"(...) мало кто знает, что в опубликованном в газете указе от 12 апреля 1942 года о присвоении звания Героя Советского Союза генералу Панфилову значились еще несколько имен, и среди них имя рядового Дыскина Ефима Анатольевича, наводчика 37-миллиметрового орудия 3-й батареи 694-го истребительно-противотанкового полка.
Восемнадцатилетнего мальчика-еврея из глухого местечка Брянской области, студента второго курса Московского института истории, философии и литературы. Полк, в который входила батарея рядового Дыскина, был придан в помощь армии генерала Рокоссовского. 
В тот день на участке, где расположилась третья батарея, немцы пошли в атаку в сопровождении двадцати танков. Наши и подготовиться толком не успели, как три из четырех орудий вместе с обслугой уже погибли. В орудийном расчете по штату полагалось двое наводчиков, правый и левый. Дыскин выполнял обязанности второго, но основной наводчик погиб в самом начале танковой атаки, и ему пришлось вести бой самому. Вместе с товарищами, которые, погибая или получая ранения, один за другим выбывали из строя, Ефим сжег четыре танка, а потом остался один. Практически в одиночку, будучи трижды раненным, он подбил еще три танка. Получив четвертое ранение, солдат потерял сознание, но оставшиеся немецкие танки повернули назад. Когда уже в начале 1960-х годов маршал Жуков рассказывал о битве под Москвой, он вспоминал панфиловцев, Зою Космодемьянскую. А когда его попросили назвать имя простого солдата, подвиг которого остался в его памяти навсегда, Жуков назвал имя рядового Дыскина и сказал, что до сих пор помнит, как подписывал представление о его посмертном награждении. 
Даже газетчики, имея устные свидетельства очевидцев боя, не решились давать по горячим следам материал о подвиге солдата в центральных газетах, опасаясь, что это «утка», и только когда вышел указ о присвоении ему звания Героя, Илья Эренбург написал о нем очерк. Но Дыскин не умер, три года он провел в госпиталях, где его буквально собирали по частям. Раны долго не заживали, а молодому способному парню нужно было чем-то занять свою голову. За время лечения он умудрился сдать экзамены за курс медицинского училища и поступить в военно-медицинскую академию. Герой прожил долгую счастливую жизнь, стал профессором академии, генералом медицинских войск и воспитал много военных врачей. Я видел несколько фотографий Ефима Анатольевича, и вид у него, поверьте, совершенно не героический – худенький, небольшого роста. А каким же он был тогда?! В тот день, 17 ноября 1941 года, когда единственная уцелевшая зенитка, приспособленная к стрельбе по наземным целям, с единственным уцелевшим солдатом, восемнадцатилетним четырежды раненным мальчиком-евреем, вчерашним философом-первокурсником, обороняла штаб армии Рокоссовского? Вы когда-нибудь слышали, с каким ревом несется танк в атаку? А когда их двадцать? Понятно, что Ефим не был православным, в лучшем случае он мог в детстве посещать молитвенные собрания в синагоге, но он знал, что Россия – это его отечество, и защитил его. Мужество солдата меряется не столько мышцами и ростом, сколько каким-то его внутренним несгибаемым стержнем, что ли. И любовь к родине и своему народу не пустые слова".
А. Дьяченко "В круге света"
Кто же он, красноармеец Дыскин?
Ефим Анатольевич Дыскин родился 10 января 1923 года в деревне Короткие, ныне Брянской области Российской Федерации, в семье служащего. Окончив в Брянске среднюю школу №3, учился в Московском институте истории, философии и литературы. В августе 1941 года 18-летний Ефим Дыскин добровольно ушел в Красную Армию и воевал наводчиком зенитного орудия 3-й батареи 694-го истребительно-противотанкового артполка. К осени 1941 года красноармеец Дыскин был уже обстрелянным и опытным наводчиком зенитки.
О беспримерном подвиге зенитчика Дыскина
А в первых числах ноября 1941 года полк, в котором Ефим Дыскин был наводчиком зенитного орудия, был срочно переброшен на самое угрожающее направления наступления фашистских войск на Москву — Волоколамское, в район Скирмановских высот.
17 ноября 1941 года его батарея из 4-х зениток занимала позицию у деревни Горки Рузского района Московской области. Из-за нехватки противотанковых пушек, зенитчики готовились вести бой с танками противника, изготовив свои орудия на прямую наводку. Враг рвался к Москве большими силами и в ходе часового боя в батарее зенитчиков целым осталось лишь единственное орудие, котором командовал сержант Плохих, но и из его расчета (полный состав расчета зенитки составлял 7 человек. — Прим.) уцелели всего двое бойцов — Иван Гусев и Ефим Дыскин. На их же позицию надвигались порядка двадцать немецких танков…
Медлить было нельзя. «Подавай снаряды!» — закричал Ефим Гусеву, сам припадая к прицелу. И первыми же двумя меткими выстрелами Дыскин поджег два вражеских танка. Но и немцы открыли ответный огонь со всех стволов по одинокой зенитке. Погиб, сраженный осколком вражеского снаряда, Иван Гусев, прямо с очередным снарядом в руках. Ефим Дыскин остался один, но у него не возникло даже мысли покинуть позицию. Подхватив из рук Гусева снаряд, он тщательно прицелился в ближайший к его огневой позиции танк врага. Попадание было точным — танк задымил, а вскоре взорвался и боезапас вражеской машины. В горячке боя Дыскин не сразу понял, что ранен. Но когда на помощь к нему подоспел старший политрук Федор Бочаров, который хотел заменить Дыскина на сиденьи наводчика, то Ефим лишь отрицательно замотал головой и прокричал: «Снаряд!»
