На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...
  • Светлана Митленко
    Йэх... надо бы еще раз съездить туда. Подумаю как бы это сделать...Красоты и музеи П...
  • Валерий Протасов
    Сколько богатств накоплено, что  ни разрушить  все шедевры, ни предать забвению не удалось никому.Красоты и музеи П...

Одоевский – из искры возгорится пламя. Как князь-декабрист спорил с судьбой

14 декабря 1825 года в период междуцарствия вспыхнуло крупное восстание. Давайте вспомним об одном из участников этих событий.

Им восхищались Грибоедов и Лермонтов. Его боялся Николай I. Ему предрекали: «Все труды ваши будут во славу России». Но Александр Одоевский уничтожал свои рукописи и не желал ни славы, ни богатства, ни почестей.Александр Одоевский.Александр Одоевский. © / Commons.wikimedia.org

В литературе есть понятие «писатель одной книги». Скажем, Пётр Ершов и его «Конёк-Горбунок». Или Алан Александр Милн с «Винни Пухом». В шоу-бизнесе, соответственно, говорят об «артисте одного хита» примеров можно привести если не миллион, то всё равно очень много. Наш герой, родившийся 215 лет назад, 8 декабря 1802 года, претендует на первое место в этом оригинальном ряду. Потому что он – поэт даже не одного произведения, а одной строки. Имя его – Александр Одоевский. А строка известна каждому, в том числе и тем, кто в своей жизни не прочитал ничего, кроме «мама мыла раму». Вот эта строка: «Из искры возгорится пламя».

«Мой милый Саша»

Впрочем, и она слабо ассоциируется с именем. Как правило, автора упоминают редко, или не упоминают вовсе. Дескать, вот Пушкин написал своё знаменитое послание декабристам: «Во глубине сибирских руд». А вот спустя несколько лет эти самые декабристы ему ответили. Как бы скопом. Стихотворение, конечно, слабее пушкинского, но тоже годное, особенно про искру и пламя.

Самое интересное, что это мнение о «коллективном авторстве» в общем-то справедливо. Александр Одоевский в этом плане автор парадоксальный. Его стихи записывали, как правило, другие люди. Если бы не они, такого явления, как «поэт Одоевский» не было бы вообще. Вот что он как-то раз ответил своему двоюродному брату Владимиру Одоевскому, автору сказки «Городок в табакерке»: «Люблю писать стихи, но не отдавать их в печать… По дружбе к тебе, мог бы прислать для журнала с десяток од, столько же посланий, пять или шесть элегий и начала двух поэм, которые лежат под столом, полуразодранные и полусоженные».

Александр Одоевский родился в старинной княжеской семье. Родители дали талантливому мальчику прекрасное домашнее образование. Сочинять стихи он начал очень рано, но никогда их не записывал. Эта странная привычка осталась у поэта на всю жизнь. Из-за нее мы практически не знакомы с творчеством Одоевского. Лишь близкие друзья, имевшие возможность постоянно общаться с молодым человеком, знали о его поэтическом таланте.

В 13 лет юношу определили на службу императору в должности канцелярского работника. Но статская служба не прельщала Одоевского. Он ушел в отставку и в 1821 году поступил на военную службу. Будучи уже офицером лейб-гвардии конного полка, он вступил в общество декабристов.

Этот неоднозначный, но мужественный поступок и предопределил будущую жизнь поэта. 14 декабря 1825 года Одоевский активно участвовал в восстании на Сенатской площади. Декабристы собрались на Сенатской площади возле Медного всадника. Этот гражданский протест был жестоко подавлен. По данным чиновников, в тот черный день погиб 1271 человек, по толпе восставших регулярные войска стреляли картечью.Суд над декабристами был самым строгим. Пятеро были приговорены к смерти четвертованием, 31 – отсечением головы, 16 – к пожизненной ссылке на каторжные работы. Чуть позже император Николай I смягчил наказание почти для всех декабристов. Вместо четвертования пятерых самых отчаянных революционеров повесили. Ими были Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Каховский. Ужасный факт, трое из пятерых повешенных во время казни сорвались с петли и были повешены вторично. Этими несчастными были Муравьев-Апостол, Каховский и Рылеев.

В 1826 году начались высылки арестованных декабристов в Сибирь. Одним из них был и Александр Одоевский. После целого года в застенках Петропавловской крепости в кандалах его отправили по этапу. Поэт был приговорен к 12 годам каторги, а после ее окончания - должен был отправиться на вечное поселение в Сибирь.

