Как вы думаете, что пытался купить французский послол в России для жены Наполеона? Вот не поверите. По легенде, это была шаль. И не простая, а «золотая» - если судить по цене. В 1811 году французский посол генерал Коленкур приехал к одной русской помещице, чтобы купить на ее фабрике шерстяную узорную шаль в подарок жене Наполеона. Но не купил — помещица отказала генералу из патриотических соображений. Эта легенда существует в разных вариантах, в ней фигурируют разные помещицы, но всегда речь идет о русской шали, Коленкуре и жене Наполеона.
В начале 19 в. шали ткали вручную, из очень тонкой шерсти. Ценились персидские и турецкие, но самые дорогие были кашмирские: их ткали из пуха диких горных коз, который собирали по скалам и кустам в Северной Индии.
В России шали диковинкой не были: привозили с Востока. А вот Европа «помешалась» на них после возвращения Наполеона из Египта. Корсиканец привез Жозефине в подарок первую шаль, та стала собирать коллекцию... И журналы мод заявили: выходить без шали в свет неприлично. Французским дамам стали подражать по всей Европе.
Шаль Жозефины Богарне.
В начале 1800-х в России, Шотландии и Франции почти одновременно открылись фабрики, где ткали шали. Так, помещица Вера Елисеева наладила производство космически дорогих «платочков» в имении под Воронежем.
Трудно понять, почему, но цены на шали были дикие: самые простые - по 2-3 тысячи рублей. Самую дорогую шаль за 12 тысяч у помещицы Елисеевой купил Николай I: для царицы, для Александры Фёдоровны. 
Жена Николая I в шали.
А послу Наполеона, по преданию, Елисеева отказала, не соблазнившись даже на эти баснословные 25 тысяч.
Современники хвалили и фабрику помещицы Надежды Мерлиной.
Розы против «огурцов»
Сначала о шалях. Разноцветные, вязанные ажурными узлами, акриловые, с кис тями произведения современных рукодельниц — это не они. В начале XIX века под шалью понимался большой квадратный или прямоугольный кусок ткани из очень тонкой шерсти, вытканный вручную, с узором по краям, а в уникальных случаях — по всей площади. Прежде всего речь шла о восточных шалях — кашмирских, персидских, турецких — с орнаментом типа «огурцы» («огурец», «турецкий боб», «слеза Аллаха», «пейсли» — это на самом деле схематичное изображение плода пальмы, которое попало в Индию из Персии).
Самыми тонкими, сложными в исполнении и дорогими были кашмирские шали. Для их производства нужен особый длинный пух с горла горной козы, который в провинции Кашмир в период линьки коз племя гуджаров собирало с кустов и скалистых выступов. О существовании восточных шалей Россия знала давно, поскольку их завозили через Великий шелковый путь. В Европу они попали в XVII веке в ходе колонизации Индии, но настоящий бум начался только после Египетской экспедиции Наполеона, когда он, вероятно, ограбив очередных английских купцов, привез в подарок Жозефине ее первую шаль. Впечатлившись, Жозефина начала собирать коллекцию, и в какой-то момент у нее было уже около 400 шалей. Вслед за первой дамой шалями озаботилось все светское общество сначала Франции, а затем и остальной Европы, включая Россию. Тогдашние модные журналы, еще не используя слова must, просто сообщали, что без шали выходить в свет неприлично.
Справа: Европейская мода начала XIX века была не слишком удобной для местного климата: открытые платья в стиле ампир не давали никакой защиты от холода. Настоящим спасением оказались шали, моду на которые ввела первая жена Наполеона , Жозефина БогарнеСлева: В коллекции Жозефины Богарне было около 400 восточных, европейских и даже русских шалей. Она не только использовала их как элемент гардероба, но и заказывала из этих шалей наряды и даже применяла их при оформлении подушки для своей собачки. Сейчас часть ее коллекции хранится в Лувре
В самом начале 1800-х шали начали ткать и в Европе, и в России. В Шотландии одним из первых центров производства был город Пейсли, откуда и пошло английское название орнамента. В России изготовлением шалей занимались крепостные девушки на организованных помещиками фабриках. До сих пор идет символическая битва за европейское первенство в вопросе шалей, в котором и Франция, и Рос сия, и Великобритания считают себя пионерами. На самом деле производства в разных концах Европы открывали почти одновременно. Ясно только, что мода на шали точно пришла из Франции, и букеты роз, сменившие восточные «огурцы», тоже пришли оттуда. А сегодня на антикварных рынках русские шали ценятся больше французских — из-за высокого качества шерсти. В этом случае России сильно поспособствовала ее близость к Азии, где водились козы и сайгаки, чья шерсть почти не уступала кашмирской.
