История с Зощенко во многом типичная для своего времени. В его творческой биографии были взлеты и падения. На судьбу писателя влияли не только сторонние обстоятельства, но и его характер. Есть мудрая хорошая пословица: "Посеешь характер - пожнешь судьбу". О Зощенко можно сказать тоже самое.
Кто виноват
Пересказывать детально биографию писателя не собираюсь, материалов в интернете полно. Выскажу только свои соображения по поводу того, кто же "виноват" в его "падении" с писательского олимпа в 1947 году и череда каких обстоятельств к этому привела.
Баловень судьбы
Если вспомнить, как складывалась жизнь Зощенко до революции, кажется, что речь идет о судьбе авантюриста или просто невероятно удачливого человека.
Во время Первой мировой Зощенко дослужился от прапорщика до капитана, заслужил пять орденов и уцелел после газовой атаки на фронте. Из армии комиссовали и отправили в Петроград с назначением на должность коменданта почт и телеграфов с персональным конным экипажем и номером в гостинице "Астория".
Осенью 1917 года Зощенко перебирается в Архангельск, где снова оказывается на "теплом месте" - в полковом суде секретарем. Там у него случился бурный роман с одной француженкой, с которой мог благополучно эмигрировать во Францию, но в последний момент сказал даме сердца "адьё" и вернулся в Питер в самую гущу событий.
Потом Зощенко записался добровольцем в Красную Армию и пол года командовал отрядом пулеметчиков, пока его снова не комиссовали, с пороком сердца, оставшемся в наследство от пережитой газовой атаки в Первую мировую. Все-таки газовая атака не прошла даром.
Поиск
И снова для Зощенко начинается период поиска "своего места" в кипящем послереволюционном котле. До 1922 года кем только он не был: сотрудником УгРо, инструктором по кролиководству и куроводстству, столяром, сапожником, актером, послужил в милиции, поработал в портовой бухгалтерии, играл на деньги в карты.
Писатель
Авантюризм сочетался в Зощенко с творческим началом, что в итоге и выплеснулось в «Рассказах Назара Синебрюхова». Дебют не остался незамеченным: Зощенко получает протекцию самого Горького, его начинают печатать. Он становится популярным. Простота речи, незатейливость сюжетов, непафосность героев сразу сделали Зощенко народным писателем.
«Зощенко читают в пивных. В трамваях. Рассказывают на верхних полках жестких вагонов. Выдают его рассказы за истинное происшествие», - свидетельствовал Виктор Шкловский. Это ли не слава!
Слава
Калинин вручает Зощенко Орден Трудового Красного Знамени
Зощенко не успевал тратить получаемые гонорары. Вокруг него клубились поклонники и поклонницы, готовые поделиться с ним жизненным опытом, попасть в герои его произведений, а заодно помочь потратить гонорар, в котором была и их заслуга, как они искренне считали.
Депрессия
А потом случилась, как бы сейчас сказали, "звездная болезнь", которую сам Зощенко счел расстройством психики и причиной творческой депрессии. От апатии к жизни он ездил лечиться в санатории, на курорты, где принимал душ шарко, ванны, массаж. Ничего не помогало. Писать не хотелось, от людей воротило - не то, что писать о них. По этому поводу в 1926 году про Зощенко ходил анекдот. Он пришел на прием к модному врачу, который посоветовал ему побольше положительных эмоций и в частности, читать Зощенко.
-Я и есть Зощенко...- пробормотал недовольный советами писатель.
Зощенко в своем рабочем кабинете в 20-е годы
Выздоровление
Устав от безделья, писатель возвращается в литературу, обставляя все так, будто он искал и нашел способ вернуть себе психическое равновесие. Врачи не помогли, а он - смог. Вдохновлялся в своих поисках писатель трудами Фрейда, трактатами по психологии, гипнотизму и другими околонаучными и бездоказательными знаниями.
Книга
В результате в 1933 году у Зощенко получилась довольно таки оригинальная книга "Возвращенная молодость". О том, как главный герой по фамилии Волосатов в 53 года сначала стал неврастеником, безуспешно лечился микстурами, а потом стал вести здоровый образ жизни и исцелился. Эту работу писателя одобрили нарком здравоохранения Семашко и академик-физиолог Павлов. Сочли книгу полезной. Но читатель ее не принял - показалась занудной, непонятной, чуждой.
На квартире Шостаковичей в 1931 году Зощенко улыбается, слева рядом с дамой - сестрой Шостаковича, Зоей.
Рецепты счастья
Зощенко продолжил свои самокопания. Следующая книга называлась конкретно - "Ключи счастья". Надо отметить, что при погружении в глубины своего "Я" писатель сделал важное открытие - "вспомнив" о том, как в детстве в него ударила молния. Так вот в чем дело, вот откуда все эти вопросы без ответов. Идеи, увы, были почерпнуты у Фрейда. Ему писатель доверял больше, чем себе, начисто забыв, что читатель-то доверял именно ему и его наблюдениям за жизнью.
