Два потомка Пушкина

Гри­горий Григорьевич Пушкин – единственный в мире правнук поэта, доживший до конца двадцатого столетия. Его родной дед, храбрый генерал Александр Пушкин, был любимым сыном поэта. И Гри­горий Пушкин свою жизнь прожил, так же честно и достойно послужив Отечеству, как и его предки.

Удивительный был человек. Мудрец и великий насмешник. Прямой и бескомпромиссный, он не любил менять ни убеждений, ни привычек, ни друзей. Всех почитателей своего великого прадеда строго делил на две категории: пушкиноведов и «пушкиноедов». Наверное, так оно и есть.

По родству Григорий Григорьевич – самый близкий к Пушкину человек. Кстати, однажды поэт изобразил себя в пре­клонных летах. И теперь, когда я вижу этот пуш­кинский автопортрет, кажется, что поэт нарисо­вал не себя, а своего будущего правнука.Гри­горий Пушкин продолжил воинскую эстафету рода Пушкиных: воевал на фронтах Финской и Вели­кой Отечественной.Г.Г.Пушкин в 1930-е годы.

Он не отличался словоохотливостью. Зато его разговор, как писал некогда его великий прадед, «сто­ил нескольких страниц исторических записок и был бы драгоценен для потомства». Последняя с ним бе­седа состоялась незадолго до его кончины в его московской квар­тире на улице маршала Тухачевского.

– Григорий Григорьевич, как складывалась ваша судьба?

– Много чего за жизнь было: учился на зоотехника, а довелось стать опера­тивником угрозыска, потом партизаном. Воевал, а после войны работал печатником. В жизни своей за больши­ми чинами не гнался…

– А как вы оказались в уголов­ном розыске? Ведь учились-то на зоотехника...

– Время было такое. Вызвали в райком. Вручили путевку на службу в Московский уго­ловный розыск – МУР. Спросили, правда, не откажусь ли: работа опасная, – а то могут и в музей направить, там спокойней будет. Я им ответил, что Пушкины никогда от опасной службы не бегали. И фамилия у нас военная, боевая. Дед мой, Александр Александрович, генерал, воевал в Болгарии в Русско-турецкую войну. Да и отец был боевым офицером, полковником…

Работал на Петровке, 38, оперативником в Октябрьском районе Москвы. Ловил жуликов, бандитов, – нечисти много было разной. А когда немцы к столице подступили, добровольно ушел в партизаны, а затем на фронт.

– Как-то я пыта­лась расспросить вас о парти­занских подвигах, а вы на все вопросы отвечали: «В общем, за­дание было выполнено...»

– Я и сейчас так отвечу.

Г.Г. Пушкин с однополчанами слева (подпись ошибочна). 1937г.

– Тогда придется мне расска­зать вам о партизане Григории Пушкине – то, что довелось уз­нать от вашего боевого друга Александра Кишкина. Итак, 30 сентября 1941 года ваш отряд близ станции Дорохово освобо­дил более двухсот девчат, отоб­ранных немцами для отправки в Германию. Партизаны раздели­лись на группы, чтобы безопас­ней было выводить бывших пленниц. Выбирались к своим лесными тропами, голодные – еды не было. Девушки, и без то­го истощенные, буквально ва­лились с ног.

И тут, на счастье, попался немец. Он вез на брич­ке коробки с галетами и шнапсом. «Возничий» был явно навеселе и не сразу понял, что попал к партизанам. Придя в себя, стал на ломаном русском уверять, что не желает России зла, и что до войны учился в Берлинском университете, изучал Пушкина и да­же читал «Евгения Онегина». Тут уж партизаны расхохотались и кое-как втолковали ему, что его-то и взял в плен сам Пушкин, только прав­нук поэта! Немец долго отказывался этому ве­рить – был твердо убежден, что всех потомков Пушкина, как дворян, расстреляли или сослали на Соловки...

– А как закончилась эта история, знаешь?

– Нет.

– Так вот, в 1965-м, когда праздновали двад­цатилетие Победы, меня, как участника Великой Отечественной, пригласили в Централь­ный дом литераторов на торжественное собра­ние. Были там и иностранные гости. Один из них попросил переводчика помочь отыскать… правнука Пушкина. Тот и указал ему прямо на меня. Так я встретился с сыном Карла Мюллера, того самого пленного немца, любителя Пушкина. Выходит, что Пушкин спас ему жизнь! К слову, и мне тоже.