1 февраля 1827 года Одоевского вместе с Нарышкиным и братьями Беляевыми отправили в Сибирь — в Читу. Там его поместили вместе с некоторыми другими декабристами в старом каземате. Заключенных ежедневно водили на работы: сначала копать ямы для сооружавшегося здания, а когда настало лето, зарывать овраг, находившийся в конце села. После наступления сибирских морозов их перевели в только что отстроенную тюрьму. Декабристы довольствовались ничтожным казенным содержанием, многие из них были истощены до крайней степени. Многих спасли жены, которые, не устрашившись лишений, отправились в Сибирь следом за своими мужьями. Бесстрашные женщины сумели создать более менее сносную обстановку для ссыльных каторжан. Вскоре от родных и друзей из столицы стали приходить книги и газеты на русском и иностранных языках. За стенами каземата началось усердное чтение и совместное обсуждение прочитанного. Для развлечения создавался хор любителей пения. Нашлись собственные музыканты, к числу которых принадлежал, между прочим, и Одоевский. Принимал Одоевский также живое участие и в небольшом религиозном обществе, отыскавшем себе приют в одном из уголков каземата.Акварель Н. Бестужева. 1833 г. Одоевский Александр Иванович

В 1837 году император смилостивился и сократил некоторым декабристам срок заточения. Одоевскому было разрешено перевестись рядовым на Кавказ. Здесь он сдружился с Лермонтовым и Огаревым. Немногие стихотворения поэта сохранились лишь благодаря этим верным друзьям. Они записывали за Александром Ивановичем.Михаил ЛермонтовНа Кавказе Одоевский сдружился с Михаилом Лермонтовым.

Они пересеклись на Кавказе. Сосланный туда офицер Лермонтов и семь декабристов, которым заменили сибирскую ссылку службой на Кавказе в качестве рядовых. Один из них, Михаил Назимов, впоследствии вспоминал: «Наши восторги не возбуждали в нём удивления. Он глумился, отделывался шуткой или сарказмом… Многих из нас приходилось успокаивать, в то время как Лермонтов с громким хохотом выбегал прочь». Исключение было сделано только для одного. Памяти Александра Одоевского Лермонтов посвятит стихотворение. И опубликует его в «Отечественных Записках». Кстати, сильно рискуя. За пару месяцев до этого со своего поста слетел управляющий III отделением Мордвинов. И только за то, что проглядел появление в печати портрета одного декабриста – Бестужева-Марлинского. А тут – длинное сочувственное послание, где ещё один декабрист называется не иначе, как «Мой милый Саша».

Суеверный трепет

Впрочем, Лермонтов в том же стихотворении добавит: «Дела твои, и мненья, и думы, всё исчезло без следов». И будет, как всегда, прав и точен. Как относился к своему литературному наследию сам Одоевский, уже понятно – что-то изодрал и выбросил, что-то сжёг, а всё остальное попросту не удосужился записать.

Это вызывало в современниках почти суеверный трепет. Известен один эпизод. В той самой «глубине сибирских руд» декабристы «для развлечения и поучения своих товарищей в долгие зимние вечера согласились читать лекции». Одоевский выбрал себе историю русской словесности. И вот что рассказал впоследствии декабрист Андрей Розен: «Он сел в углу с тетрадью в руках, начал разбор с песни о походе князя Игоря, продолжал несколько вечеров и довёл лекции до состояния русской словесности в 1825 году. Окончив последнюю лекцию, он бросил тетрадь на кровать, и мы увидели, что она была белая – без заметок, без чисел хронологических, и что он всё читал на память… Упоминаю об этом как о доказательстве, до какой степени Одоевский избегал всяких писаний». Мало того. Там же, в ссылке, Одоевский разработал подробную грамматику русского языка. И преподавал русский язык своим товарищам, которые по-прежнему изъяснялись между собой в основном по-французски. Розену стоило великих трудов уговорить Одоевского записать своей рукой хотя бы основные правила этой грамматики.

Словом, явление уникальное. Могучий интеллект, невероятная память, впечатляющий талант. И - уникальное в своём роде легкомыслие, иногда переходящее в опасное озорство. Собственно, таким примерно образом Одоевский и загремел сначала на Сенатскую площадь, а потом и на каторгу.

«Да, смерть!»

Его называли «случайным декабристом». И были правы. Соратники по тайному обществу не раз упрекали его в том, что никакой «полезной работы» он не ведёт. Зато сохранилось воспоминание о том, как Одоевский, узнав о готовящемся выступлении на Сенатской площади, восторженно воскликнул: «Мы умрём! Ах, как славно мы умрём!»

