Священник, прошедший Афганистан и «девяностые», рассказал о чудесах в бою и современных солдатах.
Отец Михаил работает с солдатами с 2013 года Фото: Светлана МАКОВЕЕВАЧУДЕСА НА ВОЙНЕ
Задумываться о церкви Михаил начал уже в армии. Фото: Светлана МАКОВЕЕВАВера не идет в разрез с войной?
— Я же туда поехал Родину защищать. В Советском Союзе занимались воспитанием, все любили родину, гимн знали, его в каждой школе учили. Патриотизм был не показной, а настоящий. Атмосфера была другая. Правда, священнослужителей тогда в армии не было, молиться приходилось про себя.
Какие чувства испытали, когда попали в Афганистан?
— Чувства переполняли. Чувствовал большую ответственность, что мне доверили нечто важное. А еще там красивые места были, горы, ущелья. Красота! У нас рядом с основной базой родник был, вода чистая.
В Афганистане Советкин нашел много друзей, не все из них вернулись домой. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Не боялись?
— Первый год вообще никакого страха не было. Этот год службу познаешь. Во второй пришло чувство не страха, а осторожности. Чтобы выполнить поставленную задачу, нужно свою жизнь сберечь.
Чем занимались на службе?
— Себя охраняли, ходили в боевые поиски, засады, выполняли общевойсковые операции, по горам лазили. Действовали в зависимости от оперативной обстановки. В мангруппе служили 300-400 человек. Без дела не сидели. Тогда, кстати, в 1984 году крупнейшая операция была в Афганистане, освобождение Мармоль.
В Афганистане приходилось воевать и работать. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Что-то там повлияло на вашу жизнь?
— Был случай, когда не взорвалась «Ф-1» граната. Вышли на поиск, в основной группе первым шел майор, начальник группы, вторым капитан, я третьим. У меня гранатомет подствольный, 50 гранат, в подсумке еще 10 гранат — как пороховая бочка напичкан. Начальник группы поворачивается к капитану и говорит — «растяжка, слева в двух метрах». Он ее перешагнул, а тот, видимо, спал на ходу, зацепил. Замерли, ждем — секунда, две, три, десять — если бы взорвалось, всем бы досталось. Сзади меня еще 50 человек было.
Сразу Бога благодарить стал, что живые остались. Потом, когда приехал, узнал, что мама молилась в этот день — 4 декабря 1985 года, в Введение — праздник церковный. Что-то почувствовала, сердце екнуло — в ту самую минуту, когда мы шли. Я задумался о жизненных ценностях. Чувство самосохранения проснулось.
Это можно назвать чудом. Отец молился, мать молилась. Родительские молитвы играют большую роль.
Среди пограничников собрался дружный коллектив. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Это единственный момент, когда ваша жизнь была на волоске?
— Нет, там серпантины крутые. Мы как-то ехали на площадку, колонну сопровождали, и чуть не улетели. Зависли над пропастью. Потом еще хотели сусликов пострелять, и у меня затвор не доходит до конца, патрон не досылает. Ветром в автомат песок надуло. А вдруг какая-то внештатная ситуация? Защититься бы не успел.
Часто чудеса на войне случаются?
— Я о многих слышал. В Осетии священник освятил полевой лагерь. Его атаковали и все взрывы были вокруг лагеря, ни один не попал в цель.
Был и в Чечне показательный случай. Моджахеды носят зеленые повязки, а один солдат русский тряпичный пояс «Живый в помощи» повязал себе. Пошел на зачистку, и прям в лоб ему автоматная очередь. Он сознание потерял только, две пули от пояса отрикошетили. В Чечне же было, когда деревянный крест мама солдату дала и там пуля застряла. Хотя казалось бы, крест деревянный — какое это препятствие?
Такое есть, но вопрос в том, как мы к этому относимся? Кого-то Бог спас, человек порадовался и забыл. А где благодарность Богу?
Стрелять Михаилу тоже приходилось. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Вам приходилось стрелять по людям? Это не грех?
— Это же война. Для чего это делается? Чтобы зло истребить. Да, всякое бывало. Я исповедовался, если кто-то ранен или погиб. Убийство — грех, а за Родину... Есть исповедь, нужно ходить на нее и раскаиваться.
У меня крестик всегда был с собой. Перед боем помолился, крестик поцеловал. Любое дело начинается с молитвы.
КРИМИНАЛЬНЫЕ ДЕВЯНОСТЫЕ
Армия многому научила молодого человека. Фото: Светлана МАКОВЕЕВАЧем занимались после армии?
