По просьбе Верочки ставлю материал о детях Великого князя Павла Александровича Палея. О его трагической судьбе а писала вот тут: Великие истории любви. Великий князь Павел Александрович и Ольга Палей: расплата
Великий князь Павел Александрович (21 сентября [3 октября] 1860, Царское Село — 30 января 1919, Петроград) — шестой сын императора Александра II и его супруги императрицы Марии Александровны. 
Павел Александрович с женой Александрой
7 июня 1889 года в Санкт-Петербурге состоялось бракосочетание Павла Александровича и его двоюродной племянницы — греческой принцессы Александры Георгиевны (1870—1891); старшей дочери короля Эллинов Георга I и великой княгини Ольги Константиновны, двоюродной сестры Павла Александровича. Жена умерла при родах второго ребенка, мальчика Дмитрия. Александра Георгиевна — умерла 12 сентября 1891 года вследствие преждевременных родов в возрасте 20 лет. А первой была рождена дочь Мария.
Мария С матерью Александрой Георгиевной
Дети: великая княжна Мария Павловна (1890—1958) и великий князь Дмитрий Павлович (1891—1942). Вот о них то я и расскажу. Думала все поместить в одну статью, но материалов достаточно много, поэтому о каждом из них будет отдельная статья.
Детей взяли к себе на воспитание брат великого князя Сергей Александрович и его жена Елизавета Фёдоровна.
Великий князь Сергей Александрович и его жена Елизавета Фёдоровна. В 1905 году Сергей Александрович был убит террористом Каляевым.
Девочка была названа в честь бабушки императрицы Марии Александровны, которую обожал её отец.
В полуторагодовалом возрасте потеряла мать, когда Александра Георгиевна скоропостижно скончалась 12 (24) сентября 1891 года во время преждевременных родов в подмосковной усадьбе Ильинское, где семья находилась в гостях у великого князя Сергея Александровича.
Вместе со своим младшим братом Дмитрием Павловичем воспитывалась английскими нянями Нэнни Фрай и Лиззи Гроув. Воспитание проходило на английском языке и до шести лет девочка не говорила по-русски, общаясь с отцом лишь дважды в день. Позднее воспитанием девочки занималась гувернантка Элен. Периоды рождественских праздников дети проводили в Москве, в кругу великого князя Сергея Александровича и его супруги Елизаветы Фёдоровны.
Мария Павловна в детстве.
До шести лет великая княжна Мария не знала почти ни слова по-русски. В семье с детьми говорили по-английски, няни были англичанками — соответственно происходило и общение. Как только дочь великого князя Павла Александровича возвратилась в Петербург, к ней приставили учительницу русского языка. Воспитанию же как таковому придавалось мало значения: главным, по мнению наставников великой княжны, было «обучение началам православной веры и внушение норм нравственности». Воспитывали великокняжеских детей конечно же прежде всего в сознании, что они Романовы, хотя и требовали, чтобы те относились с уважением ко всем людям без различия сословий.
Отец не проявлял особого интереса ко всем этим вопросам. После смерти жены великий князь часто уходил в себя, иногда впадал в депрессию. Но вскоре после возвращения из длительной поездки в Европу Мария заметила, что настроение отца улучшилось, он повеселел. О причине такой перемены юная великая княжна узнала позже…
В декабре 1896 года Ольга Пистолькорс родила от великого князя сына, которого назвали Владимир. У шестилетней Марии появился сводный брат, но этого она, естественно, тогда не знала, хотя в семье Романовых уже стали судачить. Павел Александрович добился от племянника, императора Николая II, разрешения на развод Ольги, пообещав, что никогда не позволит себе «пойти дальше полагающегося».
...Она хранила фронтовую Георгиевскую медаль и золотую медаль Парижской промышленной выставки «Ар Деко», давшей имя целой эпохе.
А все остальное теряла много раз.
Она была внучкой императора Александра II. Шведской принцессой. Сестрой милосердия полевого госпиталя Первой мировой. Беженкой под прицелом 1917 года. Хозяйкой модного дома «Китмир» в Париже 1920-х. «Приказчицей» «Бергдорфа и Гудмана» в Нью-Йорке времен Великой депрессии. Автором англоязычных книг, похожих на черновик очень мощного романа о России ХХ века. Американским фоторепортером в Германии 1937 года и... забытой тенью — очень долго.
Она пережила несколько жизней — и еще больше смертей.
Она так легко входит в национальное предание, как если бы мы в детстве писали сочинения «Мария Павловна — русская героиня ХХ века».
Мария Павловна с мужем Вильгельмом
1905. Февраль. Москва. Грузный старомодный экипаж великого князя Сергея Александровича подъезжает к Большому театру. В переулке ждут двое: Борис Савинков должен подать знак, Иван Каляев — бросить бомбу в карету.
Но с генерал-губернатором Москвы едут в оперу, «на Шаляпина», его приемные дети: мальчик и девочка.
И Савинков не подает знака… «Акция» перенесена. На два дня.
1917. Октябрь. Москва. Там же, у Большого театра — уличный бой. Прохожие заперты перестрелкой в переулке. «Красное подкрепление» бегом спускается по Неглинке. Первая шеренга дает три залпа по толпе.
«Граждане Арбата» плашмя бросаются наземь. У желтой ампирной стенки, в рост, оцепенев, стоит девочка из губернаторской кареты 1905 года…
«Я не могла лечь под дулами этих людей. Я предпочитала стоя встретить свою судьбу. Сознание затмилось: я не могла думать, но и не могла лечь на землю», — напишет годы спустя великая княгиня Мария Павловна.
Шальные пули русской революции вновь просвистели мимо нее.
Великая княгиня Елизавета Федоровна с племянниками Великой княжной Марией Павловной и Великим князем Дмитрием Павловичем. Семья в трауре по Великому князю Сергею Александровичу.
Марии в тот момент будет 15 лет, ее брату 13, можно сказать, дети вновь осиротели. Но Елизавета Федоровна, страшно переживавшая смерть мужа, начала меняться, потрясение, пережитое ею, привело к изменениям в ее душе, практически моментальным. В тот страшный для нее день, буквально спустя несколько минут после взрыва, она вспомнила о племянниках, их, уже одетых, собирались вести к месту трагедии, зачем, непонятно, но именно в этот момент, собирая останки мужа по снегу, Великая княгиня прислала сообщить, что детей вести на место трагедии ни в коем случае не надо, более того, они даже не должны стоять у окон, чтобы не видеть того, что происходило на площади.