К какой именно помещице приезжал генерал Коленкур (и приезжал ли вообще), достоверно неизвестно. В одном случае рассказывают о Вере Елисеевой, которая в начале 1800-х наладила производство шалей в своем имении Андреевском под Воронежем. В тех местах давно нет шалевой фабрики, а историю о гордой помещице до сих пор рассказывают местные жители и краеведы. Цены даже на самые простые шали были космическими, по 2000–3000 рублей (корова, к примеру, стоила 30 рублей). Самую дорогую елисеевскую шаль за 12 000 рублей купил Николай I для императрицы. В воронежском же варианте легенды речь идет о 25 000. Только непонятно: то ли помещица потребовала столько, сколько у Коленкура не было, то ли сам Коленкур был готов переплачивать в два раза, а Елисеева все равно отказалась продавать шаль. Так или иначе, несчастный посол уехал ни с чем. Помещица, кстати, стала знаменитой не только поэтому, но и благодаря необыкновенной производственной смелости: она решилась распустить настоящую кашмирскую шаль, стоившую целое состояние, чтобы понять, как она сплетена. В журнале «Отечественные записки» 1830 года было подробно описано, как Елисеева модернизирует производство и «жертвует прекрасною кашемирскою шалью: распускает, разбирает всеми способами и, по расположению нитей, добирается, наконец, до истины, потом доискивается до секрета для составления веретенец».
Другой, нижегородский, вариант приключений незадачливого генерала был рассказан князем Иваном Долгоруковым, бывшим губернатором Владимира, восторженным и склонным к графомании автором «Журнала путешествия из Москвы в Нижний 1813 года». Долгоруков, во всех подробностях описывая, чем он обедал в дороге, где спал и о чем разговаривал с местными крестьянами, упоминает однажды и о помещице Надежде Мерлиной. «У нее отличная фабрика шалевая, их ткут особенным манером. Они во всей России известны, их славят даже в столицах, и они до того громки и ценны, что некто Коленкур, французский посланник у двора Российского, торговал на ее фабрике превосходной работы шаль, будто бы для жены Наполеона, и давал за нее 10 тысяч, но госпожа Мерлина, кака патриотка, не захотела выпустить в чужое государство домашнего сего изделия».
Как и Елисеева, помещица Мерлина была новатором — она пыталась приспособить индийские технологии под российскую реальность. Надежда Мерлина в Нижегородской губернии создала ряд мастерских и с 1816 года производила платки и шали, а два её брата, Григорий и Дмитрий Колокольцевы, превзошли в этом деле всех российских и многих заграничных мастеров. Поскольку о доставке пуха с горла кашмирских коз не могло идти и речи, приходилось искать замену. Ближайшими поставщиками сырья оказались киргизские кочевники (современные казахи). Чтобы довести пух козы или сайгака до состояния нитки толщиной меньше волоса, Мерлина использовала гребни из мамонтовой кости.
1. Для позирования художнику купчиха выбрала свою самую дорогую вещь — шерстяную кашмирскую шаль. «Пожилая купчиха», неизвестный автор, Тверская картинная галерея, 1820-е годы
2. Цветочный рисунок на павловопосадских набивных платках до сих пор имитирует форму оригинала — восточных «огурцов»
Их пряли из шерсти коз, которые давали качественный пух, обрабатывали этот пух особым образом, вычёсывали металлическими гребнями с использованием раскалённого масла. Представляете, четыре с половиной километра такой скрученной нити весили всего лишь 13 граммов! Сложные композиции, множество оттенков цвета – трудно поверить, что это не набивные, не вышитые, а тканые произведения искусства.
Генерал Коленкур в отличие от своего шефа не был большим любителем ни шопинга, ни войны. Ему с самого начала не нравилась идея ехать в Россию с дипломатической миссией, потому что он «не хотел быть проводником той политики, которую осуждал». Так Коленкур писал в своих мемуарах. К тому же генерал давно собирался жениться, однако противоречить Бонапарту не осмелился. И вот он уже в Санкт-Петербурге, сам не веря в мирный исход, убеждает императора Александра, что у Наполеона нет коварных планов. «Я горжусь тем, что я против этой войны», — скажет Коленкур в запале, отвечая на обвинение Наполеона («Вы говорите, как русский!»). Коленкур еще не знает, что его родной брат погибнет в Бородино, а император откажется от престола, после чего он сам сможет наконец жениться на любимой женщине и навсегда оставить политику. В своих дневниках ни Мерлину, ни Елисееву Коленкур не упоминает, зато рассказывает, как они с Наполеоном, оставив армию в России, по дороге в Париж остановились на постоялом дворе в Бунцлау. Пока ждали починки саней, император «уступил настояниям торговки стеклянными побрякушками» и накупил у нее ожерелий и колец. «Я привезу это Марии Луизе на память о моем путешествии», — сказал Наполеон.