Политрук начал подносить снаряды, и Дыскин меткими выстрелами поджег еще четыре танка. Боли от ран, к этому времени уже четырех, Дыскин не чувствовал, в его голове стучала одна мысль: бить и бить по вражеским крестам на броне их танков! Когда упал рядом с орудием и политрук, Ефим огромным усилием воли дослал снаряд в ствол орудия, прицелился, произвел выстрел и, успев заметить, что танк подбит, сам потерял сознание.
Он не видел и не мог порадоваться: бой им был выигран! Понеся такие чувствительные потери, немецкие танки прекратили атаки и отошли.
На поле боя горели тогда семь фашистских танков. По мнению военных историков, итог в семь подбитых танков в одном бою — оказался непревзойдённым рекордом во время Великой Отечественной войны.
Из воспоминаний Давида Ортенберга, главного редактора газеты «Красная Звезда» в 1941-1943 годах:
«В ноябре сорок первого года в редакции раздался звонок из армии К.К. Рокоссовского. Звонил командующий артиллерией армии генерал-майор В.И. Казаков. Торопливо, взволнованным голосом говорит:
— У нас в армии артиллеристами совершён подвиг, равного которому не было за все время боев за Москву. Рокоссовский просит вас срочно командировать писателей. Желательно Симонова или Павленко…
Никого из писателей в редакции тогда не было. Под рукой оказался Трояновский, прибывший на несколько часов в редакцию из Тулы. Я ему и предложил:
— Вы недавно были у Рокоссовского. Съездите-ка еще раз, — и рассказал о звонке Казакова.
Трояновский сразу же отправился в 16-ю армию. Вот что он там узнал. В критические дни битвы за Москву в эту армию был направлен 694-й зенитный полк. Там его поставили как противотанковый на одном из главных направлений, откуда немцы пытались прорваться к столице. За три дня боев полк подбил большое количество танков. Особенно отличилась третья батарея, а на этой батарее — наводчик комсомолец Дыскин. Пять раз он был ранен, но, не оставляя своего поста, подбил семь танков и погиб.
Трояновский побывал в медсанбате у раненого командира орудия Семена Плохих. Вместе с генералом Казаковым отправился на огневые позиции батареи. Там, у трёх березок, они увидели могильный холм, на котором стоял столбик с вырезанной из фанеры звездой. На дощечке химическим карандашом были написаны даты рождения и смерти красноармейца Дыскина. У Рокоссовского спецкор ознакомился с наградным листом, по которому наводчик представлен к званию Героя Советского Союза, посмертно».
Так в трагической неразберихе тех кровавых дней Ефима Дыскина посчитали погибшим, и поэтому звание Героя Советского Союза ему было присвоено «посмертно». На самом деле он остался жив: подоспевшие к месту затихшего боя санитары вынесли его с поля боя и отвезли в Истринский медсанбат, без особой надежды на выздоровление. Но произошло фактически чудо — молодой, крепкий организм юноши выдержал, и Ефим буквально выкарабкался с того света.
А в апреле 1942 года в палату к лежащему в одном из госпиталей на Урале Ефиму Дыскину пришла большая делегация во главе с генералом: начальник госпиталя, врачи, представитель военкомата с газетой «Правда» в руках, журналисты. Но первой к Дыскину подбежала бойкая санитарка со словами:
«Фима, ты тут спокойненько лежишь живой, а там тебе звание Героя присвоили… посмертно…»
Оказалось, что пришла правительственная телеграмма за подписью М.И. Калинина с поздравлением и подтверждением награды. Кстати, именно тем же Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1942 года посмертно высшего знака воинской доблести был удостоен и легендарный командир 316 стрелковой дивизией генерал-майор И. В. Панфилов, бойцы которого совершили свой подвиг днем ранее — 16 ноября.
А вот как сам Ефим Анатольевич вспоминал впоследствии конец того памятного боя 17 ноября 1941 года:
«Силы покидали меня — сказывалась большая потеря крови. Последний оставшийся танк подошел еще ближе, рассчитывая, видимо, расправиться с нашей единственной уцелевшей пушкой и со мной наверняка. Неимоверным усилием мне удалось опередить врага, хватило буквально нескольких секунд, чтобы открыть огонь – снаряд нашей зенитки прошил его насквозь, я увидел еще один черный столб дыма. Вслед за этим наступила тишина — я потерял сознание. Как узнал впоследствии, враг больше не продолжал атаки. Танки так и не прорвались к Волоколамскому шоссе».
