Помните, в теме о Московскихъ улочках (кто читал) чя пообещала отдельно поставить работы Эберлинга. Вот и предлагаю посмотреть фотоработы Альфреда Эберлинга. Его фотографии живые, непосредственные, сняты с хода, так что люди, которых он фотографировал, зачастую не успевали на него среагировать, да и не понимали, что за коробка в руках у господина.
Альфред Эберлинг (1872-1951) прожил долгую и сложную жизнь, ему пришлось познать славу и материальное благополучие, безденежье и неприятие творчества. Он любил красивых женщин и ему отвечали взаимностью, он подолгу жил за границей и ещё до революции объездил половину Европы. Однако большая часть его жизни прошла в Петрограде – Ленинграде, который он вынужден был покинуть только на время блокады. Он знал почтение и любовь многочисленных учеников, окружавших его до последнего дня жизни и сохранивших его мастерскую и большую часть архива.
Случилось так, что интерес к Эберлингу возродился спустя полвека после смерти, но уже не как к живописцу, а как к фотографу, чего он, конечно, никак не мог предположить, ибо никогда серьезно не относился к этой стороне своего творчества. Его занятия фотографией были не более чем хобби, а увлечение ею возникло случайно. В феврале 1898 года Эберлинг вместе с двумя товарищами по Академии художеств был командирован в Константинополь для росписи православного храма в Сан-Стефано. Судя по записям в его дневнике, 21 февраля он «купил фотоаппарат и принадлежности фотографические», а 22 февраля «проявил первые снимки».
Фотографии Константинополя (1898 г.):
Судя по негативам, в Константинополе он приобрел наиболее доступную и распространённую в ту пору портативную камеру Pocket Kodak, появившуюся впервые в 1895 году и к моменту её покупки Эберлингом ставшую довольно распространённой моделью Кодака. Это был компактный деревянный ящичек, обтянутый чёрной кожей, с 65-мм объективом светосилой f/10, механическим затвором, работающим лишь с выдержкой 1/50.
Главной её особенностью было то, что использовались в ней в качестве негативного материала не стеклянные пластинки – как в большинстве аппаратов тех лет, а только что изобретенная роликовая пленка, на которой можно было сделать 12 снимков без перезарядки. Можно сказать, что это был прототип современных «мыльниц» с той только разницей, что современная портативная камера – это сложный механизм, снабженный электронным затвором и устройством для автоматической установки экспозиции, а аппарат, которым пользовался Эберлинг, просто не предоставлял фотографу выбора – он отрабатывал одну фиксированную выдержку при единственной диафрагме. То есть фотографу оставалось только надеяться, что что-то получится на пленке, в том случае, если условия освещенности окажутся совпадающими с фиксированными значением выдержки и диафрагмы, которыми располагала камера.
Эберлингу повезло – он, по-видимому, не читал ни одной книги по фотографии, а учитывая весьма ограниченные возможности приобретенной им камеры, не имел никакой альтернативы в выборе режима съёмки. Он просто нажимал на спуск в тот момент, когда в зеркальном видоискателе его «Кодака» возникала картинка, которую ему хотелось запечатлеть. Эти обстоятельства полностью заставили его забыть о технической стороне фотографии и, как ни странно, сделали его полновластным хозяином ситуации – он снимал все, что ему нравилось, всё, что он считал достойным фиксации.
Этот опыт помог ему в 1899 году сделать ещё более удачные снимки в Петербурге. Вернувшись из Турции, он заново увидел город, где текла бурная столичная жизнь с обилием интересных ситуаций. На улицах можно было встретить прохожих самых разных сословий, множество событий, которые ему, как художнику, по-видимому, очень хотелось зафиксировать. Однако в силу мимолетности происходящего он не мог успеть сделать зарисовку или набросок понравившейся ему ситуации, а тут у него в руках оказался лёгкий и удобный инструмент, позволявший сделать это без всякого напряжения.Фотографии Петербурга (1899 г.):
Случилось так, что интерес к Эберлингу возродился спустя полвека после смерти, но уже не как к живописцу, а как к фотографу, чего он, конечно, никак не мог предположить, ибо никогда серьезно не относился к этой стороне своего творчества. Его занятия фотографией были не более чем хобби, а увлечение ею возникло случайно. В феврале 1898 года Эберлинг вместе с двумя товарищами по Академии художеств был командирован в Константинополь для росписи православного храма в Сан-Стефано. Судя по записям в его дневнике, 21 февраля он «купил фотоаппарат и принадлежности фотографические», а 22 февраля «проявил первые снимки».
