На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...
  • Светлана Митленко
    Йэх... надо бы еще раз съездить туда. Подумаю как бы это сделать...Красоты и музеи П...
  • Валерий Протасов
    Сколько богатств накоплено, что  ни разрушить  все шедевры, ни предать забвению не удалось никому.Красоты и музеи П...

Его Аля.

Что могла предложить полевая медицина Второй Мировой солдату с тяжелой контузией, впавшему в кому? Койку, время и посильный уход.

Он не знал сколько пролежал дней. Иногда сознание его возвращалось в онемевшее тело, и тогда он слышал голос. Тихий, девичий, почти детский голос, который говорил с ним.

И он шёл на этот голос стремился к нему, потому что, несмотря ни на что уходить туда, за грань, не хотелось, очень хотелось жить.

- Ты знаешь, - слышал он доверчивый шёпот, - а я год себе дописала, что бы в медсестры взяли.

Темнота и тишина…

- А дома у меня мама и племянники, а брат погиб еще в самом начале, полгода как похоронка пришла. Ты на него похож. Вот очнёшься, я тебе фотокарточки покажу…

Снова провал…

- Я хотела твоим написать, а мне сказали, что ты из детдома. А я своей маме про тебя написала.

В какой-то момент он понял, что липкая темнота сменилась тусклым светом с размытыми образами. Из пелены медленно проступало изумленное, совсем еще юное, лицо.

- Никанор Петрович! Никанор Петрович, он очнулся! – сорвалась с места девушка.

И буквально через минуту вернулась с пожилым врачом, который тут же принялся за осмотр.

- Ну Алечка! Ты у нас просто чудесница! Не зря ты с ним ночами сидела.

А раненный все смотрел на нее, на ту чей голос звал его из темноты.

Громкий крик: «Немцы!» - резанул по ушам. Аля встрепенулась.

- Иди девочка, иди. Дождется он тебя.

"Дождется!" - думала Аля, снимая с крюка сумку полевой медсестры.

А он снова погрузился во тьму.

«Сколько прошло времени?» - думал он, глядя в засаленный потолок.

Вскоре снова подошёл врач, сжимал руки, водил молоточком перед глазами.

- А сестричка где? – с трудом выговорил он.

-Потом придет, - неохотно проговорил Никанор Петрович. – Ты отдыхай пока, в себя приходи.

К вечеру пришла девушка, но не та, другая. Осторожно держа миску с чем-то горячим, она присела на край постели. Потом приподняла его, подложив под спину подушку, и осторожно поднесла к его губам ложку похлебки.

Есть не хотелось.

- А Аля где? - вспомнил он имя.

- Нету нашей Алечки. Снайпер ее снял, когда раненного с поля тащила. Ты поешь.

-Унеси, не буду я.

Он отвернулся и закрыл глаза. Хотелось обратно во тьму.

Только тут сестра поняла, что сделала не то. Он слышал удаляющиеся шаги.

Но тьма больше не принимала его.

Взгляд упал на томик лежащий на табуретке у его койки. Он протянул непослушную руку, поднял, на одеяло выпали потертые прямоугольники фотокарточек. Он перебирал их, всматриваясь в незнакомые лица. Осторожно вертел в руках уголок не отправленного письма, с выведенным аккуратным почерком адресом.

Говорят, любовь дает силы, ненависть иногда дает больше…

Когда отправляли транспорт на Москву, в госпиталь, он отказался.

Вернулся в строй. Его сторонились. Слишком хладнокровен и свиреп он был в бою.

Он не мог иначе. В каждом из фрицев он видел снайпера. Того самого, что расчетливо отправлял пулю в девчонку с красным крестом на рукаве, что тащила на себе раненого.

А когда закрывал глаза, он видел ее.

Он дошёл до конца и сидя на какой-то ступеньке в Берлине, слыша громкие крики, «УРА!» он чувствовал лишь пустоту.

Ему некуда было идти…

Вот только в кармашке гимнастерки, под самым сердцем, жег уголок так и не отправленного письма.

Буря налетела внезапно. Вечереющее небо потемнело в считанные минуты и наступила ночь, в которой завывал ветер, терзая деревья. Рокотали пока далекие громовые раскаты, оживляя в памяти еще такие отчетливые звуки разрыва снарядов.

Три месяца прошло со дня победы. Война не уходит сразу. Она еще долго терзает покинутую земли голодом и разрухой. Души и сердца она терзает воспоминаниями.

Дом на самом краю села. Когда-то он был на зависть всем соседям. Теперь он стоял обездоленной сиротой. Осиротел он без своих мужчин, как осиротели и женщины, живущие в нем. Старушка мать, невестка и двое ребятишек. Вот и все, что осталось от их когда-то большой и дружной семьи.

Он шел к этому дому. Шел, сам не зная, что хочет здесь найти. Сжимая в кармане старые потертые фотокарточки.

Собака не встретила нежданного гостя лаем, буря загнала верного сторожа в сенник.

Он стоял у двери не решаясь постучать. Но он был солдат, не трусил на поле боя, и сейчас не струсит. Глубокий вдох, как перед прыжком в воду и осторожный стук. Потом еще один.

Дверь осторожно приоткрылась. Седая женщина медленно скользила взглядом по его поношенной форме. На секунду взгляд ее озарился искрой надежды, внезапного чуда, и немедля потух, добравшись до лица. Она не знала его.

-Чего тебе, милый? – спросила женщина. – Ночлега ищешь?

-Я…- слова не шли на язык. – Я Алю знал.

Парень протянул женщине стопку фотокарточек и запечатанный треугольник письма поверх них.

-Ты проходи, проходи в дом, - дрогнувшим голосом проговорила женщина, осторожно принимая из его рук нежданный подарок, и, отходя в сторону, пропустила его внутрь.

Не был он больше для нее чужим человеком. И не важно, что не знала она его имени. Он знал ее дочь, принес весточку от нее и теперь не мог быть чужаком.

- Маришка, накрывай на стол, гость у нас, - скомандовала Валентина Никитича, уходя за занавеску с, зажатым в дрожащей руке, последнем письмом от дочери.

Она пришла, когда Виктора уже усадили за небогатый стол. Присела рядом на табуретку.

- Ты расскажи мне все, сынок. – тихо проговорила она, заглядывая в глаза.

И он рассказал. Не думал, что сможет, но слова как водный поток нашедший наконец путь среди камней не желали останавливаться.

И они все слушали его. А когда он замолчал Валентина спросила:

- Куда ты теперь?

Виктор только пожал плечами.

- А ты хочешь, оставайся у нас.

Он остался. Со временем, стал потерянным сыном, мужем, отцом. До последнего вздоха заботился он об их общей, с Алечкой, семье. И каждый раз, закрывая глаза, он видел ее улыбающейся, знал, что она счастлива и что все он делает правильно.

https://zen.yandex.ru/media/id/5cb9be9ea94d9900b37c8beb/ego-alia-5ce28f3dd4651700b3b3766e

Картина дня

наверх