Шоу-бизнес

Великие истории любви. Антон Чехов и Ольга Книппер

Он называл ее «милой собачкой», «милюсей» и «актрисулей», а для нее он всегда оставался Антонкой. Ольга Книппер появилась в жизни Антона Павловича Чехова на закате его дней, и стала последней любовью великого писателя. Он мечтал о жене, которая бы, словно луна, время от времени озаряла его жизнь, и действительно получил желаемое: отношения пары строились на расстоянии даже после свадьбы, Ольга не хотела оставить московский театр, а Антону Павловичу нужно было оставаться в Ялте, поскольку шалило здоровье.Антон Павлович Чехов и Ольга Леонардовна Книппер, 1902 год.

«Дайте мне такую жену, которая, как луна, будет являться на моём небе не каждый день», — то ли в шутку, то ли всерьёз просил Антон Чехов. Ольга Книппер появилась в его жизни, когда писатель уже был смертельно болен — их роман продлился шесть лет, став последней главой биографии Чехова.Антон Чехов в студенческие годы.

В эпистолярном жанре

В первом спектакле Московского Художественного театра по пьесе Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович» Ольга Книппер исполнила роль царицы Ирины. Уже во время репетиций стало понятно, что театральные подмостки сулят ей большое будущее. На одном из последних прогонов в зале присутствовал Антон Чехов. Позже он писал своему издателю Алексею Суворину об актрисе: «Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность — так хорошо, что даже в горле чешется… Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину». Чехов к тому времени уже был серьезно болен и жил в «скучной Ялте», приезжая в Петербург или Москву лишь по срочным делам.

В этом же году состоялось еще одно значимое для Ольги Книппер событие: в театре начали репетировать «Чайку» Антона Чехова. Главная роль, Аркадиной, досталась ей. Несмотря на популярность рассказов писателя, его пьесы не имели успеха. Особенно громким был провал спектакля в столичном Александринском театре. Потерпев неудачу в Петербурге, Чехов побывал только на одной репетиции в Москве и вскоре уехал в Ялту.

Московской премьере «Чайки» зрители аплодировали стоя. С тех пор спектакль ждали аншлаги. Он стал визитной карточкой театра. Однако Чехов успеху не верил и не спешил возвращаться в Москву. Посмотреть пьесу его уговорили. Прибыв на спектакль, драматург был восхищен не только спектаклем, но и игрой Книппер: актриса жила своей героиней.

Но оставаться в Москве было необязательно — Чехов был уже влюблён в эту необыкновенную женщину.Иван Москвин (2 слева) в роли Фёдора Иоанновича и Ольга Книппер-Чехова в роли Ирины в спектакле МХТ «Царь Фёдор Иоаннович» по пьесе Алексея Толстого в постановке Станиславского.

"Я всегда ролями мучилась, ходила «беременная» образом, не зная ни минуты покоя. Я не умею идти к роли от каких-то внешних черт, от внешней харaктерности, создавать роль с помощью одной техники… Пока в душе у меня что-то не родится, теплота какая-то человеческая не появится — играть не могу. Это я называю «тайным браком» с образом".
Ольга Книппер

Ольга Книппер, 29-летняя дочь обрусевшего эльзасского немца, чрезвычайно талантливая актриса, впрочем, в те времена ещё не вполне утвердившаяся в МХТ в качестве примы и боровшаяся за это место с актрисой Марией Андреевой. Книппер была любовницей одного содиректора МХТ — Немировича-Данченко, Андреева — другого, Саввы Морозова. Если главная роль доставалась Книппер, Савва Тимофеевич наказывал театр рублем. Станиславский пытался выступать третейским судьей и писал Немировичу: «Андреева — актриса полезная. А Книппер — до зарезу необходимая». Вскоре дошло до того, что содиректора даже перестали здороваться. А сами соперницы делали вид, что приятельствуют. Однажды затеяли шутливые фанты: разыгрывали, кто из знаменитых писателей кому из них достанется. Андреева вытянула бумажку с именем Горького (через некоторое время Мария Фёдоровна действительно стала его возлюбленной), а Книппер — Чехова, с которым тогда ещё знакома не была. Но все сбылось! И, между прочим, только заполучив Чехова, пьесы которого были настоящей находкой для МХТ, Книппер окончательно победила Андрееву в борьбе за лучшие роли.