Фотографии Константинополя (1898 г.):
Судя по негативам, в Константинополе он приобрел наиболее доступную и распространённую в ту пору портативную камеру Pocket Kodak, появившуюся впервые в 1895 году и к моменту её покупки Эберлингом ставшую довольно распространённой моделью Кодака. Это был компактный деревянный ящичек, обтянутый чёрной кожей, с 65-мм объективом светосилой f/10, механическим затвором, работающим лишь с выдержкой 1/50.Главной её особенностью было то, что использовались в ней в качестве негативного материала не стеклянные пластинки – как в большинстве аппаратов тех лет, а только что изобретенная роликовая пленка, на которой можно было сделать 12 снимков без перезарядки. Можно сказать, что это был прототип современных «мыльниц» с той только разницей, что современная портативная камера – это сложный механизм, снабженный электронным затвором и устройством для автоматической установки экспозиции, а аппарат, которым пользовался Эберлинг, просто не предоставлял фотографу выбора – он отрабатывал одну фиксированную выдержку при единственной диафрагме. То есть фотографу оставалось только надеяться, что что-то получится на пленке, в том случае, если условия освещенности окажутся совпадающими с фиксированными значением выдержки и диафрагмы, которыми располагала камера.
Эберлингу повезло – он, по-видимому, не читал ни одной книги по фотографии, а учитывая весьма ограниченные возможности приобретенной им камеры, не имел никакой альтернативы в выборе режима съёмки. Он просто нажимал на спуск в тот момент, когда в зеркальном видоискателе его «Кодака» возникала картинка, которую ему хотелось запечатлеть. Эти обстоятельства полностью заставили его забыть о технической стороне фотографии и, как ни странно, сделали его полновластным хозяином ситуации – он снимал все, что ему нравилось, всё, что он считал достойным фиксации.
Этот опыт помог ему в 1899 году сделать ещё более удачные снимки в Петербурге. Вернувшись из Турции, он заново увидел город, где текла бурная столичная жизнь с обилием интересных ситуаций. На улицах можно было встретить прохожих самых разных сословий, множество событий, которые ему, как художнику, по-видимому, очень хотелось зафиксировать. Однако в силу мимолетности происходящего он не мог успеть сделать зарисовку или набросок понравившейся ему ситуации, а тут у него в руках оказался лёгкий и удобный инструмент, позволявший сделать это без всякого напряжения.Фотографии Петербурга (1899 г.):
" Как интересно рассматривать городские фотографии столетней давности. Толчея коробчатых экипажей на улице, занавешенные окна домов, и никого - без головных уборов". П.Вайль. "Гений места"
Негативы, пролежавшие целое столетие в недрах старой петербургской мастерской, пережившие революцию, блокадные годы, чудом сохранились и донесли до нас изображения, которые начинают сегодня жить новой жизнью, повествуя о реалиях быта Петербурга на рубеже ХIХ и ХХ веков. Сценки из городской жизни, снятые художником, тонко чувствовавшим композицию, обладавшим удивительным чутьём ситуации, поражают нас не только нетрадиционным для того времени видением, но и подлинным мастерством.
Практически во всех странах в то время фотографы искали себя, подражая изобразительному искусству. Бытовало мнение, что способ создания снимков путём использования фотокамер лишает их права считаться произведением искусства, что лишь вмешательство человека в процесс съёмки способно придать результату художественное звучание. Особенностью эпохи была демонстративно постановочная съёмка надуманных символических композиций, далёких от реальной жизни. Статичность снимков тех лет является своеобразной стилистикой, без которой трудно представить фотографическое изображение конца ХIХ – начала ХХ века.
Главная особенность первых моментальных снимков Эберлинга – их удивительно точная композиционная выстроенность. Сказывался натренированный глаз художника, привычка организовывать материал на холсте или на листе бумаги. При этом поражает его склонность к живой, неорганизованной, как позднее будут говорить, репортажной манере съёмки. Этим отличаются его снимки от большинства других фотографий, дошедших до нас из той поры.
