На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • ВераВерная
    Какая прелесть! Спасибо!😻Гифки 81
  • ВераВерная
    Благодарю за пост. Какие шикарные памятники прошлого есть в области, и какие неравнодушные люди следят за их сохранно...Красоты и музеи П...
  • Светлана Митленко
    И правда, хороший парень... нет, Мужчина. Не опустил руки, нашел себя. И может далеко пойти, если не остановится сам,...Самарский строите...

Русских не сломить. Как однажды 100 казаков бились против 10.000 армии и одержали победу...

Картина В. Верещагина «Нападают врасплох», 1871 год. Картина не служит иллюстрацией какого-то конкретного боя — художник вложил в неё своё видение некого обобщённого сражения в Туркестане

4 декабря 1864 года началось Иканское сражение, длившееся 3 дня и потрясшее всю Среднюю Азию. В живых осталось 57 из 114 человек русской казачьей сотни есаула Серова, ровно половина, в то же время, потери кокандской армии составили более 2000 убитыми.

В конце ноября 1864 года кокандский правитель Алимкул возглавил 10-тысячное войско Коканда с обозом, артиллерией, боевыми запасами и, предварительно распустив дезинформирующие слухи, выступил с ним из Ташкента, но подойти скрытно к Чимкенту кокандцам не удалось.

Вечером 3 декабря [1864 года] комендант Туркестана, подполковник Жемчужников, получив сведения, что в 63 верстах по дороге к Чимкенту, около селения Чилик, появилась неприятельская партия, — послал туда, с целью оградить от разорения подвластных нам жителей Чилика и Икана, сотню уральских казаков есаула Серова (2 обер-офицера, 5 урядников и 98 казаков), вооруженных нарезными ружьями, при одном горном единороге с 4 артиллеристами. Всего в отряде, следовательно, было 109 человек и 1 орудие; казакам дали по два комплекта патронов, а к единорогу взято 42 заряда. Ввиду малочисленности туркестанского гарнизона, который не мог уделить много войска для поддержки, а следовательно, и ввиду опасности, которой мог подвернуться высланный отряд в случае встречи с несоразмерно превосходными силами неприятеля, Серову приказано было в неравный бой не вступать и отходить к Туркестану.На фото уже полковник Уральского казачьего войска В. Р. Серов (1828 - 1901). За дело под Иканом награжден орденом Св. Георгия 4-й степени

Казаки выступили из города 4 декабря, вскоре после обеда, и, узнав от встреченных киргизов о занятии коканцами Икана, пошли далее рысью, не встречая, однако, неприятеля и соблюдая все военные предосторожности. Под вечер уже, не доходя четырех верст до Икана, Серов увидел вдали, вправо от деревни, огни. Предполагая, что это был неприятель, он остановил отряд и выслал вперед одного из находившихся при отряде киргизов-вожаков для собрания более точных сведений.Почтарь киргиз Ахмет. За дело под Иканом

Разведчик киргиз Ахмет донёс, что кокандцев «так же много, как камыша в озере». Успевшие лишь занять канаву, развьючить верблюдов и создать вокруг себя завалы из мешков с провиантом, казаки мгновенно были окружены.

Превосходя азиатцев качеством огнестрельного оружия, казаки при встрече с более сильным противником, т. е. всегда (ибо иных встреч не бывает), обыкновенно спешиваются, батуют или треножат коней, а сами, выйдя вперед, окружают цепью своих лошадей и, залегши за неровностями местности, отстреливаются [некоторые и кладут лошадей, чтобы лучше сохранить их, но не все лошади ложатся]. Так сделано и в этот раз: казаки спешились, сбатовали коней и залегли в небольшую, едва приметную канаву, устроив с открытых сторон завалы из мешков с провиантом и фуражом. На одном из фасов образовавшегося таким образом лагеря поставлен был единорог.Кишлак Икан. Фото из «Туркестанского альбома» (1871—1872)

