Создание советской ядерной бомбы заметно повлияло на баланс политических сил в мире после второй мировой войны. Руководил атомным проектом физик Игорь Курчатов. С конца 1942 года он стал собирать учёных и специалистов, необходимых для решения проблемы. С августа 1945 года проект курировал лично Лаврентий Берия, нарком внутренних дел. Главным конструктором первого советского ядерного оружия был физик-теоретик Юлий Харитон, основные работы велись в КБ-11 в Сарове. Успешное испытание первой советской атомной бомбы провели 29 августа 1949 года на полигоне в Семипалатинской области Казахской ССР. 65 лет исполнилось с момента испытания первой советской атомной бомбы. Житель Сарова Алексей Захряпа рассказал «АиФ-НН» о своем участии в подготовке к испытаниям ядерного оружия.
Ядерные испытания на Семипалатинском полигоне.
Саровчанину Алексею Петровичу Захряпе 94 года. Но он в мельчайших деталях вспоминает свою историю участия в советском атомном проекте.
Алексей Захряпа в подробностях помнит участие в атом¬ном проекте. Фото: Из личного архива
«Сиденья» с радиацией
- Я родился на Украине в 1920 году. С 20 лет служил в войсках НКВД - охранял пороховой завод в подмосковном городе Рошаль. Когда началась война, участвовал в обороне столицы, всё время просился на фронт, но начальство не пускало: ссылалось на нехватку грамотных кадров (я-то восемь классов окончил!). «Ты человек военный, где прикажут, там и служи!». Победу встретил в Харькове на курсах младших лейтенантов, на фронт попасть так и не успел...
В июне 1947-го получил предписание: прибыть на станцию Шатки Горьковской области, в часть подполковника Гончарова. С оружием и без семьи. Города Арзамас-16, закрытой режимной зоны, тогда просто не существовало. Были просеки, бараки с заключёнными, которые строили первые площадки «объекта» конструкторского бюро - КБ-11. Дома жилые стали возводить позже.
А вот контрольно-пропускной пункт уже имелся, там-то я и служил. Числился на хорошем счету. Однажды меня вызывает командир полка, рядом с ним сидит местный сотрудник КГБ. Глаза этого человека мне на всю жизнь запомнились - чёрные, казалось, насквозь тебя видят! Сообщают: теперь будешь ездить в длительные командировки. Сначала это были поездки в Крым. Там в том числе и представители нашего КБ-11 испытывали какие-то изделия…
Один раз с двумя солдатами летели на «Дугласе» из Крыма в Москву, везли четыре ящика очередных «изделий». В самолёте дюралевые скамейки были, а эти ящики нам как-то «помягче» и «потеплее» казались. Сели на них...
Приземляемся в Москве, а там нас встречает представитель нашего «объекта» Васильев. Он как увидел наши «сиденья», закричал: «Ребята, вы что?! На ящики садиться категорически нельзя, там такая радиация!». А нам никто ничего не объяснял. Изделия - и всё.
У меня и жена о целях командировок ничего не знала. Я из Крыма очень вкусную керченскую селёдку привозил. Она всё спрашивала, откуда, а я молчал. Тогда за одно упоминание места, где живёшь, на десять лет сесть можно было!
Фаза взрыва (слева). Через две секунды после взрыва (справа). Фото: Из архива Российского федерального ядерного центра
Опасные «изделия»
В июле 1949 года тогда уже полковник Гончаров снова приглашает меня к себе и говорит: «Собирайся в дальнюю командировку, во Владивосток». Соврал из соображений секретности.
Оказалось, на деле едем в Семипалатинск. Но это я уже в дороге узнал. Сопровождали состав, вагонов двадцать. Везли провода, кабели, бревна и 25 человек инженеров и техников. Они должны были подготовить полигон для испытаний первой советской атомной бомбы. Ехали «литером А»: поезд никто не имел права задерживать в пути, во время проездов, и тем более на остановках, людей на вокзалах не должно было быть. Правда, в Барабинске была одна стычка с комендантом этой станции. Я как раз сел бриться. Вдруг приходит помощник, говорит, что меня ждёт комендант.
