство кочевники проявили ещё при строительстве поселения: во-первых, слово «культбаза» из-за местной мифологии у них ассоциировалось со злым духом куль; во-вторых, если работы по вывозу леса первоначально были добровольным делом, то позже их сделали обязанностью, присовокупив к этому требования по срокам и объёму вывозок.

Позже начались жалобы в туземный совет по поводу изъятия детей в школу-интернет; а также претензии к местным коммунистам, решившим разработать под сельскохозяйственные угодья старое хантское кладбище. Добавило масла в огонь и лишение избирательных прав у представителей шаманства и зажиточных кочевников, которые использовали наёмный труд. Но основной причиной, приведшей к восстанию, стали непомерные налоги, которые предусматривали бесплатно сдавать государству определённое количество рыбы, мяса и пушнины. Порой, выполнив условия сдачи, у хантов практически не оставалось средств для собственного существования.

Как аборигены подняли восстание против «красных» и принесли в жертву советских дипломатов

Охотские фактории, 1925 год. /Фото: primamedia.ru

Первым, кто решил воспротивиться новым порядкам, стал Иван Ерныхов – местный житель из хантов, владевший оленьим стадом численностью в 168 голов. Собрав в декабре 1931 года более 40 человек, он согласовал с ним список требований: о закрытии интерната, о свободной продаже промысловой добычи из тайги, о прекращении гонений на кулаков и шаманов; о переизбрании тузсовета, который игнорирует интересы коренных жителей; о запрете ловли рыбы из священного озера Нумто.

После чего, проведя религиозный обряд с жертвоприношением 15 оленей, и получив «помощь бога», бунтовщики начали действовать. Сначала они забрали почти всех детей из школы-интерната, затем двинулись в село Полноват, чтобы объединиться с другими недовольными. Однако по дороге повстанцы встретились с работниками райцентра, которые убедили их разойтись, пообещав выполнить большую часть требований. Десятого января 1932 года, выполняя обещание, тузсовет переизбрали. Советская власть не могла оставить без наказания проявления неповиновения. Весной 1932 года она перешла в наступление — арестовала одного из участников беспорядков. Впоследствии в 1933-м взяли еще четырех активных аборигенов.

Летом 1933 года начались новые волнения — после того, как ненцы наткнулись на бригаду рыбаков у священного озера Нумто. По традиции, никто не имел права ловить в нем рыбу — рядом было большое святилище. Туземцы требовали от рыбаков немедленно прекратить вылов рыбы, угрожая поджечь культбазу. Также ненцы желали освобождения заключенных хантов.

Масла в огонь подлили сами местные коммунисты. Исполняющий обязанности председателя культбазы Шершнев вместе с коллегой Хозяиновым через несколько дней после стычки на глазах у местных начали, по свидетельству работников культбазы, «проводить опыты — делали гранаты из редьки, набивая ее порохом и делая из ниток запал». Также эти чиновники откровенно угрожали аборигенам расправой за отказ подчиняться советской власти. Вскоре Шершнева и Хозяинова уволили с их должностей, но местные жители уже были убеждены, что русские готовятся к войне.

В течение следующих нескольких месяцев туземцы провели сразу три крупных жертвоприношения. Шаманы гадали на внутренностях животных. Все три раза духи посылали им одно и то же пророчество — не покоряться «красной» власти, а предъявлять ей свои требования. Среди аборигенов также распространились слухи об ожидаемом прибытии пароходов с «белыми» — войсками противников коммунистов во времена Гражданской войны.

Повеление шаманов было простым: ловить и вязать россиян, а если их приедет слишком много — воевать с ними до смерти. На общем сходе выбрали проводника хантского и ненецкого народов — вождя «казымского мира» Ефима Вандимова.

Вскоре для переговоров с местными прибыла делегация представителей советской власти: шесть чиновников районного и областного уровней во главе с председателем Березовского райисполкома Петром Астраханцевым. Среди них была одна женщина, Полина Шнайдер — уполномоченная Уральского обкома ВКП(б).

Благодаря главе местного туземного совета Прокопию Спиридонову, который поддерживал связь с делегацией, повстанцы узнали, что власть готовит аресты 18 племенных активистов. Они решили действовать на опережение и пригласили делегатов к себе.