Отношения на расстоянии стали единственным возможным вариантом для обоих. Жизнь Ольги Книппер проходила в Москве — она не могла без сцены, оваций, бенефисов и богемных вечеров с шампанским. Чехову, наоборот, нельзя было оставаться в городе — в 1899 году он продал своё имение в Мелихово и окончательно перебрался в Ялту. Их роман, а затем и брак представлял собой вереницу редких встреч и мучительных расставаний. В июле 1899 года им выпало счастье провести вместе несколько недель в тёплом Крыму.Чехов показал Ольге свой не достроенный ещё дом, они много гуляли, разговаривали, делились планами и мечтами, а 2 августа уехали в Москву, где Чехов остался всего на пару дней. После отъезда писателя Ольга поняла, что безумно скучает и, не выдержав, написала ему первой.

Поначалу Антон Павлович и с Ольгой пытался вести ту же игру, что и с Ликой Мизиновой, с которой он долго поддерживал отношения, но так и не женился. Приглашал Ольгу к себе в Мелихово, а потом — в Ялту, куда переехал из-за прогрессирующей болезни. Совсем как с Ликой, прогуливался с ней вдвоём, шутил, писал письма с полупризнаниями. И по-прежнему предпочитал не смешивать любовь и плотские потребности, удерживая Ольгу на расстоянии, в положении постоянной платонической возлюбленной — и только. Но с Книппер такие игры не прошли. Она оказалась куда практичнее Лики, лучше знала жизнь, а может, её просто меньше пьянила любовь, и оттого она действовала решительнее…Дом писателя Антона Павловича Чехова в Ялте. Рисунок племянника писателя — Сергея Чехова.

«Милая, необыкновенная актриса, замечательная женщина, если бы Вы знали, как обрадовало меня Ваше письмо, — ответил ей Чехов. — Кланяюсь Вам низко, низко, так низко, что касаюсь лбом дна своего колодезя, в котором уже дорылись до 8 сажен. Я привык к Вам и теперь скучаю и никак не могу помириться с мыслью, что не увижу Вас до весны…»

Следующие несколько месяцев прошли в переписке, в мае писатель снова приехал в Москву, а в июле Ольга посетила Чехова в Ялте. С той поры в письмах они стали обращаться друг к другу на «ты» — писатель и актриса стали близки во всех смыслах этого слова, хотя не спешили официально объявлять о своих отношениях.

В доме Чехова она почти сразу сумела поставить себя как будущая хозяйка: наравне с сестрой и матерью хлопотала об обедах, об устройстве гостей. Не стеснялась показать, что расстроена и недовольна, когда Чехов сбежал от неё прогуляться в одиночестве по Европе: «Зачем ты уехал, раз ты должен быть со мной? Я долго шла за поездом, точно не верила, и вдруг так заплакала, так заплакала, как не плакала уже много лет». А главное, она сумела всё-таки правдами и неправдами через два года романтического знакомства сделаться его любовницей. Проявила инициативу и была достаточно настойчива. «Тебя, Ольга, и на коне не объедешь», — говорила, усмехаясь, Маша Чехова.

Между тем в обеих столицах уже вовсю судачили о романе актрисы, ученицы Немировича-Данченко, с Чеховым. В 1901 году сама великая княгиня интересовалась у матери Ольги, когда же состоится её свадьба с Чеховым.Комната Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой в доме-музее А. П. Чехова в Ялте. Фото: РИА Новости/ Владимир Вдовин

Чехов отшучивался: «Здравие моё становится совсем стариковским — так что ты в моей особе получишь не супруга, а дедушку. Я литературу совсем бросил, а когда женюсь на тебе, то велю тебе бросить театр, и будем вместе жить, как плантаторы. Не хочешь? Ну, ладно, поиграй ещё годочков пять, а там видно будет». Впрочем, Антон Павлович сопротивлялся теперь довольно вяло. Слово «навечно» уже не так пугало его, как в былые времена: он знал, что жить ему осталось недолго, от силы пять лет. К тому же Ольга не собиралась оставлять театр и перебираться к нему в Ялту. Следовательно, обещала стать именно такой женой, о которой он когда-то мечтал: чтобы, как луна, являлась на его небе не каждый день…
Словом, Чехов сдался. «Собака Олька!— написал он ей в Москву из Ялты. — Я приеду в первых числах мая. Если дашь слово, что ни одна душа в Москве не будет знать о нашей свадьбе до тех пор, пока она не совершится, то я повенчаюсь с тобой хоть в день приезда. Ужасно почему-то боюсь венчания, и поздравлений, и шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределённо улыбаться».