Елизавета Федоровна вдруг отчетливо поняла, рядом с ней находятся два ребенка, у которых, в сущности, кроме нее, теперь больше никого нет, мать скончалась, отец подвергнут опале, остальным родственникам до них нет никакого дела, хотя, конечно, детей часто приглашают в гости и в императорскую семью, и в семьи иных Великих князей, но это все не то, позже Дмитрий станет любимцем в семье императора Николая II, а сейчас их судьба, судьба двух сирот, в общем-то, никому не интересна, а она, Елизавета, единственная, кто может что-то для них сделать. «Опираясь на руку губернатора, тетя медленно шла к двери, а когда увидела нас, протянула руки. Мы подбежали к ней: «Он так любил вас, так любил», - беспрестанно повторяла она, прижимая к себе наши головы».
Grand Duchess Maria Pavlovna and her aunt, Grand Duchess Serge (Elisaveta Feodorovna). (Мария Павловна с императрицей Аликс)
И Великая княгиня начинает заботиться о них, об этих, нелюбимых прежде детях, этот переворот в ее душе произошел буквально в день гибели Сергея Александровича, в ее душе просыпается и любовь, и нежность, выражает она ее, как может, по своему, может даже несколько неумело. Позже она будет шить для Марии наряды, дарить ей драгоценности, заботиться о ее внешнем виде, правда, делает это не интересуясь мнением Марии. Но… Так ведь делают многие родители, не правда ли? Одевают, причесывают ребенка согласно своему вкусу, зачастую дарят ему игрушки, которых не хватало самим родителям в их детстве, вот и Елизавета Федоровна делала то же самое, только с Великокняжеским размахом. Тогда и состоялась очередная встреча Павла Александровича с детьми, император позволил опальному Великому князю приехать на похороны брата, встреча происходила в присутствии Елизаветы Федоровны, и в тот момент не доставила радости никому, дети были скованны, Великая княгиня крайне холодно отнеслась к брату мужа, Павел был растерян.
В 1906 году Елизавета Федоровна, снова не спросив мнения Марии, решает выдать ее замуж, за подходящего, по ее мнению принца Вильгельма Шведского, герцога Сёдерманландского, офицера Шведского флота, второго сына короля Шведского Густава V и его супруги Виктории Баденской. Впрочем, Мария, познакомившись с принцем, была не против свадьбы, принц был привлекателен, умен, образован, было объявлено о помолвке, но свадьба была отложена до весны 1908 года, за то время, которое прошло между обручением и свадьбой, стало ясно, общего между будущими мужем и женой мало, говорить им друг с другом не о чем.
Великий князь Дмитрий Павлович, Великая княжна Мария Павловна, Принц Вильгельм Шведский. 1906 г.
Король Шведский Густав V.
После Рождества Великую княжну повезли в Петербург к дантисту, как она отмечает в своих мемуарах: «Впервые я отправлялась куда-то без брата, и это было так ужасно, что наконец побудило меня действовать. Я решила отказаться от своего обещания (выйти замуж за Шведского принца)». Мария Павловна написала принцу письмо с просьбой разорвать помолвку, но было поздно, скандал, в том числе и политического характера, при разрыве помолвки незадолго до бракосочетания, мягко говоря, будет чудовищным. И 3 мая 1908 года свадьба состоялась. Кстати, небольшое отступление. С образованием брата и сестры были некоторые проблемы. Так вот, к моменту свадьбы Мария Павловна уже вполне свободно владела шведским языком, и спокойно общалась и с будущими родственниками, и со шведскими придворными дамами, так что в том, что касается собственного образования, Мария Павловна была, как мне кажется, к себе излишне критично настроена, выучить четвертый иностранный язык за полтора года, это, как минимум, говорит и о способностях ученицы, и о ее усидчивости.
Принц Вильгельм Шведский, герцог Сёдерманландский с супругой Великой княгиней Марией Павловной. 1910 г.
Брат нашей героини был далеко не в восторге от замужества своей сестры, принц ему не нравился категорически, но что он мог сделать? На тот момент судьба его сестры была решена, и изменить он ничего не мог, потеряв сначала мать, потом отца, дядю, теперь он терял и сестру. Впрочем, сестре было еще хуже, она не только расставалась с братом, но и покидала родину, уезжая в незнакомую страну, с человеком, которого она не любила, и не понимала. «Отныне жизнь разделила нас, каждый будет следовать своим путем, бороться поодиночке. Печали и радости нашего одинокого детства очень привязали нас друг к другу, нежность и любовь соединила на всю жизнь». Великий князь Павел Александрович, получив письмо дочери о помолвке — кстати, написанное под диктовку тети Эллы, — был возмущен поспешностью, с которой распорядились судьбой Марии. Свой протест высказал и дед, король Греции Георг. Он написал императору Николаю II резкое письмо против столь раннего и скоропалительного брака его внучки. Смирило его лишь то, что венчаться Мария будет только по достижении восемнадцатилетнего возраста. Отец Марии Павловны Великий князь Павел Александрович также был страшно недоволен предстоящим браком своей дочери, говорил, что она слишком юна, что нет никакой необходимости так торопиться со свадьбой, что браку этому не суждено быть удачным, но его мнение в тот момент никого не интересовало, а жаль, будущее показало, что он был прав.
Сердце Марии и вовсе молчало. Она была растерянна и подавлена всем происходящим, не знала как поступить, советовалась то с мама Аликс, то с Княгиней Эллой, то с папа Ники. Все хором говорили, что она, конечно, вольна решать сама, но лучшей партии для нее - не будет! Принц умен, воспитанн, красив. Щвеция - дружественная страна, связанная историческими корнями с Россией, даже климат похож на петербургский, Мария будет там чувствовать себя там, как дома.
В конце концов, есть еще и "понятие долга", часто внушала ей мама Аликс в беседах наедине. А однажды обронила, что, быть может, в случае свадьбы Мари, Папа решится простить ее отца и разрешит ему вернуться на родину. Он давно желает это сделать, но нет достойного предлога. Услышав об этом, Мария решилась окончательно и при дворе Их Величеств объявлено было о помолвке Кузины Государя Императора, Великой Княжны Марии Павловны, с наследником шведского престола. Свадьбу отложили на два года. Мария усиленно изучала шведский, а в окрестностях Стокгольма закладывался фундамент романтичного замка в английском стиле - свадебный подарок тети Эллы молодоженам.