Светопись являлась для Эберлинга ещё одним способом самовыражения. Кроме того, часть фотографий мастер использовал как наброски и эскизы будущих картин.
Негативы, пролежавшие целое столетие в недрах старой петербургской мастерской, пережившие революцию, блокадные годы, чудом сохранились и донесли до нас изображения, которые начинают сегодня жить новой жизнью, повествуя о реалиях быта Петербурга на рубеже ХIХ и ХХ веков. Сценки из городской жизни, снятые художником, тонко чувствовавшим композицию, обладавшим удивительным чутьём ситуации, поражают нас не только нетрадиционным для того времени видением, но и подлинным мастерством.
Практически во всех странах в то время фотографы искали себя, подражая изобразительному искусству. Бытовало мнение, что способ создания снимков путём использования фотокамер лишает их права считаться произведением искусства, что лишь вмешательство человека в процесс съёмки способно придать результату художественное звучание. Особенностью эпохи была демонстративно постановочная съёмка надуманных символических композиций, далёких от реальной жизни. Статичность снимков тех лет является своеобразной стилистикой, без которой трудно представить фотографическое изображение конца ХIХ – начала ХХ века.
Главная особенность первых моментальных снимков Эберлинга – их удивительно точная композиционная выстроенность. Сказывался натренированный глаз художника, привычка организовывать материал на холсте или на листе бумаги. При этом поражает его склонность к живой, неорганизованной, как позднее будут говорить, репортажной манере съёмки. Этим отличаются его снимки от большинства других фотографий, дошедших до нас из той поры.
Светопись являлась для Эберлинга ещё одним способом самовыражения. Кроме того, часть фотографий мастер использовал как наброски и эскизы будущих картин.
Листая Прошлого страницы,
Мы Будущее...создаём...
И старых фото вереницы
Пока мы живы... бережём!
Мы Будущее...создаём...
И старых фото вереницы
Пока мы живы... бережём!
Негативы, пролежавшие целое столетие в недрах старой петербургской мастерской, пережившие революцию, блокадные годы, чудом сохранились и донесли до нас изображения, которые начинают сегодня жить новой жизнью, повествуя о реалиях быта Петербурга на рубеже ХIХ и ХХ веков. Сценки из городской жизни, снятые художником, тонко чувствовавшим композицию, обладавшим удивительным чутьём ситуации, поражают нас не только нетрадиционным для того времени видением, но и подлинным мастерством.Практически во всех странах в то время фотографы искали себя, подражая изобразительному искусству. Бытовало мнение, что способ создания снимков путём использования фотокамер лишает их права считаться произведением искусства, что лишь вмешательство человека в процесс съёмки способно придать результату художественное звучание. Особенностью эпохи была демонстративно постановочная съёмка надуманных символических композиций, далёких от реальной жизни. Статичность снимков тех лет является своеобразной стилистикой, без которой трудно представить фотографическое изображение конца ХIХ – начала ХХ века.
Главная особенность первых моментальных снимков Эберлинга – их удивительно точная композиционная выстроенность. Сказывался натренированный глаз художника, привычка организовывать материал на холсте или на листе бумаги. При этом поражает его склонность к живой, неорганизованной, как позднее будут говорить, репортажной манере съёмки. Этим отличаются его снимки от большинства других фотографий, дошедших до нас из той поры.
Светопись являлась для Эберлинга ещё одним способом самовыражения. Кроме того, часть фотографий мастер использовал как наброски и эскизы будущих картин.
Эскиз к картине Альфреда Эберлинга «Ленин идет в Публичную библиотеку». 1929 год.
Фотография 1899 г. Конка у Гостиного двора.
Эберлинг делал замечательные фотопортреты балерин Анны ПАВЛОВОЙ, Тамары КАРСАВИНОЙ, Матильды КШЕСИНСКОЙ.
Из повести Александра Ласкина «Гоголь-моголь»: «Больше всего любил Альфред Рудольфович жить красиво. Даже декларировал это свое право. Вплоть до самой революции занавеску в его мастерской украшала итальянская максима "CON L´ARTE PER L´ARTE", что означает "С искусством для искусства"».
Свежие комментарии