Они поженились в маленькой московской церкви. Пригласили только необходимых для церемонии свидетелей: со стороны невесты — её брата и дядю, со стороны жениха — двух каких-то случайных студентов. И, обвенчавшись, тут же сели в поезд — решено было провести медовый месяц на Каме, где чахоточные больные поправляли здоровье кумысом. С дороги Чехов телеграфировал матери: «Милая мама, благословите, женюсь. Перемен не будет решительно никаких, всё останется по-старому. С супругой буду жить в разлуке».
Мать в ответ прислала ему поздравление, а сестра Маша промолчала. Для неё женитьба Антона была страшным ударом. Ведь Маша, без преувеличения, жизнь посвятила ему. Замуж она не вышла. Хотя к ней сватался и страстно влюблённый Левитан, и помещик Александр Смагин. В последнего Маша и сама влюбилась и даже осмелилась просить у брата совета: идти или не идти замуж. Но Чехов так выразительно промолчал, что Маша не решилась его огорчать и отказала жениху. Втайне она плакала в подушку по ночам, а Антон писал другу: «Ничего не понимаю. Существует догадка, что сестра отказала и на сей раз. Это единственная девица, которой искренно не хочется замуж». И вот теперь брат женился — легко ли было Маше смириться с этим!

Интересно, что Чехов писал А.С.Суворину в 1895 (до встречи с О.Книппер ещё целых 3 года) :
«Извольте, я женюсь, если вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне (он жил тогда в Мелихове), и я буду к ней ездить. Счастья же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, я не выдержу. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день».

А.Чехов — М.Чеховой, 4 июня 1901 года:
«Не знаю, ошибся я или нет, но женился, главным образом, из того соображения, что, во-первых, мне теперь более 40 лет, во-вторых, у Ольги добродетельная родня и, в-третьих, если понадобится разойтись с ней, то я разойдусь ничтоже сумняся, как будто и не женился; ведь она самостоятельный человек и живет на свои средства. <…> эта женитьба нисколько не изменила образа жизни ни моего, ни тех, кто жил и живет около меня. Всё, решительно всё останется так, как было, и я в Ялте по-прежнему буду проживать один».

А.Чехов — О.Книппер, 27 сентября 1900:
«Если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл, а в тебя любовь к искусству».

А.Чехов — О. Книппер, август 1902:
«Ты самый близкий и дорогой мне человек, я тебя любил безгранично и люблю».

Жизнь в разлуке

Свадьба Чехова и Книппер стала лишь формальностью — в их отношениях ничего не изменилось. Ольга по-прежнему жила в Москве, и только письма помогали супругам сохранить любовь. «Дуся моя, ангел, собака моя, голубчик, умоляю тебя, верь, что я тебя люблю, глубоко люблю; не забывай же меня, пиши и думай обо мне почаще. Что бы ни случилось, хотя бы ты вдруг превратилась в старуху, я всё-таки любил бы тебя — за твою душу, за нрав. Пиши мне, пёсик мой! Береги твоё здоровье. Если заболеешь, не дай Бог, то бросай всё и приезжай в Ялту, я здесь буду ухаживать за тобой. Не утомляйся, деточка», — писал Чехов своей жене. Их письма друг другу пестрят ласковыми прозвищами и умилительными обращениями. Чехов называл жену «милой собачкой», «лошадкой», «цаплей», «актрисулей», «милюсей», а она его — «дусиком», «милым писателем» и «Антонкой».Репродукция фотографии писателя А. П. Чехова и его жены, актрисы О. Л. Книппер-Чеховой.

Писатель прекрасно понимал, что театр необходим Ольге, как воздух, и никогда не просил её оставить сцену. Близкие и друзья писателя ненавидели Книппер, считая её поведение безнравственным. Злые языки утверждали, что Ольга Леонардовна намеренно вышла замуж за писателя, чтобы получить главные роли в его пьесах и обеспечить своего якобы любовника Немировича-Данченко репертуаром. «Ах, какая тебе роль в «Трёх сёстрах»! Какая роль! Если дашь десять рублей, то получишь роль, а то отдам её другой актрисе», — в шутку писал ей Чехов, работая над пьесой. Книппер действительно прославилась благодаря чеховским ролям, но отменяет ли это её талант и искренность в отношении к мужу?

