В истории частной жизни Пушкина больше белых пятен, чем точно установленных фактов. Исследователям многое приходится додумывать и, как воздушные замки, возводить все новые теории. Но одно мы знаем наверняка: в любовной лирике поэт был максимально автобиографичен...
Переписка Александра Пушкина с дамами — лишь небольшая часть его эпистолярного наследия. Над письмами поэт трудился не менее тщательно, чем над художественными произведениями. Давайте вспомним некоторые послания Пушкина к женщинам и их ответы.
Но стоит помнить: "Он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, которых встречал... В сущности, он любил лишь свою музу и облекал в поэзию все, что видел", - писала Мария Волконская спустя годы.
"Одну тебя в неверном вижу сне"
Екатерина Бакунина (1795-1869)
Фрейлина двора, художница-любительница, дочь действительного камергера П. Бакунина, одно время управлявшего Академией наук; супруга отставного капитана А. Полторацкого; троюродная сестра революционера Михаила Бакунина.
Сестра лицейского товарища Пушкина навещала брата в Лицее с 1811 по 1817 год, где с ней и познакомился юный Пушкин. Среди ее поклонников были лицеисты И. Пущин и И. Малиновский.
Прелестное лицо ее, дивный стан и очаровательное обращение производили восторг во всей лицейской молодежи.
Об увлечении поэта писал лицеист С. Комовский: "...первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из лицейских товарищей его (фрейлина К.П. Бакунина)..."
ИТменно ей были посвящены более 20 "унылых" элегий, написанных в 1815-1816 годах: "Итак я счастлив был, итак я наслаждался...", "К живописцу", "Осеннее утро", "Разлука", "Элегия", "Певец", "К сну", "Желание", "Наслажденье"...
Пожалуй, ни одну женщину Пушкин не любил такой поэтической любовью, и эта любовь сохранила ее имя от забвения. Стихотворение "К живописцу" удачно было положено на ноты, его часто пели в Лицее.
"Взор его пылал"
Склонность поэта к стремительным и сильным увлечениям стала проявляться рано. Один из его товарищей по учебе (впоследствии - действительный статский советник) Сергей Комовский писал: "Пушкин был до того женолюбив, что, будучи еще 15-ти или 16-ти лет, от одного прикосновения к руке танцующей, во время лицейских балов, взор его пылал, и он пыхтел, сопел, как ретивый конь среди молодого табуна". Здесь же однокашник стихотворца замечал, что юный лицеист был знаком с отчаянными гусарами и вместе с ними, втайне от начальства, волочился за "хорошенькими актрисами графа Толстого и за субретками приезжавших туда на лето семейств".
Надя Раушева. Пушкин на балу
Впрочем, не все его вольности оставались для начальства тайными. Своей чрезмерной влюбчивостью и легкомыслием Пушкин "заслужил" нерасположение самого директора лицея Егора Антоновича Энгельгардта. Пушкин стал ухаживать за Марией Смит, урожденной Шарон-Лароз, жившей в семействе Энгельгардта. Поэт написал ей нескромное послание "К молодой вдове", а обиженная вдова не замедлила пожаловаться Энгельгардту. Отношения между ним и Пушкиным были бесповоротно испорчены.
Не изменил себе поэт и после окончания Лицея. Жил в Петербурге весело и непринужденно, ухаживал за дамами, сражался из-за них на поединках, чем обеспокоил супругу знаменитого историка Е.А. Карамзину. "Пушкин всякий день имеет дуэли: благодаря Бога, они не смертоносны, бойцы всегда остаются невредимы", - писала она П.А. Вяземскому. К самой Карамзиной (ей на тот момент было 36) Пушкин испытывал серьезные чувства. "В этот мой приезд в Петербург я встретила Пушкина в доме тетки моей Олениной, - писала в своих воспоминаниях Анна Петровна Керн, - я видела Карамзина с его гордой, надменной супругой...она была первой любовью Пушкина".
Разумеется, любовь была безответной.
"Твои небесны очи покроются, мой друг, туманом вечной ночи..."
Амалия Ризнич (1803-1825)
Итальянка, дочь венского банкира Риппа, первая жена одесского негоцианта сербского происхождения И. Ризнича.