– Придется рассказать, Григорий Григорьевич…

– Случилось это позже. Меня при форсировании Днепра в сентябре 1943-го довольно-таки сильно контузило. Отлежался в госпитале, и снова в строй. Разговорчивый командир попался: всё допытывался, не родственник ли я Пушкину? Сначала я отмалчивался, потом пришлось признаться…

Он даже за голову схватился, закричал: ведь тебя же там убьют!

(Это уже позже узнал, что готовилась Корсунь-Шевченковская операция, и, скорей всего, я стал бы одним из двадцати тысяч убитых наших солдат…).

Давай, говорит, я тебя учиться на офицерские курсы отправлю.

Я отказывался, обещал, что после войны буду учиться. Но майор настоял, так я попал в Харьковское военное училище. Фамилия спасла.

Моя фамилия легкая, веселая, звучная! Ска­жешь – Пушкин, и люди улыбаются, тянутся к тебе. Это огромная радость, но и тяжкий крест. Теперь, когда перешагнул за 80-летнюю отметку, без ложной скромности мо­гу сказать: я его достойно пронес. Честь прадеда не посрамил.Постскриптум

Григорий Григорьевич всего немного не дожил до 200-летия своего великого прадеда, отметить юбилей которого он так мечтал. Он умер 17 октября 1997 года в московском госпитале для инвалидов войны. Накануне заветного дня Лицейской годовщины…

Но ровно за сорок лет до этой скорбной даты, в 1957-м, народному художнику России Владимиру Переяславцу пришла счастливая мысль: написать картину «Потомки Пушкина – участники Великой Отечественной войны» (ниже-прим.). К слову, двенадцать потомков русского гения, включая и зарубежных, воевали на фронтах Второй мировой.

В декабре 2013 года в Музее Памяти Лопасненского края проходила выставка, посвященная 100-летию со дня рождения Григория Григорьевича Пушкина, правнука великого поэта. Семья Пушкиных до 1932 года проживала там.Хранитель фондов Е.Г. Авшаров на фоне выставки

О семье Григория Григорьевича:

Правнук Пушкина родился 6 декабря 1913 года в селе Лопасня (ныне подмосковный город Чехов). Мальчика нарекли родовым именем Григорий, в честь основателя фамилии - Григория Пушки, жившего в XIV веке.Когда началась Первая мировая война, Григорий Александрович, отец маленького Гриши, ушел на фронт, а мать, Юлия Николаевна, осталась дома с пятью детьми - ждать и молиться, чтобы муж вернулся живым. Вымолила. В 1921 году восьмилетний Григорий впервые увидел своего отца, демобилизованного из армии.

Григорий был удивительно похож на своего великого предка. Невысокий рост, кучерявые волосы, горящие глаза и «арабские» ладони - сверху смуглые, а внутри не белые, а ярко-желтые. Африканскую кровь в нем также выдавали иссиня-черные волосы и такого же цвета ресницы. Смеясь, Григорий не раз говорил товарищам, что это и есть основные доказательства его великого родства.

Потерянная рукопись

Уже в семилетнем возрасте Гриша Пушкин внес свой первый вклад в пушкиноведение, которому посвятит последние годы жизни. А тогда он со своим старшим братом обнаружил в канареечной клетке голубоватый листок, на котором едва прочитывалось «Пушкинъ». Отец, увидев находку, побледнел. «Это же пропавшая «История Петра Великого»!» - закричал он и бросился к горничной Груше. Оказалось, что на чердаке лежал незапертый сундук с какими-то бумагами, которые Груша и подкладывала птичкам...

Так Гриша Пушкин спас ценную рукопись своего прадеда Александра Сергеевича. Впервые ее издали в 1938 году. Сейчас эти раритетные рукописи хранятся в мемориальном музее Александра Сергеевича Пушкина, адрес которого известен всему миру: Санкт-Петербург, набережная Мойки, 12.

Из Лопасни семья переехала в Москву. Моссовет предоставил Григорию Александровичу, как внуку великого русского поэта, квартиру из пяти комнат на Рождественке.

