Великий Могол. Карл Леммле, продолжение

Начало:  Великий Могол. Карл Леммле

Карл Леммле в Германии

Леммле не был новатором в области эстетики, но теперь он продавал фильмы, как когда-то продавал одежду. Предвидя появление "Феймос плейерз" Цукора, он стремился поднять уровень актерской игры, привлекая театральных исполнителей. Его примеру последовали почти все независимые. Он был одним из первых, кто начал переманивать актеров у конкурентов, а потом представлять их как звезд. Так было с актрисой-ребенком Мэри Пикфорд. И снова почти все последовали его примеру, и поток актеров и режиссеров, устремившихся к славе и большим прибылям и покинувших "Трест", послужил еще одной причиной краха Эдисона.
Мэри Пикфорд и Флоренс Лоренс

Одной из первых звезд, которых Леммле переманил у Эдисона, была Флоренс Лоренс, известная публике просто как "девочка с "Байографа" - по названию студии, где она работала. После того как соглашение с Леммле было подписано - но до того, как об этом стало известно, - в прессе появились сообщения о том, что бедняжка исчезла, и публике были предложены разные версии: похищена, убита, погибла под колесами трамвая. Слухи, естественно, возбудили большой интерес, который и подогревался до тех пор, пока в один прекрасный день она не "воскресла" - уже на службе у Леммле. Тот утверждал, что слухи распустил "Трест", стремясь дискредитировать его, однако многие утверждали, что это была прекрасно срежиссированная Робертом Кочрейном рекламная кампания. До такой выходки косный "Трест" никогда бы не додумался. Флоренс Лоренс, 1911 год.
К 1913 году Леммле стал влиятельной фигурой с годовым доходом в сто тысяч долларов и состоянием, оценивавшимся в миллион. Почти никто из конкурентов не обвинял его в надменности, свойственной "Тресту". Вот почему с ним охотно объединялись: в мае 1910 года Леммле с группой "независимых" сформировал новую прокатную компанию. Она вскоре распалась, но партнеры и их лидер не намерены были сдаваться. Два месяца спустя Леммле и его соратники объявили о создании новой фирмы. Когда от Леммле стали настойчиво требовать ее название, он, по рассказу одного из очевидцев, задумчиво посмотрел в окно. "Есть название, - сказал он, а потом сделал паузу, чтобы привлечь всеобщее внимание. - "Юниверсл". Ведь чем мы занимаемся? Мы производим универсальное развлечение для Вселенной". После собрания кто-то поинтересовался, как его осенила эта идея. Маленький гигант улыбнулся своей знаменитой мальчишеской улыбкой и ответил: "Я смотрел в окно, а по улице в это время проезжал фургон, на крыше которого было написано: "Универсальный крепеж для труб".Юниверсал-сити в 1914 году

Вскоре между партнерами, основавшими "Юниверсл", началась свара. На сей раз речь шла о власти. На руководящие позиции претендовали две фракции. Первую возглавляли Леммле и Роберт Кочрейн, вторую - продюсер Пэт Пауэрс. Дело доходило до того, что когда одна фракция являлась проверить бухгалтерские книги корпорации, другая выбрасывала их в окно - прямо в руки поджидавшему сотруднику. Однажды Леммле даже послал "ребят" захватить студию конкурирующей группировки. Последовавшая за этим борьба была столь жестокой, что пришлось вызвать полицию. "Юниверсал" в 1916 году.