Выхожу. Стоит человек в военной форме и кричит, почему это его не пускают проверить содержимое эшелона. Я говорю: «Не положено». Он снова в крик, просит телефон начальства. Отвечаю: «Звоните Лаврентию Павловичу Берии!» Комендант тут же замолк и ушёл.
Когда уже въехали на территорию Казахстана, запомнились мне жара и жуткая нищета. Смотришь из окна теплушки - одни землянки, кто-то вообще в овраге этакие норы вырывал и в них жил. Ещё почему-то козьих черепов на кольях много было….
Сопроводил я первый эшелон в Семипалатинск, а уже в августе, числа 20-го, мы повезли атомную бомбу на испытания. Вернее, для нас это снова были какие-то «изделия». Они лежали на платформе, в специальных опломбированных контейнерах под брезентом. Охраняли их солдаты.
Для конспирации в эшелоне было несколько площадок с похожими друг на друга, как две капли воды, ящиками. Особых происшествий в пути не было. Но на каждой остановке (а они были крайне редкими) я бежал к заветной платформе, залезал под брезент и щупал пломбы: целы ли?
Мы, конечно, осознавали меру ответственности и уже понимали, что везём.
Самолет Ла-9 на семипалатинском полигоне до взрыва и после. Фото: Российский федеральный ядерный центр
Не расстреляли и не наградили
Когда я узнал, что испытания первой советской атомной бомбы прошли успешно, то очень обрадовался: теперь Берия никого не расстреляет! Уверен, Лаврентия Павловича боялись и Харитон, и Курчатов. Про рядовых людей и говорить нечего.
Неоднозначный он человек был - народный комиссар внутренних дел. Но без его участия советский атомный проект в такие короткие сроки не состоялся бы! Это надо признать.
Нас особо не наградили за работу, даже благодарственных грамот не дали. Я не в обиде. Для меня это была ежедневная работа, молодость, жизнь… Сегодня я, конечно, и Саровом горжусь, и ядерным институтом. Великие люди создавали всё это в хорошие времена!
Фото: из архива Российского федерального ядерного центра
Атомная бомба разрабатывалась в двух вариантах. В первом варианте её рабочим веществом был плутоний, во втором - уран 235. Изделие должны были изготовлить в виде фугасной авиационной бомбы весом не более 5 т, длиной не более 5 м и диаметром не более 1,5 м. Бомба должна быть приспособлена для срабатывания над поверхностью земли, а в случае отказа аппаратуры, обеспечивающей срабатывание высотного взрывателя, её конструкция должна самоликвидироваться при соприкосновении с грунтом. Кроме того, конструкция (дословно) «безусловно, не в состоянии сработать до начала её свободного падения и должна приводиться в рабочее состояние через 20 секунд после начала падения».
А потом решили провести испытание на людях... Хотелось бы знать: кому же в голову пришла такая замечательно-преступная идея? Ядерные испытания 14 сентября 1954 года, в ходе которых атомную бомбу взорвали почти над головами тысяч мирных жителей, долго были скрыты под грифом «секретно». Об эксперименте на Тоцком полигоне заговорили только после аварии на Чернобыльской АЭС.
Тоцкие учения — советские войсковые тактические учения с применением ядерного оружия (кодовое название — «Снежок»), подготовлены и проведены под руководством маршала Жукова 14 сентября 1954 года на тоцком полигоне Оренбургской области. Общее количество военнослужащих, участвовавших в учении, достигало 45000 человек. Суть учений состояла в отработке возможностей прорыва обороны противника с использованием ядерного оружия.
Тоцкий полигон был выбран не случайно, местность там напоминает типичный рельеф Западной Европы — наиболее вероятное место начала Третьей мировой войны.
Утром того дня на Тоцком полигоне Оренбургской области провели испытание ядерного оружия на гражданах СССР – военных и гражданских. И те и другие стали подневольными «подопытными кроликами». Военные не могли ослушаться приказа, а большинству гражданских просто ничего не сказали.
