20 октября 1853 года. В британское правительство поступает донесение внешней разведки: Дальний Восток Российской империи безоружен и мало населён. Для Британии такое положение дел идеально. Британия утверждает план колонизации этих земель, как будущей части Британской империи.
Влияние Британской империи в мире на к середине 19 века.
Итак, действительно ли в 1853 году на Камчатке решалась судьба Дальнего Востока?
Только что началась Крымская война.
Ещё в середине девятнадцатого века Российская империя буквально заканчивалась в Иркутске. Далее, за Байкалом на восток "терра инкогнита", - неизвестная земля. Пять тысяч километров дремучей, дикой и мало заселенной земли. Формально, там промышляли русские переселенцы, но по факту земля принадлежала местным племенам, которые не имели своего государства и понятия о границах. Официальных границ не было. Любая держава могла основать там колонию и объявить землю своей. В этой ситуации чиновники в Иркутске "почивали на лаврах". Отдаленность столицы позволяла им жить "припеваючи" и мало думать о государственных делах. Процветало воровство золота, коррупция и тотальный произвол. Не было людей, что бы заселить эту огромную, дикую территорию. Не было ни сил, ни желания. Для примера, министр путей сообщения Граф Клейнмихель, внимание, - семь лет не начинал строительство Иркутского острога, имея на руках и проект и смету и деньги.
Понимая это, 5 сентября 1847 года Николай первый в качестве губернатора с высокими полномочиями направляет в Сибирь Николая Муравьёва, которого позже назовут "Сибирский Петр первый."
Если вы держали в руках пятитысячную рублёвую купюру, значит наверняка видели памятник этому человеку.
Граф Николай Муравьёв-Амурский, сделавший беспрецедентно много для Российской Сибири.
Николай Муравьёв воспринял это назначение, как возможность повлиять на ход истории, ведь России принадлежали огромные территории, открытые ещё в 16 веке, но которые не были закреплены за ней юридически. Эти земли уже начала присматривать для себя Британия, регулярно подходя к берегу со стороны Тихого океана.
Первым делом, Муравьёв уволил всех чиновников, когда-либо уличённых в коррупции.
Затем, плотно взялся за золотопромышленников. Тех кто воровал, он отправил в отставку, для остальных создал новый порядок отчётности и организовал бдительный надзор.
После чистки кадров, Муравьев создал новую команду, кому доверял и ввёл новые правила. Отныне чиновники начинали работать в 6 утра, что было "неслыханно" для чиновников в Иркутске.
К царю полетели жалобы на "губернатора-самодура". Многие обиженные пытались добиться личной аудиенции Николая первого. Но и тут губернатор опережал их на шаг: ещё до того, как уволить подчиненного, он посылал императору отчёт о том кого, за что и как будет наказывать.
Своим примером Муравьев доказывал, что удаленность от столицы можно компенсировать быстротой связи и наладил быстрое сообщение с центром.
Муравьёв был уверен, что Британия, до конца поработив Китай, следующим шагом нацелится на колонизацию Дальнего Востока.
Муравьёв освободил крепостных крестьян и создал из них собственную армию. Это был огромный риск, но он понимал, что иначе нельзя, людей не хватало. Обязательным условием Муравьёва было, - свобода в обмен на службу. Таким образом, Муравьев собрал 30-тысячную армию, часть которой рассредоточил вдоль Амура. Другую часть поселил в Петропавловске (ныне Камчатский). Напоминаю, что Муравьёв отменил крепостное право в Сибири ещё за десять лет до официальной отмены крепостного права в 1861 году.
Другой вопрос, который решил Муравьёв, где брать деньги? Выпрашивать из Петербурга было долго и неэффективно, деньги начали предоставлять местные купцы.
Когда стало известно, что англо-французская эскадра направляется к Петропавловску, там находилось чуть более двухсот солдат. Плюс две тысячи мирных жителей. Совершенно случайно в порт зашёл русский фрегат "Аврора" пополнить запасы воды. Узнав о приближении неприятеля, капитан решил остаться, чтобы защищать город. Следом пришёл военный корабль "Двина", который отправил Муравьёв. В итоге, за две недели до подхода вражеской эскадры, гарнизон, вместе с экипажами кораблей. насчитывал около одной тысячи человек.
18 августа 1854 года шесть кораблей подошли к Петропавловску. Англо-французская эскадра явно надеялась на лёгкую победу, но вместо незащищенного берега, их встретили хорошие укрепленные сооружения и военные корабли. Опытный командующий эскадрой Дэвид Прайс, быстро оценив ситуацию и решив, что выполнить приказ Британского правительства он не сможет, застрелился у себя в каюте.
Почему застрелился Дэвид Прайс, ещё долго обсуждали журналисты, историки и политические деятели Запада. Больше всех по этому поводу высказывался Фридрих Энгельс. По его мнению, в провале операции англо-французских войск на Камчатке, виновен именно Николай Муравьёв.