Когда же в 1915 году страсти улеглись, Леммле уже твердо стоял у руля "Юниверсл", собирался открыть самую современную и самую большую по масштабам производства студию в Америке и превозносился в прессе как "практически неизвестный человек, ставший Королем киноиндустрии". С этого момента евреи получили контроль над кинематографом. Вид Юниверсал-Сити в долине Сан-Фернандо, 1917 год и рабочий момент на студии в 1917 году.
Леммле командовал битвой против "Треста", в то время как независимых боевиков сплачивал неутомимый, скандальный и нахальный тип. Он пользовался такой репутацией, что "независимые", когда им нужен был свой представитель в какой-нибудь "драке", звали именно его, Уильяма Фокса, потому что он "умел орать громче всех".
"Я никогда не забуду день, когда в газете впервые опубликовали фотографию Карла с подписью "Киномагнат", - вспоминает Роберт Кочрейн. - Леммле злорадно показал ее мне и с широкой ухмылкой воскликнул: "Я же говорил, что заставлю их признать меня!" То, что его считают магнатом, было восхитительно, но не меньшее значение имела победа, тот факт, что он-таки добился признания. "Он совершенно не стеснялся себя рекламировать, - вспоминает его племянник Макс. - Он постоянно распространял свои фотографии, истории о себе. Все всегда были в курсе того, что делает Карл Леммле".
Сад перед административным зданием "Юниверсал-сити" 1920

Даже его родная деревушка Лауфейм. Каждый год Леммле отдыхал на курорте в Карлсбаде и всегда заглядывал в Лауфейм, где велел переделать третий этаж дома, в котором прошло его детство. Семья Леммле встречается в Лаупхайме в 1920 году.

Там он изображал Щедрость. После Первой Мировой войны он посылал туда еду, муку, колбасу, материально помогал десяткам обитателей деревни, которые решили эмигрировать в Америку. Жители, в основном евреи, к которым он проявлял особенное расположение, были ему благодарны. Его ежегодный приезд в деревню торжественно отмечался обедом и собранием в местном пабе, где он принимал старых друзей и выслушивал их дифирамбы. "Его любили, - вспоминает зять Карла Стенли Бергерман. - Вся еврейская община приходила поклониться замечательному филантропу". Позднее именем Леммле была назвала деревенская улица.
С сыеном и дочерью на борту судна в 1920 году

Летом 1926 года Леммле отправился в свой обычный круиз в Европу и в первый же день заболел. "Ему стало плохо, едва мы покинули гавань, - вспоминает племянник Уолтер. - Судовой врач не знал, оперировать или нет... Все плавание он провел в постели. Поставили диагноз: аппендицит. Когда состояние дяди Карла ухудшилось, стало ясно: аппендикс прорвался. Когда через четыре дня он добрался до Лондона, перспективы были весьма безрадостные". "Врачи отвели мне полчаса жизни", - рассказывал он репортерам несколько лет спустя.
После длительного выздоровления Леммле решил переехать из Нью-Йорка в Калифорнию. Будучи одним из первых крупных кинопродюсеров, он оказался одним из последних, перебравшихся из Нью-Йорка в Голливуд, куда в 20-е годы постепенно переместилось все производство. Дом, который он приобрел, принадлежал продюсеру и режиссеру Томасу Инсу, построившему его в 1922-м. Дом был приобретен за семьсот пятьдесят тысяч долларов у вдовы Инса. Там была гостиная размером тридцать на семьдесят футов, камин высотой в десять футов, гараж, в который можно было поставить восемь машин. Вокруг - тридцать один акр земли, на которых Леммле разместил ферму с утками, цыплятами и коровами. Для ухода за территорией были наняты пятнадцать садовников.
Карл с дочерью и сыном

Инс назвал свой дом Dias Durados - "Долгие дни". Для Леммле это название приобретет немного трагический оттенок. Когда здоровье его ухудшится, а интерес к делам студии начнет угасать, он много времени будет тратить на игры. Он был азартным человеком - карты, скачки, очко, рулетка - во что именно играть, ему было безразлично. Хотя бы раз в неделю он играл в покер на большие ставки. Его партнерами бывали крупный киноделец Джозеф Шенк, владелец театра Сид Грауман, адвокаты Эдвин Лоеб или Сэм Барнетт, который занимался страховой политикой на "Юниверсл" и с годами стал близким другом Леммле. Когда кончалась игра в покер, он отправлялся на скачки или в казино (где однажды, говорят, проиграл тридцать тысяч долларов за один уик-энд) или же перебирался на пароме на корабль под названием "Рекс", стоявший на якоре неподалеку от острова Каталина, где снова играл.
"Он уезжал в субботу, а в воскресенье возвращался, - рассказывал его племянник Уолтер. - Если в понедельник утром он появлялся на студии, это означало, что все нормально. Если же нет, - значит, он проиграл и пытается как-то это восполнить. Тогда он возвращался во вторник. Мы спрашивали его секретаря Джека Росса, нашего доброго друга: "Ну, как у него дела?" Если его не было и во вторник, а появлялся он лишь в среду, мы просто не знали, что делать. Нужно было держаться от него подальше". Даже в Европу Леммле редко ездил без колоды карт.
"Он играл в карты, а его дочь считала, что он должен быть в постели к двенадцати, - вспоминает зять Стенли Бергерман. - Если он слишком сильно задерживался, то приходил домой, снимал ботинки внизу и в одних носках поднимался по каменным ступенькам к себе, чтобы дочь не услышала. Иногда она не ложилась и ждала его. Она очень его любила".
На первом фото Карл Леммле с сыном и дочерюь, на втором с дочерью и зятем