В 1908-м Марию Павловну все-таки выдали замуж за шведского принца. Но ХХ век уже вступал в права: интересы двух династий не смогли скрепить этот брак.
Мария Павловна с мужем Вильгельмом-свадьба 1908 год.
Незадолго до свадьбы Павлу Александровичу и его жене Ольге Валерьяновне позволено было приехать в Россию, тогда-то и состоялось знакомство детей Павла Александровича с его второй супругой, встреча происходила в особняке Павла Александровича в присутствии Елизаветы Федоровны, беседа не клеилась, несмотря на все старания Великого князя и его супруги. После чаепития состоялась довольно своеобразное мероприятие, отец Марии Павловны хотел разделить между своими детьми наследство их матери Великой княгини Александры Георгиевны, драгоценности, меха, ткани, состояние было велико, однако ткани и меха за прошедшие почти 20 лет были не в лучшем состоянии. 
Великая княгиня Александра Георгиевна. Около 1890 г.
Великий князь и Великая княгиня обсуждали раздел драгоценностей, а меха и ткани стали предметом обсуждения Ольги Валерьяновны и Марии.
Великий князь Павел Александрович со своей второй супругой Ольгой Валерьяновной. 1910 г.
Слово за слово беседа, все же, завязалась, обсудили дамы и реставрацию мехов в Париже, и приданое Марии, и парижские дома моды, перед расставанием Ольга Валерьяновна сказала, что хочет что-нибудь подарить нашей героине на память об их первой встрече. Мария не знала, что ответить, но тут взгляд ее упал на аметистовое ожерелье, украшавшее шею мачехи, и она сказала, что хотела бы иметь такое же. Ольга Валерьяновна сняла его с шеи и отдала Марии Павловне, так, благодаря таким мелким пустякам, (что для этих дам было аметистовое ожерелье), потихоньку таял лед между детьми Павла Александровича и его новой семьей.
Итак, свадьба состоялась, она стала последней великокняжеской свадьбой в доме Романовых, которая праздновалась с истинно имперским размахом. Огромное приданое, как обычно, продуманное до последней мелочи, парчовое платье и горностаевая мантия на церемонии, драгоценности количество, которых исчислялось не единицами, а килограммами. Многие, наверное, слышали забавную историю о Великой княжне, которой в день ее собственного бракосочетания бриллиантовые серьги в форме вишен так измучили уши, что она сняла их на свадебном ужине и повесила на край бокала, изрядно рассмешив сидящего рядом с ней императора Николая II, так вот эта история о ней, о Марии, и серьги эти хорошо видны на фото. Кто мог подумать в момент того торжества, что судьбы всех присутствующих буквально через несколько лет изменятся самым трагическим образом.
Небольшое отступление по титулам. Великая княжна Мария Павловна вышла замуж, и получила к своему новому титулу Великой княгини «дополнительную приставку» Младшая. Почему? Все просто, на тот момент в обширной семье Романовых существовала еще одна дама с таким же именем, Великая княгиня Мария Павловна, супруга Великого князя Владимира Александровича, брата Павла Александровича. 
Великая княгиня Мария Павловна 1880-е гг.
Поэтому довольно часто в различных источниках можно встретить «Мария Павловна старшая», «Мария Павловна младшая», это именно о них, о дамах конца 19 века, и привязки, как иногда ошибочно указывают, к дочери императора Павла, Марии Павловне (самой первой), герцогине Саксен-Веймарской.
Великая княгиня Мария Павловна. В. Боровиковский. 1804 г. Дочь Павла I
Великая княгиня Мария Павловна Старшая
Великая княгиня Мария Павловна Младшая.
Уже во время свадебного путешествия молодые бОльшую часть времени проводили порознь, и тогда, находясь в Булони, Мария Павловна побывала в доме своего отца и познакомилась со своими сводными братом и сестрами. «Дом в Булони был удобным, уютным, без особой роскоши. Это был настоящий дом. Вряд ли отец сожалел о большом дворец, холодном и пустынном, который он оставил в Петербурге. Они с женой были по-настоящему счастливы. Глядя на них, на их дом, я ощущала, что нет у меня в душе ни тени недоброжелательства, которое я некогда питала к мачехе. Теперь мы обращались друг к другу по имени и на «ты» и очень подружились. Отец этому был безмерно рад».
Прибытие в Стокгольм было обставлено с поистине королевской пышностью. Город ликовал. Улицы пестрели русскими и шведскими флагами. Для встречи военного корабля, на котором кронпринц Вильгельм привез свою молодую жену, на набережную вышли огромные толпы людей. В королевский дворец новобрачных сопровождал торжественный кортеж.
Уставшая от долгих свадебных церемоний и длительной поездки, молодая герцогиня, как называли отныне русскую великую княжну, оказалась в совершенно новой для себя обстановке: иные традиции в семье, другие отношения между людьми.
На новой родине Марию приняли тепло, но, к сожалению, особых улучшений в отношениях между супругами не наблюдалось, однако до поры до времени оба они спокойно и с уважением относились друг к другу, а ровно через год после свадьбы, 8 мая 1909 года, у супругов родился сын Леннарт, увы, это не сблизило супругов. Вильгельм проводил много времени на морской службе, а Мария развлекала себя как могла. Великая княгиня пыталась заниматься благотворительностью, но в Швеции эта деятельность была давно и прочно разделена между различными государственными комитетами, делать юной герцогине было абсолютно нечего. Потихоньку она заводила знакомства, ее навещали родные из России, ездила и она домой вместе со своим сыном, и все же жизнь шведской королевской семьи разительно отличалась от жизни императорской семьи в России, все было как-то не так, даже отношения с подданными выстраивались в ином ключе, и все же Мария постепенно привыкала. Но балы, театры, званые вечера, довольно ей прискучили, она занялась теннисом, лыжами и… хоккеем, ездила со свекром-королем на охоту, но и это все не то, ей невыносимо скучно, уже тогда ее натура требовала чего-то деятельного, активного, кроме того, Мария бесконечно тосковала по России, и со временем это чувство только усиливалось.
