В мае 1804 года в селе Новоспасском, что на Смоленщине в семье помещика Ивана Николаевич Глинки родился сын. Семейные легенды рассказывают, что в ночь рождения Мишеля пел соловей. Так это было или не так, проверить сейчас вряд ли возможно. Но о том, что будущий композитор слышал музыку с детства, вспоминает он сам в своих “Записках”: “У папеньки иногда собиралось много гостей и родственников. В таком случае посылали за музыкантами к дяде моему за восемь вёрст. … Во время ужина обыкновенно играли русские песни, переложенные на две флейты, два кларнета, две валторны и два фагота, - эти грустные, нежные, но вполне доступные для меня звуки мне чрезвычайно нравились, и, может быть эти песни, слышанные мною в ребячестве, были первою причиною того, что впоследствии я стал преимущественно разрабатывать народную русскую музыку”.
Скрипочка наяривала всем известное:
Ах ты, вражий сын камаринский мужик,
Он не хочет своему мужику служить…
На Смоленщине в каждой деревне найдёшь одного, а то и двух скрипачей. Разумеется, они и понятия не имеют о нотах, да и инструменты держат против всяких правил: где-то под самой ключицей. Но как сочно и весело звучит у них скрипочка, какие затейливые переборы вылетают из-под неуклюжего самодельного смычка:
Он бежит, бежит-покрёхтывает
И за усики подёргивает.
Музыкант расцвечивает мелодию затейливым узором. В остренькой бойкой скороговорочке проглядывает что-то насмешливое, скоморошье.
Откуда явилась “Камаринская”? Может, и вправду придумали её скоморохи, что в давние времена бродили по Руси, забавляя честной люд, не давали душе зачерстветь от обид и горя? Но рассказывают другое: в Комарицкой волости, неподалёку от Москвы, бунтовали мужики, не хотели своим барам служить, бежали от них на Дон, на вольные земли. Они-то первыми и запели “Камаринскую”. Запели весело, с грозной удалью. Прошли не годы – столетия минули. Стала песня другой: озорной, бесшабашной, будто укрылась за насмешливой скоморошьей личиной…
После разлуки многое видишь по-новому: не глазами - сердцем. Кажется, как хорошо ему было в Испании - яркое солнце, голубое небо. живительный воздух, приветливые люди. Нигде не чувствовал себя лучше. Но уже через год начал томиться, а к концу и вовсе места себе не находил - тянуло домой. в Россию. Впрочем. с ним всегда так бывало, когда долго жил за границей. Из Парижа Глинка писал своей приятельнице Кржисевич: "Здесь вы найдёте всё. всё для чувств и воображения, но для сердца. что может заменить своих и родину". …
Поля, перелески, бедные, крытые соломой избы. Ни пышного изобилия юга, ни аккуратной прибранности Европы. Тишина. Простор. Неоглядный, беспредельный, как долгая, без конца и края, русская песня. Новоспасское встретило его ласковым теплом и заботой. Матушка, хотя и видела плохо, была ещё бодра. Сестра Людмила, выросшая и похорошевшая, готовилась выйти замуж. Жизнь потекла размеренно, по раз заведённому порядку. Утром Михайло Иванович читал, разбирал бумаги, играл на скрипке. Вечером, к радости домашних, садился за фортепиано. С ним рядом пристраивался дон Пэдро с гитарой. Этого тщедушного молчаливого испанца Михаил Иванович привёз с собой из Мадрида. Педруша исполнял при нём обязанности секретаря, эконома, а при случае и повара.
Как и в каждый свой приезд, Михаил Иванович устроил угощение дворовым. Парни и девки плясали, пели, водили хороводы, а он слушал, улыбался. По лицу – посветлевшему, помолодевшему – видно было, что доволен.
Осенью Глинка решил переехать в Смоленск. Здесь пришёл конец желанному покою. Дальний родственник, о существовании которого Михаил Иванович совсем забыл, решил дать обед в честь знаменитого автора “Жизнь за царя”. Не захотели от него отстать и другие смоленчане. Обеды, ужины, балы закружись утомительной вереницей. Вся эта суета, глупые претензии провинциального света выводили из себя, лишали душевного покоя. Он чувствовал, что заболевает. В марте 1848 года Глинка вместе с доном Пэдро уехал в Варшаву. Они поселились на тихой Рымарской улице. Квартиру сняли удобную, просторную. В самой большой комнате Глинка, как обычно, завёл птиц. За высокой проволочной сеткой летали и пели варакушки, горихвостки, соловьи. Тут же бегали и барабанили по всему, что попадается, два длинноухих проказника – ручные зайцы.
1841 год. Дни снова покатились размеренно. По просьбе князя Паскевича, наместника Польши, композитор начал заниматься с его оркестром. Дело не новое: ещё Новоспасском он много работал с капеллой дядюшки. В его детстве капелла эта была для него источником самых живых восторгов и огорчений. Мальчиком он любил подыгрывать музыкантам на скрипке или флейте-пикколо. Батюшка гневался, что сын не танцует вместе с гостями, но при первой же возможности Миша снова бежал к музыкантам…
После окончания пансиона Глинка начал работать с капеллой уже как дирижёр. С каждым музыкантом разучивал его партию отдельно, а потом просил играть всех вместе. Сам же отходил в конец залы и слушал, стремясь понять, как достигнут тот или иной эффект. Школа оказалась превосходной: он на деле понял способы инструментовки великих мастеров и выработал собственные взгляды на это тонкое и сложное искусство. С оркестром князя Паскевича Михаил Иванович разучил испанский танец Халео де Херес , который с большим успехом был исполнен в Варшавском театре. Прошло несколько месяцев, и Михаил Иванович положил перед оркестром новую партитуру.
