В гражданскую войну правнучку поэта спасла ее горничная
6 июня — день рождения Александра Сергеевича ПУШКИНА. О том, как сложилась судьба его детей и внуков, рассказала писательница из Полтавы Рената СМИРНОВА, дружившая с правнучкой великого русского поэта Софьей ДАНИЛЕВСКОЙ. Интересно, что громкое родство не спасло потомков от гонений со стороны советских властей.
Николай Владимирович Быков (1856-1918гг.) и Мария Александровна (1862-1939гг.) одна из 13 детей семьи старшего сына Пушкина Александра поселились в с. Васильевка (теперь Гоголево Шишацкого р-на) в семейном поместье рода Гоголей, где они и прожили до Октябрьского переворота, выстроив на противоположном берегу пруда просторный флигель, сохраняя дом и флигель в котором рос и творил Н.Гоголь. Николай Владимирович, кроме сельского хозяйства, занимался земскими делами, был мировым судьей, в флигеле Трохимовского, открыл художественную школу. Н.В. Быков расстрелян в 1918 году, а Мария Александровна померла в 1939 году. Похоронены в Полтаве. Дом Быковых сожгли в годы гражданской войны, дом Гоголей и флигель восстановлен в 1984 году, после уничтожения его в 1943 году. Сейчас в бывшем флигеле Трохимовского в Сороченцах и в Гоголево - музеи Н.В. Гоголя.
Именно с семьи Быковых берет начало совместный Пушкина и Гоголя род, потомки - предками которых были два классика русской литературы. У Быковых было 10 детей. Первый Александр родился в 1883 году, погиб в 1918. Далее шли: Елизавета (1885 года рождения), София(1887), Анастасия (1888), Мария (1892), Владимир (1895), Ганна (1897), Татьяна (1898), Алена (1900).
В детстве Рената Смирнова, приехав с родителями в Полтаву, поселилась на улице Пушкина — неподалеку от дома, где жила правнучка поэта Софья Николаевна Данилевская. Она в то время вместе с дочерьми Марией, Натальей и Мариной занимала просторный одноэтажный дом по Первомайскому проспекту, который построила сестра Николая Гоголя, Анна, на гонорары от издания его сочинений. С тех пор жизнь Ренаты Смирновой была тесно связана с потомками двух великих писателей — Пушкина и Гоголя. Она знает о них то, о чем не пишут в школьных учебниках…
Полтавский прозаик Рената Смирнова (слева) долгие годы дружила с правнучкой Пушкина, Софьей Николаевной Данилевской и знает о судьбе их родственников то, о чём не пишут в школьных учебниках
Как породнились Пушкин с Гоголем
— Рената Арсентьевна, в каких коленах породнились два знаменитых рода? И как это случилось?
— В 1877 году у генерал-лейтенанта от кавалерии Александра Александровича Пушкина — старшего сына Александра Сергеевича — который вошел в историю как русский военачальник и государственный деятель, служил адъютантом Николай Быков — сын Елизаветы Васильевны Гоголь, сестры писателя. В составе Нарвского гусарского полка они участвовали в освобождении Болгарии от османского ига. А когда полк перебазировался в Воронежскую губернию, все холостые офицеры стали приходить к своему командиру домой на званые обеды. Вот там-то адъютант (племянник Гоголя) и познакомился с восемнадцатилетней дочерью генерал-лейтенанта, Марией (внучкой Пушкина).
Николай Быков и Мария Пушкина
Вскоре молодые люди обвенчались, Николай Владимирович оставил военную службу и увез свою жену в родовое имение Васильевку (ныне село Гоголево Шишакского района Полтавской области). Там построили себе дом, родили девять детей. Софья, с которой я впоследствии имела честь познакомиться, была их третьим ребенком. В 1913 году в Васильевку приезжал сын Пушкина. Он был счастлив увидеть своих внуков, получивших достойное домашнее образование. Все они разговаривали по-французски, были начитаны, музицировали.
В молодости правнук поэта Сергей Борисович Пушкин (крайний слева) был очень похож на своего знаменитого предка
— Как вспоминала своего дедушку Софья Николаевна?