Атомная бомба, мощность которой оценивают от 10 до 40 килотонн (в 2 раза больше бомбы, сброшенной на Хиросиму и Нагасаки), была взорвана над полигоном, где сосредоточились военные подразделения численностью от 45 до 60 тысяч человек. Они участвовали в учениях по прорыву фронта условного противника. Сколько гражданских лиц стало невольным участником этих «учений» неизвестно до сих пор.
© / Иван Шаронин / Из личного архива
Тоцкий полигон вошёл в историю благодаря проводившимся на его территории тактическим учениям войск под кодовым названием «Снежок», в ходе которых военнослужащие и гражданские лица подверглись прямому воздействию радиации. Суть учений состояла в отработке возможностей прорыва обороны противника с использованием ядерного оружия. Материалы, связанные с данными учениями, до сих пор не до конца рассекречены.
Ни участники Тоцкого эксперимента, ни жители ближайших к полигону посёлков до сих пор не знают, к каким последствиям привели и приводят те секретные испытания. Корреспондент АиФ.ru поговорила с жителями села Тоцкого и непосредственным участником ядерного эксперимента.
Леониду Погребному до сих пор снятся учения на Тоцком полигоне. Фото: АиФ / Полина Седова
Кошмар наяву
«Нас похоронило заживо. Я вместе со своим отрядом лежал в траншее глубиной 2,5 метра на расстоянии 6 км от взрыва. Сначала была яркая вспышка, потом услышали такой громкий звук, что на минуту-другую оглохли. Через мгновенье почувствовали дикий жар, тут же стали мокрыми, было тяжело дышать. Стены нашей траншеи сомкнулись над нами. Спаслись только благодаря Коле, который за секунду до взрыва сел поправить пилотку. Поэтому он смог вылезти из траншеи и откапывал нас», — вспоминает участник тоцких учений Леонид Погребной.
На горизонте между тем рос огненный столб. Там, где недавно пели птицы и стояли вековые дубы, возвышался атомный гриб, заслонивший полнеба. Пахло гарью, а вокруг не осталось ничего живого. Уже позже мужчина поймёт, что последствия тех учений, на которые его призвали как офицера запаса, не менее ужасны, чем созерцание самого «гриба».
Это одна из немногих доступных фотографий атомного взрыва на Тоцком полигоне. Фото: АиФ / Полина Седова
Справка
«Из девяти человек, кто работал в составе биологической группы особого назначения, остался я один. У меня образование ветеринара, поэтому мне поручили отобрать клинически здоровых животных — лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, свиней и даже кроликов. Мы разместили их на расстоянии 500 метров от предполагаемого эпицентра взрыва под разными системными укрытиями. Лошади — под бетонными урытиями, свиней — под дощатыми, коров — под свайными, кроликов и коз — в самолётах и танках. В живых остались только лошади и несколько коров, но на них было жалко смотреть — оплавившиеся рога, а тела будто облили кипятком».
От остальных животных остался лишь пепел или отдельные фрагменты — копыта и хвосты. От температуры поплавились самолёты, а песок превратился в гранулированное стекло. Ударная волна перевернула многотонные танки, оторвала их башни и отбросила на полкилометра.
Взрыв был произведён в непосредственной близости от посёлков. Схема из книги. Фото: АиФ / Полина Седова
На месте деревьев стояли обгоревшие колья, множество степных зверей и птиц погибло, немногие выжившие ослепли. В домах на расстоянии 25 километров вылетали оконные рамы, трескались стены. Две деревни, к счастью, заранее переселённые, сгорели дотла.
Леонид Петрович признаётся, что сам взрыв и животные до сих пор снятся ему в кошмарах.
Умирали от рака
После испытаний здоровый 26-летний Леонид начал жаловаться на неизлечимые головные боли и постоянную слабость. Через три года у него родилась младшая дочь, также мучающаяся головными болями. Девочке поставили диагноз — врождённая мигрень. Болезнь позже передалась и её сыну. «Генная мутация», — качает головой Леонид Петрович.
