Общество

Духи полевые

Сегодня рассмотрим немного полевых духов.

ПолевикВ русской мифологии род Нежити, один из немногочисленных подвидов нечистой силы, что творит свои чёрные дела не ночью, а средь бела дня. Увидеть его непросто, движется он очень быстро, так что заметить его можно лишь по мельканию огненно-рыжей шерсти. Он низкоросл, с кривыми ногами, рожками и хвостом, увенчанным кисточкой. Если Полевик разозлится, то в пору сенокоса у работника может быть солнечный удар. Помогает старательным, трудолюбивым хозяевам и очень не любит работающих спустя рукава — и плуг из земли выворачивать будет, и камень под него подсунет. Обычно зароется в землю по пояс и наблюдает окрест. Потом скрывается в хлебах, в снопах, поэтому последний сноп был обрядовым. Полевик в хорошем расположении духа помогает сберечь свой дом – поле от пожара. Он наблюдает за травой и хлебными растениями. Ему приписывают изобретение спиртных напитков. Полевики бывают видимы в летние лунные ночи и в жаркие летние дни, когда воздух бывает сильно раскален» (Волог.). Так же стремителен полевик и в поверьях Ярославской, Тульской губерний: то он всадник, «здоровенный малый на сером коне», который может переехать уснувшего на меже человека (Тульск.), то кучер на быстрой тройке, проносящейся по селу перед пожаром (Яросл,); о появлении полевиков свидетельствуют «бегающие огоньки», пение, хлопанье, свист (Яросл.); полевики, луговики, колодезники похожи на лешего и покрыты лохматой шерстью, «их можно видеть в двенадцать часов дня и перед закатом солнца. Опасно спать человеку перед закатом солнца и в полдень, так как духи эти выходят из нор и наводят на тех, кто спит, еще более крепкий сон и напускают разные лихорадки и другие тяжелые болезни» (Тульск.). Также в полдень можно видеть или слышать полевиков и по поверьям Орловщины, Новгородчины.
Очевидно, что полевик, полевой связан с ветром, огнем (искрами пламени) и движением солнца, с полднем и временем летнего расцвета земли. Он персонифицированный полдневный летний свет и жар, способствующий росту хлебов, но оборачивающийся и пожаром.

ПолудницаПолудница относится к полевым Берегиням. Рождаются и умирают Полудницы вместе с полем, к которому относятся. Полудница, совместно с Полевиком, настигает тех, кто работает в поле в жаркий полдень (по народному обычаю в полдень следовало отдыхать) и наказывает их солнечным ударом. Оставленного в поле без присмотра ребёнка похищает или же может заменить своим собственным. Обычно на глаза не попадается, но если вдруг и встретишься с Полудницей, то она может начать загадывать загадки, если не разгадаешь - может защекотать до полусмерти.

ЛуговикЛуговой, луговичок, луговик — в народных поверьях славян один из луговых духов, ребёнок полевика и Полудницы. Крестьяне некоторых мест верили, что он в виде маленького зелёного человечка в одежде из травы бегает по лугам и ловит птиц (по некоторым поверьям, в пищу своему родителю — полевику). Иногда считалось также, что луговик — маленький и мохнатый дух, который обитает под землёй в норах и выходит оттуда только в полдень и перед заходом солнца.

Согласно народным поверьям, луговой — не злой дух, он даже помогает людям во время сенокоса. Однако, если косари запаздывают с покосом, он сердится и гонит траву в буйный рост; заплетает травы так, что коса путается в них и не может срезать; сушит траву на корню; тупит и ломает косы у косарей, делая так, чтобы коса наткнулась на невидимый в траве камень, и т.д. Он также может вредить людям, заснувшим в поле, особенно на меже: наваливается им на грудь и душит до смерти или насылает на них лихорадку.