— Вернулся на завод, где трудился до призыва. Там сократили и я, по совету митрополита Иоанна, благословлявшему меня перед службой, устроился грузчиком в свечную мастерскую. Потом ушел на больничный с аппендицитом. Переболев, пошел на завод «Прогресс» — слесарем-испытателем. Испытывали топливные баки под «Буран». В церковь ходил, но еще не работал там. Хотя митрополит мне сказал в 1988 году: «готовься к священнослужению». Я молодой был, по-своему думал. Но о том, чтобы стать священником, задумывался еще в армии.
Как чувствовали себя после войны?
— Хотел уехать обратно. Как-то не по себе тут было. К митрополиту пошел, он говорит: «куда ты собрался? Тебя родители дождались? Дождались. Что ты собрался-то? Здесь, давай, работай».
Отец Михаил советует всем больше молиться. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Почему хотели назад?
— Там люди чище, добрее, честнее. Когда пришел, тут уже и перестройка началась. Люди меняться начали, корысть какая-то в них стала появляться. Не в своей тарелке себя чувствовал. А потом и девяностые годы наступили.
С 92-го, с 93-го года — народ за выживание уже боролся. У меня троюродный брат держал охранную фирму, позвал туда работать. Я согласился. Еще коммерцией занимался, запчастями. Даже патентное изобретение было — брызговик на автомобиль. До сих пор люди используют.
С криминалом не связывались?
— Этого хватало. В охранной фирме себя защищали и тех, кто хотел под нашу охрану. Охраняли областное казначейство, «Самарские автомобили». В «автомобилях» работали Леша Набоков, Юра Гашимов, которого потом из гранатомета расстреляли. Девяностые — серьезные года на проверку.
Проводили параллели с войной?
— Навыки пригодились. Однажды с отцом ездили в Балаково за товаром, пришлось разгружаться на рынке. Рассчитались с коммерсантом, выхожу, а нас со всех сторон обложили. Три машины встали, мы выехать никуда не могли на своем УАЗике. К отцу подхожу, говорю: «видишь, нас перекрыли? Давай картечь». Зарядил, поворачиваюсь: «парни, уступите — выехать надо!» Ну и уехали спокойно.
СВЯЩЕННИК В АРМИИ
Михаил на танковом биатлоне на полигоне в Волгограде в 2015 годуФото: Предоставлено "Комсомолке" Как устроились в церковь?
— В 2003 году мне предложил стать священником протоиерей Олег Булыгин. Я сомневался, митрополит Иоанн тогда уже умер, посоветоваться не с кем было. В Псково-Печерский монастырь ездил к отцу Адриану, он дал мне наставления, сказал, что нельзя делать. В 2004 году я пошел в семинарию. В 2009 году ее закончил. У меня тогда уже была жена, двое детей. Сейчас и внучка есть. Отнеслись с пониманием к моему выбору.
Когда стали работать с солдатами?
— В 2013 году смотрел новости про Сирию. Показывали, как головы отрезали священникам александрийским, два митрополита пропало. Тогда много священников на войне было. Я загорелся, хотел послужить своей Родине. Увидел, что туда отправляли миротворцев и пошел в митрополию, спрашивать, как попасть в 15-ю миротворческую бригаду, которая у нас в Рощинском. Отец Георгий Козин спросил: «хочешь в армию?» «Хочу!» Так и сложилось.
Чем занимаетесь в армии?
— Езжу с солдатами на учения, прихожу в часть, служу молебны. У нас есть четко расписанный план мероприятий. Если кому-то потребуется, проводим отдельные богослужения. Иногда обращаются с личными вопросами.
Верующих в армии достаточно. Есть и православные, и мусульмане. Попадались даже язычники.
Отец Михаил провел рядом с церковью всю жизнь. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
О чем говорите на встречах с солдатами?
— Обо всем. Много семейных тем, женсовет даже есть, где общаемся отдельно с женами солдат. Много разговоров уделяем воспитанию детей. С неженатыми солдатами общаемся на тему того, как выбрать жену. Как говорят - посмотри на ее маму, и узнаешь, что тебя ждет.
А какие даете советы?
— Например, что важно соблюдать дисциплину. Приводил в пример случай из Афганистана. У нас были саперные лопатки образца 1914 года. Плотные, под два килограмма. Вешаешь на ремень, а она по ноге бьет черенком, тяжело. Договорились с дембелями — лопатки на следующее построение не берем, никто не заметит. Отцы-командиры не заметили и отправили нас на засаду. И попали мы под обстрел, а окапываться нечем. Пришлось затворной крышкой от автомата окопы делать. Поэтому говорю солдатам: что положено брать — берите. Не ленитесь, чтобы потом не попадать в неудобное положение.