Многие участники Тоцкого ядерного эксперимента умирали от онкологии. Два ветеринарных фельдшера, работавших под руководством Погребного, в течении года после учений умерли от рака: один от рака лёгких, хотя никогда не курил, второй — от рака поджелудочной железы.
На месте взрыва теперь вновь растёт трава и стоит мемориал с колоколами. Фото: АиФ / Полина Седова
Родственники Леонида Петровича, жившие недалеко от полигона, тоже умирали от рака. Сейчас существуют две версии пагубных последствий эксперимента: то ли вредное воздействие радиации не было хорошо изучено и мирное население рисковало по неведнию, то ли власти специально испытывали воздействие радиации на человеческий организм.
«Тогда самым страшным последствием взрыва считалась ударная волна, поэтому все сидели в укрытиях. Нам выдали плащ-накидки и противогазы. Сейчас такое обмундирование кажется смешным, но именно благодаря противогазам мы выжили, когда траншею засыпало», — говорит Леонид Погребной.
Сам Леонид Петрович тоже стоял одной ногой в могиле: гемоглобин был почти на нуле, дело шло к лейкозу. Мужчина спасся от смертельной болезни лишь чудом: брат постоянно отправлял с Дальнего Востока посылки с чёрной и красной икрой.
«Сегодня не хотят устанавливать взаимосвязь между онкологией и ядерным взрывом, хотя всем давно известно, что по числу больных раком наш регион существенно превосходит средние показатели по России», — вздыхает ветеран подразделений особого риска.
Такое обмундирование получали участники ядерного эксперимента. Фото: АиФ / Полина Седова
Спасали велосипеды
«Меня мама отправила в путь с подружкой, а сама осталась дома. Соседи отдали нам свои велосипеды, чтобы те в случае чего не пострадали. Мы всю ночь ехали через лес, с нами шли ещё человек 20. Под утро сил не осталось, все хотели спать. Но тут за нашими спинами что-то грохнуло, мы обернулись — а там "гриб", как будто над нашим селом. Про усталость тут же забыли и бросились домой», — вспоминает события 60-летней давности теперь уже пенсионерка Клавдия Никифоровна.
Местные жители привыкли к постоянным стрельбам на полигоне: ведь он существовал задолго до учений 60-летней давности. О том, что там будут испытывать атомное оружие, сельчанам, разумеется, не говорили, но слухи всё же ходили.
Цитата Георгия Жукова из книги о тоцком взрыве. Фото: АиФ / Полина Седова
Тогда никто не мог представить и опасных последствий ядерного взрыва. Дети играли поблизости от эпицентра, взрослые собирали в лесах небывало большие грибы и ягоды. Многие топили печи дровами, обгоревшими после взрыва.
Участники Тоцкого испытания давали подписку о неразглашении государственной тайны сроком на 25 лет, хотя их рассказы мало чем отличаются от воспоминаний очевидцев. Леонид Погребной до сих пор не знает ничего о тех выживших животных, которых они отправили на обследование куда-то в столицу. За 60 лет после взрыва достоверной информации об испытаниях появилось мало.
За 65 лет было издано несколько книг с воспоминаниями участников тоцких испытаний. Фото: АиФ / Полина Седова
Мало в свободном доступе и фотоснимков — в то время работа профессиональных фотографов и операторов изымалась, а любительскими фотокамерами в 50-е годы могли похвастаться лишь единицы, и большинство из них жили не в провинции. Но до наших дней дошёл легендарный снимок жителя Сорочинска.
Утром 14 сентября 1954 года музыкальный руководитель районного дома культуры Иван Шаронин, выйдя на улицу, увидел огромное огненное облако. Мужчина схватил фотоаппарат, которым накануне «щёлкал» детвору, и сделал снимок, но впопыхах не передвинул кадр. Так дети навечно застыли на фоне ядерного гриба.