С Пушкиным знакомство произошло в Одессе, где проживала с весны 1823 по май 1824 года. Амалия по описанию была высокого роста, стройная, с пламенными очами, с шеей удивительной формы, с косой до колен. Ходила в необыкновенном костюме: в мужской шляпе и длинном платье, скрывавшем большие ступни ног. Поэт запечатлел особенность ее внешнего облика одной шутливой строчкой - "мадам Ризнич с римским носом".
По выражению мужа Ризнич, Пушкин увивался около Амалии, как котенок. Амалии Пушкие посвятил "Ночь" (1823), "Простишь ли мне ревнивые мечты" (1823), "Все кончено: меж нами связи нет..." (1824), "Под небом голубым страны своей родной..." (1826).
След в истории: только как адресат лирики Пушкина. Для Пушкина одесского периода определяющим в отношении к Амалии стало то, что она была родом из Флоренции. В тот период его особенно манил "язык Италии златой".
Анна Керн
Анне Керн Александр Пушкин посвятил хрестоматийные строки «Я помню чудное мгновенье…».
Дмитрий Белюкин Пушкин в гостях у семейства Осиповых- Вульф.«Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу. Я была в упоении как от текучих стихов этой чудной поэмы, так и от его чтения, в котором было столько музыкальности, что я истаивала от наслаждения».Анна Керн, письмо Александру Пушкину
Однако дальше «упоения» поэзией чувства Анны Керн к поэту не простирались. Тот же не скрывал своей привязанности, и, когда Керн нужно было уезжать вместе с мужем в Ригу, попросил разрешения писать ей. От их переписки осталось с десяток писем Пушкина и ни одного — Керн. Самые ранние послания содержат в основном полуироничные, полуоткровенные признания Пушкина: «Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление более глубокое и мучительное, чем то, которое некогда произвела на меня встреча наша у Олениных… Прощайте, божественная; я бешусь и я у ваших ног». И чем дальше, тем все более шутливым становится тон.
«Вы уверяете, что я не знаю вашего характера. А какое мне до него дело? очень он мне нужен — разве у хорошеньких женщин должен быть характер? главное — это глаза, зубы, ручки и ножки — (я прибавил бы еще — сердце, — но ваша кузина очень уж затаскала это слово)».Александр Пушкин
Ветреный характер Керн не был секретом для Пушкина. В переписке с друзьями поэт называл ее «вавилонской блудницей». Тетке Анны Керн, Прасковье Осиповой, Пушкин писал, что собирается «решительно порвать с ней всякие отношения». Это поэту удалось не сразу, хотя переписка постепенно и сошла на нет. В 1827 году, когда срок Михайловской ссылки закончился, Пушкин встретился с Анной Керн уже в Петербурге. Роман возобновился и даже вышел за рамки эпистолярного: о его подробностях поэт рассказал в письмах другу Сергею Соболевскому.
Анна Вульф
Анна Вульф — одна из безответно влюбленных в Пушкина поклонниц. Она написала Пушкину не много писем, но все они были объемны и полны откровенного, сильного чувства. Впрочем, поэта, увлекшегося Анной Керн, они совершенно не трогали. Более того, Пушкин позволял себе грубости. В ответных письмах он исполнял роль ироничного ментора и даже гида по стилю: «Носите короткие платья, потому что у вас хорошенькие ножки, и не взбивайте волосы на височках, хотя бы это и было модно, так как у вас, к несчастью, круглое лицо». Тут же он беспощадно откровенничал по поводу своих чувств к Керн: «Каждую ночь гуляю я по саду и повторяю себе: она была здесь — камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе». Александр Пушкин посвятил Анне Вульф единственное стихотворение — «Я был свидетелем златой твоей весны…».Но время протекло, настала перемена,Александр Пушкин, отрывок из стихотворения «Я был свидетелем златой твоей весны…»
Ты приближаешься к сомнительной поре,
Как меньше женихов толпятся на дворе,
И тише звук похвал твой слух обворожает,
А зеркало смелей грозит и устрашает.
Что делать? утешься и смирись,
От милых прежних прав заране откажись.
Прасковья Осипова, ее мать, хотя и несколько иначе, но тоже была неравнодушна к поэту. Она старалась держать дочь подальше от Тригорского. Анна Вульф писала Пушкину: «Вчера у меня была очень бурная сцена с моей матерью из-за моего отъезда. Она сказала перед всеми моими родными, что решительно оставляет меня здесь [в Риге], что я должна остаться, и она никак не может меня взять с собою... Если бы вы знали, как я опечалена! Я право думаю, как и А. К. [Анна Керн], что она одна хочет одержать над вами победу и что она из ревности оставляет меня здесь».
