Алексей Федорович Мерзляков известен как автор песни «Чернобровый, черноокий…», ставшей визитной карточкой хора им. Пятницкого. Ему, лучшему русскому переводчику поэтов античности начала XIX века, литературному критику, поэту и ученому принадлежит авторство и другой, может быть, даже более известной, песни «Среди долины ровныя…».«Дельвиг еще не родился, когда мои песни распевала вся Москва», - говорил Мерзляков, обижаясь, когда основоположником жанра русская песня называли Дельвига. И это правда: Дельвиг был на двадцать лет моложе, а когда в 1803 году появилась песня «Чернобровый, черноокий…» маленькому Антону исполнилось всего пять лет.
Оба поэта сделали очень много для того, чтобы русская песня стала любимым жанром не только в народе, но и среди дворян, городской интеллигенции и мещан. Но, в отличие от Н.Г.Цыганова (автора таких песен как «Белеет парус одинокий», «На заре ты ее не буди» и других), обрабатывавшего уже существующие песни, Мерзляков и Дельвиг создавали варианты русских песен, используя литературные приемы, рифмы и фольклоризмы.
Эти песни стали предшественниками русского авторского романса, начавшего свое триумфальное шествие в пушкинско-глинковские времена. Алексей Федорович Мерзляков жил в переломное время. Когда он родился (1778), еще царствовала Екатерина II, а умер (1830), когда на престол взошел Николай I. Алексей Федорович пережил не только Екатерину II, Павла I, Александра I, войну с Наполеоном и восстание декабристов, но и самого себя.
Пик его творчества пришелся на довоенный период. Противник всякой салонно-альбомной поэзии и вообще дворянско-карамзинской традиции с ее сентиментализмом, он искренне удивлялся, обливаясь слезами над «Кавказским пленником», почему же ему так нравится Пушкин. После 1812 года поэтическое творчество и свободолюбие Мерзлякова пошли на спад.
Он перестал следить за новинками, стал писать тяжеловесные оды к различным торжествам, подражая Державину. Когда-то поэт над ними смеялся, а теперь вынужден был это делать, т.к. семья росла, ее надо было кормить. Последние годы профессор жил в откровенной бедности.
После смерти Мерзлякова Александр Сергеевич Пушкин напишет очень несправедливые слова, что профессор был добрым пьяницей, но ужасным невеждой. И далее называет его воплощением предрассудков и вандализма, которые царили в Московском Университете в те годы.
Университет был единственным местом служения Алексея Федоровича: он отдал ему более четверти века, пройдя все ступени преподавательской карьеры от бакалавра, магистра, профессора, заведующего кафедрой русской словесности до декана факультета.
Еще резче о Мерзлякове высказывался Кюхельбекер, назвав стареющего профессора отставшим от современной мысли лет на двадцать, а молодой Вяземский с аристократическим снобизмом буквально третировал профессора как «школьного учителя» с гордостью разночинца.
Впрочем, этому удивляться не приходится, если учесть, что дворяне достаточно снисходительно и даже с презрением относились к разночинцам, никогда не опускаясь до профессиональных служителей науки и искусства. Подтверждением этому служит то, что Карамзин в 1802 году называл событием исключительной важности, когда университетскую кафедру впервые занял профессор-дворянин.
И понятна досада родственников Греча, переводчика «Илиады», узнавших, что он избрал путь учителя, несовместимый с дворянским званием; понятно и осуждение графа Ф.П.Толстого, решившего посвятить себя живописи вопреки тому, что это считалось унизительным не только для него, но и для всего дворянского сословия.
Алексей Федорович Мерзляков был чужаком в дворянской среде и всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось бывать в светском обществе. Он был интеллигентом-разночинцем, водившим дружбу с такими же, как он, профессионалами: художниками, музыкантами, актерами, скульпторами, преподавателями.
О Мерзлякове как авторе русских песен восторженно отзывался фольклорист Максимович, сравнивавший его народность с народностью басен Крылова, а Белинский писал, что песни Мерзлякова выше песен Дельвига, хотя и не дотягивают до песен Кольцова:
«Это был талант мощный, энергический: какое глубокое чувство, какая неизмеримая тоска в его песнях!…это не подделки под народный такт — нет: это живое, естественное излияние чувства, где все безыскусственно и естественно!»
Выходец из пермской купеческой семьи, тринадцатилетний подросток совершенно случайно попадает в Москву: написал «Оду..." по поводу заключения мира со шведами». Она дошла до Екатерины II. Императрица потребовала, чтобы юный талант был определен на казенный счет в московскую гимназию при университете.
Далее его путь был прямым как дорога: от студента до декана МГУ. Наверное, поэтому многие исследователи видят в нем больше чиновника от образования, чем поэта, создавшего такие шедевры, как «Черноглазый-черноокий…» и «Среди длины ровныя…».
В исполнении Погудина
Среди долины ровныя
На гладкой высоте,
Цветет, растет высокий дуб
В могучей красоте.
Высокий дуб, развесистый,
Один у всех в глазах;
Один, один, бедняжечка,
Как рекрут на часах!