Наконец, о жене Наполеона. Хотя моду на шали ввела его первая жена Жозефина, удивительная русская шаль стараниями Коленкура должна была достаться ее менее харизматичной и гораздо менее любимой сменщице — Марии Луизе, дочери австрийского императора, отданной Наполеону совсем юной девушкой. Шаль — важный знак в языке светского этикета, интимный подарок. Придворные дамы «отдавались императору всего за одну шаль», рассказывали, не смущаясь присутствием Марии Луизы, приближенные Наполеона. А Марии Валевской, польской жене Бонапарта, если верить мемуарам ее соотечественницы Анны Потоцкой, император предложил выбрать одну из тех шалей, которые персидский шах передал в подарок Жозефине. Но Мария гордо отказалась: «Неверный супруг настаивал, чтобы его возлюбленная выбрала себе самые лучшие из них, но все было напрасно», — пишет Потоцкая.
Легенда о Коленкуре появилась в России неслучайно. Она просто не могла не появиться в начале XIX века, когда едва ли не главный национальный вопрос формулировался примерно так: можем ли мы переплюнуть Европу по мастерству, технологиям, искусству и образованности или все-таки не можем? «Какие живые краски! Какие замысловатые узоры: все в совершенстве, — живописует князь Долгоруков мерлинские шали. — И после скажут в Париже, что мы дики, необразованы, а в Лондоне, что у нас нет ума изобретательного, нет искусства! Оставьте нас как мы есть, господа иностранцы! Мы, право, вам ни в чем не уступим: у нас руки гибкие, земля богатая, народ покорный: чего с этим не выдумаешь».
Спустя 17 лет в «Отечественных записках» будет опубликована история успеха главного конкурента Мерлиной, помещицы Елисеевой, с многословными описаниями внешнего вида шали («в каймах роза, сирени и другие мелкие цветки, а бордюр из одних роз»), характерными для эпохи, еще не знающей фотографии. Среди прочего будет сказано, что шаль эта лучше турецких, «ибо, кроме редкой красоты полотна, она имеет европейские цветы несравненно превосходнейшие и труднейшие в сравнении с турецкими фантастическими узорами». Россия отчаянно хотела быть не хуже Европы, и платки, сотканные крепостными, были необходимым доказательством ее успеха на этом пути.
У многих народов - немцев, французов, англичан, русских и др. - слово «шаль» звучит примерно одинаково, так как заимствовано из персидского языка (перс. schal.).
Franz Xavier Winterhalter. Portrait of Madame Ackerman, the wife of the Chief Finance Minister of King Louis
Именно Жозефина и ее интимный кружок оказали серьезное покровительство талантливому портному Леруа, который стал одевать весь императорский двор и считался творцом новой моды в стиле ампир. Однако ампирные туалеты были, при всей их привлекательной легкости и прозрачности еще и очень холодными! А климат Париж все-таки отличался от климата Древней Греции. Врачи умоляли запретить эту моду, предлагая дамам отправиться на кладбище Пер-Лашез и посмотреть, сколько хорошеньких ветрениц умерло из-за нее от простуды. Однако женщины, не желавшие расставаться с обольстительными нарядами, предпочли решить проблему проще и стали греться с помощью новинки – теплых шалей.
К тому же, на платьях с кружевами, бантами и фижмами, шаль бы просто потерялась и прикрыла бы его пышное великолепие. А вот простое светлое платье эпохи ампира оказалось будто созданным для того, чтобы оттенить его строгость яркой шалью. Они нашли друг друга – платье, напоминающие об античных временах, и накидка, напоминающая о них же.