Командование эскадрой принял контр-адмирал Диспуант. На следующий день начались ожесточенные артиллерийские перестрелки. У российской стороны войск было в три раза меньше, не хватало оружия. На один корабль с 60-ю пушками приходилась русская батарея всего из 5 орудий. В итоге французам и англичанам удалось высадится на берег.
Но здесь десант попал под "дружественный огонь" с английского парохода "Верага" и был в панике рассеян. Так, первая попытка взять штурмом Петропавловск была сорвана.
Через шесть дней начался второй штурм. На берег вновь высадился десант. На защиту Петропавловска встали даже старики, женщины и дети. Нам помогло местоположение. Врагу нужно было захватить крутую сопку, на вершине которой притаились вооруженные жители Петропавловска и солдаты.
Второй штурм Петропавловска.
Имея более выгодное положение, русские отбрасывали десант, усложняя задачу другим частям вражеской армии. Сражение длилось более двух часов и закончилось полным поражением англичан и французов.
Эта победа дала Николаю Муравьёву неограниченный карт-бланш вести переговоры с Китаем от лица России.
Портрет графа Николая Николаевича Муравьева-Амурского кисти К. Е. Маковского
В мае 1858 года в небольшом китайском городке Айгуни генерал-губернатором Муравьевым была одержана блестящая победа. Китай признал полное право русских на земли по рекам Амур и Уссури. Отторгнутые в 1689-м громадные пространства, сосредоточившие в себе богатейшие природные ресурсы и исключительно удобную береговую линию, стали неотъемлемой собственностью России. Самое же примечательное состояло в том, что подобное беспрецедентное «приобретение» свершилось без всякого применения вооруженной силы, без единого выстрела. Именно этот факт сделал дальневосточную эпопею Н.Н. Муравьева одной из самых замечательных страниц в российской истории.
Близлежащее к Айгуни русское укрепление УстьЗейск первым встретило возвращавшегося с благой вестью генерал-губернатора. Здесь был отслужен благодарственный молебен, после чего Муравьев продиктовал приказ по войскам. Но то было, по существу, обращение ко всем, кто приложил руку к великому делу «собирания земли русской».
«Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур стал достоянием России! Святая православная церковь молится за вас! Россия благодарит»…
В память этого события Усть-Зейск был переименован в Благовещенск.
Памятник графу Муравьеву-Амурскому в Благовещенске.
Таким образом, в 1858 году Муравьёв заключил русско-китайский айгунский договор и Россия официально закрепила свои границы на Дальнем Востоке. В августе 1858 года ввиду исключительных заслуг перед государством Николай Николаевич Муравьев императорским указом был возведен в графское Российской империи достоинство с наименованием графом Муравьевым-Амурским.
С тех пор он вошел в историю, как граф Николай Муравьёв-Амурский.
В1860 году число казачьих станиц на Амуре составляло шесть десятков, на Уссури — двадцать три. А Муравьев думал уже не о селах — о городах, соединенных между собой железными дорогами, о свободной беспошлинной торговле для экономической независимости края, о тихоокеанском флоте, о пограничных заставах. Он никогда не был мечтателем: все перечисленное было заложено именно при участии Муравьева, чтобы получить в дальнейшем уже бесповоротное развитие.
Разумеется, генерал-губернатор стал легендарной фигурой. Недаром появилась станица Екатерино-Николаевская, соединившая в своем названии имена удивительной супружеской пары Муравьевых. Не только сам губернатор, но и его супруга была личностью необыкновенной, которой судьба и жизнь уготовила необыкновенную.
Екатерина Николаевна старалась ступать шаг в шаг со своим неугомонным мужем. Как ни отнекивался Муравьев, делать было нечего — ему пришлось взять жену в экспедицию на Камчатку. Не каждому мужчине это предприятие было по силе, но Катенька дала мужу клятву «безропотно переносить все трудности». В воспоминаниях людей о той экспедиции запечатлены сцены, когда бедная жена, дрогнув, плакала от усталости, не надеясь ни на какое снисхождение со стороны мужа. Но проходило время, и горечь обид забывалась: генерал-губернаторшу снова видели то во главе собачьей упряжки, то среди участников очередного сплава. А ведь длилось такое путешествие на плотах и лодках от трех до шести месяцев. Не одна тысяча километров, пройденная в самых трудных условиях, была на счету у Екатерины Николаевны. О супруге губернатора писали: «Жена Николая Николаевича, француженка, не меньше его отличалась гуманностью, добротой и простотой. Она избегала пользоваться его выдающимся положением в Сибири... Со всеми в городе Е.Н. Муравьева была очень внимательна и обходительна». Кстати, именно к ней как к последней инстанции бросались искать защиты, провинившись перед грозным губернатором. Он же просто не умел говорить Екатерине Николаевне «нет». По словам его сослуживца Б.В. Струве, «он был в нее влюблен безумно». А потому неизбежное, казалось, наказание всегда смягчалось, а порой и отменялось вовсе.