Все это, конечно, сделано было весьма быстро, и толпы неприятеля, приблизившиеся между тем к отряду, были встречены дружным огнем из нарезных ружей и единорога и отступили в большом беспорядке. Неудача первого и, как всегда у коканцев, самого запальчивого натиска влияет обыкновенно на решительность последующих; то же случилось и на этот раз: несколько повторенных атак остались безуспешными. Отойдя и собравшись в густые толпы, коканцы держались с этих пор вдали от лагеря. Всю ночь неприятель ограничивался канонадою из трех орудий, гранатами и из фальконетов, снаряды которых много вредили лошадям и верблюдам, представлявшим, на открытой местности, огромную цель для выстрелов; из ружей действовали по отряду одни сарбазы — регулярная коканская пехота, вооруженная, впрочем, плохими фитильными пищалями, не причинявшими казакам никакого вреда. Азиаты повторяли эту попытку 2 или 3 раза, и лишь когда меткий огонь казаков навалил вокруг русского укрепления ряды трупов, расположились станом рядом с казаками и зажгли свои костры.К рассвету 5 декабря огонь неприятеля усилился. Гранаты и ядра его стали чаше ложиться в каре, причиняя значительный вред. Несколько казаков уже были ранены. Пешие толпы неприятеля стали заметно усиливаться подкреплениями со стороны Икана. Это были главные силы (до 10.000 чел.) самого Алимкула. Надо отдать справедливость этому человеку: зимний поход его со столь значительным войском, а следовательно, и с большими тяжестями, при быстроте, необходимой для сохранения тайны, переправа по льду, наконец, самый риск предприятия (в обход сильного отряда нашего в Чимкенте), — все это могло окончиться для туркестанского гарнизона весьма печально, если бы Алимкул не наткнулся на геройскую сотню уральцев, продержавшую его 3 дня и давшую тем возможность сделать диверсию из Чимкента.

Весь день 5 декабря уральцы продолжали держаться в своих завалах с прежнею энергией, рассчитывая на помощь из Туркестана (куда из отряда пробрались два казака с донесением). В единороге, после восьми выстрелов, рассыпалось одно колесо, но фейерверкер Грехов нашелся, как пособить горю: он снял колеса с ящика и, надев их на ось лафета, укрепил их веревками (ось ящика длиннее оси лафета). Казаки с большим усердием помогали артиллеристам, и когда последние были уже все переранены, сами принялись работать, сберегая, однако, выстрелы из орудия до последней крайности.Урядник Мостовщиков. За дело под Иканом

В течение трёх дней без пищи и воды уральцы, среди которых были участники обороны Севастополя, держали круговую оборону в голой степи, прикрываясь телами убитых лошадей. Неприятель палил всю ночь, с рассветом огонь усиливался и гранаты с ядрами всё чаще стали убивать лошадей и ранить казаков. Уральцы отвечали, снимая меткими выстрелами с лошадей джигитов, ради демонстрации своей удали подъезжавших поближе, били отличавшихся нарядной одеждой и убранством коней кокандских начальников, целились в артиллеристов.Киргиз Джар-Магомет (Джалмамбет). За дело под Иканом

Многие, не понимавшие, что перед ними целая армия, снабжённая всем необходимым для продолжительных боёв, рвались перейти самим в атаку, но Серов не позволил этого сделать.

Можно вообразить себе, до какого раздражения дошли коканцы, видя перед собою горсть русских, испортившую весь успех так хорошо задуманного и наполовину уже исполненного предприятия. Боясь атаковать лагерь открытой силой, они принялись свозить камыш и колючку, из которых устроили что-то вроде мантелетов и щитов на двуколесных арбах, и, подкатывая эти подвижные блиндажи, безопасно приближались к осажденному отряду.

В обед уральцы услышали раздававшиеся со стороны города орудийные выстрелы — комендант Туркестана, у которого было во всем городе у самого всего 2½ роты, по выстрелам близ Икана понял, что казаки ведут бой, и выслал утром им в помощь небольшой отряд. Это шла выручка из 150 человек пехоты, при двух орудиях. Но эта выручка была под командой весьма неопытного, чтоб не сказать хуже, офицера, — подпоручика Сукорко, снабженного вдобавок приказанием коменданта, если «встретит огромные силы неприятеля и усиленную преграду для соединения с сотней и увидит движение неприятеля к Туркестану, то, не выручая сотни, следовать обратно» [рапорт Жемчужникова от 9 декабря 1864 года]. Такое приказание мог отдать только человек чересчур расчетливый, каким и был в действительности Жемчужников, выказавший впоследствии большие коммерческие способности и наживший огромное состояние…

Приказание это совершенно согласовалось с характером исполнителя — он всеми мерами избегал встречи с неприятелем, в чем простодушно сознался и сам в рапорте от 8 декабря за № 19. Не дойдя верст трех до Серова, Сукорко встретил большие массы коканцев, которые, по обыкновению, окружили его и, следовательно, отрезали от Туркестана. Этого только и ждал Сукорко: теперь он имел право отступить, не подвергаясь нареканиям!