И снова продолжим рассказ о подвиге красноармейца Дыскина воспоминаниями Давида Ортенберга:
«Звонит мне Павел Трояновский:
— Вы помните наводчика Дыскина из армии Рокоссовского, куда вы меня посылали по звонку Казакова? Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
— Немного помню.
— Так вот, он жив…
И Трояновский стал мне рассказывать. Позвонил ему Казаков, теперь уже маршал артиллерии. Оказывается, в той могиле был похоронен другой солдат. Дыскина же увезли в медсанбат, оттуда — в госпиталь, а затем на Урал. Там он пролежал до 1944 года.
«Меня собирали по частям», — с юмором объяснил Дыскин, почему так долго задержался в госпитале».
Путь от красноармейца до генерал-майора медслужбы
«Уже после войны узнал, что Ефим Дыскин и в госпитале был таким же упорным, — рассказывал Василий Казаков (тогда, осенью 1941 года — командующий артиллерией в армии К. Рокоссовского. — прим.) — Лечиться ему предстояло долго, и он знал, что на фронте по состоянию здоровья ему уже не быть».
Что же имел в виду Василий Казаков, ставший к концу Великой Отечественной войны маршалом артиллерии, говоря об упорности Ефима Дыскина?
Ощутив и физически и морально на самом себе подвижнический труд медработников и видя ежедневно, а то и ежечасно, как они борются за спасение жизней раненных воинов, Ефим Дыскин — студент гуманитарного ВУЗа решил стать врачом!
А так как в том же здании, где располагался госпиталь, находилось и эвакуированное из Киева Военно‑медицинское училище, то Ефим Дыскин, еще находясь на госпитальной койке, стал его курсантом. Свободного времени было много, и Ефим посещал лекции, семинары, а на практических занятиях, благо они нередко проводились в соседних палатах, ловко делал перевязки, накладывал шины и делал уколы. И через год учебы Дыскин получил свидетельство военного фельдшера, так сказать, не покидая госпитальной койки.
Военный фельдшер с Золотой Звездой Героя Советского Союза — факт, наверное, в нашей армии был единственный!
А Ефим Дыскин после этого окончательно определился в выборе мирной профессии и решив, что будет продолжать учебу, поступил в Военно-медицинскую академию, которую успешно и закончил в 1947 году. Так бывший студент гуманитарного вуза, а затем наводчик-зенитчик, Герой Советского Союза Ефим Анатольевич Дыскин, окончив Военно-медицинскую академию, так и остался в ней работать – преподавать и заниматься научно-исследовательской деятельностью. В 1954 году он окончил адъюнктуру академии, а до этого, в 1951 году, защитил диссертацию кандидата медицинских наук.
В сфере научных интересов Дыскина были очень значимые для военной медицины вопросы: огнестрельные ранения, воздействие на организм взрывных волн и других экстремальных факторов. В этом направлении Дыскин работал напряженно и очень усердно, изучая горы научной литературы и делая свои конкретные выводы и практические предложения по методике лечения.
В 1961 году Ефим Дыскин защитил диссертацию доктора медицинских наук, в 1966 году он стал профессором, а в 1967 году получил воинское звание полковника медицинской службы. К этому времени за плечами Ефима Анатольевича уже была двадцатилетняя служба и усердная работа в военной медицине. С 1968 по 1988 годы, ещё 20 лет (!) Ефим Анатольевич Дыскин возглавлял кафедру нормальной анатомии в Военно-медицинской академии и в 1981 году полковнику Ефиму Анатольевичу Дыскину было присвоен звание генерал-майора медицинской службы.
В 1988 году, двадцать лет проработав на должности начальника кафедры нормальной анатомии, генерал-майор Дыскин вышел в отставку с военной службы и перешел на должность профессора-консультанта Военно-медицинской академии. Не только служебные и научные заслуги, но и искренние любовь и уважение со стороны курсантов и слушателей были свидетельством высочайшего профессионализма профессора Ефима Анатольевича Дыскина — как специалиста в сфере военной медицины , как преподавателя и педагога и как высоконравственного человека.
Под его научным руководством семеро медиков стали докторами наук, а пятнадцать — кандидатами.
Лекции Дыскина, по воспоминаниям бывших слушателей Военно-медицинской академии и коллег – преподавателей, действительно было за что любить – профессор старался по максимуму, делал их очень интересными для слушателей, используя всю мощь своего интеллекта и обширные познания не только в медицине, но и в латыни, а еще и в литературе. За время работы в Военно-медицинской академии Дыскин написал более 100 научных трудов, два раза становился лауреатом премии Академии медицинских наук СССР.
Ефим Дыскин скончался, не дожив несколько месяцев до своего 90-летия. Похоронен Ефим Анатольевич в Петербурге на Богословском кладбище, на площадке, где покоятся выпускники Военно‑медицинской академии и стоит памятник советскому солдату.
Автор: Владимир Касьянов
https://dzen.ru/a/Y_dhIjkLRTmFCluz
Свежие комментарии