История создания песни. Случайный вальс

Для миллионов фронтовиков война начиналась с песен: на вокзальных перронах, возле военкоматов, в шедших на фронт эшелонах. Песнями и завершалась — на праздничных и поминальных застольях. Десятки маршей и баллад тех лет стали истинно народными, а одна из самых драгоценных жемчужин фронтовой лирики — «Случайный вальс» Евгения Долматовского и Марка Фрадкина.

В 1942 году в газете «Красная армия» Юго-Западного фронта напечатали стихотворение «Танцы до утра» Евгения Долматовского.

«Танца вечная погоня
Удивительно легка,
И лежит в моей ладони
Незнакомая рука…»

Эту надпись, «Танцы до утра», сделанную на клочке бумаги какими-то неуклюжими буквами, Долматовский увидел где-то на здании школы. Его потрясла тяга людей к радости и счастью, которую не могли убить даже тяготы войны. В феврале 1942-го во фронтовой газете «Красная Армия» Долматовский опубликовал свое небольшое произведение. В военной суматохе поэт очень скоро забыл про этот эскиз будущей песни...

Фронтовая судьба поэта поразительна. Стихотворец-военкор в августе 1941 года попал в плен и, несмотря на то, что являлся одновременно коммунистом и евреем, не погиб, сумел бежать, а затем, после проверок в «особых отделах», вернулся в строй батальонным комиссаром, не потеряв при этом ни боевого духа, ни поэтического вдохновения. 

Сталинградская битва завершалась, время требовало иных песен — с победными мотивами. Об этом же шла речь и на заседании Военного совета фронта, куда Фрадкина и Долматовского, ставших кавалерами ордена Красной Звезды, пригласили для обсуждения «песенного оружия» в том числе.

В декабре 1942 года у Сталинграда (теперь Волгограда) встретились фронтовые артисты – поэт Долматовский и композитор Фрадкин, авторы известной к тому времени «Песни о Днепре». Долматовский прочитал Фрадкину свое стихотворение  «Танцы до утра», и Фрадкин почти тут же на немецком трофейном аккордеоне наиграл мелодию вальса, навеянную, по его словам, этим стихотворением.  Музыка и стихи  не подходили друг другу,  и ни поэт, ни композитор не продолжили работы над песней, поскольку советские войска одерживали победу за победой, и этот успех на фронте требовал новых, более патриотичных песен. И они появились. Очень популярными среди участников Сталинградской битвы были песни М. Фрадкина и Е. Долматовского «У нас в Сталинграде», «Колечко», и многие другие. Вскоре после Сталинградской битвы на заседании Военного совета фронта Долматовского и Фрадкина наградили орденами Красной Звезды.  Там, в присутствии генерала К.К. Рокоссовского и офицеров Военного совета, у поэта и композитора возникло желание возвратиться к недоработанному варианту новой песни и назвать ее «Офицерский вальс».
Долматовский рассказал военным, что они планируют превратить «Танцы...» в песню, и политсоветник Рокоссовского Сергей Галаджев предложил сделать из его новой версии нечто типа «офицерского» вальса, благо слово «офицер» как раз только-только входило в обиход. Композитор Марк Фрадкин в годы войны

В январе 1943-го в нашу армию вернулись погоны, командиров все чаще стали называть офицерами, а новая песня была призвана закрепить положение дел, стать настоящим офицерским вальсом.

«Стоит воинской колонне остановиться на ночевку в прифронтовом селе или городке, и вот уже возникают знакомства, и откровенные разговоры, и влюбленность, и все это носит грустный и целомудренный характер; а рано-рано — расставание, отъезд», — вспоминал Долматовский о тогдашних своих размышлениях.

Песенная лирика — особое искусство, требующее от поэта простодушия, а вместе с тем тонкой огранки каждого слова. Здесь недопустим импрессионизм, нужна лишь «прекрасная ясность». «Ночь коротка, спят облака» — кажется, что мелодия вальса заложена уже в стихотворных строках, композитору оставалось только расслышать эту музыку...