Анна Вульф откровенна не только в своих признаниях, но и упреках: «Ах, Пушкин, не достойны вы любви. <…> Я боюсь, что вы не любите меня, как должны были бы любить; вы разрываете и раните сердце, цены которому не знаете…» Девушка так и не вышла замуж и до конца дней прожила в Тригорском.
Елизавета Хитрово
В жизни Пушкина было немало женщин, с которыми он крепко дружил. Одна из них — Елизавета Хитрово. Литературовед Леонид Гроссман считает, что со стороны последней было еще и чувство «беспредельного поклонения». Пушкин ценил Елизавету Хитрово как женщину широко образованную, умную и беззаветно преданную. Впрочем, это совмещалось у него с ироничным отношением к ее отчасти назойливой заботе. В 1826 году, после долгого пребывания в Европе, Хитрово обосновалась в Петербурге и устроила у себя салон, в котором собиралась столичная интеллектуальная элита.«Завтра уже две недели как вы уехали, непонятно, почему вы мне не писали ни слова. Вы слишком хорошо знаете, что любовь моя к вам беспокойна и мучительна. Не в вашем благородном характере оставлять меня без вестей о себе. Запретите мне говорить о себе, но не лишайте меня счастья быть у вас на посылках».Елизавета Хитрово, письмо Александру Пушкину
Перед женитьбой Пушкина на Наталье Гончаровой Елизавета Хитрово предупреждала поэта: «Прозаическая сторона брака — вот чего я боюсь для вас! Я всегда думала, что гений поддерживает себя полной независимостью и развивается только в беспрерывных бедствиях, я думала, что совершенное, положительное и от постоянства несколько однообразное счастье убивает деятельность, располагает к ожирению и делает скорее добрым малым, чем великим поэтом...»
Кишиневские страсти
В Кишиневе, в южной ссылке Пушкина, люди специально приходили посмотреть на него - как он расхаживал по улицам, одетый то греком, то евреем, то цыганом. Прохожие не сводили удивленных глаз с поэта, а тот - с молдаванских невест. Сохранились воспоминания об одном из уличных эпизодов: "Проезжая однажды по одной из многолюднейших улиц (Харлампиевской), Пушкин увидел у одного окна хорошенькую головку и, не долго думая, дал лошади шпоры и въехал на самое крыльцо. Девушка, испугавшись, упала в обморок, а родители ее пожаловались Инзову (под опекой генерала Инзова поэт находился в ссылке. - прим.). Последний за это оставил виновника на два дня без сапог".
Ссыльный поэт, которому было лишь немного за 20, влюблялся под молдаванским небом постоянно, порой ухаживая за несколькими дамами одновременно. Предметом его интереса в Кишиневе, например, стала некая Пульхерия, дочь боярина Варфоломея: "Пульхерия, хоть и была не дурна собой, но далеко не из первых красавиц, да при том еще очень надменна, она успела вскружить головы всей тогдашней молодежи, которая даже сложила про нее песенку, где ее называли "Наш Кишиневский божок". Интересно, что в одной из одесских газет печатали любовные стихи "Куковица Пульхерица", авторство которых приписывали Пушкину:
Куковица Пульхерица,
Я стою перед тобой
С полусонною цевницей,
С полумрачной головой.
Наслажденья в жизни шуткой
Пролетают близ меня.
Я безмолвной незабудкой
Сохну в книге бытия...
Однако не следует считать, что поэт в ссылке прхлаждался и лишь "приударял за дамами", хотя и не без этого, иначе это был бы не Пушкин! Поэмы «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Братья разбойники», многие стихи, написанные в Кишиневе, - творческий результат его южных странствий.
"Твой профиль, и глаза, и кудри золотые..."
Московская барышня, затем - супруга коллежского советника Д. Наумова.
В 1826 году Екатерину и Пушкина познакомил на балу С. Соболевский, а затем он же привез поэта в дом Ушаковых. Пушкин быстро стал в семье своим человеком. Екатерина была среднего роста, с большими темно-голубыми глазами; отличалась острым умом, находчивостью, пленительной непосредственностью, что составляло ее особое очарование.