Она была проста и естественна в общении, смеялась от души, часто нарушая чопорный придворный этикет, лихо управлялась с норовистыми лошадьми, не хуже гвардейского офицера, увлекалась стрельбой из винтовки и изучением истории Искусств в Художественной Школе Стокгольма, где готовили художников по тканям, модельеров, декораторов. Но и на балах она веселилась от души - ей было всего лишь восемнадцать! 
Мужа - морского офицера, она видела нечасто, но в мае 1909 года всё - таки подарила короне Швеции маленького наследника - сына Леннарта. 
Справа Мария Павловна с сыном Леннартом, бабушкой Ольгой Константиновной и прабабушкой Александрой Иосифовной. 
В конечном итоге она поступила в художественную школу, история искусств, моделирование, декор… Вопреки ожиданиям, это занятие захватило ее полностью, она целиком отдалась занятиям, приходит первой, уходит последней, и ездит на занятия на трамвае. Да, ее брачный контракт, был настолько плохо продуман, в отличие от брачных контрактов выходивших замуж раньше нашей героини, что в Швеции она оказалась в крайне стесненных материальных обстоятельств, трамвай, обувь и одежда, которая покупалась в магазинах готового платья, по тем временам это практически скандал. А ведь именно тогда Мария училась перешивать и переделывать купленные платья, так, чтобы они соответствовали ее положению и статусу. Такое положение и поведение шведской принцессы было шокирующим для придворных, ее прозвали «русской сорвиголовой», ей приписывали даже такие выходки, которых не существовало реальности, и слава о «подвигах» «русской княгини» расползлись даже за пределы Швеции. А вот короля ее поведение забавляло, он очень любил свою невестку, относился к ней как к родной дочери, прощал ей ее шутки, иногда легкомысленные, прощал отступления от этикета, и очень беспокоился, что между ней и его сыном отношения все хуже и хуже.
Дед - король не чаял души во внуке, как, впрочем, и в русской невестке, всегда уделяя ей подчеркнуто много времени, сопровождая на приемы и прогулки, осыпая подарками.
Весной 1911 года он отправил своего сына и Марию Павловну на коронацию короля Сиама Рамы VI, в надежде, что эта поездка как-то сблизит супругов. Увы, надеждам этим не суждено было сбыться, во время этой поездки Мария Павловна увлеклась герцогом де Монпасье, увлечение это ни к чему не привело, однако оно поселило в души Марии сомнения, а готова ли она, несмотря ни на что, прожить в Швеции с чуждым ей человеком всю жизнь? В 1912 году в Швеции проводились Олимпийские игры, в числе участников были и брат Марии, медалей наша команда тогда не завоевала, это было скорее просто развлечением, нежели соревнованием. После двух месяцев приятного времяпровождения все вернулось на круги своя, а Мария все больше тяготилась своей семейной жизнью.
Великая княгиня Мария Павловна младшая. 1912 г.
Что помешало ей остаться в спокойной "шведской гавани"? Всему виной было длительное путешествие по странам Востока, - подарок свекра - короля, - в которое Мария отправилась вместе с мужем. Там она повстречала французского герцога Монпансье, искусного охотника на тигров. Для них обоих это было ослепительное увлечение. Мужу Мария лгать не захотела и, вернувшись в Стокгольм, попросила развода. Тот согласился, тихо вздохнув. Он редко перечил ей.
Покидая в декабре 1913 года Швецию Мария не могла и подумать, что теперь увидит сына Леннарта только через восемь лет. Предполагалось, что она уезжает на несколько месяцев, быть может, на год: Но...
Сын Леннарт
Дома ее встретили приветливо, никто особо не бранил, быть может, понимали ошибку, допущенную из за "государственных соображений", а может, не хватало просто времени на укоры. Для всех Мария была зрелым человеком, самостоятельно принимающим решения. 
Великий князь Павел Александрович с детьми, Великим князем Дмитрием Павловичем и Великой княгиней Марией Павловной. 1914 г.
Когда Мария вернулась на родину, в воздухе уже пахло грозой и катастрофой. И вскоре она пришла. Началась Первая мировая война…
Летом 1914-го, в разгар военных действий, она заявила о своем решении работать вместе с Государыней в Царскосельском лазарете. Окончила курсы сестер милосердия. И попала почти на передовую. Перевязывала раненых, обрабатывала операционные, дежурила в госпиталях - палатках по ночам. Многое передумала, перечувствовала. Многое поняла. 
На многое взглянула иными глазами. Какое-то время она работает в госпитале в Петербурге, а после уезжает в Псков, там, между делами по организации очередного госпиталя, она успевает изучать древние иконы и фрески в старых храмах, собирая весьма внушительную коллекцию, зарисовывая увиденное, она успевает посещать церковно-приходские школы, общаться с окружающими ее людьми. А в самом госпитале в Пскове ей пришлось исполнять обязанности не только медсестры, но и бухгалтера, и уборщицы, и санитарки, и заведующей госпиталем, работа была на износ. Марии же в то время лишь 23 года. У нее отморожены ноги, обнаружился запущенный плеврит, но прекратить работу она не может, раненные поступают и поступают. Именно тогда она начинает осознавать свои силы, не великокняжеские, нет, жизненные, и начинает чувствовать, сил ее хватит намного и надолго, тогда она начинает чувствовать, многое, очень многое в ее жизни зависит от нее самой. Там в Пскове, формируется ее личность, она учится многому, отстаивать свои права, принимать решение, брать ответственность на себя за принятие ранее решений. Как она писала в своих мемуарах: «Теперь, оглядываясь назад, могу со всей искренностью сказать, что военный годы были самыми счастливыми в моей жизни». 
После того как ее брата Димитрия выслали на границу с Персией за участие в убийстве Григория Распутина, она написала Императрице -" мама Аликс" письмо, в котором выражала полную солидарность с братом и возмущалась разлукой с ним. Не знала она тогда, что эта разлука - ничто, по сравнению с тем, что ожидает ее в дальнейшем!
Почти перед самой революцией она влюбилась. В князя Сергея Путятина, знакомого ей с раннего детства. Сергей Михайлович Путятин был старше великой княжны на семь лет, поэтому дружба между ними не завязалась. Увидев князя вновь, Мария с трудом его узнала. Это был мужчина, прошедший фронт и получивший ранения. Ему было о чем рассказать и чем вызвать интерес двадцатилетней женщины. Нравились ей и стихи князя, которыми он, по его словам, иногда баловался. Возникшая взаимная симпатия переросла в любовь. Сергей и Мария решили пожениться. Великий князь не возражал.