Когда коммунисты прибыли и уснули, шаманы передали приказ духов — связать представителей советской власти. На следующий день должностных лиц схватили и избили. Представителей туземного совета и одного чиновника отпустили, вручив им список требований: отпустить арестованных, убрать рыбаков с озера Нумто, не забирать детей в школу. Пять членов комиссии, из которых четверо были этническими хантами, остались в плену — вместе с двумя переводчиками.

Гадание продолжилось. «Решение» духов было суровым: смерть советским чиновникам. Пять делегатов задушили веревками, положили на нарты и отвезли к ближайшим сопкам — невысоким холмам в тундре. Там сани с убитыми сделали ритуальный круг. Впервые за много лет на Казыме происходит человеческое жертвоприношение. По воспоминаниям некоторых современников, с убитых сняли скальпы, а Полине Шнайдер вырезали груди. Однако подтверждения этим свидетельствам нет в советских официальных документах. Двух переводчиков-хантов повстанцы оставили в заложниках.

Как СССР удалось подавить Казымское восстание

Хант с самострелом, 1920-е годы. 

Весть об исчезновении чиновников переполошила весь район. Был назначен сбор опергруппы органов госбезопасности. Во всей операции участвовали только бойцы запаса — регулярные войска не привлекали, чтобы избежать лишней огласки. Все делалось в условиях секретности, даже сами члены отряда долго не знали, для чего их собирают.

После нескольких неудачных попыток договориться с восставшими, 2 февраля 1934 года было принято решение о начале карательной операции подразделением ОГПУ.

Однако члены опергруппы были достаточно плохо подготовлены. На сохранившихся фотографиях видно, что им даже не хватало теплой униформы. Местный житель Яков Рандымов впоследствии рассказывал историкам: чтобы «взбодрить» непривыкших к оленьим упряжкам и трескучему морозу бойцов, офицерам пришлось выпустить поверх их голов несколько пулеметных очередей. Сосна, в которую попали те пули, якобы до сих пор стоит у заброшенного поселка Ильбигорт.

О точном ходе операции документальных свидетельств историкам найти не удалось. Есть информация только об одном бое, в котором хант Геннадий Сенгепов застрелил троих бойцов карательной группы. Туземца вместе с матерью убили.

Известно также, что для подавления восстания активно использовались вызванные из Москвы самолеты. «Огромные птицы» сеяли панику и смерть среди аборигенов. Местные жители рассказывали историкам, что самолеты из пулеметов расстреливали чумы и толпы мирных жителей. Благодаря поддержке с воздуха восстание удалось подавить довольно быстро. Летчики убили и ранили десятки мужчин, женщин и детей, хотя в официальных документах встречается другая цифра — 2 убитых среди коренного населения.

Оперативная группа, которая проводила карательную операцию в Казымском районе, 1934 год. Источник: Библиотека города Белоярский.

Во время подавления бунта, по официальным данным, жертвами стали три солдата, застреленные хантом Геннадием Сенгеповым, и два местных жителя – сам Сенгепов и его мать. По слухам, среди населения пострадало около 20-30 остяков, но документальных подтверждений об этом нет.

Что было дальше:

- Арестовали 88 подозреваемых в причастности к восстанию. 34 впоследствии отпустили, некоторые «загадочно» умерли во время следствия (среди них — Иван Ерныхов). По решению суда, проходившего с 25 июня по 25 июля 1934 года, 11 человек были расстреляны, 38 лишены свободы, 3 оправданы.
- Дети «врагов народа» также подвергались гонениям. Сын одного из осужденных Максим Молданов рассказывал, как в школе учителя привязывали его к кровати и били.
- Петр Сенгепов, сын осужденного к расстрелу шамана-ханта Ивана Сенгепова, даже через 20 лет после подавления восстания не признавал советской власти. Но ему все же пришлось работать в колхозе. За успехи в работе в середине 1960-х Сенгепову хотели выдать 2 500 рублей премии Ленинского комсомола. Но получить немалые средства Сенгепов отказался — это был протест против режима.
- По мотивам восстания в России в 2014-м сняли фильм «Ангелы революции». Он рассказывает о том, как работники культбазы пытаются объяснить аборигенам, что такое модерное искусство, но все заканчивается трагически.