— Первый раз она увидела его в Москве, куда мама привезла ее, выпускницу Полтавского института благородных девиц, поступать в консерваторию (и поступила, выдержав конкурс сорок человек на место!) Остановились в его квартире в Николо-Плотниковом переулке. Родственники собрались за обеденным столом, зашел разговор об Александре Сергеевиче. Соню поразило тогда, что только Александр Александрович мог сказать о великом Пушкине: «А мой отец говорил то-то», «А мой отец любил одеваться так-то», поскольку из всех детей поэта он один помнил его.
В дедовом кабинете на столе, рассказывала Софья Николаевна, лежал дневник Пушкина, однако Александр Александрович никому не позволял заглядывать в него, так как были живы еще люди, о которых поэт нелестно отзывался. С ее слов, дедушка не терпел барства, приучал детей рано вставать, обливаться холодной водой, ходить босиком. Девочек учили с раннего детства вести хозяйство и шить. В общем, готовили к жизни. Как человек военный, он предвидел первую мировую войну и революцию. Кстати, Софья Николаевна рассказала мне и об истинной причине смерти своего дедушки, которая долгие годы была семейной тайной. Все считали, что генерал-лейтенант Александр Пушкин умер в 1914 году, не пережив начала Первой мировой войны. На самом деле его сердце не выдержало позора — один из его сыновей отказался служить в армии.
Во многом благодаря полтавскому прозаику Ренате Смирновой...
Поэт запретил потомкам писать
— Где живут сейчас потомки Пушкина?
— Судьба разбросала их по всему земному шару. Они пустили корни в России и США, в Австралии и Марокко, в Китае и во Франции, в Германии, Швейцарии, Гонолуле… Много их в Украине, в частности, в Полтаве. Только у Марии Александровны шестьдесят потомков.
...мы знаем правду о роде Пушкиных и Гоголей .
— Есть среди них писатели и поэты?
— Александр Сергеевич Пушкин запретил своим потомкам заниматься писательским трудом. «Меня не перепишешь», — говорил он. Хотя, насколько мне известно, сочиняли и сочиняют практически все. Вот только из домашних архивов эти стихотворения не выходят. Сейчас генетики с большой надеждой смотрят на восьмое поколение наследников Пушкина. Предполагается, что именно в нем у кого-то должен открыться мощный поэтический талант.
А вообще среди потомков гения очень много медиков. Видимо, дар врачевания передался им от Марии Александровны, внучки поэта, которая успешно лечила крестьян села Васильевка. Кстати, младшая дочь Софьи Николаевны, Марина Сергеевна Чалик, пошла добровольцем на фронт с начала Великой Отечественной войны и до разгрома японцев в 1946 году служила военным врачом. 
Марина Сергеевна Чалик, праправнучка А. С. Пушкина. Фотография 1943 г. и 1974 года
Именно ее наследники живут в Полтаве.
— Ближайшие потомки Пушкина были на него похожи?
— Когда я впервые увидела Марию Данилевскую, одну из дочерей Софьи Николаевны, я была потрясена ее невероятным сходством с Александром Сергеевичем. Тот же невысокий рост, те же вьющиеся волосы, серо-голубые глаза навыкате. Но больше всего меня поразила живость ее мимики и движений — все это невероятно напоминало описания Пушкина. Поэтому, как известно, художникам было очень сложно писать его портреты. А после смерти поэта они в качестве «натуры» использовали его внучку Анну Александровну.
Я была знакома также с Сергеем Борисовичем Пушкиным, племянником Анны Александровны, жившим в Москве. Как член Союза писателей СССР, помогала ему, когда он попал после инфаркта в кардиологическую клинику. Его, наследника всемирно известного поэта, положили в больничном коридоре — не нашлось места в палате. В молодости он имел почти одно лицо с Александром Сергеевичем. А Софья Николаевна говорила, что от поэта ей передалась «по наследству» выступающая родинка слева на носу. Такая же была и у Анны Александровны, и у ее дочери Марии. И руки у них были пушкинские — тонкие и длинные. Кроме того, от пушкинского рода им достались гены долголетия. Так, Софья Николаевна Данилевская умерла в 1984 году, на 98-м году жизни. Ее сестра Татьяна прожила девяносто.
Чекисты предоставили семье заводской подвал
— Рената Арсентьевна, что вас больше всего поразило в воспоминаниях Софьи Николаевны?