Помимо армии, отец Михаил проводит службы в старейшем приходе в честь Казанской иконы Божией Матери в Кинеле. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Прасковья Матвеевна в храме в Кинеле с 1994 года, сегодня она его староста. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
По личным вопросам часто обращаются?
— Конечно. В командировках бывает подходит солдат, говорит: «дочка заболела, температура 39». Идем молиться. Был еще случай на учениях, подходит мусульманин — татарин: «батюшка, у меня жена рожает, она русская крещенная, неделю лежит, родить не может». И буквально минут через 20 подходит русский солдат: «батюшка, жена рожает, родить не может». Им двоим говорю: «вечером приходите». Провел молебен, мусульманина просто попросил постоять, послушать, не молиться, чтобы вопросов не было. Молебен прослужил, у татарина сын родился, у русского дочка. И так интересно, Руслан, татарин, приходит, охапку принес — консервы и все остальное: «на батюшка!»Зачем? Не надо!»Бери у нас обычаи такие». Русский подходит: «батюшка, я тебе что-то должен?» Я всем солдатам советую молиться. После этого легче будет. Самый тяжелый труд на земле — это молиться.
Подходил как-то солдат — «Батюшка, мне плохо — температуры, нет ничего нет, слабость. Кто-то за меня за упокой помолился». Я ему святой водички дал, помолились — сразу ожил практически.
ДЕСАНТНИК ВСЕВОЛОД ПЕТРОВ
Про подвиг Всеволода Петрова впервые написали в православном "Благовесте" ФОТО: БлаговестОтдельно отец Михаил делится историей про десантника Всеволода Петрова, который погиб в Афганистане. На Родине его называли предателем:
— 1 декабря 2015 года в гости в бригаду приехал генерал-майор Владимир Прытков. Он рассказал историю про Афганистан и попросил у меня помощи.
В 1991-1992 годах Прытков был военным советником. Однажды к нему подошел полковник национальной гвардии Афганистана и рассказал, что в 80-х они проводили операцию в одном из ущелий, им здорово досталось, пришлось отступать и он спрятался у родственника, которого заставили вступить в банду. И в этой банде был в плену десантник. Грамотный, по-английски разговаривал. Главарь банды его уговаривал вступить в их ряды, принять мусульманство, но тот отказывался. Бежал два раза. После второго раза его просто приковали. Когда банду «прижали», тащить солдата с собой возможности не было. Главарь его вызвал к себе, два часа они разговаривали. Потом построил всю банду, сказал: «берите пример с этого русского солдата. Не изменил присяге, не предал свою веру. Что я могу для него сделать? Самую легкую смерть». Он его застрелил.
Полковник сказал Прыткову, что десантника звали Сева, что мама у него в Новгороде, и фамилия простая — Иванов, Петров, Сидоров... «Батюшка, помоги найти — хочу матери рассказать, как погиб ее сын. Дал слово офицера. Сами искали, не нашли», — обратился ко мне генерал.
Владимир Семенович нашел номер телефона университета, где могла работать мама солдата. Ничего не было случайного, все сложилось по милости божьей. Он позвонил: «нету у вас там в университете кого-то, у кого сын погиб в Афганистане, или без вести пропал, не вернулся?» Секретарь ответила: «нет никого». Мы телефон оставили и она перезвонила. Оказалось, что практически сразу после нашего звонка пришла бывшая секретарша за справкой для райсобеса, которая знала Нелли Константиновну — маму Всеволода.
Священник уверен - чудеса случаются. Фото: Светлана МАКОВЕЕВА
Нелли Константиновна не верила, сомневалась. Тогда, в 1984 году, она преподавала в университете. К ним пришел начальник областного военкомата и при всех преподавателях сказал, что ее единственный сын предатель. Женщину заклеймили позором, она была вынуждена уволиться и пошла работать экскурсоводом. Ее не приглашали ни на какие собрания, даже когда отмечали день вывода войск.
В 2016 году мы приехали и рассказали этой 80-летней женщине о сыне. «Теперь я могу поднять голову» - только и ответила она. Всю жизнь оно боялась позора, сталкивалась с провокациями... А теперь знает, что ее сын не предатель и воевал по-честному.
ИСТОЧНИК KP.RU
Свежие комментарии