В 1827 году Е. Телепнева писала: "По-видимому, наш знаменитый Пушкин намерен вручить ей судьбу своей жизни, ибо уже положил свое оружие у ног ее, т. е., сказать просто, влюблен в нее... Пушкин все пребывание свое в Москве только и занимался, что Ушаковой: на балах, на гуляньях, он говорил только с нею...".
Ей были посвящзены такие произведения: "Когда, бывало, в старину..." (1827), "В отдалении от Вас" (1827), "Отрывок" (1829), "Ответ" (1830).
Когда после смерти поэта Ушакова вышла замуж за коллежского советника Д. Наумова, тот в порыве ревности уничтожил браслет с зеленой яшмой и турецкой надписью, подаренный Екатерине Пушкиным, и сжег два ее личных альбома с его автографами.
"Я вас любил: любовь еще быть может..."
Анна Оленина (1808-1888)
Фрейлина двора, дочь президента Петербургской Академии художеств А. Оленина. Супруга полковника лейб-гвардии Гусарского полка, а затем вице-президента Варшавы графа Ф. Андро де Ланжерона.
Портрет Олениной кисти Гау
Осенью или ранней зимой 1827 года они встретились на балу. Следующие встречи относятся к весне 1828 года. В середине мая Оленины переехали за город, на свою дачу Приютино, под Петербургом, поэт часто их посещал. В 1828 году сделал Анне предложение, но получил отказ: ни она, ни ее родители не желали этого брака. Отказ сильно обидел поэта. В восьмой главе "Евгения Онегина" он напишет: "Annette Olenine тут была, уж так жеманна, так мала!.. Так бестолкова, так писклива, что вся была в отца и мать...". Эти строки не вошли в окончательный вариант романа в стихах.
18 апреля 1828 года П. Вяземский писал жене: "Вчера немного восплясовали мы у Олениных. Ничего, потому что никого замечательного не было. Девица Оленина довольно бойкая штучка: Пушкин называет ее "драгунчиком" и за этим драгунчиком ухаживает".
Посвящения: "Увы! Язык любви болтливый..." (1828), "Зачем твой дивный карандаш..." (1828), "Ты и Вы" (1828), "Кобылица молодая" (1828), "Её глаза" (1828), "Предчувствие" (1828), "Город пышный, город бедный..." (1828), "Я вас любил..." (1829).
Стихи Олениной посвящали Н. Гнедич, И. Крылов, М. Лермонтов, И. Козлов, А. Мейендорф, Д. Веневитинов.
"О жены Севера, меж вами она является порой"
Дж. Доу. Портрет Аграфены Закревской (1799-1879)
Дочь графа Ф. Толстого, супруга генерала графа А. Закревского, министра внутренних дел, московского военного генерал-губернатора.
Знакомство с Пушкиным произошло в 1828 году, часто встречались в петербургском свете. Поэт писал Вяземскому: "Я пустился в свет, потому что бесприютен. Но она утешительно смешна и мила. Я ей пишу стихи. А она произвела меня в сводники". О реальных их отношениях известно мало, Закревская занимала лишь поэтическое воображение поэта. После 1828 года общения между ними не было.
"Медной Венерой" называл ее П. Вяземский, подчеркивая классическую скульптурность и холодность ее красоты. Лицо с правильными чертами, дерзким разлетом бровей, ясным и горделивым взором.
11 августа 1828 года А. Оленина писала в своем дневнике: "Приехал по обыкновению Пушкин... Он влюблен в Закревскую. Все об ней толкует, чтобы заставить меня ревновать..."
Посвящения: "Портрет" (1828), "Наперсник" (1828).
След в истории: только как адресат лирики Пушкина.
Каролина Собаньская
В донжуанском списке Пушкина присутствует некая NN, так называемая «утаенная любовь» поэта. По поводу ее личности у исследователей до сих пор нет единого мнения. Одна из возможных кандидатур — Каролина Собаньская, светская красавица и по совместительству агент III отделения. Александр Пушкин познакомился с ней в Киеве в 1821 году, во время Южной ссылки. Тогда поэт не упустил случая приударить за Каролиной Собаньской, но вскоре переключился на Амалию Ризнич.Второй этап сложных отношений с Собаньской пришелся на конец 1820-х, когда дама поселилась в Петербурге. В то время Пушкин уже успел сделать предложение Гончаровой, на которое она ответила отказом. В январе 1830 года поэт записал в альбоме Собаньской «Что в имени тебе моем?..» А в феврале он собирался отправить ей письмо. Его черновик — единственный след их гипотетической переписки.