«Мы вышли из избы, –  вспоминал позже Долматовский, –  в которой размещался Военный совет фронта, и тут же узнали, что надо собираться в дорогу. Ночь застала в пути. Эшелон двигался на север. Мы с Фрадкиным оказались в вагоне Политуправления. Там-то и был написан «Офицерский вальс». Композитор и музыковед Бирюков пишет: «Эшелон шел медленно –  от Сталинграда до Ельца суток семь. На всех станциях и полустанках Фрадкин исполнял песню перед бойцами разных эшелонов: перегоняя друг друга, они шли от берегов Волги в тот район, который летом 1943 года прогремел на весь мир, –  знаменитая Курская дуга. Под Ельцом авторы уже слышали свою песню, опередившую их с проскочившим раньше эшелоном. Так и пошел этот вальс кружить по фронтам».  «Офицерский вальс» пели на фронтовых концертах многие артисты.  Леонид Утесов  записал его на пластинку. Военный корреспондент Евгений Долматовский 

Вскоре «офицерский» вальс превратился в «случайный». Первым его исполнил Леонид Утесов. Леонид Осипович моментально понял: это совершенно особенная вещь. В годы войны еще никто так внятно и человечно не писал о тоске по мирной жизни. К тому же популярный певец услышал первый настоящий вальс 1943 года! Такие песни всем давали понять: война не уничтожила в людях душевную чуткость, человечность.

Аранжировка получилась изящной. Утесов начинал петь на исходе второй минуты проникновенного вступления, выговаривал вполголоса, с благородной сдержанной грустью, каждое слово: «И лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука...» Точно боялся оскорбить нежный мотив своим одесским темпераментом. А в конце переходил на речитатив, вздыхал: «Сам не знаю, о чем». В этих словах звучала тоска по родному дому, тревога в ожидании новых боевых испытаний, — все то, что знакомо каждому фронтовику. Здесь нет громких слов, политических деклараций, рассказывается о самом ценном и желанном для всякого человека — о любви, о мирном, счастливом бытии. Поэтому каждый считал ее своей, личной.

В исполнении Утесова 

На фронтах Великой Отечественной войны песня считалась народной. Ее разучивали друг от друга, поэтому она имеет несколько названий – «Офицерский вальс», «Солдатский вальс», «Случайный вальс» –  и бесчисленное количество вариантов. Каждый исполнитель добавлял в нее что-нибудь свое, потому что в этой песне говорилось о том, что дорого и близко каждому человеку – о доме, о мире, о любви и о желании счастья.

Однако была в этой истории деталь, которая иногда, что называется, выпадает из канвы. По воспоминаниям Долматовского, эпизод с танцем, который лег в основу нового стихотворения, рассказал Фрадкину молодой летчик Василий Васильев. Это он пригласил на танец незнакомую девушку по имени Зина, вот и попросил композитора написать песню об этом. Она прозвучала по радио, и Зина прислала туда письмо, да только передать его было уже некому — Васильев погиб...

 Летчик Василий Васильев. Фото начала 1940-х годов

— Дедушка и бабушка познакомились еще студентами, они вместе учились в Ивановском химико-технологическом институте. Дед, правда, окончил лишь пару курсов, поскольку его пригласили в авиашколу. А бабушка институт окончила. После авиашколы дедушка по распределению попал в Ленинград, бабушка поехала с ним. Они жили где-то на Васильевском острове, бабушка работала в институте. У них родились две дочки — Нина, старшая, и моя мама, Таня, Татьяна Васильевна.

Дед погиб так рано, что воспоминаний о нем сохранилось очень мало. Ведь и бабушка ушла довольно молодой...

Когда началась война, дедушка отправил бабушку с дочками в Киржач, где был дом, в котором выросли мои родные по женской линии, вплоть до прабабушки. Я помню его, хотя бывала в нем в раннем детстве: там на стене висела фотография очень красивого деда с «гагаринской» улыбкой. И бабушка была красавицей, с удивительным, открытым лицом. О том, что песня имеет отношение к деду, мне рассказала когда-то давно мама. Но детали я узнала, когда проходила акция «Память в танце. Случайный вальс» и песня звучала по всей стране. Да, деду было 28. Но он уже был опытным летчиком, к началу Великой Отечественной повоевал и на Халхин-Голе, и на Финской.