Как не пришло в голову ни Жемчужникову, ни Сукорко, что выручка с каждым шагом вперед делается все сильнее, потому что ей помогает бить врага и осажденная сотня, а соединившись с нею, отряд Сукорко усиливался почти вдвое в числительном отношении и во сто раз в нравственном. Никто, надеемся, не усумнится, что геройская сотня Серова в этом отношении показала себя вполне заслужившею такую оценку.

Отступая, этот точный исполнитель даже плохих приказаний, увидел близ дороги разрушенную крепостцу (sic) [загон для скота с высокими стенами; здесь их множество на каждом шагу], «в которой была замечена неприятельская засада, и как число неприятеля в засаде мне не было известно, то я, во избежание встречи,отряд свернул с дороги вправо, в обход крепостцы».

В этом и весь секрет: выручка избегала встречи… Так, конечно, никого никогда не выручишь!

Что это было за крепостца, заставившая сильный, по здешнему понятию, отряд свернуть с дороги, можно судить уже из того, что когда новый путь оказался непроходимым и пришлось воротиться назад мимо этой самой крепостцы, то ее взяли одни стрелки без всякой потери! Итак, казаки были оставлены на жертву врагу.

Чтобы попытаться поскорее закончить бой, Алимкул попытался склонить казаков к измене. Он прислал Серову записку:

- Куда теперь уйдёшь от меня? Отряд, высланный из Азрета, разбит и прогнан назад; из тысячи (!!!) твоих не останется ни одного, — сдайся и прими нашу веру: никого не обижу!

Русские ответили на послание кокандского командующего лишь усиленной пальбой, разногласий по этому поводу и желающих сдаваться в отряде не было.

Послание, как рассчитывал Алимкул, быть может, и заставило бы казаков призадуматься, но их доблестный командир решился держаться до последней крайности. Уральцы, ободренные его примером, бойко принялись за дело и к ночи успели поделать несколько новых завалов из убитых лошадей и верблюдов. До утра все было спокойно. Поздно вечером два молодца Андрей Борисов и Еким Черной, вместе с джигитом-почтарем [Кара-киргиз Ахмет. — rus_turk.], пробрались сквозь массы неприятеля в Туркестан и доставили записку от Серова о немедленной помощи, но… Жемчужникову казалось, что город окружен коканцами. Записка, посланная есаулом Серовым коменданту г. Туркестана

На другой день, 6 декабря, когда дневной свет рассеял ночные страхи и когда оказалось, что город вовсе не окружен, а «посланный разъезд объявил, что в садах никого нет» [рапорт Жемчужникова 9 декабря], — тогда только чересчур осторожный комендант решился послать новый отряд из 207 челов. пехоты и 10 казаков при 2 орудиях, — на этот раз с приказанием непременно соединиться с Серовым. Что такое подействовало на Жемчужникова — неизвестно. Опасность для города была все та же, если еще не более, ибо дело сотни близилось к концу: гарнизону в Туркестане не прибавилось, жителей было по-прежнему 10 т., — откуда же такой риск, на который не решалась целых два дня? Кажется, пример доблестных уральцев, бившихся уже 3-й день, приободрил злополучного коменданта.

Утром 6 декабря в 7 часов снова закипел отчаянный бой, кокандцы наступали теперь сразу с трёх сторон. 57 казаков погибли, 42 (почти все оставшиеся в живых) были ранены, все лошади в русском отряде к этому времени тоже были перебиты.

Во все время атак казаки вели себя молодцами: но отряд был уже так слаб, что держаться до прибытия помощи не представлялось никакой возможности. Оставалось решиться на последнее средство: пробиться сквозь ряды тысячной неприятельской конницы или пасть. Серов предложил своим казакам пробиваться. Заклепав единорог, они единодушно, с криком «ура!» бросились в среду коканцев…

УВральцы поднялись по команде есаула Серова, встали в каре и, двинувшись напролом, сумели прорваться через тысячные ряды противника. Отчаянное сопротивление русских казаков ошеломило кокандцев.Казак Прикащиков. За дело под Иканом

Кучка казаков уверенно шагала в сторону Туркестана, однако кокандцы вскоре сообразили, что их можно перестрелять, не подвергая при этом себя никакой опасности. На падавшего от попадания пули казака сразу налетали конные преследователи, спешившие отрезать своей жертве голову. Но и меткая пуля русского часто убивала такого кокандца прямо в момент его торжества, когда он поднимал свою «добычу».