— Меня еще до знакомства с ней мучил вопрос, как урожденной дворянке удалось выжить в революцию, и как жила ее семья при советской власти. Ее рассказ об этом потряс. До меня она никому не рассказывала об этом.
"В 1918 году в наше имение Васильевку, которое раньше принадлежало матери Гоголя, ворвались чекисты. Они крушили и жгли все на своем пути. Не щадили даже детей. Вывели на расстрел 10-летнего Сережу Головню, (внучатого) племянника писателя и поставили ребенка в ночной рубашке к стенке флигеля. В свой последний приезд домой Гоголь работал в этом флигеле над вторым томом "Мертвых душ"... Мать Сережи и его бабушка закрыли собой перепуганного от сна ребенка. Прибежал на защиту, в офицерской шинели и мой брат Александр. Просил бандитов не расстреливать ребенка. Тогда варвары расстреляли его и ворвались в дом родителей Гоголя. Злобствуя, они растрощили сапогами мебель, порубали саблями все портреты предков гения, которые висели в гостиной. На портрете Марии Ивановны, матери писателя, они выкололи глаза. Книги, что хранились во флигеле, выбросили во двор и подожгли. Но шел дождь, и они плохо горели. Тогда крестьяне разобрали по домам иконы и книги Гоголя, но они не пригодились в хозяйстве, потому что были очень малого размера. Ими нельзя было прикрыть ни макитру, ни казанок, нельзя было поставить на них сковородку. Гоголь любил читать в дороге, поэтому покупал книги, которые бы умещались в его кармане... Мои родители, в тот раз, чудом уцелели, они задержались в Полтаве.
Я жила в селе Олефировке, в имении моего мужа, племянника знаменитого романиста Григория Петровича Данилевского. Муж умер от тифа в первый год переворота. Как и мать Гоголя, я осталась в 34 года одна с пятью малолетними детьми. Вокруг все имения горели. (Власть на Полтавщине, во время гражданской войны менялась более 20 раз, и все грабили.) Кроме чекистов, самими злыми бандитами были петлюровцы, особенно "сичови стрильци" из галичан, и приодетые немцами синежупанники. Как-то холодной октябрьской ночью — на улице шел дождь со снегом — мародеры ворвались в соседний дом. Я схватила детей — сонных, раздетых — и спрятала их под сеном в телеге. Решила ехать в Полтаву, где жила мама (отец умер от тифа), но туда было не прорваться из-за вооруженных группировок, и нам пришлось свернуть на Миргород. Я не боялась, что мои дети замерзнуть в дороге и погибнут от голода. Я боялась одного, чтобы погромы и пожары не парализовали их души, не посеяли бы страх и ужас на всю оставшуюся жизнь. Чтобы подбодрить детей, наперекор жестокой доле, я громко запела: "Гори, гори! Моя звезда!"
Золотые часы Александра Пушкина, которыми он очень дорожил, родственники передали в музей-квартиру поэта в Ленинграде
Проехать в Полтаву не было никакой возможности. В каждом хуторе скрывались бандиты с оружием, как они себя называли - "вызволытели", - продолжала свой рассказ Софья Николаевна Данилевская. - Я свернула на Кременчуг. Неожиданно на базаре, когда обменивала свою одежду на хлеб для детей, встретила работницу с нашей Васильевки. Она приютила нас в своем сыром подвале. Вскоре мой старший сын Александр и дочь Мария заболели тифом. А за ними в больницу попали и младшие. Дети так ослабели, что не могли даже ходить. Как только появилась возможность двигаться, что бы спасти их от голода, я выехала в Полтаву, каждый час рискуя попасть в облаву.
Отца уже не было. Наш дом был занят. Мама снимала квартиру на Александровской улице. Перед этим в Полтаве вновь поменялась власть. Мы вернулись ночью, а утром к нам ворвались чекисты с наганами и грозились расстрелять."
- Почему вы не сказали пришедшим, что являетесь потомками Пушкина и наследниками Гоголя?!
Софья Николаевна тихо и печально ответила: "Тот, кто ворвался к нам на рассвете и грозил наганами, не знали этих имен!"
А большевики нам рассказывали о самом умном и справедливом ЧК, набранном в "черте оседлости", и образованности красных...