Две одинокие, израненные разочарованиями и потерями души нашли друг друга. Они тихо обвенчались все в том же Павловске летом семнадцатого и скромный ужин при свечах ничем не напоминал пышные торжества, состоявшиеся здесь ровно десять лет назад. А уже в октябре начались повальные обыски. Пришли и к Путятиным. Реквизировали все, что только нашлось в доме мало - мальски ценного, но не поинтересовались стоящей на столике бутылочкой чернил. В нее Мария перед самым обыском сложила, залив парафином, семейные бриллианты. Потом она контрабандой переправила эту бутылочку шведской родне.
Князь и княгиня Путятины пытались спасти часть принадлежащих им драгоценностей, кое-что удалось отправить в Швецию, часть состояния Марии лежало в Московском банке, и услышав, что банки будут национализированы, Сергей и Мария отправились в Москву, в надежде спасти хоть что-то, там они попали в разгар очередного восстания. Именно тогда, стоя около колонн Большого театра, и слыша, как свистят пули, как выбивают они куски штукатурки из колонн, Великая княгиня так и не смогла заставить себя лечь, гордость не позволила, а может та самая сила духа?
Исчезали бесследно целые семьи знакомых, друзей, родных. Был арестован отец и сводный брат Марии, Владимир Палей. 
Ольга Валериановна, мачеха, с двумя дочерьми - подростками тайно выехала за границу. Нужно было уходить и им с Сергеем, но они не могли. Мария ждала ребенка. Угроза ареста и расстрела висела каждый день. Сняли маленькую дачу за городом, чтобы не мозолить глаза властям. Жили огородом, да посылками бывшего свекра - короля. Почти впроголодь.
Как то, поливая грядки, Мария охнула от боли и села на землю. Начались преждевременные роды. На свет появился малыш, которому был отпущен всего год жизни. В ту ночь, когда он родился, они окончательно решили обречь себя на разлуку с Россией. На общем семейном совете принято решение, Мария с мужем и его братом уезжают из России, маленького сына оставляют с бабушкой и дедушкой, родителями Сергея Путятина, он слишком мал, а дорого предстоит трудная, тем более супруги едут «в никуда», родители мужа и сын Роман должны присоединиться к ним позже.
О расстреле отца и страшной гибели сводного брата Владимира - любимца семьи и красавицы Эллы на дне шахты в Алапаевске она узнала уже в Бухаресте, но не посмела предаться отчаянью, зарыдать, завыть в голос. Не посмела. И не смогла. Встала перед глазами картинка из далекого детства: Элла на коленях перед носилками, прижавшая палец к губам:" Нельзя Романовым плакать!". Нельзя. Да и не время. Нужно еще добраться до Парижа. Уж там - то она даст волю слезам.
Но когда добрались, времени на отчаянье тоже не было. Бутылочки с "парафиновыми" бриллиантами хватило ненадолго. Ее мужчины - Сергей и отыскавшийся в Париже брат Димитрий- приуныли и серьезно.
Великая княгиня Мария Павловна младшая. 1911 г.
«Слушая споры о причинах, которые привели нас к медленной гибели, я все же понимала, насколько поверхностны и ограничены высказываемые мнения.
Я не могла согласиться с убеждением, что мелкие политические фигуры вроде Керенского или Родзянко несут ответственность за столь глубокие и разрушительные перемены. Не они посеяли эти страшные зерна: их корни уходят в далекое прошлое — так сказать, в землю, на которой родились и выросли подобные личности.
…Какой роковой порок в русском характере, отсутствие равновесия и контроля могли привести к постепенному созреванию нового чудовищного характера, который теперь управлял страной?
Я не могла ответить на эти вопросы, я могла лишь думать о них. Казалось, на них нет ответа. Я и сейчас не знаю, есть ли он» - писала Мария Павловна.
И все же она знала что-то очень важное о путях «русского самолечения».
«Нас прогнали со сцены как были, в сказочном платье. Теперь его надо было менять, заводить другую, повседневную одежду и, главное, учиться носить ее. <...>
Когда рушится общественный строй и целый класс людей снимается с места и в буквальном смысле слова лишается крыши над головой, жизнь не торопится приютить их, позаботиться о них…
Жизнь являла резкие контрасты: скороспелые надежды и разочарования… прахом пошедшие убеждения и постепенное выстраивание нового, независимого, своего мира.
Мы испытывали наши способности на пределе сил, от нас требовалось невозможное. Но выдержать испытание — это был новый восхитительный опыт…»
Но прежде чем она сбросит сказочное платье, научится работать по двенадцать часов, поймет, как важен в цивилизованном бизнесе дресс-код и в любом деле жесткая его организация… прежде чем она подпишет все свои контракты, попытается освоить основы бухгалтерии и (для принцессы невыносимее того!) основы затяжного торга о цене с поставщиком и заказчиком, нельзя не вспомнить ее последние часы в России.
Хотя театральность русского страдания (которую она тоже не любила) сильна в этой сцене до предела.
Мария Павловна в разные годы
В декабре 1918-го Одесса висела на волоске. Канадский военный атташе подготовил ее отъезд в Румынию и нашел паровоз с одним вагоном. У границы вода в котле выкипела. На разъезде полковник, командир маленького, одетого вразнобой добровольческого отряда, отдал русской принцессе исправный паровоз их бронепоезда. И выделил охрану.
Четверо офицеров встали с пулеметами на броне. Двое с револьверами — в дверях вагона. В Бендерах, за чертой, Мария Павловна позвала их в вагон. Поблагодарить и проститься.
«В вагон вошли шестеро мужчин, заполнив все пространство своей тяжелой зимней одеждой, меховыми шапками. Они принесли с собой запах осенних русских полей, дыма от костров, кожаных сапог, пороха, солдатских шинелей…
Я взяла свечу со стола и по очереди поднесла к каждому лицу. Крошечное желтое пламя на секунду выхватило из тьмы стриженые головы и обветренные усатые лица.
Я хотела сказать им что-нибудь значительное, чтобы они тоже навеки запомнили меня, но не смогла вымолвить ни слова».