Обаятельной, всегда оживленной и элегантной, как истинная парижанка, запомнилась сибирякам Екатерина Николаевна. А ведь для нее, как чудом залетевшей сюда из теплых краев птахе, суровый климат был губителен. Это стало ясно сразу, а потому тяжелые экспедиции ей приходилось чередовать с поездками в Европу на лечение. У Муравьевой стало резко ухудшаться зрение. Врачи запретили ей смотреть на снег, слепивший глаза, — тот самый русский снег, который она так полюбила. Она ощущала себя дочерью России. Окружающие, слыша ее речь, часто про себя удивлялись: французы для нее были «они», русские — «мы»…
В1861 году граф Муравьев-Амурский, в очередной раз не поладив с петербургским начальством, вышел в отставку. Ему было 52 года. В 1861 году Муравьёв-Амурский оставил должность генерал-губернатора, вследствие непринятия его проекта о разделении восточной Сибири на два генерал-губернаторства, и был назначен членом Государственного Совета.
.…Следующие 20 лет, живя с Екатериной Николаевной во Франции, Муравьев-Амурский все ждал, что о нем вспомнят на родине. «В Россию меня не зовут, — с горечью писал он, устав считать бесцельно уходящие годы, — даже говорят, там совсем не желают скорого моего возвращения».
Умер Муравьёв-Амурский «от гангрены» 18 ноября 1881 года в Париже, был похоронен на Монмартрском кладбище.
Граф Муравьев-Амурский скончался 18 ноября 1881 года. Екатерина Николаевна поставила в изголовье его могилы на Монмартрском кладбище вытесанный из камня большой православный крест.
Через 10 лет в Хабаровске был открыт памятник.
Вначале 20-х годов памятник графу МуравьевуАмурскому, который возвели вскоре после его кончины, по приказу Дальревкома, возглавляемого Я.Б. Гамарником, был уничтожен. А ведь деньги на тот монумент собирали всем миром. Сумма вышла внушительная. На конкурсе победил академик А.М. Опекушин.
Разбитая 5-метровая фигура долго валялась в прибрежном парке и зарастала травой и кустарником. Бронзовые доски с выбитыми на них именами верных сподвижников графа отправили на переплавку. В Хабаровске, основанном Муравьевым в 1858 году, жители 1920—1930 годов лишь шепотом выражали свое возмущение подобным варварством.
Восстановить памятник было решено только в 1980-х годах, благо в Русском музее сохранилась его маленькая модель. И снова, как и столетие назад, стали собирать деньги, только теперь уже правнуки тех, кто жертвовал их на первый памятник, те, для которых это имя не осталось пустым звуком.
«Бог не дал мне заслужить внимание моих современников, — горько сетовал когда-то Николай Николаевич, — не рассчитываю я на внимание и потомства». Но он ошибся…
Памятник графу Муравьеву-Амурскому в Хабаровске
В 1992 году бронзовая фигура графа, как олицетворение незыблемого присутствия России на берегу Тихого океана, стала на свое прежнее место.
А годом раньше с Монмартрского кладбища в Париже прах Муравьева-Амурского был перенесен в Россию и под грохот корабельных батарей Тихоокеанского морского флота предан земле во Владивостоке в районе исторического центра города.
Памятник и могила графа Муравьева-Амурского во Владивостоке.
Краевед и военный топограф, почётный член ВООПИиК Григорий Лёвкин считает, что основателем Хабаровска является не Яков Дьяченко, а генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьёв. Муравьёв прибыл на Усть-Уссурийский пост Казакевичева 31 мая (12 июня по новому стилю) 1858 года и убедился в недостаточности территории для размещения около устья р. Уссури селения. 31 мая по старому стилю — считается днём основания Хабаровска и празднуется ныне как День города.
3 июня 1858 года 13-й линейный батальон отправился из ст. Усть-Зейской (Благовещенская, ныне г. Благовещенск) в селение Хабарово/Хабаровка. Именно 3 июня 1858 года Н. Н. Муравьёв окончательно принял решение о месте расположения 13-го линейного батальона «в д. Бури» («д.», то есть «деревня», а не военный пост Хабарово/Хабаровка) на р. Амур (в районе будущего Хабаровска).
Только 21 июня 1858 года 13-й Сибирский линейный батальон во главе с Яковом Дьяченко высадился на берегу Амура для строительства селения Хабарово/Хабаровка. Поэтому капитан Дьяченко никак не мог оказаться на Амурском утёсе, куда поместил его писатель Николай Наволочкин 19 мая 1858 года (ссылаясь, что это дата по старому летосчислению, и прибавляя 12 дней, получая 31 мая). Постовая команда в Хабаровке и пост Хабаровка появились только после Именного Указа Российского императора Александра II от 18 апреля 1867 года.
Свежие комментарии