Видя, что происходит с отставшими, казаки шли из последних сил. Сотник Абрамичев, раненый 4 пулями, даже умолял своих его убить; позднее его труп едва удалось узнать. Военный историк М. А. Терентьев так описывал этот прорыв уральцев:

- В самом деле они не посмели приблизиться к казакам и только провожали их сильным огнём на протяжении всех восьми вёрст; остатки сотни шли, бросая одежду, в одних рубахах, с ружьями и патронами. Взбешенные азиаты излили всю свою месть на тяжелораненых, оставленных на дороге: на глазах отряда их рубили шашками и отсекали им головы.

Каким образом десятитысячной массе не удалось задавить и истребить три-четыре десятка пеших казаков, измученных трехдневным упорным боем, израненных, обессиленных и голодных, — объяснить это можно разве только тем, что отчаянная решимость уральцев, владевших еще своими ружьями, ошеломила коканцев. В самом деле, они не посмели приблизиться к казакам и только провожали их сильным огнем на протяжении почти всех восьми верст: остатки сотни шли, бросая всю одежду, в одних рубашках, с ружьями и патронами. Взбешенные азиаты излили всю свою месть на тяжелораненых, оставленных на дороге: в глазах отряда их рубили шашками и отсекали им головы. Легкораненые, — имевшие, впрочем, некоторые по 5—6 ран, — шли, поддерживая друг друга и по возможности принимая участие в обороне до тех пор, пока, совершенно обессиленные, не соединились с новым отрядом, высланным навстречу из Туркестана и спасшим остатки этой геройской сотни.

В конце дня, уже в сумерках, близ города уральцы увидели бегущих им навстречу солдат. Это был второй отряд, высланный комендантом Туркестана на помощь иканской сотне. Казаков уложили на подводы и отвезли прямо в лазарет.

Всего отряд под командованием Серова состоял из 2 офицеров, 5 урядников, 98 казаков, кроме того к сотне придано 4 артиллериста, фельдшер, обозный и три посыльных казаха. Вся потеря казаков в деле под Иканом оказалась:

Убитыми Ранеными
Офицеров 1 1
Урядников 4 1
Казаков 50 37
Артиллеристов 4
Фельдшеров 1 1
Фурштат 1
Вожак из киргизов 1
Итого 57 45
Всего 102 человека.

Собственно из казаков уцелело 11 челов., и то из них 4 контужено.

«Как ни блестяще это дело, — доносил Черняев [рапорт Черняева от 17 декабря 1864 г. № 1876], — и при настоящей потере, но, к крайнему сожалению, надо сознаться, что дело это могло бы иметь совершенно другие результаты, если бы не оплошность туркестанского коменданта подполковника Жемчужникова и не странные действия посланного с отрядом подпоручика Сукорко… Горсть людей, как бы она храбра и бесстрашна ни была, не могла сделать сверхъестественного: есть и для героев невозможное… Она пала почти вся, защищая свою позицию, и наконец когда защищаться было некому и нечем, она прорвалась и отступила. Более сделать было вне человеческой возможности. Но если эта горсть сумела не только удержать 10-тысячную толпу неприятеля, но и нанести ей огромный вред, то вовремя подошедшее свежее подкрепление решило бы совершенную победу и, кроме того, спасло бы сотню от большой потери. Но этого подкрепления в продолжение двухдневного боя не было».

Понятно негодование Черняева, когда он узнал подробности дела. Тотчас же им наряжено было следствие над подпоручиком Сукорко, как за неподание им помощи отряду есаула Серова, так и за отступление его от неприятеля без всякой причины; но прежде, чем окончилось следствие, — вышли награды за иканское дело, и Сукорко, по первоначальному донесению Жемчужникова, получил орден Св. Владимира 4 ст., следствие пришлось прекратить… Вот новый пример ложности реляций мелких начальников…

Дело под Иканом должно по всей справедливости принадлежать к числу самых блестящих дел, бывших когда-либо в Средней Азии. Два дня горсть храбрых, предводимая бесстрашным своим начальником, отбивалась от несколькотысячной толпы наездников Алимкула. Выдерживая атаки коканской кавалерии, а также артиллерийский и ружейный огонь, она умирала, но не сделала и шагу назад. Израненные и изнуренные физически и нравственно, потеряв надежду на помощь и не видя возможности удержать за собою позиции, кинулись они на неприятеля и проложили себе путь. Почти все они заплатили за свое геройское мужество и беспримерную храбрость: половина из них легла на месте, другая половина обозначила кровью путь своего бесстрашного отступления.