Снимок атомного «гриба» наложился на кадр с детьми. Фото: Иван Шаронин
Цель оправдала средства?
Журналист Татьяна Филимонова не раз беседовала с очевидцами и участниками событий 1954 года. Она говорит, что тогда все воспринимали эти учения как должное: отвоевали мир в Великую Отечественную — теперь нужно его отстоять.
«Мы были патриоты, коли надо — значит надо. Говорили, что будет тяжело, но надо пережить учения ради будущего страны. С политической, государственной позиции всё сделано правильно. Вскоре после этого закончилась холодная война. Но с человеческой, житейской точки зрения мы были подопытными, как те же лошади и кролики», — размышляет Леонид Погребной.
Сегодня те немногие, кто остался в живых, и их потомки обижаются на власть: мол, сделали нас заложниками, «атомными» людьми, а правды о тех событиях до сих пор не открыли. Льгот лишили в 90-х годах (хотя, по некоторым сведениям, последствия Тоцкого взрыва катастрофичнее чернобыльской аварии), ни разу не делали массового медицинского обследования жителей.
Даже на молодёжном сленге школьники говорят о последствиях атомного взрыва. Фото: АиФ / Полина Седова
«Все данные и о радиационном фоне, и об обследовании животных, попавших в эпицентр взрыва, и многие другие показатели находятся у военных. Нам их наверняка никогда не скажут. Да мы и сами не станем спрашивать, в неведении жить спокойнее. Сейчас опаснее "душевная радиация" — то враньё, которое льётся с экранов ТВ, — заключает Татьяна Филимонова. — Обидно, что ветеранов подразделений особого риска незаслуженно забывают. Они тогда добровольно принесли себя в жертву, чтобы люди поняли опасность ядерного оружия и не применяли его».
Объективной официальной информации о последствиях тех учений почти нет, но есть захватывающие свидетельства участников, которые смогли говорить после того, как прошло 25 лет, и окончился срок действия «подписки о неразглашении».
«Хотя взрыв был надземным и мы были так далеко, все равно почувствовали, как через какое-то мгновенье земля под нами заходила, как волна на море… Наши приборы зашкалило, они вышли из строя… К месту взрыва рванули танки и солдаты, с криком «Ура!», разумеется… Башню одного из танков после взрыва отнесло на целых 150 метров. А дубовый лес с вековыми деревьями лег на землю, как трава под осенним ветром… Высокие чины разъехались сразу после завершения действа буквально за несколько минут. Никаких обедов и торжественных речей за мир во всем мире. А на полигоне остались валяться не только груды скота с оторванными конечностями и обуглившимися боками. Но и трупы людей. Акция была настолько плохо спланирована, что нередко танки во время инсценированной атаки наезжали на палатки в кустах, где находились солдаты. Естественно, об этих потерях умолчали. Мне кажется, что в первую очередь хотели поставить опыт на людях и животных… Я, может быть, только сейчас понял, что все мы были в роли подопытных кроликов». («Час» 27 января 2001)
Это одна из немногих доступных фотографий атомного взрыва на Тоцком полигоне. Фото: АиФ / Полина Седова
Свидетели, кому довелось дожить до сегодняшнего дня, говорят о том, что эвакуация и оповещение было довольно избирательным. Те деревни, которые были слишком уж близко от эпицентра – в нескольких километра – эвакуировали. Тем же, кто жил подальше, советовали убрать горючее, пищу подальше и накрыть землей, а самим лечь в огороде между грядок. Живущих в отдалении вообще не предупреждали ни о чем.
В день испытания шестнадцатилетний Евгений Васильевич Панферов сидел на уроке русского языка: «Мы все выбежали на улицу, смотрели на этот гриб. Понимаете, нам интересно было. Нас никто не предупреждал, что это нельзя делать, что это вредно. И вообще никто никогда ничего нам не говорил и не предупреждал, что нужно спрятаться в этом время, в погреб залезть или там что-то такое, защититься».