Взойдет ли красно солнышко —
Кого под тень принять?
Ударит ли погодушка —
Кто будет защищать?
Ни сосенки кудрявыя,
Ни ивки близ него,
Ни кустики зеленые
Не вьются вкруг него.
Ах, скучно одинокому
И дереву расти!
Ах, горько, горько молодцу
Без милой жизнь вести!
Есть много сребра, золота —
Кого им подарить?
Есть много славы, почестей —
Но с кем их разделить?
Встречаюсь ли с знакомыми —
Поклон, да был таков;
Встречаюсь ли с пригожими —
Поклон — да пара слов.
Одних я сам пугаюся,
Другой бежит меня.
Все други, все приятели
До черного лишь дня!
Где ж сердцем отдохнуть могу,
Когда гроза взойдет?
Друг нежный спит в сырой земле,
На помощь не придет!
Ни роду нет, ни племени
В чужой мне стороне;
Не ластится любезная
Подруженька ко мне!
Не плачется от радости
Старик, глядя на нас;
Не вьются вкруг малюточки,
Тихохонько резвясь!
Возьмите же всё золото,
Все почести назад;
Мне родину, мне милую,
Мне милой дайте взгляд.
(Песня, 1810)
Это полный текст песни (12 строф), но поют ее чаще всего в сокращении и с припевами. Отсюда - множество вариантов, которые до сих пор собирают фольклористы: пропускаются разные строфы и припевы добавляются разные. До конца не выяснено и то, кто является автором музыки.
Чаще всего называют трех композиторов: Д.Н.Кашина, крепостного композитора, с которым Алексей Федорович дружил и сотрудничал, С.И.Давыдова, приятеля Мерзлякова, и О.А.Козловского, профессионального дирижера и композитора, но еще чаще музыку называют народной.
История этой песни связана с тем периодом жизни Марзлякова, когда он был страстно влюблен в свою ученицу Анисью Федоровну Вельяминову-Зернову. Он преподавал ей словесность и постоянно ездил из Москвы в имение ее отца Жодочи. Девушка была на десять лет моложе учителя и хороша собой, но сословные различия между ними были непреодолимой преградой.
К профессору все относились с любовью, ценили его душевность и простоту, но несчастная любовь, одиночество, безнадежность и грусть не оставляли его. И в один из таких грустных вечеров он взял мелок и на зеленом сукне карточного стола написал двенадцать строф о своем одиночестве.
Кто-то подал ему лист бумаги, и он переписал стихотворение на чистовик. Песня получилась очень душевной, об одиночестве человека, рядом с которым никого нет - ни милой, ни друзей. В печали героя слышится и понимание трагедии жизни, и тоска по неразделенной любви, и щемящее чувство безграничной любви к Родине. Некоторые считают известную песню Ивана Сурикова «Рябина» («Что стоишь, качаясь…») парафразом на песню Мерзлякова.
Вторую жизнь песня обрела после появления картины И.И.Шишкина с одноименным названием. Она написана в 1883 году в связи с трагической смертью второй жены художника, его лучшей ученицей, с которой он прожил всего год. В одиночестве дуба художник увидел собственную судьбу…
И.Шишкин. Среди долины ровныя...
Период русских народных песен у Алексея Федоровича длился недолго, всего четыре года - с 1803 по 1807, но именно они оказались самыми плодотворными и самыми значимыми в его биографии. Кроме песни «Среди долины…» им написаны и другие замечательные песни, легко запоминавшиеся еще и потому, что, как правило, он указывал и мелодию, на которую следует петь его стихи.
Это правило воспринято им из практики церковных песнопений, где в Триодях и Октоихе (трехпесенных канонов, состоит из слов «три» и «ода»-песнь и Октоиха - основная богослужебная книга), на любую стихиру указывается глас и стих, на который она поется. Популярными были и другие песни Мерзлякова:
«Тошно девице ждать мила друга», «Я не думала ни о чем в свете тужить», «Вылетала бедна пташка на долину…», «Ах, что же ты, голубчик, не весел сидишь…», «Малютка, шлем нося, просил…» и любимая мной «Черноокий, чернобровый молодец удалый…».
http://sotvori-sebia-sam.ru/merzlyakov/
Послушаем еще несколько исполднения этой песни
Юрий Гуляев - Среди долины ровныя
Николай Кондратюк Среди долины ровныя
Иван Скобцов. Использована запись 1964г. из фильма "Концерт Ивана Скобцова".
Максим Дормидонтович Михайлов (1893 — 1971) — русский советский певец (бас-профундо), актёр кино. Протодиакон Русской православной церкви.
Голос Максима Дормидонтовича был уникален. Обладая самой низкой разновидностью
Хор Синяя птица, очень интересное исполнение
Государственный академический русский хор под упр. А.В.Свешникова
Использованы фотографии станицы Цимлянская и Казаков, сделанные Иваном Васильевичем Болдыревым, а так же фотографии Казаков, сделанные в различных фото-ателье. В записи принимали участие: жители с. Гореловка Богдановского района Грузии; жители с. Орловка; жители с. Спасовка, запись сделана в 1987г.
Свежие комментарии