Сегодня в музыкальной рубрике я хочу рассказать не о создании песни, а о забытом певце.
10 июня родился Эмиль Горовец (1923-2001).
На своем творческом пути он пережил потерю большой аудитории, но себя не предал.
Когда парень начал петь на идише папа предостерег: «Сынок, зачем ты это делаешь? У этого языка нет будущего».
Эмилю так не казалось, ибо вокруг была реальность войны, где антисемитской армии фашизма противостояла куча стран с СССР во главе. В этой реальности народные еврейские напевы становились более чем уместны.
Горовец закончил театральное училище при Государственном Еврейском театре (ГОСЕТ), стал в этом театре солистом. На роль жениха в спектакле «Фрейлехс» его назначил сам Михоэлс.
Казалось бы, папа посрамлен.
Особенность Горовца, причинившая ему кучу неприятностей, - он не мог мыслить на день вперед, не оставлял для себя запасных путей, не задавался вопросом: «Что будет, если (когда)…?»
Что будет, когда война кончится?
Когда война кончилась, государство Израиль обрело независимость и тут же продемонстрировало недружественые чувства к Советам. И реальность СССР стала такой: Еврейский антифашистский комитет расформирован, Михоэлса убили, Еврейский театр разогнали, началась борьба с космополитами.
Горовец уже к тому времени учился в Гнесинке. После окончания училища его распределили в молдавский оперный театр. Абсурдная фишка распределения заключалась в том, что театр еще не открыли.
Только с оттепелью, в 1955, Горовец возвращается на эстраду. Поет в оркестре Эдди Рознера. В 1959 его включили в группу артистов, отправившихся в Париж на празднование 100-летия Шолом-Алейхема. Вышел диск Горовца «Еврейские песни».
Вплоть до 1960-го Горовец пел на еврейском и украинском, но следовало делать качественный скачок, переходя на язык родных осин.
Запев на русском, Горовец сразу стал лауреатом Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Пошли телепередачи и радиоэфиры, пластинки, концерты по всей стране.
Получилась, однако, такая штука. Любая стоящая песня советских композиторов, исполненная Эмилем, перепевалась другими певцами, становясь их звездным часом. Кто нынче вспомнит, что Горовец спел «Я шагаю по Москве», еще до выхода фильма?
Что Горовец первым залился в микрофон: «Вы слыхали, как поют дрозды...»
(после Горовца на «Песне года» с «Дроздами» выступил Геннадий Белов и то стало классикой советской эстрады). В репертуар Горовца входили «Королева красоты» (визитная карточка Муслима Магомаева),
«Дождь и я» (прославившая Олега Ухналева),
«Эти глаза напротив» (хит Ободзинского).
Горовец и не гнался за песнями советских композиторов, либо сочиняя музыку сам, либо беря за основу мелодии популярной эстрады зарубежья, на которые заказывал слова нашим текстовикам. Один из главных его хитов «Люблю я макароны» сочинил Нино Рота, а русский текст "слабал" Юлий Ким (в оригинале речь шла о томатах).
Вкус у Горовца был отменный, он приспосабливал под себя самое лучшее. Чего стоят его перепевки «Битлз»: «Вчера»,
«Мадонна», «Тра-ла-лей, тра-ла-ла», «Тяжелый день».
Когда в этой стране еще никто не ведал о Челентано, Горовец уже пел на его музыку («Ты»).
Взял у Сальваторе Адамо «Падает снег»
и «Пусть будет, что будет»; у Шарля Азнавура — «Богему»;
у Дина Мартина — «Я не кукла»»;
у Доменико Модуньо «Легенду о море»; включил в свой репертуар хит из мюзикла «Хэлло, Долли» (в оригинале).
У Горовца было свое лицо, и он по праву занял место одного из самых гастролирующих артистов. На волне славы его, случалось, заносило.