Эвакуация
Началась война и работу пришлось прервать. О том, что Зощенко в это время был безусловно уважаемым писателем, которого ценили и с пониманием относились к его творческим поискам, пусть и затянувшимся, говорит такой факт.
Когда Зощенко пришел в военкомат, чтобы его отправили на фронт, ему отказали и в сентябре решением обкома партии эвакуировали из блокадного Ленинграда. Ему спасли жизнь и наверное не для того, чтобы потом "безжалостно сгнобить".
В эвакуации Зощенко "понесло" еще дальше. Он увлекся разработкой "молодильных рецептов". Вскоре к нему приезжает его бывшая пассия, редактор Гослитиздата Лидия Чалова, которая ему активно помогает и с которой он на практике доказывает, что 20 лет разницы - ерунда. Жене, Вере Кербиц, и сыну Валерию, которые оставались в блокадном Ленинграде, Зощенко шлет письма и деньги. А когда-то Веру Кербиц он так добивался.
С молодой женой сначала тоже все складывалось как нельзя лучше, оба, казалось, были счастливы.Сбой
В 1943 году книга написана. Зощенко с Чаловой приезжают в Москву, селятся в номере гостиницы "Москва" и начинают заниматься продвижением своего почти совместного детища.
Первые рецензии и отзывы были положительными. Как потом выяснится, никто особенно и не вчитывался. Все знали Зощенко, его книг ждали. С августа 1943 "Ключи счастья" стали публиковаться в журнале "Октябрь" под названием «Перед восходом солнца». Потом опомнились, кто-то видимо, прочитал. Публикацию остановили. К Зощенко стали присматриваться.
А после в журнале «Большевик» уже появилась вполне конкретная рецензия: «В Советской стране немного найдется людей, которые в дни борьбы за честь и независимость нашей Родины нашли бы время заниматься «психологическим ковыряньем», изучая собственную персону. Советским людям скучать некогда, а рабочим и крестьянам никогда и не были свойственны такие «недуги», в которых потонул Зощенко. Как мог написать Зощенко эту галиматью, нужную лишь врагам нашей Родины?»
Письмо Сталину
Зощенко, обидевшись на всех, пишет письмо Сталину. Этому можно не удивляться. Он отлично знал, что тот его читает и некоторые рассказы очень даже нравятся.
О том, как Сталин реагировал на рассказы Зощенко, есть эпизод. Прочитав очередной рассказ, заметил:
- А тут товарищ Зощенко, видимо, вспомнил о ГПУ и изменил концовку.
Вариант черновика первого письма Михаила Зощенко Иосифу Сталину© Государственный литературный музей «ХХ век»
Опала
На письмо Зощенко ответ не получил - Сталин был занят на Тегеранской конференции и ему было не до Зощенко.
Противостояние
В стране разворачивалась битва за читателя. Каждое произведение рассматривали под лупой на предмет мелкобуржуазности, пошлости и контрреволюции. Мелкое сито, надо сказать, застрять в одной из ячеек было не сложно. Время было такое. Страна определенно нуждалась в жизнеутверждающей позитивной литературе, а не в депрессивном самокопании. Литература в то время была очень влиятельной силой. Резкость формулировок в критических рецензиях при этом не всегда была оправдана. Увольнения, изгнания из Союза и из редакций были сплошь и рядом. Срабатывало "стадное чувство", перестраховка, открывавшие путь к клевете. Сейчас в этом тоже обвиняют Сталина. Но если вспомнить факты, то они говорят о том, что Сталин все эти перегибы видел и боролся с ними. Но бюрократия находила возможность обойти и его.
"Звезда"
Пример из той же журнальной истории. После того, как в "Звезде" сняли прежнего редактора, В. Саянова, через некоторое время главным стал В.П. Друзин. В 1947 году было инициировано персональное дело Друзина. На Политбюро вышли с предложением о его снятии с поста главреда. Сталин это дело пресек:
- "Не вижу основания снимать хорошего редактора хорошего журнала".
Не сняли, но объявили строгий выговор с занесением в личное дело, что было очень и очень серьезно. Так что и Сталин не помог. Друзин неоднократно обращался с просьбой о снятии выговора. Ему отвечали - "Команды не было!" Чьей команды, если сам Сталин за него заступился? Значит было - чьей и эта сила успешно противостояла Сталину, блокируя его решения и ходатайства. Но и Сталин понимал, с кем имеет дело. На XIX съезде в день его закрытия прозвучало:
-"Предлагаю в Центральную ревизионную комиссию добавить четырех видных летираторов: Суркова, Твардовского, Симонова и Друзина".
