На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Yvan
    Забавно, конечно, но жестоко так пугать.Гифки 81
  • Инна Диаманти (Брежнева)
    Рассказы Бондаренко - бездарная пошлость.Рассказы о животн...
  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...

Про кошку

Кошка - животное, которое любит свой дом даже больше, чем хозяина или
хозяйку. Поэтому ничего нет удивительного в том, что в одной сгоревшей
деревне, на одном из пепелищ мы обнаружили симпатичную кошечку. Кирсипуу
взял ее с собой, жалко ему стало зверушку. Тем более что кошка была еще
совсем молоденькая и резкая перемена в жизни могла стать для нее роковой.
На марше мы несли ее на руках, она довольно скоро к нам привыкла и на
редкость быстро выучила эстонский язык. Поскольку обычная солдатская
похлебка особого восторга у нее не вызывала, мы отдали ее на кухню, там ей
могло перепасть и что-нибудь более кошачье. Кроме того, там было теплее -
можно было погреться у огня, мелькавшего под котлом, или на теплой крышке.
К тому же много безопаснее, чем на передовой. Мы часто навещали ее, ходили
повидать, проведать, погладить, обменяться мыслями. У нее была очень
славная широкая хитрая мордочка и спокойные, неторопливые повадки, чем она
сильно напоминала нашего начпрода, капитана Рулли с его, как бы это
сказать, кошачестью. Кроме того, у них с начпродом сложились очень хорошие
отношения, они составляли редкостную пару, какая наверняка не встречалась
ни в одном другом фронтовом полку Красной Армии.
Сперва кошечку окрестили Лонни, но потом выяснилось, что это была
постыдная и обидная оплошность, что подтвердил и ветеринар, которого
притащил Рууди. С тех пор ее стали звать Николай. Какой-то зубоскал
посоветовал назвать ее Адольфом, но ребята единодушно решили, что невинный
зверек ничем не заслужил такого бесчестия.
И был еще такой необыкновенный случай: Сярель обнаружил в лесу корову,
которая, очевидно, дезертировала из большого стада, отогнанного в тыл. По
правде говоря, корова была так себе, а все-таки натуральная. Она тихонько
мычала от боли, потому что уже несколько дней была недоена и от молока у
нее ныло вымя. Рууди приступил к доению, это было настоящее цирковое
представление: вокруг все побелело от пены, с брюк у него капало, в
сапогах чавкало, а корова то и дело оглядывалась: вот и доверь сосок
полоумному... В конце концов дело все же настолько продвинулось, что на
дне ведра плескалось молоко - котелка два.
- Ну, пей теперь, на здоровье! - кричали Рууди ребята, покатываясь со
смеху. - Столько надоил, что даже в рот попадет.
Однако Рууди взял ведро и направился к кухне.
Коля вылакал полную крышку от котелка. Налили вторую. И для нее место
нашлось. Третью. Киска на глазах раздувалась, и ясно было слышно, как у
нее шкурка трещала по швам. Раздавшаяся, как бочонок, зверушка наконец,
пошатываясь, пошла на разостланный рядом с котлом мешок, где было ее
место, завалилась, сощурив глаза, еще раз облизнула розовый нос,
попыталась благодарно посмотреть на нас, но, наверно, ничего не увидела,
потому что нещадно раздувшееся брюшко закрыло всякий обзор.
- Живодер несчастный! - крикнул Сярель на Рууди. - Затянул бы сперва
Николая ремнем, как бы он у тебя сейчас не лопнул.
- Бузулуков, - обратился Рууди к повару, протягивая ему ведро с
молоком, - как только очухается, налей еще одну полную! Только молоко
прежде согрей!
А нам сказал:
- Пусть на этой войне хоть на чью-нибудь долю выпадет праздник!
Праздник некоторым образом выпал и на нашу долю: дезертирку-корову
зарезали и, пройдя через котел, она вернулась к нам. И у нас к вечеру так
выросли животы, что, стоя, мы не видели носков собственных сапог. Одна ко
никто из нас не лопнул, ни кошка, ни мы. Нас, разумеется, уберегли тугие
кожаные ремни.
(Мы никогда не узнали, что наш полковой кот Николай, с которым
эстонские ребята в последних числах сентября, уезжая в рабочий батальон,
попрощались и просили им писать, в марте 1943 года бесследно исчез.
Неодолимый любовный зов, оказавшийся сильнее его, заставил пренебречь
воздержанной солдатской жизнью, регулярным приличным питанием и теплой
постелью и искать ближайшую деревню. Может быть, он погиб в поисках любви,
как погибли многие и до, и после него, потому что любовь жестока и несет
боль.)
Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето (Кусочек романа)

Картина дня

наверх