465 лет назад, 20 мая 1557 г., у царя Ивана, пока ещё не заслужившего прозвища Грозный, и его первой жены, Анастасии Романовой, родился третий и последний сын. Мальчика нарекли Фёдором. В его честь Иван Грозный велел построить церковь в Феодоровском монастыре в Переславль-Залесском.
Слово «последний» можно понимать как прямо, так и иносказательно. Судьба Фёдора Иоанновича сложилась так, что к нему применяли это слово и так и этак. В прямом смысле — последний законный сын царя Ивана IV, последний ребёнок Анастасии Романовой, последний представитель московской ветви Рюриковичей на русском престоле. А в переносном — как не способный к государственной деятельности. Слабый здоровьем, слабый волей, умом... Словом, безнадёжно последний.
Изображение Фёдора Иоанновича на Царь- пушке, отлитой во времена его правления, в 1586 г.
Кривое зеркало
К сожалению, в данном случае все, включая школьные учебники, поют с чужого недоброго голоса, фактически повторяя отзывы иностранных современников Фёдора.
«Прост и слабоумен» — так о русском царе говорил английский торговый агент Джером Горсей.
«От природы простоватый и тупоумный», — шведский посланник Пётр Петрей де Ерлезунда.
«Напрасно говорят, что у этого государя мало рассудка. Я убеждён, что он вовсе лишён его», — польский посланник Лев Сапега.
И наконец, сокрушительное от некоего шведского анонима: «Собственные подданные считают его помешанным и зовут русским словом durak».
Отзывы соотечественников между тем диаметрально противоположны, а его смерть восприняли как национальную катастрофу. Мало кого из русских самодержцев сравнивали с Александром Невским, о смерти которого, как известно, было сказано: «Закатилось солнце земли Русской».
Фёдора сравнили одним из первых: «Померкло небо, и упали с него звёзды, и закатилось солнце, собиратель и благодетель Русской земли, государь Фёдор Иоаннович...»
Более того — Фёдора сравнили с ещё одним далёким предком, которого на Руси почитали наравне с Александром Невским: «Ни в которые лета, ни при каком царе, кроме Великого князя Ивана Калиты, такой тишины и благоденства не было, как при нём, благоверном царе Фёдоре Иоанновиче».
В общем, как писали современники, «прекроткий и незлобивый царь».
Изображение Фёдора Иоанновича на Царь- пушке.
Воля — добрая и железная
Со слов Ивана Грозного, Федор был «постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рожденный». Миролюбие и доброту часто принимают за слабость. Однако слабым Фёдор как раз не был. О чём свидетельствует целый ряд эпизодов, вспоминают которые крайне редко.
Например, в 1572 г. Иван Грозный, в очередной раз заболев, редактирует своё завещание. И вписывает туда специальное предупреждение для Фёдора, чтобы тот не вздумал бунтовать против старшего брата, которому надлежит занять трон: «А благоволит брату твоему Бог на государстве быть, тебе б под ним государства не подыскивать. И если даже тебя станут на государство звать и прельщать славой, богатством и честью, ты б того не делал и ни на что не прельщался».
Судя по всему, многоумный царь Иван отлично знал характер своего младшего сына, которому тогда едва исполнилось 15 лет. Что это характер не безвольного дурачка, а довольно целеустремлённого и волевого юноши. Просто воля эта проявляется не напоказ, но лишь когда по-настоящему надо.
И вот тогда — берегись. Он не уступит ни пяди и сумеет сломить кого угодно. Хотя бы и своего отца, у которого был характер-кремень. Известно, что Иван Грозный помыкал своим старшим сыном Иваном как хотел, влезая даже в его семейную жизнь. Заставил развестись с одной женой — дескать, бесплодная. Потом со второй — по той же причине... И тот терпел.
А вот со «слабовольным» младшим сыном Фёдором такой фокус не прошёл. Да, его жена Ирина Годунова долгое время тоже не могла забеременеть. Иван Грозный точно так же давил и на Фёдора. Но получил в ответ прямую угрозу: «Оставь её со мною, а не то так лиши меня жизни, ибо я не желаю её покинуть!»