"Да? - повторила правнучка Пушкина, - они не знали этих имен. Один Короленко, узнав, что нашей семье грозят расстрелом, пришел в наш дом. Он принес нам свою пайку хлеба, пол-литра постного масла и посоветовал передать в Полтавский пролетарский народный музей все вещи Гоголя. Они хранились в нашей семье на протяжении восьмидесяти лет, в том числе две с половиной тысячи книг из библиотеки писателя на французском, итальянском и немецком языках, его портфель с рукописями, портрет Гоголя кисти Федора Мюллера, который он нарисовал специально для матери Николая Васильевича в Италии в 1941 году…
Он предложил нам передать в Полтавский пролетарский народный музей все вещи Гоголя, которые хранились в нашей семье более 80 лет. - "Я оповестил уже всех высоких чиновников города о вашем бесценном даре! Это ваша охранная грамота!" - сказал Галактионович.
"Моя мама, в благодарность за спасение нашей семьи от расстрела, преподнесла Короленко неопубликованные письма Гоголя. Мы погрузили на подводу оставшиеся книги из библиотеки Гоголя, которые хранились у нас в Полтаве. Книги были на французском, итальянском и немецких языках. Сдали в музей конторку Николая Васильевича, за которой он работал, его портфель с рукописями. Упаковали знаменитый портрет Гоголя. Его исполнил маслом Федор Мюллер в Риме в 1841 году специально для матери писателя. В 1943 году все вещи Гоголя погибли в огне. Целая комната вещей погибла!"
Взамен на такой бесценный дар власть разрешила нам перебраться в полуподвальное помещение кожевенного завода за чертой города. Моя мама, внучка Пушкина и генеральская дочка, радовалась, что нас не выбросили на улицу, как других. А дети видели из этого полуподвала лишь слякоть и ноги прохожих».
"Я молюсь за упокой души Короленко. Он спас меня и моих пятерых детей от расстрела чекистами!" - призналась Софья Николаевна и продолжила: "После революции мои дети, как дворяне, не были приняты в советскую школу. Нас под конвоем отвели вниз, на Панянку, и разрешили занять подвал кожевенного завода. Мама, внучка Пушкина, дочь генерала, радовалась, что нам даровали жизнь, и всячески расхваливала наше жилье. Подвал был просторный, и она смогла простыней отгородить себе отдельный уголок. Маму угнетало только то, что моим детям, как дворянам, запретили учиться. И она тайно, по вечерам обучала их не только письму и счету, но и французскому языку. Ведь Пушкин свободно владел этим языком! А днем она латала нашу одежду. Дети росли быстро, и она им все сама перешивала. Я добывала пропитание, не прошло даром обучение в Московской консерватории.
"Никакая сила не могла заставить нас отречься от Пушкина и Гоголя", — всегда с достоинством говорила она.
Потомков Пушкина не пустили в его музей
— Сама ж Софья Николаевна всегда одевалась очень строго. До последних дней своих носила жабо и камею, — продолжает Рената Смирнова. — «Только так я чувствую себя человеком», — объясняла тем, кто интересовался ее нарядом. А когда гость покидал ее квартиру (в последние годы она жила улице Леваневского в центральной части города), обязательно провожала его до парадного и произносила: «Я благодарна вам за то, что вы нанесли мне визит вежливости». На прощание она всегда играла гостям боевой марш Нарвского гусарского полка. Софья Николаевна прожила долгую и достойную жизнь. Она первая в Полтавской губернии в 1902 году организовала детский сад в Васильевке. При советской власти была музыкальным работником в детском саду для детей-сирот в Полтаве. Своих воспитанников не оставила даже тогда, когда пришли немцы, и все сотрудники разбежались, бросив 29 малышей на произвол судьбы.
Сейчас бы ее назвали праведником мира. Ибо, рискуя собственной жизнью, Софья Данилевская, когда фашисты начали охоту на евреев, спасла нескольких врачей, работавших в инфекционной больнице. Она прятала их в подвале собственного дома, а муж ее старшей дочери подделывал им документы.
— Простила ли власть потомкам двух гениев их происхождение?