Вот что воспоминал администратор Михаил Плоткин о гастролях в Воронеже:
«Горовец любил приезжать в тот или иной город, когда там больше никто не гастролировал. «Я должен быть единственной звездой, вокруг которой все вертится», - говорил он.
Оказалось, одновременно с ним филармония привезла в город набиравший популярность грузинский ансамбль «Орэра». Зал у них был меньше, чем у нас. Но концертов больше. Горовец посчитал, что директор Воронежской филармонии Михаил Галынкер поступил по отношению к нему по-хамски.
Скандалить было не в правилах Эмиля Яковлевича. Самым страшным ругательством у него было слово «идиЁт». Что же он сделал? Взял больничный и отменил концерт».
Закат славы Горовца принято связывать с приходом на пост председателя Гостелерадио Сергея Лапина. Якобы тот был воинствующим антисемитом и убрал с эстрады Мулермана, Ведищеву, Миансарову, Горовца. Правда, надо отметить, что, во-первых, Лапин действовал не по своей личной инициативе, выполняя указание сверху (отношения СССР и Израиля опять испортились, поскольку в эти самые времена Голда Меир призвала выступить против СССР).
А во-вторых, все вышеперечисленные исполнители не гнушались исполнения ввезенных из зарубежа хитов, перелицованных на русский лад, а СССР готовился примкнуть к международной конвенции по авторским правам, производя зачистку «пиратов». Ярким ребятам пришлось менять репертуар и в результате они стали серыми.
Касаемо лично Горовца, - у него было собственное видение ситуации и свои планы. Другое дело, что они столкнулись с реальностью.
В 1972 он с женой подал документы на выезд в Израиль. В 1973 его отпустили. В своем первом интервью на Земле Обетованной певец патетично воскликнул: «Я не уехал, меня уехали».
Бизнес-план, который Горовец предложил израильским шишкам, говорил о том, что к отъезду певец, как минимум, подготовился. Он решил послужить своему народу, возродив интерес к песням на идиш. Здесь даже придумывать ничего не надо было, - Горовец возвращался к тому, с чего начинал. Горьким его открытием стал тот факт, что идиш оказался не нужен даже евреям, повседневным языком большинства стал иврит. На иврите Эмиль не умел даже разговаривать, не то чтобы петь.
Он признавался:
«Все-таки я дал там четыре концерта на русском и идише, а дальше что? Израиль - маленькая страна, там нельзя быть просто певцом, надо что-то делать, чем-то зарабатывать на жизнь. Правда, там мне после первого же концерта дали квартиру. Ну, и что из того? Была бы работа, я бы сам заработал на квартиру. Но мне не дали выхода ни на телевидение, ни на радио. О моем приезде никто не знал».
К сожалению, что в СССР можно быть просто певцом, а в Израиле нет, Горовец понял поздно. На Родине его отъезд сопровождали сплетни в виде версий: вывез с собой коллекцию икон и на это живет; потерял голос; работает раскройщиком кожи.
Все это было неправдой.
Горовец давал регулярные концерты еще десять лет.
Конечно, пришлось пройти ломку сознания, - вчера он давал концерты на стадионах, а теперь мог рассчитывать только на ресторанный зальчик.Первым делом Горовец переехал из Израиля в Нью-Йорк. Открыл на Манхэттене русский ресторан «Балалайка». Прогорел.
Попробовал покорить Бродвей. Ушлый менеджемент предложил ему сменить имя-фамилию и выдать себя за цыгана. У цыган, мол, допустим русский акцент…
Преподавал пение в канторской школе.
Колесил с концертами по Штатам.
В 1983 закончил концертную деятельность, став ведущим на еврейском радио, где выходил в эфир трижды в неделю.
В 1989 приехал в перестроечную Москву. Приезжал и в 1999, когда дал несколько концертов с Людмилой Гурченко.
В одном из последних интервью на вопрос каким певцом он себя ощущает русским или еврейским, Горовец, наконец, сделал правильный вывод: «Я — певец России».
Свежие комментарии