Друзина срочно вызвали в Москву..." (из книги Ф. Чуев "Молотов: полудержавный властелин")
Этот эпизод показывает условия и механизм попадания в немилость и возвращения из нее. Не всем так везло, а за всех заступиться Сталин физически не мог.
Сталинская премия
О другом эпизоде известно из воспоминаний Ильи Эренбурга. Фадеев рассказал, как во время обсуждения кандидатов на Сталинскую премию, Сталин просматривая список, спросил:
- Почему Эренбурга на вторую степень предлагаете?
-В романе "Буря", товарищ Сталин, есть идеологические ошибки.
-Ошибки? Какие ошибки?
-У Эренбурга главный герой романа влюблен во француженку.
-" А мне эта француженка нравится. Хорошая девушка! И потом так в жизни бывает…"
Извинения
Вернемся к Зощенко. После критики, которая на него обрушилась, он, похоже, призадумался, что с его произведениями не все ладно. Настолько дружно против него выступили все, кого он знал и с кем раньше имел вполне нормальные отношения. Конкуренции точно не было - в таком жанре, как Зощенко никто из них не работал, а подражать было бессмысленно.
8 января 1944 года Зощенко пишет письмо Щербакову в котором обещает исправиться, пересмотреть взгляды, извиняется за письмо Сталину. Похоже, начал понимать, что жалоба в военное время не совсем то. "Если мое письмо было передано, то я вынужден просить, чтобы и это мое признание стало бы известно тов. Сталину. В том, конечно, случае, если Вы найдете это нужным. Мне совестно и неловко, что я имею смелость вторично тревожить тов. Сталина и ЦК»...
Перестраховщики
В начале 44-о у Зощенко выводят из состава редколлегии журнала "Крокодил". С этим вообще интересно получилось - никаких распоряжений по Зощенко сверху не поступало, коллеги перетрусили и поспешили избавиться от него на всякий случай. Это тоже потом объясняли происками Сталина, которого едва хватало на главных редакторов журналов, отвечавших за ошибки подчиненных. А главного редактора "Крокодила" никто не снимал.
Приключения обезьянки
Но и эти страсти начали понемногу затихать. О Зощенко никто не вспоминал. Настоящая буря разразилась в 1946 году. Незадолго до этого Зощенко аккуратно ввели в состав редколлегии журнала "Звезда". А потом друг Зощенко, главный редактор журнала, Саянов, взял и напечатал у себя его детский рассказ "Приключения обезьянки". Глупость была несусветная. Текст, который смотрелся бы органично в "Мурзилке" в "Звезде" прозвучал, как сатира на тех, кто еще год назад победно освобождал Европу от фашистов.
В критической статье в газете "Правда" про рассказ написали, что он травит «ядом зоологической враждебности к советскому строю». Не думаю, что со стороны Саянова был умысел. Он сам пострадал. Рассказ Зощенко уже был опубликован до этого в других изданиях и никаких претензий к нему не было.
Постановление ЦК и снова письмо
14 августа 1946 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» с оценкой рассказа Зощенко как- «политически вредного и антихудожественного произведения».
Зощенко был в отчаянии от такой критики и снова написал Сталину письмо 27 августа 1946 года. В нем Зощенко напомнил в своем творческом пути, пожаловался на критиков, которые сначала дают положительные рецензии, а потом от них открещиваются, клялся, что не давал рассказ про обезьянку во взрослый журнал, это было без его ведома, признал за собой ошибки, обещал исправить.
Зощенко не просил Сталина ни о чем конкретно. Просто изливал душу и негодование на несправедливые обвинения.
Письмо не помогло в том плане, что произведения Зощенко критиковались с прежней аргументацией, а самого писателя называли нелицеприятными эпитетами. Затем Зощенко исключили из Союза писателей. Издательства стали разрывать с ним контракты.
Психика Зощенко и до этого была не в порядке, а тут такие удары один за другим.
Маятник судьбы
Маятник судьбы Зощенко качнулся и завис на темной полосе. Можно предположить, что в этот период его больше всего тяготило одиночество. А больше всего грустных эмоций и печали вызывало "предательство" женщин. Было время, когда он купался в любви! Роман за романом.
В своем дневнике Зощенко делал заметки о том, как одна из обожательниц сама подошла к нему на курорте: «Хочу вам отдаться». «Глупенькая и пустая, но с необыкновенным темпераментом. Замечательная женщина!» - вспоминал о ней Зощенко.
Эпизод с женой профессора-историка Миклашевского Людмилой был из разряда "Мадам, а не пойти ли нам...". Если дословно, то Зощенко ее соблазнил, сказав просто: «В первобытные времена женщин хватали за загривок и тащили в кусты». Были и другие истории с замужними женщинами, которых Зощенко предпочитал всем остальным, которые писали ему свои соблазнительные записочки, а он их коллекционировал на память.