Шали были всевозможных форм и размеров: длинные, квадратные и даже восьмиугольные. Особенно ценилось искусство драпировки шали. О женщинах того времени чаще говорили, что они «хорошо задрапированы», чем «они хорошо одеты». Шаль была настолько популярна, что в начале XIX в. появляется танец «па де шаль». Так девушки демонстрировали свое изящество, грациозность и хорошую осанку. Эта традиция сохранилась до конца XIX века. Подтверждение данному факту можно найти в романе Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание", где Мармеладов рассказывает Раскольникову: "Знайте же, что супруга моя в благородном губернском дворянском институте воспитывалась и при выпуске с шалью танцевала при губернаторе и при прочих лицах, за что золотую медаль и похвальный лист получила". 
П. С. Попов. Портрет Н. Е. Волковой (помещицы Вологодской губернии). 1824 год.
Авторитетный журнал для дам не менее авторитетно заявлял: "Едва ли нам известен лучший способ проверить вкус настоящей леди, чем посмотреть на её выбор шали и на манеру носить её".
Один конец шали обертывали вокруг руки, а другой спускался до самой земли. Чтобы шаль удерживалась в нужном положении, сохраняла красивую драпировку, в ее углы вшивали маленькие металлические шарики, иногда такие шарики вплетали в кисти.
А на Руси женщины до конца XVII века покрывали голову белым льняным полотенце с вышивкой – убрус, который постепенно уступает место разноцветному платку. Слово платок исконно русское, «плат» - кусок ткани. А спустя еще 100 лет ( 1790г. ) в русском языке появляется персидское слово «шаль», означающее большой узорный платок.
Платок из ткани жаккардового плетения - когда узор изначально вплетался в полотно ткани.
Считается, что производство первых шалей началось еще в XV веке в Кашмире, на северо-западе Индии. Там столетиями разводили коз с нежнейшей шерстью, из которой ткали тончайшие покрывала – "шали", предмет мужской одежды! Да и сама профессия была сугубо мужской. Шаль могли вышить, а могли и соткать, и вторая разновидность ценилась куда выше первой.
Индийская шаль из Кашмира .19 вШали, привезенные из Индии, стоили баснословно дорого! И эта дороговизна вполне объяснима: над обычной шалью три ткача трудились несколько месяцев, а сложную, с замысловатым узором, ткали от полутора до четырех лет. Кашмир вообще славится в мире высоким качеством шерсти (пашмин и шатуш). Суровые зимы с температурами, доходящими до 35 градусов мороза, способствуют появлению толстого подшёрстка у козочек.
Антикварная шаль из ШотландииНо уже с 1800 года в Шотландии, в городе Пейсли, наладили производство имитаций индийских шалей (многие знают, что благодаря ему восточный узор из "огурцов" и получит название "пейсли"). Шотландские шали с рисунком "в елочку" делали из смесовых тканей (хлопка и шелка).
1840–49гг. Французская шаль справа И слева шаль из ЧехииВ Европе набивные шали имели очень сложный рисунок. На Лионских мануфактурах делали набивные шали из тонкого натурального шелка. На мануфактуре Таулера и Кемпинг в Норвиче делали высококачественные шали из тонкой шерстяные ткани, иногда с добавлением шелковой нити.
И при появлении в моде кринолинов женщины продолжали носить шали. На платье с его широкой юбкой, порой 5-6 метров в окружности подола, уходило очень много ткани, так что любой вид верхней одежды, кроме всевозможных накидок и шалей, подходил к ним мало.
Шерстяные шали, соответственно, тоже увеличивались в размерах, покрывая значительную часть платья, и могли теперь достигать 4 м в длину.
Очень популярны во времена правления Наполеона III и его жены императрицы Евгении становятся небольшие шали из французского кружева «шантильи».
1860–70гг. Французская шаль из кружева «шантильи» Знамениты были так же бельгийские шали из игольного кружева. 
1860–70гг Шаль из Бельгии
А в Испанию, через манильский порт (Манила – столица Филиппин), из Китая прибывали шёлковые шали, прозванные "манильскими" – им предстояло стать частью костюма испанских цыганок. 
Уникальные китайские шали, украшенные вышивкой. (1885–1910гг)В
Вышитая шаль (Филиппины) 19в.
Оренбургская пуховая шальМеждународная слава русских кашмирских шалей началась с первой Всемирной промышленной выставки в Лондоне (1851). Их выполняли в сложнейшей технике двустороннего ткачества, то есть шали не имели изнанки, и их можно было носить на обе стороны. Позднее эту технику освоили и в других европейских странах. Шали эти были созданы руками крепостных девушек в мастерских Н. А. Мерлиной и Д. А. Колокольцова – помещиков Нижегородской губернии, по качеству эти изделия ни в чем не уступали индийским образцам. Для ткачества пряли нити из пуха сайгаков и шерсти тибетских коз. Пряжа была так тонка, что волос в сравнении был толще. На русских мануфактурах были выработаны особые приемы обработки пуха тибетских коз, вигоней и сайгаков – моточек пряжи весом 13 граммов состоял из нити длиною в 4,5 километра.