После окончания семилетки Григорий Пушкин поступил в сельскохозяйственный техникум, обучался на зоотехника. Потом работал в микробиологической лаборатории Всесоюзного института животноводства. Как раз в это время Григорий Пушкин обрел семью. Его избранницей стала Клавдия Сергеевна Мазина.

Сын — Александр Григорьевич Пушкин (1936—1942) — первоначально ребёнка хотели назвать Юрием, но назвали Александром в связи с тем, что по радио было объявлено, что праправнука поэта Пушкина назвали Александром. Скончался 7 сентября 1942 года в Симбирске от воспаления лёгких.
Дочь — Юлия Григорьевна Пушкина (род. 1939).
1. Григорий Александрович, внук поэта А.С. Пушкина, со своим внуком Аликом.
2. Алик (Александр) Пушкин. Ульяновск. 6 марта 1942 г.
3. Григорий Григорьевич Пушкин с сыном. 1937 г.
4. А.А. Фадеев, Юля Пушкина, Г.Г. Пушкин. Москва. 1949 г.

СемьЯ не пережила смерть сына, брак распался. Григорий Александрович Пушкин (1867–1940) вступил в брак с Ю.Н. Бартеневой (1877–1967). В 1913 году у них родился сын Григорий, правнук поэта. В 1934 году Г.Г. Пушкин женился на Клавдии Сергеевне Мазиной (1914–1999). В 1936 году у молодожёнов родился сын. О судьбе мальчика, кроме того, что он похоронен в Ульяновске, местным краеведам практически ничего не было известно. Об этом рассказала его родная сестра – Юлия Григорьевна Пушкина.

Юлия Григорьевна прибыла в Ульяновск в октябре 2008 года на традиционную краеведческую конференцию «Сытинские чтения». Собравшиеся с большим волнением слушали её рассказ.

«Первоначально родители хотели назвать брата Юрием. Однако услышали сообщение в выпуске новостей Всесоюзного радио, что у правнука великого поэта родился сын, названный Александром. Пришлось подчиниться. Страна готовилась отметить 100-летие со дня кончины А.С. Пушкина. Осенью 1941 года отец находился в армии, мама работала в наркомате внешней торговли. Фашисты рвались к Москве. Меня и Сашу вместе с бабушкой Евдокией Ивановной Мазиной (1894–1957), отправили в эвакуацию в Ульяновск. Жили мы в каком-то бараке. Саша, которого в семье звали Аликом, был ласковым и очень общительным ребёнком, самостоятельно заводил знакомства.

Ульяновск отапливался тогда дровами. Рабочие с согласия бабушки взяли его с собой на лесопилку. На обратном пути Алика из лучших побуждений посадили на поленницу, размещённую в телеге. Лошадь споткнулась, братик слетел и был ушиблен свалившимися дровами. Травма породила тяжёлое заболевание. В сентябре 1942 года он умер. Бабушка была безутешна.

С фронта вызвали отца, из Москвы – мать. О причинах вызова в Ульяновск им не сообщили. С вокзала родители бросились разыскивать наш барак. Им указали на меня. Бабушка была где-то.

– Где Алик? – спросила мама.

– Нетю Алика, – ответила я, – нетю... (Из глаз Юлии Григорьевны покатились слезы.) Вскоре родители забрали меня и бабушку в Москву».

О смерти мальчика в книге ульяновского городского загса 8 сентября 1942 года была сделана запись № 2000: «Фамилия – Пушкин. Имя – Александр. Отчество – Григорьевич. Пол – муж. Национальность – русский. Время смерти – 7 сентября 1942 г. Возраст – 6 лет. Адрес: Ульяновск, ул. 25 Октября, д. 2. Причина смерти – воспаление легких. Заявитель: Воробьёва В.И.».

Похороны праправнука А.С. Пушкина состоялись на ульяновском кладбище по ул. К. Маркса. Фактически потомок поэта стал жертвой тяжёлой войны. Эвакуированные получали ничтожные пайки, голодали. Бабушка отпускала милого внука к взрослым, зная, что те угостят его хоть чем-нибудь. Лекарств не хватало. Юлия Григорьевна полностью согласилась с этими суждениями.