А тем временем сын Леммле, Карл Леммле младший, которому исполнилось семнадцать, пришел работать на "Юниверсл". Кругом открыто сплетничали, что когда в 1929 году ему исполнится двадцать один год, студия перейдет к нему, и он, словно принц, взойдет на престол. Как оказалось, они были правы. "Младший всегда отличался умом, - хвастался газетчикам его отец. - Он без устали работает. Я никогда не видел, чтобы кто-то столь же целенаправленно стремился выполнить работу не просто хорошо, а лучше всех".
Не все разделяли эту точку зрения. "Младший читал сценарий, часто выделял в нем основное, - говорил один из работников студии, - и уничтожал его". Другому продюсеру, только что приехавшему из Европы, посоветовали не рассчитывать на работу в "Юниверсл". "Там теперь Младший заправляет, и если он чего-то терпеть не может, так это "великих" европейских продюсеров и режиссеров".Киностудия "Юниверсал"

Внутри "Юниверсл" тоже зрело недовольство. При Карле Леммле студия выработала политику производства программ, состоящих из нескольких фильмов с небольшим бюджетом, которые продавались прокатчикам сразу по нескольку штук. Младший вознамерился все изменить. Он верил в более крупные и престижные картины, но наталкивался на сопротивление отдела продаж "Юниверсл".
Чтобы разрешить спор, Карл Леммле нанял известного прокатчика Сола Лессера. После продолжительных переговоров Лессеру удалось дело уладить. Политика "программ" будет продолжаться, но Младший получит право на шесть-восемь крупнобюджетных постановок. Лессер уговорил Карла Леммле старшего отправиться в Нью-Йорк завизировать проект. Леммле поехал и неделю провел в отеле "Пьер". Вышел же он оттуда вовсе не для того, чтобы ратифицировать предложение Лессера. "Только тогда я узнал, - вспоминает Лессер, - что он без лишнего шума выбрал нового генерального менеджера вместо Фила Райсмана".
Карл Леммле с Уиллом Роджерсом Мэри Пикфорд, Сесилом Б Демиллем и Ирвингом Талбергом-1931

Передав бразды правления Младшему, Леммле назначил вторым человеком Стенли Бергермана. Замысел, вероятно, состоял в том, чтобы, подобно королю Лиру, разделить власть между членами своей семьи. Сын, смышленый, хоть и честолюбивый, будет стратегом. Добродушный и трудолюбивый зять Бергерман станет исполнителем. Но и последствия оказались в духе "Короля Лира". Когда во время Депрессии финансовое здоровье "Юниверсл" ухудшилось, Младший взвалил всю вину на Бергермана, затеяв свару не только на студии, но и в семье. Леммле был очень недоволен. В какой-то момент он так разозлился на сына, что выгнал его, а потом страшно страдал из-за того, что наделал, и всячески пытался вернуть сына.
Семья Карла Леммле