Первые годы царствования Федора Ивановича были отмечены ожесточенной борьбой дворцовых группировок. Сам же царь, по свидетельствам современников, уделял мало внимания государственным делам. Большую часть времени он посвящал дворцовому хозяйству, украшению кремлевских палат, делал щедрые взносы в монастыри. Любимой забавой царя были медвежьи бои. Федор Иванович был весьма религиозен — не пропускал ни одной церковной службы, совершал пешие путешествия по московским монастырям. Образ лишенного рассудка, которым царя иногда «награждали» иностранные подданные, был, как известно, одним из самых почитаемых на Руси. Юродивые, божьи люди, являли собой совесть мирскую, им дозволялось то, что было недоступно остальным: смело, без оглядки говорить «неподобные речи», презирать общепринятые нормы и приличия, бранить любого. Юродивый часто становился образцом отречения от земных благ и грязных помыслов. Им прощалось всё, и были гарантированы безграничная любовь и почитание простых смертных. Царь не пытался разрушить созданный образ, напротив, усердно «подыгрывал». Придумать более удобную позицию вряд ли возможно, а в случае чего всегда можно сказать: что с него взять, с юродивого?!
Воля прорезалась у Фёдора и в тот момент, когда обсуждался вопрос о введении патриаршества на Руси. Этот вопрос назревал давно, но Вселенский патриарх и его подручные всё тянули и уворачивались. До тех самых пор, пока царь Фёдор не заявил: «Восточные патриархи и прочие святители только имя святителей носят, власти же едва ли не всякой лишены; наша же страна во многорасширение приходит, и потому я хочу, если Богу угодно и писания божественные не запрещают, устроить в Москве превысочайший престол патриаршеский».
Обратите внимание: «я хочу» стоит на первом месте.
А всякое «если Богу угодно» — уже после. По тем временам — дерзость, граничащая с кощунством. Но воля «слабого» русского царя опять сломила сопротивление, на этот раз уже коллективное, — через полгода в Москве появился Патриарший престол.
Насильственное пострижение Василия Шуйского (1610 г.). Гравюра П. Иванова. XIX век.
Предтеча Петра Великого
А как насчёт того главного, чем обычно принято мерить степень «крутизны» монархов: приращения территорий и победоносных войн? Тут «безвольный» и «слабоумный» царь испаряется окончательно. На арене Большой Истории действует совершенно другой Фёдор — сосредоточенный, умный, проницательный, сумевший сделать правильные выводы из ошибок своего энергичного, но временами торопливого и жестокого отца.
Скажем, натиск в Сибирь при Иване Грозном захлебнулся вместе с Ермаком, который гонялся за ханом Кучумом и потерпел поражение в прямом бою. При Фёдоре мы видим новую стратегию — «наступление городами». Основаны и заселены русскими людьми Обдорск (Салехард), Сургут, Нарым, Тобольск, Тюмень. Создана база, которая через полвека выведет Россию на берега Тихого океана. А на севере державы основывается портовый город Архангельск — с этого момента Россия начинает претендовать на свою долю в мировой морской торговле.
При Иване Грозном в 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей предпринял поход на Русь, сжёг Москву и разграбил посады. Двадцать лет спустя, в 1591 г., его сын, Казы-Гирей, хотел сделать то же самое. Но натолкнулся на младшего сына Ивана Грозного. Который, в отличие от отца, из столицы не бежал. А наладил грамотную оборону. Для начала царским указом «велел всем воеводам быть без мест», то есть не выяснять, кому в силу более почтенного рода следует быть во главе того или иного отряда. Чтобы не возникало обид, Фёдор расставляет воевод на должности сам. А 3 июля, когда крымцы были уже совсем близко, царь является на передовую, в передвижную крепость «гуляй-город», расположенную около нынешнего Свято-Данилова монастыря. Обходит всех воевод, бояр и дворян и каждого спрашивает о здоровье. Это тогда зафиксировали очень многие. Ещё бы — честь великая! Наконец, царь грамотно организует преследование побежавших крымцев.