Солнечным днём 25 октября 2008 года Ю.Г. Пушкина посетила условную могилу брата Алика. А появилась она так. Несколько лет назад почтенных лет горожанка Н.Н. Зуева обнаружила на кладбище прибитую к старому дереву табличку с именем Саши Пушкина. Сначала Нина Николаевна украшала уголок под деревом искусственными цветами, затем устроила клумбу, а дирекция кладбища изготовила новую табличку и укрепила её вместе с крестом на ограде ближайшего захоронения.

Вторая жена Григория Григорьевича — Мария Ивановна Осипова (ум. 1991), вдова погибшего друга Григория Пушкина, инспектора уголовного розыска Александра Ростина. Бракосочетание состоялось в 1946 году.
Падчерица — Светлана — дочь Марии Осиповой от первого брака, в 1946 году была удочерена Григорием Пушкиным. Ухаживала за отчимом в последние годы его жизни.
Сын — Александр Григорьевич Пушкин (1951—1992) — шофёр в КГБ. Скончался от гипертонического криза.

Один из реальных эпизодов муровской биографии Григория Григорьевича попал в роман «Эра милосердия» братьев Вайнеров, по которому был снят фильм «Место встречи изменить нельзя». Помните, как Шарапов и Жеглов берут в театре вора Ручечника с напарницей, когда те по украденному номерку получили шубу жены английского посла? Это не выдуманный факт. Только в реальной жизни Ручечника брал именно он, Пушкин.

Григорию Пушкину также приписывают и ликвидацию знаменитой банды «Черная кошка», которая в 40-х годах прошлого столетия промышляла в Москве. Только вот членами шайки являлись вовсе не матерые уголовники, как это показано в нетленке Станислава Говорухина, а подростки-беспризорники. Руководил бандой семиклассник Володя Колганов. Эти юнцы своими дерзкими налетами наводили ужас на весь город.

Пушкин с коллегами вычислили банду и надолго избавили общество от малолетних грабителей.

Служба в МУРе у Григория Григорьевича продолжалась вплоть до 1949 года. Благодаря усердию и исключительному трудолюбию он имел все шансы сделать на этом поприще неплохую карьеру, но по причине болезни службу пришлось оставить.

Спустя годы некоторым своим посетителям Григорий Григорьевич не без гордости демонстрировал личный знак работника уголовного розыска города Москвы за номером 0007, подаренный ему в 1993 году, в честь восьмидесятилетия. Очевидцы утверждали, что значок был красивый, да и на один нолик больше, чем у самого Джеймса Бонда...

Наконец, в 1969 году Григорий Григорьевич уходит на заслуженный отдых. Вся его последующая жизнь была связана с родословием. Он много времени отдал популяризации творчества своего великого предка и провел немало часов за изучением архивов.

Впоследствии Григорий Григорьевич завел дружбу с Иваном Семеновичем Козловским. В свою очередь Козловский с Дмитрием Алексеевичем Вульфом (потомком Алексея Николаевича Вульфа, друга поэта) предложили ему принять участие в пропаганде пушкинского наследия. Под эгидой общества «Знание» Григорий Григорьевич начал регулярно выступать с лекциями о своих выдающихся предках. А всем почитателям таланта Александра Сергеевича говорил:

- Не надо преклоняться перед Пушкиным, надо его просто читать. Читать не только его стихи, но и письма, дневники.

Сам он, как уже говорилось, провел немало времени в хранилище рукописей Пушкинского Дома за изучением дневниковых записей Пушкина, хотя пушкиноведом себя никогда не считал. Более того, на публичных мероприятиях, посвященных памяти поэта, он обычно отмалчивался. Когда его спросили, почему он не любит выступать на пушкинских праздниках, он ответил:

- Не выступаю - и по одной причине: я не пушкиновед. Да, я люблю поэзию Пушкина, люблю его прозу, люблю его самого. Только стараюсь об этом публично не говорить. Вот вы можете говорить о Пушкине что хотите, рассуждать о его творчестве. Вам либо похлопают, либо... Смотря, что скажете. А если я открою рот - сразу заголосят: «Это ж Пушкин сказал! Правнук поэта!» Вот я и помалкиваю. Моя фамилия - это мой крест...

В 1974 году Григорий Григорьевич получил от Моссовета трехкомнатную квартиру в Хорошево-Мневники, на улице Тухачевского, в доме № 19. В ней он прожил вплоть до самой кончины, которой предшествовала череда утрат близких ему людей.