Чтобы извиняться лично, Леммле был слишком горд, поэтому пригласил молодого чехословацкого продюсера Пола Конера, которому помог перебраться в Америку из Европы, и попросил его уговорить Младшего. Младший согласился. "Я у вас в долгу, - сказал Леммле Конеру с благодарностью. - Я отплачу вам сразу же, как вернусь на студию. У вас никогда не было контракта. Я его сделаю. И, как говорила моя дорогая матушка: "Молодой человек может умереть, старик должен умереть". Я устрою вам долгосрочный контракт с "Юниверсл", который защитит вас на случай, если со мной что-то случится".
Леммер мл. с Эрнстом Любичем

Конер был в восторге. Леммле издавна придерживался политики не заключать контрактов (это одна из причин, по которой он никогда не мог удержать творческих людей). Несколько месяцев спустя Конер, с которым все еще не был заключен контракт, обедал с Престоном Стерджесом, когда проходивший мимо Фрэнк Орсатти обронил неожиданную новость: Леммле продал "Юниверсл".
Для Голливуда не было секретом, что уже некоторое время студия находилась в катастрофическом положении и руководство не могло предложить стратегию выхода из кризиса. Младший по-прежнему отстаивал идею более качественных постановок, что означало, что фильмов будет выпускаться все меньше и меньше, а сами они будут дороже. (Он предлагал сократить производство на 40 процентов.) Другие же бледнели при одной мысли об увеличении расходов, когда компания и так была в стесненных обстоятельствах, а отдел продаж с ужасом думал, что же произойдет, если придется продавать меньше товара. Леммле колебался.
К 1935 году ситуация стала отчаянной. Хотя Леммле, по крайней мере на людях, не терял уверенности, что сможет сохранить компанию. Но рисковать он не стал. Он заключил с Младшим долгосрочный контракт и удостоверился, что его будет соблюдать и новое руководство. Фото 1938 года

Леммле было почти семьдесят, и больше он не мог сопротивляться. 2 апреля 1936 года в руководстве "Юниверсл" произошли перемены, председателем правления стал британский финансист Чивер Каудин, президентом - старый партнер Леммле Роберт Кочрейн, а продюсер Чарлз Роджерс - вице-президентом, отвечающим, в первую очередь, за производство. Все связи Леммле порвались. Он не остался даже членом правления. Младший некоторое время проработал, но осенью тоже ушел со студии и стал "независимым" продюсером.
Что касается Леммле старшего, то уход на покой отразился на нем меньше, чем на других голливудских евреях. Он давно почувствовал, что доказывать ему больше ничего не нужно. Младший говорил: "Я не сомневаюсь, что он осуществил мечты своей жизни. Я уверен, что они сбылись. Одной из приятных прерогатив его положения была возможность встречаться с видными людьми". "Это ему очень нравится, - рассказывал Кочрейн. В 1920 году он даже начал собирать автографы, а к началу 30-х, когда уступил свое место Младшему, это стало его любимым занятием, правда, после азартных игр."
Коллекция Леммле хранилась в двух объемистых томах. В одном - его знакомые из сферы общественной жизни. Его он называл "Зал дружбы"; другой же, где были собраны автографы знаменитостей, он называл "Зал славы". Практически все видные фигуры соглашались на его просьбу - режиссеры, кинозвезды, президенты, монархи, актеры, драматурги, заправилы промышленности. Как и во всем остальном в его жизни, символичность была очевидна. Углубляясь в эти талмуды в своем поместье Dias Durados, он без сомнения чувствовал себя отмщенным. Он не потерпел поражения. Он не повторил безрадостный путь отца. Он проявил силу воли и смог осуществить задуманное. Даже удалившись на покой, Карл Леммле оставался великим человеком. В качестве доказательства у него были автографы самых влиятельных и самых знаменитых людей планеты.
Карл Леммле с ЭнштнйномТомас Манн, Карл Леммле, Макс Рейнхардт Эрнст Любичс магнатом Ховардом Хоксомс президентом Вудромом ВилсономЛеммле и Чаплин На вручении Оскаров с Луисом Б.Майером, 1930 Благодарственное письмо 1931 года студии "Юниверсал"за выпуск фильмов "Дракула" и "Франкенштейн"