Некоторое время Мария Павловна и ее супруг прогостили у румынской королевской семьи. Оказалось, что из всех королевских фамилий, которые продолжали оставаться на престоле и состояли в родстве с Романовыми, лишь румынская королевская семья встретила их сочувствием и пониманием. Английский двор еще раньше отверг просьбу принять царскую семью - из политических соображений. Романовы же внезапно оказались за бортом. Одним взмахом руки они стали отслужившими свой век, изгоями, бывшими. Никакого великодушия к ним никто не проявлял. Мария Павловна обнаружила, что, хотя они никому не были нужны и совершенно безопасны, а их судьба касалась только их самих, отношения к ним это не меняло.
Даже многие служители Русской церкви стремились показать нарочитое безразличие. Ей пришлось также привыкнуть к тому, что радикально настроенные завсегдатаи светских салонов, вроде некоей графини Ноэль, радостно заявляли, что-де большевики имеют полное право на террор после того, что "им пришлось вытерпеть". Должно быть, это резало слух Марии Павловне, у которой от террора погибли двадцатилетний сводный брат и больной, ничем не запятнавший себя отец. Пока ей трудно было с расстояния в несколько лет объяснить себе и другим, что при всех оборотных реакционных сторонах царский режим последних лет медленно, но верно развивался в конституционную монархию; что большевикам не пришлось "вытерпеть", чтобы ее двоюродный брат Николай II без суда и следствия убивал своих противников, а тем более их детей и родственников; или что ее отец, подобно другим великим князьям младшего поколения, напрасно пытался убедить Николая II ускорить конституционное развитие.
Уже давно Мария Павловна сама шила себе одежду, халаты и прочее. Она начала вязать и продавать свои изделия, но зарабатывала гроши. Ее супруг получил место в банке. Летом 1921 года Мария Павловна впервые за много лет по уговору с шведским королем Густавом V встретилась со своим сыном Леннартом на нейтральной территории в Копенгагене. За последующие семь лет жизни в Европе она видела сына еще два раза. Один раз они вместе были в Висбадене, откуда ездили на экскурсии, в частности в Дармштадт, где их принимал великий герцог Эрнест Гессен-Даршнтадтский, у которого Кирилл в самом начале столетия увел жену, - брат государыни и Елизаветы Федоровны. Он был сам по себе примечательным человеком, покровительствовал изящным искусствам и за это до сих пор чтим в Германии.
Во второй раз мать и сын встретились в Брюсселе, когда Леннарту было семнадцать лет. Мария Павловна была очень довольна его няней и результатами его воспитания, хотя и считала его чересчур суровым. Голландский принц-консорт обращался к ней с предложением заключить брак между Леннартом и его дочерью Юлианой, но Мария Павловна имела слишком печальный опыт браков по расчету и не согласилась.
В Париже Дмитрий смог устроиться на работу в фирму по продаже вин, Сергей устроился в банк, Мария продолжает дела благотворительности. И «набивает руку» на шитье, обшивая и себя, и мужа, и брата. Судьба же готовила ей удивительную встречу. В 1920 году Дмитрий Павлович познакомился с Коко Шанель, между ними, завязался хоть и непродолжительный, всего на год, но весьма бурный роман, во всяком случае, об этом трещали все парижские газеты. Кстати, мало кто знает, но благодаря знакомству с Дмитрием Коко Шанель познакомилась и с Эрнестом Бо, русским и французским парфюмером, который позже создал знаменитые духи Chanel No. 5, а отношениям Дмитрия и Коко были посвящены духи Cuir de Russie. Мария познакомилась с Коко, и обе дамы смогли оценить друг друга, обе они обладали недюжинной внутренней силой, обе, в общем, пренебрегали общественным мнением, каждая из них, по своему, была талантлива. Великая княгиня, обучавшаяся прикладным искусствам в Стокгольме, купила машинку для вышивания и не преминула воспользоваться бесплатными уроками, входившими в стоимость машинки; когда она по утрам приходила в обшарпанное помещение мастерской, без макияжа и украшений, бедные французские вышивальщицы взирали на нее с недоумением. Осенью 1920 года Мария Павловна начнет работать на Коко Шанель, работает она вышивальщицей, в то время входили в моду такие вещи, работа Марии понравилась Коко, она сделал ей большой заказ, и, чтобы успеть к сроку Мария организовала мастерскую, названную «Китмир», пригласив туда работать несколько русских беженок в качестве помощниц. Великой княгине говорили, что выгоднее набрать француженок, но Мария Павловна принципиально брала только русских, ей было важно помочь кому-то из соотечественников заработать на кусок хлеба. Работала вся компания практически круглыми сутками. Валились с ног от усталости, но к показу успели, коллекция, вышитых серыми и красными нитками на сером фоне, блузок произвела на показе фурор, мастерская «Китмир» оказалась завалена заказами. Количество работников в фирме увеличивалось, начали работать с бисером, тесьмой, бусинами, несколько сезонов Мария лично разрабатывала рисунки и узоры, мотивы в вышивке использовались самые разные, египетские, китайские, персидские, славянские, тут Марии пригодилась та самая коллекция зарисовок из Псковских храмов.
Мария Павловна времен эмграции
На первые, вырученные от изящных вышивок, деньги Мария сняла маленькое помещение и взяла ученицами трех девушек - вышивальщиц: русских эмигранток из знатных дворянских семей. Сутками не выходила из мастерской, спала прямо на полу, питалась хлебом и скверным кофе. Но дело пошло. Изысканные вышивки великой княгини заворожили Париж. И даже знаменитую Коко Шанель. Королева моды, увидев вышивки, не рассуждая долго, предложила Марии сотрудничество выгодное для обеих. Рекламу. Расширение дела. И вскоре в мастерской Романовой было уже пятьдесят работниц. А имя гремело на всю "модную" Францию.
Успех давался ей нелегко. Это отразилось даже на внешности. Короткая стрижка. Поседевшие волосы. Ослабевшее зрение. Сигарета. Неизменная чашка густого черного кофе рано утром и поздно вечером. Мало общего с Принцессой из зачарованно - зимней петербургско - шведской сказки. Однажды, увидев на одной из богатых парижанок платье со своей вышивкой, Мария Павловна не выдержала - разрыдалась прямо в такси. И тогда пожилой водитель обернулся к ней со словами: "Не плачьте, мадемуазель, все устроится!" Как часто она вспоминала этот совет, повторяя его, как заклинание, "формулу победы" при всех жизненных неудачах.