Ценой их подвига, прогремевшего на всю Среднюю Азию, была пресечена атака Алимкула и остановлен поход кокандской армии, который мог привести к самым неожиданным последствиям.

Все выжившие после боя казаки были награждены Знаком отличия военного ордена, сам Серов — орденом Св. Георгия 4-й степени и произведен в следующий чин— войсковые старшины.

Вы можете не верить, но однажды 100 казаков бились против 10.000 армии и одержали победу...Казаки сотни Серова на фото, сделанном через 25 лет после Иканского боя. В центре В. Р. Серов
19 октября 1884 года в 4-й сотне 2-го Уральского казачьего полка на головных уборах были введены особые знаки отличия за Иканский бой. Впоследствии в Ташкенте одна из улиц получила название «Иканская».Картина В. Верещагина «После удачи», 1868 год

Алимкул послал головы, срубленные с убитых казаков, в Ташкент, оттуда в Кокан и, наконец, 40 голов в Кашгар, в подарок Якуб-беку, который только что прибыл туда для восстановления власти ходжей в лице Бзрук-хана. Это была реляция с вещественными доказательствами победы!

Привожу небольшой отрывок из книги Л. Алексеева "Дело под Иканом. Рассказ очевидца"

Три дня спустя выслали отряд собрать тела убитых: привезли 57 человек — голых, изрубленных, безголовых и в разных положениях: у одного рука, сложенная крестом, замерла на плече, другой как будто защищается, третий наносит удар... Абрамичева узнали только по носку на одной ноге; около него в крови лежал карман, с частью изорванного лампаса; левой рукой он будто замахнулся, а пальцы были изрублены.

10-го декабря положили героев в одну большую могилу, накрыли холстом и, отслужив панихиду, засыпали землей. Не одна слеза упала на свежую насыпь...

Много пройдет времени, много воды утечет, и все еще будут указывать на небольшой курган, где богатыри сложили свои кости. Мир праху вашему, герои! Славную и небывалую страницу занесли вы в историю нашего войска.

По собранным сведениям, коканцев убито и ранено до 2-х тысяч. Под Алимкулом ранена лошадь. Неприятель убрался в Ташкент и на 40 арбах повез своих раненых, а шел было отнимать у нас Туркестан.

Будут помнить коканцы Иканское дело. Единорог, говорят, повезли чуть ли не на пяти верблюдах: на одном колеса, на другом лафет, на третьем ящик. Головы наших были сложены на особой арбе и отвезены под караулом. Жителей Икана и Чилика погнали босыми до Ташкента.

***

Спустя десятилетия, летом 1884 года, героям-казакам был установлен памятник-часовня (работа выполнена бывшим туркестанским воинским начальником подполковником Головиным на добровольные пожертвования). Памятник сооружен из кирпича, в виде четырехсторонней колонны, высотою около 5 1/2 аршин; вверху памятника в колонне широкий крест, выше которого на самой вершине памятника водружен изящной работы чугунный крест, а внизу чугунная доска с надписью: “памяти воинов, павших под Иканом в 1864 году”. В 1885 году памятник окружен в виде ограды 8 орудиями, связанными артиллерийскими тормазными цепями; вокруг этой ограды разбит огород, вырыто два колодца, устроено два водоема и построен домик для сторожа.

После Октябрьской революции памятник был уничтожен большевиками...Памятник, поставленный на братской могиле

А в 1913 году в Ташкенте был установлен памятник всем покорителям Средней Азии:Но и он был в 1919 году был разрушен большевиками, возглавляемыми Лениным, который говорил : "Мы снесли весь этот хлам и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Коммуны и нашей революции"...

https://cont.ws/@vitaly-sagaidark/787299

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-188...

http://warspot.ru/3972-delo-pod-ikanom

https://rus-turk.livejournal.com/287108.html

Картина дня

наверх