— Старший сын Софьи Николаевны пошел в школу только в десять лет. Ради этого женщине пришлось идти на прием к наркому просвещения Постышеву, который приезжал в Полтаву. "Он распорядился, чтобы всех моих пятерых детей приняли на обучение в советские школы, как потомков А. С. Пушкина. Старшему сыну шел одиннадцатый год. Позже моим детям, как дворянам, запретили поступать в институты. Но они все же учились заочно. Я всегда буду благодарна академику Грекову. Он сжалился над моим горем и взял старшего сына Александра в свою семью в Ленинграде."
Софья Николаевна была всю жизнь признательна академику Борису Грекову, известному историку из Ленинграда, который забрал к себе в семью ее старшего сына Александра, благодаря чему тот смог закончить университет. Но 1934 году, после убийства первого секретаря Ленинградского горкома и обкома партии Сергея Кирова, город начали «очищать» от семей дворян, и Александра вместе с другими вывезли товарным вагоном в ссылку — в степь под Караганду. Его бабушка, внучка Пушкина, целый год добивалась аудиенции у наркома обороны СССР Климента Ворошилова, чтобы спасти внука. И только в 1936 году Александр, кстати, ставший первым среди потомков Пушкина и Гоголя профессором, доктором наук, вернулся из ссылки. Немалую роль в этом сыграло обращение к правительству группы академиков.
— А я где-то читала, будто потомки Пушкина откупились тогда золотыми часами поэта.
— Нет, это выдумки. В 1937 году праздновалось столетие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. И бывший соратник Ленина, директор Государственного литературного музея в Москве Владимир Бонч-Бруевич обратился с письмом к родственникам поэта, в котором просил передать золотые часы Пушкина в его музей-квартиру на Мойке в Ленинграде, где они до сих пор хранятся. Семья с готовностью откликнулась на эту просьбу.
Многодетное семейство Марии Александровны Пушкиной (крайняя слева в верхнем ряду) и Николая Владимировича Быкова (крайний справа в верхнем ряду, держит за руку Соню) – первое поколение общих потомков Пушкина и Гоголя
— А как часы оказались у Марии Александровны?
— Сам Пушкин еще в лицее получил их в подарок от императрицы Марии Федоровны в знак признательности за понравившееся ей стихотворение. Потом они долгие годы хранились у Василия Жуковского, знаменитого русского поэта, который находился у постели Александра Сергеевича до его последнего мига и остановил часы в минуту его кончины. А когда к нему в Германию приехал поработать над вторым томом «Мертвых душ» Гоголь, Жуковский передал часы ему, зная, как гость боготворит Пушкина. В 1851 году Николай Васильевич привез бесценный подарок в Васильевку, отдав на хранение своей сестре Ольге. Спустя тридцать лет, когда Пушкин и Гоголь породнились в потомстве, Ольга Васильевна преподнесла их в подарок молодоженам.
Потомки двух величайших писателей безвозмездно передали в различные музеи множество бесценных вещей — они сохранили их, несмотря на революцию, гражданскую и отечественную войны, голод. Но ни на одном из этих экспонатов в частности, в музее-заповеднике Н.В.Гоголя в Шишакском районе, нет надписи, как это заведено в мировой практике, с информацией о том, кто их передал.
Члены этой знаменитой семьи — люди очень скромные, свое происхождение не афишируют. И однажды в 1980 году их, приехавших из разных уголков Советского Союза, даже не пустили в музей-заповедник Пушкина в Михайловском (Псковская область), потому что до его закрытия оставалось… 20 минут, и касса уже не работала!
— Рената Арсентьевна, вы упоминали, что вам удалось найти одну из вещей, принадлежавших Пушкину. Что это?
— Это перстень-печатка поэта с сердоликом и выгравированными инициалами А.С. Его подарила Пушкину в 1826 году жена декабриста Сергея Волконского —Мария Раневская, отправляясь за мужем в ссылку. Она преподнесла его в знак благодарности за поддержку. Сын Пушкина передал этот перстень своей дочери Анне Александровне, а поскольку у нее детей не было, она подарила его своему племяннику Сергею Борисовичу. Именно он показал мне эту реликвию, которой очень дорожил. Она – один из немногих раритетов, оставшихся в семье Пушкиных.
Русский офицер Александр Александрович Пушкин не пережил того, что его сын отказался служить в армии
Свежие комментарии