Межевик

Дух-берегиня, охраняющий межу, иначе говоря, право собственности на земельные угодья. Охраняет межевые камни и вешки, наказывает тех, кто нарушает установленную межу, помогает хозяевам в обработке их земельных владений. Не любит ленивых, неработящих, наказывает дурными снами тех, кто ложится спать на меже.Межевик относится к роду Полевика и является братом Луговика. Представлялся, подобно луговику, в образе маленького существа, но не зеленого, а черного цвета (цвет пропаханной межи).
Межевик, межевичок, межевой — с славянской мифологии дух, обитающий на границах поля, на межах; сын полевика и брат луговика. Представления о межевике в поверьях часто смешивались с представлениями о других хозяевах полей, также обитающих на межах и охраняющих их: с полевиком, удельницей, полудницей и т.д. Упоминания собственно о межевом, так же, как и о луговом, в поверьях немногочисленны; в быличках и т.п. этих духов обычно заменяет полевой, дух полей вообще и межей и лугов в частности.
Согласно народным поверьям, межевик такой же маленький, как и луговик, в такой же одежде из травы, но не зелёный, как его брат, а черный. Иногда он мог иметь и облик, аналогичный облику полевого: «межевой… хозяин полей, старик, борода у него из колосьев». По народному убеждению, чаще всего межевика можно встретить на меже, границе поля, где он бегает и ловит птиц (по некоторым поверьям — в пищу своему родителю полевику). Как и другие полевые духи, появляется он обычно в полдень, реже — в полночь; возможно, это связано с тем, что межа в народном сознании была не только границей земельного участка, но и рубежом, разделом вообще, в том числе и временной границей, «периодом времени меж чем-то».

В некоторых местах считалось также, что межевик может даже иногда помогать работающим в поле хозяевам участка, особенно если те оставляли ему подношения.
Однако межевик в народных поверьях — это не только добрый дух поля. Он может быть опасен для людей, особенно для тех, кто не соблюдает определённых запретов или правил поведения в поле. Так, например, считалось, что если межевик находит спящего на меже человека, то наваливается на него, заплетает шею травой и душит, может даже задушить насмерть. Он, как и полудница, может поражать работающих в самый полдень людей солнечным ударом.
Есть поверье «Никогда нельзя спать на межах: сейчас переедет полевик, так что и не встанешь. Один мужик лег таким образом на межу, да, к счастию, не мог заснуть и лежал не спавши. Вдруг слышит конский топот, а на него несется верхом здоровенный малый на сером коне, лишь только руками размахивает. Едва мужик успел увернуться с межи от него, а он шибко проскакал мимо и только вскричал: «Хорошо, что успел соскочить, а то навеки бы тут и остался»» (Тульск.).
На Новгородчине бытовали рассказы о межевом, досаждавшем людям, строившимся на межах: «Раньше строились, женились, делились — межи были такие, и нельзя строиться на этой межине… Ни за что скот не будет жить: межевой не даёт, сильно животных мучает. Так вот скот (у одних) не ладил во дворе, а потом вспомнилось, что двор построен на межине. Надо, чтобы скот мирно ходил, надо межевого-полевого уговаривать или к колдунам. Межевой-полевой есь — он за межи спорится. А полевой — тот уж всему полю хозяин».
Для того, чтобы расположить к себе межевика, его старались задобрить «относами», т.е. подарками, оставляемыми на меже. В качестве жертвы межевику обычно оставляли различную пищу: кутью из зёрен первого сжатого снопа, яйца и т.д.