После боев на Халхин-Голе Василий Васильев получил медаль «За отвагу». Летал он в то время на биплане «Р-5», после «финки» переобучался на «СБ», а перед самой войной освоил бомбардировщик «ДБ-3». Еще курсантом Васильев совершал боевые вылеты во время битвы под Москвой, потом обучал штурманов. И дальнейшая его военная биография изобилует яркими эпизодами и событиями: был командиром звена 42-го авиаполка дальнего действия, работал в глубоком тылу, нанося там бомбовые удары, обеспечивал успешное движение конвоев союзников в Арктике, бомбил немецкие аэродромы в Норвегии и Финляндии.

Его последний боевой вылет был 201-м. 8 сентября 1943 года Васильев отправился на летную разведку: надо было определить, насколько интенсивно движение на железных дорогах в районе Невель-Витебск-Орша-Смоленск-Ярцево.

Обнаружив три эшелона с топливом, поджег их «зажигалками», но был подбит. Он перелетел линию фронта на горящем самолете, но... Весь экипаж погиб. Звание Героя Советского Союза Васильеву было присвоено посмертно — в 1944 году. Он похоронен на кладбище села Василева.

СЛОВА

Ночь коротка, спят
облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог спит
городок,
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами совсем
не знаком,
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чем.
Будем дружить, петь
и кружить.
Я совсем танцевать
разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет снова в поход,
Покидая ваш маленький
город,
Я пройду мимо ваших
ворот.
Хоть я с вами совсем
не знаком,
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чем.

Как водится, нашлись у популярной песни и критики. По их мнению, она звучала слишком интимно, чересчур камерно. И откуда, дескать, взялась эта печаль, если Красная Армия наступает и нас ждут новые победы?

По одной из легенд, Сталину не понравились строки: «И лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука». «Неужто у нас такие низкорослые офицеры, что рука девушки опирается о плечо первого встречного?» Долматовский поменял погон на ладонь. Именно так, в новом варианте, спел на студии Утесов, а записывать песню в годы войны ему довелось дважды. Второй раз по требованию цензуры — в сокращенном виде, без «легкомысленного» куплета, в котором герои танцуют. Артист, по обыкновению, импровизировал и вместо канонического «Я как будто бы снова возле дома родного» прочувствованно спел: «Показалось, что снова...» А вместо «ночь коротка» иногда выводил «ночь так легка».

Возникали и другие претензии: новинка показалась слишком мирной, офицер, мол, должен воевать, а не танцевать. Во избежание лишних проблем вальс из «Офицерского» переименовали в «Случайный». Мелодию в СССР к тому времени знали все — и на фронте, и в тылу. Она звучала на концертах, танцплощадках, в ресторанах. Миллионы людей помнили наизусть слова.

После войны пришли иные мелодии — триумфальные, ликующие, песню Фрадкина сочли неактуальной. На несколько лет она выпала из эфира, ее почти не исполняли. Разве что духовые оркестры наигрывали для танцующих пар. Но такие произведения не умирают, рано или поздно становятся классикой. С 1960-х «Случайный вальс» все чаще включали в свой репертуар известные на всю страну вокалисты классической школы, ведь с ним наши фронтовики шли в наступление, брали Берлин, грустили и влюблялись.

Песня «Случайный вальс» в исполнении Леонида Утёсова звучит в фильме Якова Сегеля «Первый день мира» (1959), в фильме Владимира Хотиненко «Зеркало для героя» (1987), а также в фильме Андрея Хржановского «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину» (2009). Мотив этой песни присутствует в новелле Евгения Цыганова «Случайный вальс» (2010), входящей в цикл короткометражных фильмов «9 мая. Личное отношение».

За свою историю песня «Случайный вальс» входила в репертуар многих известных певцов и певиц, таких как Леонид Утёсов, Ефрем Флакс, Алексей Покровский, Валентина Толкунова, Ренат Ибрагимов, Сергей Захаров, Евгений Беляев, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, Людмила Гурченко, Дмитрий Хворостовский, Олег Погудин и другие.

Дмитрий Хворостовский

Ансамбль им.Александрова, солист Евгений Булочников

Алексей Покровский

Олег Погудин

Валентина Толкунова

Сергей Захаров

Ренат Ибрагимов

Эдуард Хиль

Иосиф Кобзон

ВИА Пролетарское танго