Кайма на одной из "колокольцевских" шалей, где восточный "огурец", если присмотреться, состоит из таких нам знакомых, уже ставших классическими, "русских" цветочков.
Шали Мерлиной были чудом ремесла. За год в мастерских выпускалось примерно 16 шалей. И изготовление их стоило здоровья молодым ткачихам, их трудовой век оканчивался задолго до 30 лет, потеряв зрение, они считались непригодными для ткачества. Для крепостной это было выкупом за свободу: каждую шаль, имевшую десятки оттенков (!), две мастерицы ткали от полутора до двух лет, и стоила она целого состояния — до 32 тысяч рублей.
Наши русские шали в начале XIX века по сложности узора, изысканности расцветки и качеству ничуть не уступали европейским образцам, а порой превосходили их. 
Платок Прохоровской Трехгорной мануфактуры.(до 1874г). Москва.
Шали, которые называли «купавинскими», делали на Купавинской фабрике князя Н. Б. Юсупова, их носили купчихи. Стоимость одной такой шали была 200 рублей (такую сумму зарабатывал фабричный рабочий за год).
Купчиха в «купавинской» шали
С середины XIX века, в России начинают массово производить шали с набивным рисунком, которые были гораздо дешевле тканых. И тут шаль стала достоянием всего народа, прочно войдя в быт всех слоев русского общества. Теперь ею обладают не только дворянки и богатые купчихи, но и мещанки, и крестьянки.
Б. М. Кустодиев. 'Купчиха с зеркалом'. 1920 год.
Большой популярностью пользовались изделия из города Павловский Посад Богородского уезда Московской губернии. Здесь с середины XIX века существовал "Торговый дом Я. И. Лабзина и В. И. Грязнова", известный далеко за пределами России. С 1865 года шали этого Дома неоднократно отмечались призами российских и международных выставок.
Рисунок на платочную ткань наносили деревянными резными формами, используя для этого доски двух типов: " манеры" и "цветки". "Цветки" резали из дерева, с их помощью на ткань наносили фон или поле рисунка, причём каждый цвет требовал отдельной доски. А контур рисунка набивали "манерами". Их изготовление было более трудоемким: вначале узор на дереве прожигали на определенную глубину, затем заливали свинцом. Полученный таким образом контур накладывали на отдельные доски.
«Манера»
Поскольку изготовление "цветок" и "манер" на величину всего платка было невозможно, рисунок разбивали на части, от 4 до 24 в больших шалях со сложным узором. Эти шали имели, как правило, и сложный колорит в 16 и более цветов. Таким образом, для набойки платка требовалось порой более 400 наложений досок. Рисунки, как правило, были очень устойчивы, и набивные доски использовали десятки лет, при необходимости подновляя или повторяя. 
Обратите внимание на год создания. 1832. Какая точность и тонкость рисунка, яркость и чистота красок.
А этот платок просто удивителен! Эхо Первой мировой войны.
Платок, показывающий схему сбора-разбора винтовки.
Надо заметить, что история ремесла набивки, или набойки (встречается также термин «выбойка»), на Руси довольно давняя. Этот способ декорирования ткани был известен нашему народу еще в XI-XII веке, ткани окрашивали и по цветному фону набивали узоры. Старинная русская набойка делалась масляной краской по льняному холсту. Из набивной ткани шили не только одежду, но и церковное облачение, занавески, шатры и знамена. Так как узор наносили на холст резными досками а для того чтобы краска лучше впитывалась в ткань по деревянной форме били молотком, так возникли термины «набойка» и «набивка». 
Павловопосадские платки
«Хранцузское» с павловопосадским
Из десятков шалевых фабрик, открытых в России в начале и середине XIX века, сегодня работает только одна, бывшая фабрика Лабзина и Грязнова, или ОАО «Павловопосадская платочная мануфактура». 
Давайте проследим, как дальше развивалась история русских шалей — от тонких шерстяных до лубочно-матрешечных, в яркий цветочек, — для этого заглянем в павловопосадский музей русского платка и шали. Чтобы добраться туда по нынешним пробкам, нужно потратить примерно столько же времени, сколько требовалось в начале XIX века, — полдня на 60 километров. Но если выехать очень рано утром, то можно обойтись 2 часами. Знаю по себе. Все-время проезжаю городок по пути в лес.