В период пика расцвета «Китмира» в мастерской Марии Павловны работало около ста вышивальщиц. Заказы поступали не только от Коко Шанель, успех работ Великой княгини был столь оглушителен, что заказы приходили и из Англии, и из Германии, и из США. Все как будто наладилось в жизни нашей героини, она периодически встречается со своей мачехой княгиней Палей, со своими сводными сестрами, которые тяжело переживали потерю любимого отца, в 1921 году Мария запишет в дневнике: «В свой срок они, конечно, перерастут это настроение, будут радоваться жизни, как и полагается их сверстникам, но навсегда с ними останется озабоченность существованием и никогда из глаз не уйдет затаившаяся печаль».
И все же, несмотря на пережитое, в жизни нашей героини все было будто бы неплохо, но ее подвел Сергей, собственный муж. Мария Павловна продолжала продавать остатки своих драгоценностей, вкладывая полученные средства в материалы, и ее безбожно обсчитывали при их продаже, бухгалтером при фирме в тот момент был именно Сергей, в нем обнаружился талант экономиста, и на какое-то время он загорелся работой, но ему слишком быстро стало скучно. Куда интересней было проводить время в кругу веселой компании, тратя деньги, которые ему, по сути, не принадлежали, он наслаждался жизнью, а Мария Павловна работала. В то время, когда Мария и Сергей встретились, поженились, время было такое, что... Одним словом, в эмиграции выяснилось, что между супругами мало общего, нет общих интересов, нет общих увлечений, Мария Павловна деятельная "работящая" натура, а Сергей, он другой, довольно слабый, несерьезный, ему хотелось жить "по прежнему".
Отношения в семье становились все хуже, сохранялась лишь видимость семьи, последней каплей стал изумрудный гарнитур Марии, он был продан, а деньги, полученные за его продажу, которые должны были пойти на закупку тканей, нитей, шелка, Сергей вложил в какие-то более чем сомнительные предприятия, половина из которых прогорела почти моментально. Семья и так уже была почти разрушена, Мария терпела из последних сил из уважения к родителям Сергея, которых искренно любила, и которым была благодарна за их постоянную помощь и поддержку, но терпение ее лопнуло, и после долгих сомнений, колебаний, попыток спасти брак, 29 апреля 1923 года супруги все же разошлись. Марии оставалось только вздохнуть и продолжать жить.
После развода Мария Павловна купила дом, куда переехал и брат Дмитрий, до того несколько лет живший отдельно. Но вскоре он женился, и Мария Павловна снова осталась одна. У нее было много идей, как заработать себе на хлеб. Одно время она собиралась продавать в Париже шведские изделия из стекла. Парфюмерный магазин, который она открыла, давал очень мало прибыли. Положение было бы плачевным, если бы не предприимчивость и практичность, которые она приобрела за годы работы в русском госпитале во время войны. Кто пережил русский военный госпиталь, раненым или персоналом, тому уже ничего в жизни не страшно.
К тому времени Мария Павловна общалась не только с соотечественниками в изгнании, но и с многими представителями французской интеллигенции, которые проявили неожиданный интерес к ее рассказам о жизни в России. Она поняла, что ее приключения являются частью единого целого, частью всемирно-исторических событий, и тогда она начала писать сама - по-французски, читая главу за главой своим французским друзьям. Так появились ее мемуары, которые были изданы в двух томах и имели довольно большой успех, сильно поправив материальное положение бывшей владелицы обанкротившейся фирмы "Китмир".
В 1924 году Марию Павловну нередко видели в обществе кутюрье Жана Пату, говорили, что она выйдет за него замуж, но оба слишком дорожили своей свободой, брак не состоялся, а вот дружбу между Коко Шанель и Марией Павловной этот роман разрушил. «Мадам» заподозрила нашу героиню в «промышленном шпионаже», и их контракт был расторгнут, Коко Шанель не просто перестала делать заказы «Китмиру», она представила в бывшую «дочернюю компанию» список клиентов, с которыми ему запрещалось работать, разумеется в этот список попали все мало-мальски значимые клиенты и модные дома. В 1925 году Мария Павловна решилась выставить свои работы на Всемирной выставке декоративного искусства, итогом стали золотая медаль и почетный диплом, выписанный на имя... «господина Китмира», о том, что автором работ является Великая княгиня Мария Павловна мало кому было известно.
К сожалению, мемуары Марии Павловны на этом заканчиваются, нет больше подробностей о ее жизни, рассказанных ею самой. Но... Ей 39 лет, и она, в который раз, начинает жизнь с нуля. В США ей сопутствовала удача, Миллисента создала ей ту самую, нужную, рекламу, Мария Павловна оказалась востребована, работу она нашла в модном доме «Бергдоф-Гудмен», параллельно она открывает и ателье, где снова разрабатывает модели для модного дома, пишет мемуары. Как не покажется странным, в США рекламой для Марии Павловны стал ее титул Великой княгини. В Европе, в Париже, видимо слишком много было «всяких бывших», и ее титул был никому не интересен, в США же совсем другое дело, там это было сенсацией, титул теперь снова работал на нашу героиню. В сорок лет Мария Павловна взяла пишущую машинку и гитару и отправилась пароходом в США. Ее ждала работа консультанта в фирме модной одежды "Бергдорф и Гудман", где она пробыла несколько лет. Она ездила по стране с лекциями, что в США было обычным способом подработать. Корпорация Херста послала ее корреспондентом в Германию; в 1935 году она неожиданно сделалась фотографом, занимаясь, в частности, цветной фотографией, что но тем временам было редкостью; фотоискусство стало ее страстью. Мария Павловна также начала собирать русские книги, и в Нью-Йорке ей посчастливилось купить книги, принадлежавшие когда-то ее отцу. Успех мемуаров возбудил в ней интерес к писательству, но художественная литература ей не давалась.