В 1991 году у Григория Григорьевича умерла жена. А через год неожиданно скончался второй сын Александр. По признаниям очевидцев, когда Григорий Пушкин вспоминал о своем сыне, на его лицо ложилась тень скорби и одиночества, и оно вдруг чем-то неуловимо становилось похоже на лицо прадеда, каким мы его знаем по портретам современников, особенно в профиль...

- Александр работал шофером в системе КГБ, - вспоминал Григорий Григорьевич. - Возил врачей к больным, по вызову. Шоферскую школу при гараже КГБ у Савеловского вокзала кончил. В Марьиной роще. Сорок лет было - умер от гипертонического криза...

Памятуя о трагической кончине первого сына Григория Григорьевича, невольно ловишь себя на мысли, что и вправду имя «Александр» для Пушкиных не иначе как роковое.

После смерти сына Григорий Григорьевич остался в очень тяжелом моральном и материальном положении, с мизерной пенсией. Заботилась о нем приемная дочь Светлана. Вот отрывок из воспоминаний одного из посетителей его жилища: «Светлана хлопотала на кухне. Григорий Григорьевич провел нас в свою комнатку-кабинет, сел на кровать. Рядом с изголовьем - тумбочка, на ней горка лекарств, стакан с водой, очки. Видно было, что старость и болезни забирают у него последние силы. Он сидел на кровати во фланелевой ковбойке в синюю клетку, скрестив худые руки на коленях. Сам худощавый, высохший, передвигается по квартире осторожными мелкими шагами, горбится...»Последний правнук поэта Григорий Григорьевич Пушкин скончался 17 октября 1997 года, несколько дней не дожив до своего 84-летия. На дворе стояла осень, любимая пушкинская пора...

В смерти Григория Григорьевича также есть мистическое совпадение с великим прадедом, который писал: «Бывают странные сближенья». 14 октября 1997 года, в среду, в день Покрова, Григория Григорьевича положили в больницу, а 17 октября, в пятницу, его не стало. Так же и поэт был ранен на дуэли в среду, а в пятницу скончался.На Ваганьковском кладбище над семейным захоронением семьи Пушкиных стоит скромная памятная доска с надписью «Пушкины» и указанием, что здесь покоится правнук великого поэта. А на улице Тухачевского, напротив дома, где жил с семьей Григорий Григорьевич, разбит небольшой Пушкинский скверик.

С уходом Григория Григорьевича и его сына Александра Григорьевича прервалась прямая мужская линия живших в Москве потомков поэта.

Все пушкинские родственники один за другим ушли из жизни — оголилась единственная в стране прямая ветвь рода Пушкина. Сначала неожиданно скончался праправнук Александр Григорьевич. От безысходной тоски по сыну умерла матушка Мария Ивановна, вслед за ней вознеслась на небо душа Григория Григорьевича.

Ныне единственный прямой потомок Пушкина по второй мужской линии четвертого поколения, носящий его фамилию, - Александр Александрович Пушкин - живет в Брюсселе. Любопытно, что и его жена, Мария Александровна Дурново, является потомком Пушкина - также от его старшего сына в пятом поколении, но по первой мужской линии (старший сын Пушкина был женат дважды).

Другой же правнук поэта, о котором я хочу рассказать - Георг Михаэль Александр граф фон Меренберг (1897-1965), который также приходился правнуком Императора Николая I и внуком Государя Александра II, зимой 1941-1942 г. в звании гауптмана (капитана) воевал на территории СССР.

Однако нацистом этот немецкий аристократ не был. Как сообщается в небольшой биографической справке о Георге Михаэле Александре, «неприятие нацизма вылилось в его конфликт с властями, в результате чего, продвижение графа по службе было фактически заморожено. Он дважды представал перед судом военного трибунала: первый раз - за отказ отдать честь партийным приветствием, второй раз - за надругательство над партийной эмблемой. Являлся идейным противником режима и сторонником рыцарских методов ведения боевых действий».