Карл Леммле, старейший из голливудских евреев, не особенно процветал в 20-е годы. Возглавив в свое время борьбу против треста Эдисона, его "Юниверсл" почти во всем теперь отставал от других студий: он не делал вложений в кинотеатры, воспротивился системе звезд, не считал необходимым завоевывать зрителей в среде городской молодежи. Студия ориентировалась в основном на сельских жителей, позже других пришла к звуку во многом потому, что в сельских кинотеатрах звук появился далеко не сразу. Славу "Юниверсл" принесли вестерны, составлявшие почти половину ее продукции, и фильмы ужасов, которые, несмотря на их незначительное количество, остались в истории. Постановку и тех и других вдохновлял Леммле. Вестерны были дороги ему из-за воспоминаний о дешевеньких книжках, которые он поглощал еще в Германии, представляя себе Америку сказочной страной индейцев и ковбоев. Фильмы ужасов, наиболее известные из которых - "Франкенштейн", "Дракула", "Мумия", - тоже опирались на немецкие традиции, особенно на традиции немецкого экспрессионизма: наползающие тени, готические декорации, тема судьбы и связи человека с природой, общее ощущение гротеска.
Бедой студии была неформальность, граничащая с неряшливостью. Отсюда и нечеткий имидж самой студии, и последовавший вскоре крах студийной системы, в конце концов, уничтоживший компанию. Огромное влияние на управление "Юниверсл" оказывали родственные отношения, особенно после того как Карл Леммле-младший пришел к власти. Кто-то подсчитал, что даже в период депрессии там на ставках было около семидесяти родственников и друзей семьи. "Родственников там было столько, что продюсер всегда обращался к привратнику "сэр", зная, что тот почти наверняка окажется кузеном сводного брата жены босса", - писал один репортер. "Большинство из них (родственников) были ни на что не способны, но их приходилось волей-неволей брать в группу, - вспоминает Эрих фон Штрогейм. - Некоторые оказывались приятными людьми, другие же - наглыми скотами".
Для Леммле кино само по себе никогда не было столь уж важным занятием. С его помощью ему просто хотелось пробиться и обеспечить доход семье. Отсутствие руководства на "Юниверсл" в начале 30-х как раз и отражало нерешительность, эклектичность вкусов и незаинтересованность самого Леммле.
Голливуд оказался на редкость несентиментальным местом. Когда человек лишался власти, он лишался милости, его изгоняли и забывали. Так произошло почти со всеми голливудскими евреями. Карлу Леммле повезло больше, чем многим другим. На покой он удалился в 1936 году, продав свою часть акций "Юниверсл". Имея состояние, которое оценивалось в 4 миллиона долларов, он проводил время с внуками, за игрой в карты, на скачках. 23 сентября 1939 года он отправился прокатиться, спасаясь от изнуряющей жары. По возвращении почувствовал себя плохо, лег в постель. На следующее утро у него случился первый из трех инфарктов. Последний, настигший его в тот же вечер, оказался смертельным.
Всякая жизнь - метафора. Первое поколение голливудских евреев создало американскую кинопромышленность в определенное время, в определенном месте, следуя определенным побуждениям. Время ушло, место обрело новые черты, тех целей больше не существовало, сами эти люди отошли от дел или ушли из жизни, более не в состоянии сохранять то, что они создали. Студии выжили, хотя и изменились. Контроль над ними перешел к конгломератам и крупным промышленникам.
"Юниверсал-сити" сегодняСтудия "Юниверсал"

Империи рухнули. Имена магнатов ушли в историю. Но после себя голливудские пионеры оставили нечто мощное, почти мистическое. Оставили мифологию, ставшую частью нашего сознания и культуры. Оставили свое представление об Америке, рожденное отчаянием, страхом и мечтой о прекрасной сказочной стране, где и они, изгои без роду и племени, станут хозяевами, где и их будут уважать, чтить и бояться. Сегодняшняя Америка - это во многом воплощение их идеала, созданная ими империя, безграничный, всеобъемлющий Голливуд. Но Карл Леммле остался в истории

Нил Гэблер «Собственная империя».
Как евреи изобрели Голливуд
N e a l G e b l e r . An Empire Of Their Own. How The Yews Invented Hollywood
© 1988 by Neal Gebler