Смертоносное облако от взрыва поднялось более чем на 10 км и пошло на северо-восток. Исследования, проведенные в 90-е годы показали, что в результате испытания пострадали жители почти пятисот населенных пунктов Бузулукского, Грачевского, Сорочинского, Тоцкого и других районов Оренбургской области. О заражении других регионов данных нет. Однако некоторые источники указывают на то, что последствия Тоцкого взрыва обнаружились в Омской и Новосибирской областях.
По свидетельствам очевидцев, жители многих поселков и деревень ничего не знали ни об испытании, ни о его опасности и средствах защиты. Поэтому нельзя сказать, чтобы кто-то сильно испугался, хотя взрыв стал неожидоннастью.
Военные быстро уехали, бросив оплавленную технику. А местные жители быстро вернулись к обычной жизни. Они пользовались привычными водными источниками, вели традиционное сельское хозяйство. Снесенные взрывом деревья пустили на дрова. Вскоре закрытый полигон стал доступен, и местные стали ходить туда в поисках нужных в хозяйстве «железок». Они не знали ничего о незримой опасности, и никто их не предупреждал. И вдруг, вроде бы ни с того, ни с сего люди начали умирать.
Одна из свидетельниц этой трагедии, Светлана Фроловна Астафьева, проходила с 1960 года 2-летнюю практику в Тоцком в качестве фельдшера-лаборанта. Она навсегда запомнила, как много было людей, которые болели неизвестно чем, и которым не помогало ни одно лекарство кроме сильного обезболивающего: «Может у них рак был, или лучевая болезнь, или еще что-то, что вызывает поражения костей, мышц, суставов и сильнейшие боли. Пошли слухи, люди стали уезжать от страха, потому что, например, был сосед Ваня 35-летний, раз и нет Вани. В 9-ом классе кто-то умер, в 10-ом классе. Очень запомнилась одна девочка, которая в институт поступила и через месяц умерла от белокровия».
Как рассказывают местные старожилы, в пострадавших от Тоцкого взрыва районах все эти 60 лет не проводились необходимые реабилитационные мероприятия. Лишь сравнительно недавно выяснилось, что земли, где растили хлеб, пасли скот и заготавливали сено, заражены цезием-137, стронцием-90 и плутонием-240. Необходимых данных об этом нет до сих пор, потому что практически вся информация по испытанию остается закрытой. К тому же военные так или иначе препятствуют исследованиям последствий взрыва.
Первой серьезной попыткой пролить свет на последствия взрыва стала работа ученых Оренбургской области, которые в 1991 году примерно очертили границы Тоцкого радиоактивного следа. После того, как ученые вышли на первые конкретные и пугающие результаты, финансирование закончилось.
В этой сложной ситуации пострадавшее население не может найти помощи у государства, потому что оно не считается пострадавшим. Налицо ситуация, когда бумажка становится важнее человека. Льготы, компенсации и прочее предоставляются только тем, кто непосредственно участвовал в испытании бомбы. Судьба же более чем 10 000 человек, которые испытали на себе воздействие взрыва, государство не волновало и тогда, не волнует и сейчас. Те немногие, кто дожил до 60-летней годовщины атомного взрыва, не получают компенсаций, не могут пользоваться льготами и не могут доказать связь своих болезней с воздействием радиации.
Тоцкая трагедия продолжается не только в судьбах еще живущих свидетелей, но и в судьбе их детей и внуков. За эти 60 изменилось очень многое, но не изменилось недопустимое отношение государства к своим гражданам, которые страдали и страдают от последствий военных и мирных ядерных проектов.
https://bellona.ru/2014/09/14/60-let-katastrofe-na-totskom-poligone-tr/
https://pikabu.ru/story/yadernyiy_vzryiv_v_orenburgskoy_oblasti_v_totske_i_ego_posledstviya_4811504
http://www.aif.ru/society/people/zhertvy_snezhka_istoriya_samyh_sekretnyh_yadernyh_ispytaniy_sssr
Свежие комментарии