Сохранились воспоминания одной из его поклонниц – Носкович-Лекаренко:
«Красивое смуглое лицо, тёмные глаза с поволокой... Невысокий и очень изящный человек. Всё в нём вызывало во мне чувство уважения и восхищения. Он был всегда хорошо одет. В его одежде не было вызывающего щегольства, ничего не выглядело с иголочки, даже галстук, но всё было очень хорошо сшито и прекрасно смотрелось…Познакомились мы, когда мне было восемнадцать лет... Я училась в Академии художеств. На втором курсе меня направили на практику в редакцию «Бегемота»... На обсуждении очередного номера журнала Зощенко сидел на одном из редакционных столов, положив ногу на ногу. С этого собрания Михаил Михайлович пошёл меня провожать, и так началась наша семилетняя дружба.
Я думаю, ему было забавно и интересно знакомить меня, ещё почти девочку, с недоступными и неизвестными мне ранее очень приятными сторонами жизни..."
И т.д. и т.п. нескончаемый роман, в котором одной жене досталось место несменяемой подруги жизни, то ли осчастливил, то ли любила...
Покровитель
Иными словами когда-то у него было все, о чем мог мечтать мужчина. Возникает вопрос - при его образе жизни, длинном языке и неразборчивости в связях, имея столько злопыхателей в лице брошенных женщин и мужей-рогоносцев, можно только удивляться, как ему удалось уцелеть в годы репрессий?
Возможно сыграло роль то, что у него был один очень влиятельный читатель и поклонник - Сталин.
- А тут товарищ Зощенко, видимо, вспомнил о ГПУ и изменил концовку..
Почему Сталин не помог Зощенко в 1947 ом? В 1943, понятно, он был занят. Тогда Зощенко отделался легким испугом, если можно так выразиться. Основной удар по нему был нанесен позже.
Разочарование
Скорее всего дело в самом Сталине и его отношении к творчеству писателя. Он был разочарован. Когда Зощенко вывозили из осажденного города, его спасали не за красивые глаза, а для того, чтобы он работал и создавал свои жизнеутверждающие произведения, поднимал людям настроение, давал силы для жизни. Из эвакуации Зощенко вернулся другим, еще больше запутавшимся и в личных отношениях, и видимо, в жизни, если перестал видеть в ней главное на тот момент не для себя, а для всей страны. Для Сталина Зощенко был одним из "солдатов пера", который, увы, оказался совсем не "стойким", а рыхлым, рефлексирующим слабаком, у которого не хватило сил бороться - только жаловаться. По-человечески Сталину скорее всего было жалко Зощенко. Вероятно, он надеялся и ждал ответной реакции оскорбленного самолюбия писателя талантливыми яркими произведениями и доказать, что по отношению к нему была допущена несправедливость. Нет. Этого не случилось, вернее, Сталин этого не дождался - умер в 53-м, измученный и отжатый жизнью и своей судьбой, о которой говорил - "моя судьба безжалостна, как зверь". А в 1958 не стало и самого Зощенко.
Не надо мне ничего
Впоследствии Зощенко восстановили в Союзе писателей, его печатали, приглашали на встречи и т.д и т.п. Но он остался непримирим и все, что хотел, высказал на одном собрании:
"Я могу сказать — моя литературная жизнь и судьба при такой ситуации закончены. У меня нет выхода. Сатирик должен быть морально чистым человеком, а я унижен, как последний сукин сын… У меня нет ничего в дальнейшем. Ничего. Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения — ни вашего Друзина, ни вашей брани и криков. Я больше чем устал. Я приму любую иную судьбу, чем ту, которую имею".
Ничего не забыл, никого не простил и ушел, непонятым. 22 июля 1958 года в 0.45 он скончался от сердечной недостаточности в своем доме в Сестрорецке. Когда он умер, хоронить на «Литераторских мостках» Волковского кладбища власти не разрешили. Зощенко похоронили на городском кладбище Сестрорецка (участок № 10).
Надгробный памятник был открыт много позже, 20 ноября 1994 года. Присутствовали мэр Санкт-Петербурга А. А. Собчак и сестроречане. Автор скульптуры В. Ф. Онешко...
Это скорее предположения, но, если вдуматься, они логичны и объясняют грустный итог творческой судьбы этого действительно самобытного и действительного народного писателя. Все могло бы быть иначе. Что ни говори, а Зощенко был баловнем судьбы, но он не оценил ни ее щедрости, ни авансов и в итоге потерял все.
https://arzamas.academy/materials/685;
https://www.spb.kp.ru/daily/27013.3/4074505/
ttps://zen.yandex.ru/media/id/5e612b5b59c7b30364eadba0/stal...
Свежие комментарии