Облик полевого сливается то с обликом полуденного духа, то с обликом межевого, охраняющего межи, границы полей. По поверьям, полевики часто встречаются именно у межевых ям. Спать здесь нельзя и потому, что дети полевиков («межевички» и «луговики») бегают по межам и ловят птиц родителям в пищу, а лежащего на меже могут задушить [Максимов, 1903]. На Ярославщине считали, что полевики любят появляться у ям, на перекрестках.
Видимо, такому полевику-межевику и оставляли в ночь под Духов день приношения в поле, у рвов: пару яиц и краденого («чтобы никто не видел») безголосого петуха, иначе «полевик истребит весь скот» (Орл.).
Полевик-межевик — «подземный хозяин», обитающий у межевых ям, рвов; он влияет не столько на само поле, сколько на благополучие людей (может «навести» болезнь, погубить скот). На Вологодчине скот поручали попечению полевых «хозяев», «полевого хозяина батюшки», «полевой хозяйки матушки».
Образ полевого — духа созревающего поля и подателя урожая — в поверьях размыт. Ярославцы по окончании жатвы несколько несжатых колосьев связывали и с поклоном оставляли полевому «хозяину». Во многих районах России этот обряд именовался «завивание бороды» (бороды Волоса, св. Ильи, св. Николая, от которых также зависели урожай, плодородие). Очевидно, что колосья в подобных обрядах не столько «борода человека», сколько «борода» самого поля. Возможно, что более или менее определенный образ полевого хозяина не сложился в верованиях русских крестьян и потому, что в XIX в. и вплоть до начала XX в. они продолжали почитать живым существом, дарующим урожай, самую землю, поле; отмечали праздники, «именины» Земли, приносили ей дары. Поэтому образ полевика — «живого поля», с одной стороны, размыт, как и облик волнующейся нивы, а с другой — оттеснен другими «хозяевами» полей и плодородия — Пресвятой Богородицей, святыми Ильей и Николаем.
Появляющийся на межах, перекрестках, обочинах дорог, у рвов и ям полевой любит «шутить» над путниками: «водит», заставляет плутать, пугает (а иногда даже топит) людей, свистит, хлопает в ладоши, «мелькает искрами», кидается головешками.
«Это было лет пятнадцать назад, я была в гостях на родине, пробыла там целый вечер; часов около двенадцати собралась и поехала домой, мне дали в провожатые работника Егора, ехать нам было верст шесть. Это было зимой, на Святках. Не доезжая до деревни версты полторы, вдруг видим, что недалеко от нас в стороне, в мелком лесочке, разложен огонь и круг этого огня народ — несколько человек. Мы оба смотрим в ту сторону и вдруг видим, что из лесу к нам какой-то шар величиной с голову, и как раз лошадь наша запнулась об этот шар и запуталась. Мы видим, что этот шар рассыпается на огненные искры. Завертки у оглобель саней как не бывало, будто кто нарочно их обрубил. Мы до такой степени оба с работником перепугались, не можем слова выговорить. Кой-как одну завертку кушаком привязали, а другую оглоблю работник держал в руках, пока не доехали до поля. Тут уж кое-как работник привязал и другую завертку, и доехали до Большого Двора, а тут и перекрестились: «Слава тебе Господи!» рядом и наш дом. Работнику наказывали только меня проводить да сейчас же вернуться назад, да где тут, мы так испугались, да хоть что дай, так не пошел бы он домой ночью… Вот поутру, идя домой, он зашел и на то место, где мы видели сидящих людей, — нет, никакого следу не оказалось, а на том месте, где споткнулась лошадь, только и остался след. Полагаю, что над нами пошутила нечистая сила — полевики грелись да говенькой [головней] в нас и пустили» (Новг.).
В повествовании из Рязанской губернии полевой, сидя на кочке, «ковыряет» лапти. В целом же рассказов о встречах с полевиками в XIX и особенно в XX в. записано значительно меньше, чем о встречах с лешими, водяными.Когда начали расчищать леса и распахивать земли под поля, пастбища и новые угодья, конечно, немедленно входили в соприкосновение с другими «малыми» божествами — Полевиками. Вообще с хлебным полем связано много верований и примет. Так, до прошлого века дожило разделение сельскохозяйственных культур на «мужские» и «женские». Например, хлеб-жито сеяли только мужчины, несшие посевное зерно в особых мешках, скроенных из старых штанов. Тем самым они как-бы заключали «священный брак» со вспаханным полем, и ни одна женщина при этом присутствовать не смела. А вот репа считалась «женской» культурой. И женщины сеяли ее, стараясь передать Земле часть своей детородной силы. Иногда люди встречали в поле старичка, невзрачного с виду и донельзя сопливого. Старичок просил прохожего утереть ему нос. И если не брезговал человек, в руке у него неожиданно оказывался кошель серебра, а старичок-Полевик исчезал. Таким образом наши предки выражали простую мысль, что Земля щедро одаривает лишь тех, кто не боится выпачкать рук.
Крестьяне Тульской губернии полагали, что мохнатые полевики или луговики обитают под землей, в норах, но выходят оттуда в полдень и перед заходом солнца. В это время они опасны, могут «навеять на человека болезнь, лихорадку.