Ведь сама актриса отчаянно тосковала и изо дня в день писала мужу о своей любви к нему, не уставая напоминать о том, как она мечтает о детях: «Антонка, родной мой, сейчас стояла перед твоим портретом и вглядывалась, села писать и заревела. Хочется быть около тебя, ругаю себя, что не бросила сцену. Я сама не понимаю, что во мне происходит, и меня это злит. Неясна я себе. Мне больно думать, что ты там один, тоскуешь, скучаешь, а я здесь занята каким-то эфемерным делом, вместо того чтоб отдаться с головой чувству. Что мне мешает?!». Чехов, как мог, утешал жену: «Ты нисколько не виновата, что не живёшь со мной зимой. Напротив, мы с тобой очень порядочные супруги, если не мешаем друг другу заниматься делом. Ведь ты любишь театр? Если бы не любила, тогда бы другое дело».Ольга Книппер в роли Маши в спектакле «Три сестры».

Чехов и Книппер очень хотели иметь детей, но первая беременность Ольги в 1901 году закончилась выкидышем. Впоследствии, будучи на гастролях в Петербурге, Ольга Книппер неудачно упала и перенесла операцию, потеряв ребёнка. Но Чехову об этом не сообщила — он узнал новость из переписки с доктором Ольги и понял, что ребёнок никак не мог быть от него. Впрочем, свою жену он никогда не упрекал, даже догадываясь о её изменах. «Я получил анонимное письмо, что ты в Питере кем-то увлеклась, влюбилась по уши. Да и я сам давно уж подозреваю, жидовка ты, скряга. А меня ты разлюбила, вероятно, за то, что я, человек неэкономный, просил тебя разориться на одну – две телеграммы… Ну что ж! Так тому и быть, а я всё ещё люблю тебя по старой привычке…» — писал он ей.

Чехов жил в Ялте с матерью и сестрой, окружённый их неустанной, жертвенной заботой. Книппер — в Москве. Конечно, она приезжала к мужу так часто, как только ей это позволял театр. Бывало, Чехов и сам ездил к ней в Москву. В один из таких приездов он сильно простудился: пошёл в Сандуновские бани и там, уже одеваясь в предбаннике, встретил знакомого, навязчивого и болтливого человека, и сбежал от него на улицу с мокрой головой. В результате чахотка обострилась.

В довершение беды квартира Ольги находилась на третьем этаже, и каждый подъем по лестнице (занимавший у Чехова не менее получаса) отнимал последние силы и здоровье: сердце колотилось, из горла вырывался какой-то свист… Словом, Антон Павлович старался лишний раз из дому не выходить. Сидел на диване обложенный подушками, с пледом на ногах, очень худой, с бескровным, словно восковым лицом. А у Ольги — одних только репетиций по шесть часов в день, а ещё спектакли, банкеты, поездки к «Яру» слушать цыган, прогулки по ночному лесу всей труппой — МХТ жил весело, куражно… Бунин, часто приходивший в дом составить компанию Чехову, вспоминал: «За ней заезжал Немирович во фраке, пахнущий сигарами и дорогим одеколоном, а она в вечернем туалете, надушенная, красивая, молодая, подходила к мужу со словами: «Не скучай без меня, Дусик». Часа в четыре, а иногда и совсем под утро возвращалась, пахнущая вином и духами». Её бьющее через край жизнелюбие по контрасту с болезненностью Антона Павловича многим казалось отталкивающим…

А потом Чехов снова уехал в Ялту. Писал оттуда: «Мне кажется, что если бы я полежал хоть половину ночи, уткнувшись носом в твоё плечо, то мне полегчало бы и я перестал бы кукситься. Я не могу без тебя, как угодно. Милая собака, отчего я не с тобой?» Видно, болезнь и слабость заставили его иначе взглянуть на одиночество и свободу, которые он прежде так ценил. Теперь ему уже хотелось, чтобы жена была рядом каждый день — но это было невозможно. Ольга каялась: «Я ужасная свинья перед тобой. Какая я тебе жена? Раз я на сцене, я должна была остаться одинокой и не мучить никого». Впрочем, тут же меняла тему и торопила Чехова дописать скорее очередную пьесу для МХТ — «Вишнёвый сад». Да её и саму теребили вопросами о продвижении работы мужа изнывающие от нетерпения Немирович со Станиславским.
Чехов в своем саду у дома в Ялте

А между тем умирающему Чехову писание давалось всё труднее и труднее. «Пишу ежедневно, хотя и понемногу, но всё же пишу. Но скоро, скоро, лошадка, я кончу и вышлю». К счастью, он успел завершить работу. Вместе с текстом в Москву полетела телеграмма: «Пьеса уже послана. Здоров. Целую. Кланяюсь. Антон». Вскоре пришёл ответ от жены: «Дивная пьеса. Читала с упоением, слезами. Целую, благодарю. Оля». И спустя два дня телеграмма от Станиславского: «Потрясён, не могу опомниться. Нахожусь в небывалом восторге. Считаю пьесу лучшей из всего прекрасного, Вами написанного. Сердечно поздравляю гениального автора. Чувствую, ценю каждое слово. Благодарю за доставленное уже и предстоящее большое наслаждение. Будьте здоровы».