Время от времени шведские журналисты брали интервью у бывшей шведской принцессы, которая читала наизусть Яльмара Седерберга и Августа Стриндберга и жадно расспрашивала о своем сыне. Дальнейшая судьба шведского принца, правнука императора Александра II, сложилась весьма неординарно. Вопреки желанию и надеждам королевской семьи, двадцатидвухлетний принц в январе 1931 года вдруг заявил деду-королю, что женится только по велению своего сердца. Избранницей принца стала герцогиня Карин Свен-Нисванди, которая по своему происхождению не могла стать членом королевской семьи. С одобрения матери Леннарт заключил с ней в Лондоне гражданский брак, лишившись тем самым права на шведский престол. Гены вольнолюбивой матери проявились в полной мере. Вместе с женой господин Леннарт Бернадот — теперь его называли именно так — поселился на юге Германии в городке Майнау неподалеку от Констанца. Там находился замок с обширными угодьями, принадлежавший его отцу, принцу Вильгельму. Огромное имение находилось в полном запустении. Спустя некоторое время благодаря энергии и инициативной предприимчивости нового собственника (по воле шведской родни имение было передано Леннарту) оно превратилось в образцовое хозяйство. К поместью примыкал удивительной красоты большой сад с редкими растениями, полученными в наследство от бабушки, королевы Виктории, который впоследствии будет привлекать туристов. Они называли его «Остров цветов посреди Боденского озера».
Когда сын женился на женщине недворянского происхождения, утратил титул и завел детей, она изредка приезжала его навестить.
Поскольку она никогда не писала писем и не отвечала на письма, она просто заявлялась без предупреждения, неизменно со швейной машинкой в багаже. Ей не нравилось, что сын женился гражданским браком. Она увлеченно фотографировала. Маленьких детей она не любила.
Ее материальное положение было далеко не блестящим. Когда стало совсем худо, она получила помощь - от короля Швеции. В 1947-1948 годах принц Леннарт провел несколько месяцев в Буэнос-Айресе и наконец-то как следует с ней познакомился, узнав, как того хочет любой человек, все о своем детстве и предках. В 1949 году Мария Павловна впервые за тридцать пять лет встретилась со своим первым мужем, принцем Вильгельмом, в доме сына в Майнау. Встреча не была запланирована и явилась неожиданностью для обоих, но после первых неловких минут оба поняли, что вполне могут разговаривать. Они общались как старые друзья и даже поцеловались в щеку.
Она была почти сразу признана одной из самых элегантных дам Нового Света, ее фото часто появлялось на страницах модных журналов, ее мемуары пользовались оглушительным успехом. Кроме того Мария увлеклась фотографированием, и теперь, уже в качестве фотокорреспондента, сотрудничала и с американскими и с европейскими изданиями. Благодаря своим связям и титулу она без каких-либо проблем попадала на такие приемы, куда простым смертным вход был заказан, и за ней закрепилась слава «первого фотографа высшего общества». Как не покажется странным, до 1937 года Мария Павловна была «человеком без гражданства», тогда, в 1937 году благодаря сыну Леннарту и бывшему свекру, королю Швеции, Мария получает шведское гражданство. К этому времени с сыном у нее установились, как я писала, очень теплые отношения, он, кстати, еще в 1932 году отказался от королевских прав ради любви к простой девушке, и жил в своем немецком поместье на острове Майнау, который превратил своими стараниями в удивительный ботанический сад. Мария Павловна там была частым гостем, всегда с фотоаппаратом, пишущей машинкой, и вышивкой.
Леннарт Бернадот с первой супругой Карин Эммой Луизой
После войны Мария Павловна большей частью жила у разных знакомых в Европе почетной гостьей, которая свободно говорила на нескольких языках и представляла собой нечто выдающееся: настоящая русская великая княгиня. Визиты к сыну доставляли не только радость: к этому времени в ней развилась специфическая бестактность, свойственная пожилым дамам разных национальностей, но особо присущая зрелым русским дамам. У принца Леннарта хватало проблем с родней: поместье принца Вильгельма его сожительница Жанна Трамкур населила своими детьми, оттеснив Леннарта; а в Майнау то и дело появлялась мамаша и пыталась взять командование в свои руки. Ее багаж заполнял целый автомобиль, он состоял не только из обескураживающей швейной машинки, но также пишущей машинки, фотоаппаратов с разнообразной оптикой, мольбертов и обычного барахла. Комната ее была так же набита, как автомобиль.
В последние годы Мария Павловна была замученной и усталой, у нее развился склероз, и шведская невестка ухаживала за ней. 
13 декабря 1958 года стал последним днем ее жизни, Великая княгиня Мария Павловна скончалась в Германии в небольшом городе Констанце, ей было 68 лет. Причиной смерти стала запущенная болезнь легких. Внучка императора Александра II, племянница Александра III, двоюродная сестра императора Николая II, неутомимая, сильная, никогда не опускающая голову, Великая княгиня Мария Павловна нашла свой последний покой рядом с любимым братом, в имении своего сына Леннарта. Сын распорядился поместить ее гроб в отдельный придел крипты в дворцовой церкви Майнау, рядом с прахом брата Дмитрия, скончавшегося в годы войны, по ее просьбе перенесенным сюда из Давоса. Принц Вильгельм, ее первый муж, умер в июне 1965 года в своем поместье Стенхамар в Сёдерманланде. Князь Сергей Путятин, ее второй муж, умер в феврале 1966 года в Чарльстоне, штат Южная Каролина, в США.
Женщина, которой практически с рождения приходилось что-то преодолевать и превозмогать в своей жизни, которая никогда не опускала рук, несмотря на череду страшных потерь и событий, покоится рядом с тем, кого она любила больше, чем кого-либо в своей жизни.
Остров Майнау
Великая княгиня Мария Павловна. 1914 г.
https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1316166
http://zarubezhje.narod.ru/rs/r_110.htm
http://godsandfoolishgrandeur.blogspot.com/2013/09/cartier-s...
http://godsandfoolishgrandeur.blogspot.com/2019/05/random-ro...
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/23696.html
https://russian7.ru/post/velikiy-knyaz-dmitriy-romanov-kak-u...
http://www.theroyalforums.com/forums/f191/prince-v...ess-maria-of-russia-14715.html
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/72/
http://www.ruspred.ru/arh/04/43.php
http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/20n/n20n-s23.shtml
http://alexorgco.narod.ru/rmnv/A9.html
http://en.rian.ru/analysis/20130607/181555756/For-...le-Unlocks-Family-History.html
https://zen.yandex.ru/media/id/5b3dc778d150d600a93665bb/star...
Свежие комментарии