Даже те, кто близко знал автора "Жизни за царя", не догадывались, как требователен к себе этот милый, приветливый человек. Его корили за лень, за то, что мало сочиняет. А он неутомимо шёл вперёд, никогда не повторяя достигнутого. Так было в операх, в романсах, в написанной недавно “Арагонской хоте”. Так было и сейчас, когда обдумывал фантазию на темы русских песен: “Свадебной” и “Камаринской”. Не первый раз обращался Глинка к народным напевам, стремясь совместить их с формой симфонии. Но каждый раз отступался: мелодии, привыкшие к свободному песенному течению, не укладывались в жёсткие классические рамки. Нужна была особая форма. Впрочем, она давным-давно существовала – вариации. В пении ли, в игре ли народные музыканты никогда не повторяют мелодию одинаково, всегда что-то изменят, расцветят новым узором. Вариации на темы народных песен были любимым жанром русских композиторов. Собственно, с них-то и началась профессиональная инструментальная музыка России. Но, ни один из циклов не мог сравниться глубиной содержания с симфонией.
1845 год. Однако сколько он ни бился, протяжная “Свадебная” и плясовая “Камаринская” никак не хотели соединяться. Радость пришла неожиданно: ему открылось сходство двух таких разных напевов. Оно было всего в четырёх нотах. Но и этого оказалось достаточно: теперь, изменяясь, мелодии могли постепенно и плавно сближаться, сливаясь в единое целое.
… Девушки выводили протяжное:
Из-за гор, гор высоких,
Из-за садика зелёного,
Вылетала стая лебединая…
Неспешно лился рассказ о белой лебёдушке, что отбилась от своей стаи, про девушку-невесту, уходившую от родных отца-матери к лютой свекрови со свёкром. Велось, сплеталось певучее кружево, расцветало дивным узором. Но каким бы затейливым не был подголосок, какой бы напряжённой струной ни рвался ввысь – ни один голос не выбьется из общего лада, не нарушит песню. Чудо многоголосия творили не учёные музыканты – простые крестьянки, не знающие не то, что нот – обычной грамоты. Теперь он хотел научить этому чуду оркестр. По-новому, величаво и торжественно, зазвучала песня, пропетая хором инструментов.
Елизавета Шумская Северная звезда. Свадебная
Смолкла “Свадебная”. Тоненько, по-комариному, зажужжали скрипочки. Заплясала “Камаринская”. Поддразнивает, подзадоривает. Первыми не выдержали альты, заиграли что-то своё, удалое, размашистое. Подхватили виолончели, потом флейты и гобои – и вот уже весь оркестр зажёгся огневой пляской. Вновь зазвучала “Свадебная”. На этот раз её запел пастушеский рожок. И он же завёл “Камаринскую”. Да как лихо! Словно бисером расшивает плясовую быстрыми мелкими шестнадцатыми. Знай, мол, наших, не на одной скрипке свет клином сошёлся! А тут балалаечка пощипывает. Конечно, не балалайка – откуда ей взяться в симфоническом оркестре! – это скрипки подражают деревенской трёхструнке своим пиццикато, а вместо рожка поёт кларнет. И всё твердит и твердит заветные четыре ноты – те, что позволили Глинке слить воедино тоску и удаль, печаль и веселье бескрайней русской шири.
Оркестр им. Осипова. КАМАРИНСКАЯ. Russian folk orchestra. 1953
С первого же исполнения "Камаринкая", так в январе 1849 году по совету Одоевского В. Ф. Михаил Иванович переименовал своё произведение "Скерцо на тему народной пляски", – получило небывалое признание. Ещё во время разучивания оркестранты готовы были, кажется, побросав свои инструменты, пуститься в пляс. А когда начался концерт, произошло и вовсе неожиданное: слуги, оставленные в вестибюле на страже барских салопов и шуб, вдруг, словно заворожённые, потянулись к дверям. Не смея верить, глядели друг на друга: там, в сияющем светом зале, неслась в лихой безудержной пляске их мужицкая “Камаринская”.
"Какая поразительная оригинальная вещь "Какмаринская", - писал Чайковский Пётр Ильич, - из которой позднейшие русские композиторы (и я в их числе) до сих пор черпают самым явным образом контрапунктические и гармонические комбинации, как только им приходится обрабатывать русскую тему плясового характера..."
Свою фантазию Глинка написал в 1848 году. С тех пор русская музыка обогатилась симфоническими произведениями Чайковского и Бородина, Римского-Корсакова и Глазунова, Рахманинова и Скрябина, Прокофьева и Шостаковича. Быть может они уже давно затмили значение скромной глинкинской фантазии? Ничуть! Вот признание величайшего симфониста нашего времени Дмитрия Дм. Шостаковича: "Я не раз задумывался, почему знатоки музыки не замечают непосредственного воздействия на моё творчество оркестрового мышления Камаринской, которую я всегда изучал и буду изучать до конца моих дней как высший образец инструментовки, органически вытекающей из образного содержания… оркестр Глинки не устарел ни в чём".
"Камаринская" - Борис Феоктистов и Ансамбль им. Александрова (1965)
Скрипка? Альт? Виолончель? Балалайка? Закройте глаза, оставьте звук. Угадаете?
Григорий Горячев - виолончель,
Алексей Завгородный - скрипка,
Камаринская. MoscowBoys
Комаринская
Мультфильм
https://obiskusstve.com/2087578915689204617/shedevry-mirovoj...
Свежие комментарии