Брак продлился всего три года. Весной 1904 года состояние здоровья писателя ухудшилось, и Ольга Книппер отвезла его в немецкий курортный город Баденвайлер. В июле 1904 года Чехов умер. Чтобы близкие и поклонники простились с писателем, Ольга Книппер повезла тело мужа в вагоне-холодильнике, в котором обычно перевозили устрицы. Общество вновь нашло повод упрекнуть вдову. «Антон Павлович, которого коробило все пошлое и вульгарное, был привезен в вагоне «для перевозки свежих устриц». <...> В этом вагоне — именно та пошлость русской жизни, та некультурность ее, которая всегда так возмущала покойного», — писал Максим Горький.

Хоронили Чехова всей Москвой. Толпа была такая, что сестре с матерью еле удалось пробиться к гробу. А Мизиновой и вовсе не удалось. Но на поминках, в московской квартире Маши Чеховой, она вдоволь наплакалась, забившись в дальний угол… К тому времени Лика была замужем за режиссером МХТ Александром Саниным — её свадьба состоялась почти одновременно с чеховской. Но счастливой Лику это, видимо, не сделало — во всяком случае, она пила.Слева сестра Чехова - Маша, справа - Лика Мизинова

После смерти Чехова Ольга Книппер исчезла из театра на несколько месяцев, жила затворницей, продолжая писать мужу нежные письма. Но постепенно её деятельная натура взяла своё. А по возвращении взялась за работу с еще большим рвением. По словам современников, роли, исполненные Книппер, стали более характерными, а игра актрисы — глубже. Театральный мемуарист Вадим Шверубович писал: «Видеть и слышать это было гораздо больше, чем театральное впечатление, — это было прозрение, озарение, счастье от возможности проникнуть в чужую душу. <...> Это, конечно, не было актерским искусством, это было чем-то неизмеримо большим... Она даже физически менялась — ее сущность входила, вмещалась в плоть другого человека».

Она прожила ещё 55 лет. Ольга Книппер никогда больше не вышла замуж, но в свете по-прежнему ходили слухи о её бесчисленных романах. «Да, эти шесть лет, что я его знала, были мучительны, полны надрыва из-за сложившейся так жизни. И все же эти годы были полны такого интереса, такого значения, такой насыщенности, что казались красотой жизни. Ведь я не девочкой шла за него, это не был для меня мужчина, — я была поражена им как необыкновенным человеком, всей его личностью, его внутренним миром — ох, трудно писать все это… Эти мучительные шесть лет остались для меня светом и правдой и красотой жизни...» — вспоминала она впоследствии.

Вопреки мнениям окружающих, для Чехова эти шесть лет тоже были счастливыми — с «милой актрисулей» он, даже умирая, чувствовал себя живым. Об этом они говорили друг другу в 400 письмах: «Обнимаю, целую, ласкаю мою подругу, мою жену; не забывай меня, не забывай, не отвыкай! Каплет с крыш, весенний шум, но взглянешь на окно, там зима. Приснись мне, дуся!»Народная артистка СССР Ольга Леонардовна Книппер-Чехова в роли леди Маркби в спектакле «Идеальный муж». 1954 г. Из фондов музея Московского художественного академического театра имени А. П. Чехова в Москве. Фото: РИА Новости/ Рудольф Алфимов

В конце жизни Ольга Книппер-Чехова жила одиноко: те, с кем она начинала свой путь в Художественном театре, умерли, ее племянницы уехали за границу. Она больше не могла играть, к тому же здоровье ее постепенно ухудшалось. В последние годы актриса часто вспоминала свои театральные роли и думала, как бы их можно было улучшить.

Ольга Книппер-Чехова умерла 22 марта 1959 года. Похоронили актрису на Новодевичьем кладбище в Москве.Новодевичий монастырь. У могилы Чехова артисты Московского Художественного академического театра им. М. Горького:
М. М. Яншин, О. Л. Книппер-Чехова, В. А. Орлов и А. К. Тарасова. Фотография. 1954Могила ЧеховаМогилп Книппер-Чеховой