Музей, целиком посвященный платкам, был создан всего 10 лет назад, значит, первоначально существовала чья-то личная коллекция. Я представляю себе сложные чувства коллекционера, который расстался с этими вещами, но счастлив, что их может увидеть любой желающий. Это подтверждает и директор музея Владимир Шишенин. Он соглашается: была, мол, коллекция. Но потом почему-то отворачивается и нарочито, как в плохом кино, переключает внимание на витрину с девичьим костюмом середины XIX века. Через полтора часа, покинув музей в выданном буклете можно прочесть, что это была коллекция Владимира Шишенина, «жителя города» (и больше мы о нем ничего не знаем).
«Нижегородские платки были шелковыми, потому что в Нижнем заканчивался один из шелковых путей. А на севере носили хлопок, который англичане привозили северным путем, — рассказывает Владимир и тут же напоминает давно забытый школьно-советский исторический контекст: — В Англии буржуи первыми пришли к власти, у них была очень развита промышленность, в том числе текстильная». Мы ходим по залам и рассматриваем шали и платки разных десятилетий и разных фабрик. Это специальное занятие, и если ты к нему хотя бы немного готов, то пестрые и аляповатые узоры из роз и «огурцов» постепенно превращаются в текст. Я пока читаю этот текст с трудом, по буквам. Вот настоящая индийская шаль, сотканная вручную, напротив нее — русская имитация, сделанная уже фабричной набойкой, но с попыткой повторить гамму и рисунок: продолговатые коричнево-бежевые «огурцы» по углам сначала наливаются, как настоящие бахчевые, а потом снова сливаются в самом центре шали в узкий ромб.
«Отменили крепостное право, и вся рабочая сила хлынула в города, — продолжает историко-материалистический экскурс Шишенин. — Пошел промышленный подъем, текстиль стал развиваться такими темпами, которые наша страна с тех пор никогда не имела». Именно тогда вытканные вручную шали были почти вытеснены печатными. Красный фон с тонким белым рисунком — платки фабрики Баранова, они были страшно популярны, в народе назывались «хранцузскими», и мне приятно, что я их легко узнаю. Темно-синие — «кубовые», такую ткань даже в XX веке еще делали на Русском Севере. Вытканные на механических жаккардовых станках шали — снова с «огурцами» — назывались турецкими. А классические павловопосадские шали, оказывается, не просто разрисованы кучей роз, васильков и ромашек, а всегда содержат композицию из трех больших цветков.
Кстати, можно посмотреть замечательный материал об экспозиции в Музее Павловопосадских платков. И к слову говоря, основу этой коллекции заложила княгиня Тенишева, о которой я размещала материал.
Ну а XX век сделал акцент на шляпке и шапочке. Платки и шали заменили шарфами. Но шали не вышли совсем из обихода. Например, в Шотландии , как и раньше, в них носили грудных детей.
Evelyn Hobbs of Tonmawr, Neath, nursing a baby "Welsh fashion", 1920.
А посмотрите, как великолепны вечерние шали начала прошлого века.
1925г. Франция. Вечерняя шаль в стиле арт-деко
1925г. Вечерняя шаль, сконструированная знаменитой Мадлен Вионне.
Во второй половине ХХ в. мода на шали из ткани вновь вернулась. Они стали рассматриваться как дополнение к костюму. И непременно - как тёплая вещь.В наше время шали и платки снова в моде – они все чаще появляются в коллекциях лучших модельеров, их с удовольствием носят многие звезды Голливуда. Шерсть для тепла, шифоновые и шелковые шали как стильный аксессуар сегодня носятся повсеместно. И не только по прямому назначению. Из платков шьют и другие предметы одежды: платья, корсеты, сумки и т.д.
http://www.publiclibrary.ru/readers/kaleidoskop/goods-platki_da_shali.htm
http://www.nkj.ru/archive/articles/6393/
http://anturagstudio.com/modules.php?name=Magazine&file=article&sid=562
http://pretty-pretties.ru/shali-article
http://www.metmuseum.org/
http://homaaxel.livejournal.com/186423.html
http://s30893898787.mirtesen.ru/blog/43136856785/Pavlovo-Posadskie-platki.-Istoriya-veschey
http://www.sweetstyle.ru/style/main/raz/trend/2011/2188
http://www.gtj.org.uk
http://www.livemaster.ru/
https://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7819/
Свежие комментарии