«Сегодня 9-я годовщина дня, когда я вас увидел в первый раз. Этот день был решающим в моей жизни. Чем более я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что мое существование неразрывно связано с вашим; я рожден, чтобы любить вас и следовать за вами — всякая другая забота с моей стороны — заблуждение или безрассудство; вдали от вас меня лишь грызет мысль о счастье, которым я не сумел насытиться…»Александр Пушкин
Многие исследователи считают, что вторую, удачную, попытку посвататься к Гончаровой Пушкин сделал после того, как Собаньская ему окончательно отказала. На фоне этой безнадежной любви брак с Натальей Гончаровой стал для Пушкина чуть не компромиссом. Он писал своему приятелю Николаю Кривцову: «…я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчеты». Литературовед Татьяна Цявловская в своих исследованиях упоминала, что Пушкин на мальчишнике, по рассказам очевидцев, был печален и рыдал, слушая цыганские романсы.
Наталья Гончарова
Письма Натальи Гончаровой к Пушкину не сохранились. Однако сохранилось много писем поэта к ней. Тон их довольно скоро перешел из осторожно-учтивого — в период сватовства, — в семейно-интимный. В начале переписки Пушкина с женой они обсуждали в основном бытовые вопросы, никаких отвлеченных — литературных или политических — тем супруги в переписке практически не затрагивали. Однако в последние годы, когда Наталья Пушкина стала активнее участвовать в делах мужа, и письма стали более разнообразными по содержанию. Так, в одном из писем 1836 года поэт среди прочего сообщил жене: «Был я у Перовского, который показывал мне недоконченные картины Брюллова. Брюллов, бывший у него в плену, от него убежал и с ним поссорился. Перовский показывал мне «Взятие Рима Гензериком» (которое стоит «Последнего дня Помпеи»), приговаривая: заметь, как прекрасно подлец этот нарисовал этого всадника, мошенник такой. Как он умел, эта свинья, выразить свою канальскую, гениальную мысль, мерзавец он, бестия. Как нарисовал он эту группу, пьяница он, мошенник. Умора. Ну прощай. Целую тебя и ребят, будьте здоровы. Христос с вами». Если же судить о переписке Пушкина с женой, не углубляясь в контекст, кажется, что прогноз Элизы Хитрово — о прозаической стороне брака — сбылся. Однако письма жены всегда были для Пушкина самыми желанными посланиями. Вера Нащокина, жена близкого друга Пушкина, в московской квартире которых поэт часто гостил в последние годы жизни, вспоминала: «Надо было видеть радость и счастие поэта, когда он получал письма от жены. Он весь сиял и осыпал эти исписанные листочки бумаги поцелуями».
Несколько поколений исследователей безуспешно пытаются разгадать загадку Пушкина. Так называемая "утаенная любовь", спрятанная, как предполагают пушкинисты, за таинственными "NN" в его донжуанском списке, - миф или правда? И какая пушкинская муза удостоилась этого завидного титула?
За честь называться "тайной страстью пиита" борются не менее десятка прекрасных дам из его окружения: от княгини М. Голицыной до императрицы Елизаветы Алексеевны. Нет никаких объективных ориентиров для поиска той единственной: ни описания красавицы, ни указаний на ее возраст. А временные и пространственные ориентиры туманны и неопределенны...
Сколько их было, неотразимых красавиц, от соприкосновения с которыми трепетало его сердце? Конечно, больше, чем пятнадцать.
Все - запротоколированы и отпортретированы. Увлечения влюбчивого Александра Сергеевича не были секретом и для его современников. Но осталась и будет вечной тайна великих строк, на которые музы вдохновляли Поэта.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
И божество, и вдохновенье, и любовь - только через слезы! Гениальность Пушкина - в непреходящем ощущении трагизма. Любовь высвечивает неизбежную, неизлечимую боль.
Современники говорили, что сквозь маску фавна в Пушкине порой виделся полубог.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Почему бог дал Пушкину волшебный дар так любить? Нет и не будет ответа.
Лев Аннинский
Свежие комментарии