Это – почти то же самое, что знаменитый лозунг лимоновцев: «Да, смерть!» И он кажется ещё более опасным, чем какая-то «полезная работа» заговорщиков, поскольку способен увлечь за собой многих и многих. Недаром Николай I назвал Одоевского «бешеным заговорщиком». Такая вот «победа павших и радость обречённых», похоже, увлекала его и потом. Скажем, уже в Сибири, по воспоминаниям декабриста Дмитрия Завалишина, шествуя к месту работ, каторжники с подачи Одоевского во весь голос распевали не что-нибудь, а одну из самых опасных революционных песен: «Отечество наше страдает под игом твоим».

И потом, когда ссылку заменили службой на Кавказе, Одоевский играл с огнём. Так вышло, что в тот момент, когда декабристы оказались в Ставрополе, туда же прибыл император. Тот самый Николай I, который отправил их на каторгу. Дело было ночью. Вот что вспоминает об этом событии поэт и переводчик Николай Сатин: «Государь приехал, послышалось отдалённое «ура». Мы вышли на балкон – окружённая смоляными факелами, двигалась тёмная масса. – Господа! – громко закричал Одоевский. – Смотрите, ведь это похоже на похороны! Ах, если бы мы подоспели! – И, выпивая залпом бокал, прокричал по-латыни…»

Что именно прокричал Одоевский – Сатин не уточняет. Но, судя по всему, что-то насчёт цареубийства, поскольку с балкона его утащили силком со словами: «Сумасшедший, что вы делаете! Вас могут услышать, и тогда беда!» На что получили роскошный издевательский ответ: «Да там всё равно никто не знает по-латыни!»

Потомок древнего рода одной из ветвей князей Черниговских, Рюрикович по крови, князь Александр Одоевский будто бы целенаправленно дразнил худородного по сравнению с ним царя Николая Романова. Но на самом деле он дразнил судьбу, постоянно пробуя её на прочность. И одно время казалось, что та его наказала.

В 1839 году генерал Раевский предпринял экспедицию на берег Черного моря, с целью укрепления Лазаревского форта между Субаши и Сочи. В ней приняли участие почти все декабристы, отбывавшие наказание на Кавказе, а с ними и Одоевский, прикомандированный к полку линейных казаков. Видя удальство бравых вояк, Одоевский стал им подражать и некоторое время сам увлекался военным делом.

Летом того же года пришло известие о смерти его отца. Оно как громом поразило Одоевского. Поэт быстро изменился физически и духовно, обратившись из веселого, по-детски беспечного, в грустного и задумчивого. Раньше он любил общество, теперь целыми днями не выходил из палатки, говорил, что у него порвалась последняя связь с жизнью.

Поэт не раз подвергался опасности быть убитым, но сражен был не оружием, а местной лихорадкой. Умер он в Псезуане 15 августа 1839 года в присутствии своих читинских товарищей. Смерть Одоевского одинаково оплакивали как его близкие друзья-декабристы, так и офицеры с простыми солдатами. Похоронили Александра Одоевского у самого моря.

Несколько месяцев спустя отряд горцев взял форт, устроил страшную резню и разрушил могилы. В том числе, могилу Одоевского. Счёт один-ноль в пользу судьбы.

Но вот что пишет декабрист Андрей Розен: «Согласно другому преданию, между дикими горцами был начальником офицер, бывший прежде в русской службе и знавший лично Одоевского. Он удержал неистовых врагов, которые почтили могилу Одоевского, узнав, чей прах в ней покоится». И тогда уже выходит, что неистовый князь умудрился даже после смерти сравнять счёт с судьбой. А это почти то же самое, что выигрыш.Бюст А.И. Одоевского в Лазаревском

При жизни Одоевского напечатано было лишь одно его стихотворение «Сен-Бернар». Лишь в 1883 году, почти через 50 лет после смерти поэта, вышел небольшой сборник стихов, изданный одним из оставшихся в живых друзей поэта — декабристом Розеном. В нем более половины состояло из стихотворений до тех пор почти совершенно неизвестных. Зато хорошо знакомо стихотворение Лермонтова, посвященное своему близкому другу и соратнику Александру Одоевскому:

Я знал его: мы странствовали с ним
В горах востока, и тоску изгнанья
Делили дружно; но к полям родным
Вернулся я, и время испытанья
Промчалося законной чередой;
А он не дождался минуты сладкой:
Под бедною походною палаткой
Болезнь его сразила, и с собой
В могилу он унес летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновений,
Обманутых надежд и горьких сожалений!

http://www.aif.ru/culture/person/odoevskiy_iz_iskry_vozgorit...

http://www.spb.aif.ru/culture/person/iz_iskry_vozgoritsya_pl...

Картина дня

наверх