Человек менее громкого происхождения за подобное вполне мог бы лишиться свободы или жизни. Но Гитлер старался не бить лишний раз посуду со старой европейской аристократией. Тем более — с роднёй правящих домов, пусть даже оккупированных стран. Потому фон Меренбергу его презрение к наци стоило лишь карьерных перспектив. А также снятия с Восточного фронта, где он пережил зиму 41-42 года. И заодно спас от расстрела по приговору военного трибунала трёх лётчиков — которые прямо рассказывали, что думают про провал снабжения, нехватку зимней одежды и где видели лично Гитлера вместе с Муссолини.

Известно, что летом 1944 г. Граф Меренберг был назначен комендантом греческого острова Парос, вместо убитого британскими диверсантами и местными партизанами его предшественника. Ну а в 1944 году правнук Пушкина обнаружился в сонном стратегическом захолустье сжимающегося рейха — в Эгейском море.

Рейд«Священного отряда»

Кикладские острова в годы Второй мировой войны находились под не слишком обременительной итальянской оккупацией. В 1943 году Италия сменила сторону — и греческие острова захватили немцы. В том числе остров Парос — источник знаменитого белоснежного мрамора, из которого создавались многие статуи богов и героев древней Эллады.

На Паросе нацисты решили завести военный аэродром для люфтваффе. На его строительство согнали сотни жителей этого и соседних островов. Грекам это очень не нравилось. Ещё меньше это нравилось британскому командованию, которому совсем не нужно было усиление немецкого воздушного«зонтика» над Эгейским морем.

Шестнадцатого мая 1944 года с британской подлодки на остров Парос высадился отряд бойцов SAS и«Священного отряда» — греческих коммандос, созданных по образцу SAS. Они носили имя особо стойкого отряда гоплитов из Фив. Новый«Священный отряд» долго сражался с немцами и итальянцами в Северной Африке плечом к плечу с британцами и французами, а затем принялся за работу на родных островах.

Там бойцы совершали высадки и диверсии, убивали оккупантов, помогали местным партизанам и вообще учиняли не очень хорошо налаженный, но бурный хаос.

На Паросе диверсанты соединились с партизанами и организовали налёт на объекты строительства. Они тяжело ранили майора Табеля — начальника аэродрома и заодно командира островного гарнизона оккупантов, убили двух немецких радистов и порезали все кабели электроснабжения и связи.

По горячим следам немцы поймали, пытали и публично повесили 23-летнего партизана Николаоса Стелласа. А от местных общин германское командование потребовало выдать 125 мужчин для массового расстрела — в наказание за налёт на стратегический аэродром.

Вот только вместо раненого майора Табеля во главе немецкого гарнизона, 1010-го крепостного батальона, оказался наш герой — граф Георг Михаэль фон Меренбург. Идея организовать резню гражданских во славу фюрера и рейха правнуку русского поэта категорически не нравилась. С другой стороны, ослушание прямого приказа ради покровительства партизанам могло стоить головы даже«неприкасаемому» аристократу.

Последняя капля

Сто двадцать пять несчастных собрали. Дело шло к расстрелу. Местные общины в отчаянной надежде спасти своих членов обратились к настоятелю местного монастыря Лонговарда, игумену Филофею. Начались неформальные переговоры, которые привели к неофициальной встрече фон Меренберга и его офицеров с архимандритом и главами общин в обители.

Граф очень сильно рисковал. Подобное граничило с предательством и в куда более спокойные времена. А теперь дело было запредельно опасным. Встречу назначили на 23 июля 1944 года.

Всего за три дня до этого фон Штауфенберг чуть не взорвал Гитлера. Гестаповцы и прочие нацисты сбились с ног в поисках возможных«изменников делу нацизма».

Аристократы-антифашисты в погонах стали самой подозреваемой категорией. И всё же фон Меренберг пришёл в монастырь.Немцы в монастыре. Похоже, что наш герой — крайний слева

Сначала беседа не складывалась, несмотря на взаимную вежливость и хлебосольный стол. Уж слишком дорого вся эта затея могла обойтись герру майору и графу. Переломом стала картина, висевшая на стене трапезной рядом с иконами и портретами бывших настоятелей. Её привезли на Парос два русских монаха, бежавших после революции и гражданской войны. На картине была запечатлена Ялта.

Фон Меренберг некоторое время тщательно изучал изображение. А затем сказал, что вспомнил детство. Он не раз бывал летом в Ялте со своей матерью, дочерью русского императора Александра II. И это было самым счастливым временем в его жизни.