Иван Грозный проиграл шедшую 25 лет Ливонскую войну, в декорациях которой рос наш герой. Само провидение сулило ему исправить ситуацию. И он это делает. «Болезненный и слабоумный» Фёдор лично возглавляет поход на северо-запад, к берегам Балтики. И в кампанию 1590 г. берёт 4 из 5 крепостей, потерянных его отцом: Ям, Ивангород, Копорье и Корелу. Причём, взяв Ям, Фёдор отпустил всех сдавшихся. Иван Грозный в подобной ситуации иногда бесчестил себя, убивая пленных. Сын поступил мудрее, что сказалось на ходе всей войны, которую русские довольно-таки легко выиграли.
Царь, казалось, ничем не напоминал своего грозного родителя: простодушное лицо, тихий, почти подобострастный голос. Он с внешним равнодушием взирал на горячую битву, разгоревшуюся под стенами Москвы, и ожидал: кто же выйдет из нее победителем – Борис Годунов или крымский хан Казы-Гирей? А по случаю победы повелел построить на месте сражения Донской монастырь. «Бездеятельный» царь между тем «подружился» с персидским шахом Аббасом и принял присягу от грузинского царя Александра, который подвел его во время похода в Дагестан, заложил каменный Смоленск и Белый город. В его царствование было начато строительство Архангельска, а Сибирь получила столицу – новый город Тобольск. Считается, что «сесть на боевого коня» в войне со шведами безынициативного царя заставил Годунов – одним своим видом Федор Иоаннович, якобы, помогал справиться с упрямством знатных князей, возглавлявших русские полки. Мог ли «помешанный» вдохновлять на победы и одержать хоть и частичный, но реванш – вернуть Копорье, Ям, Ивангород и Корелу? Сын не сумел победить в себе отцовскую страсть к кровавым «забавам»: он мог часами наблюдать за кулачными боями или следить за поединками охотников с медведями, зачастую заканчивающихся трагически для двуногих «гладиаторов».
Фёдор Иванович. Реконструкция Герасимова
17 января 1598 года блаженный царь тихо скончался, «как бы заснул». В последние годы еще не старый сорокалетний царь постепенно, якобы, начал терять слух и зрение. Перед смертью он написал духовную грамоту, в которой передавал державу в руки своей жены Ирины, назначая советниками трона патриарха Иова и своего шурина Бориса Годунова. В житие царя, которое было написано Иовом, передана искренняя атмосфера всеобщей скорби по ушедшему правителю. Во время царствования Федора Иоанновича страна получила небольшую передышку между буйством Грозного и новой смутой. Существует версия, что Борис Годунов стал «помощником» и в последнем «деле» царя: много позднее в костях Федора Иоанновича был обнаружен мышьяк, которым, вполне вероятно, его могли методично травить. Увлеченные собственными заботами бояре не потрудились исправить досадную допущенную ошибку: на саркофаге царя вместо «благочестивый» мастер вырезал «глагочестивый».
Детей у царя не было. Единственная дочь умерла еще в младенчестве. Хотя бояре тогда уговаривали царя развестись с женой и вступить в новый брак, чтобы продолжить род, тот категорически отказался. С его смертью прекратилась московская династия Рюриковичей на царском престоле в Москве. На престол вступил новый царь — Борис Годунов.
Если трезво оценить направления деятельности Фёдора, то выйдет, что именно Фёдор заложил те пути, которых через 100 лет будет держаться Пётр Великий. И сделал это без зверств, надрыва и ненужной крови. Может, поэтому он и остаётся вне зоны повышенного внимания?
https://aif.ru/society/history/fyodor_i_zabytoe_solnce_chto_...
https://www.gazeta.ru/science/2018/01/17_a_11615468.shtml
Свежие комментарии