На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Yvan
    Как-то совершенно мимо меня пролетело его творчество, ни песен ни имени никогда не слышал. А то, что услышал сейчас, ...От одесского жули...
  • Александр Сысоев
    Светлана, полностью согласен: мне творчество Аркадия Северного совсем никак. Хотя я любил и люблю бардовские песни, н...От одесского жули...
  • Светлана Митленко
    Может Мурзилка? Или Костер. Еще Пионер был журнал.GIF-ки, которым б...

Великие истории любви. Бальмонт и Лохвицкая.

Для кого-то «7» - счастливое число, но только не для этой пары: за 7 лет отношений у них так и не появилось общего дома, семьи, детей… а они всё равно все делали друг для друга… Жили эмоциями и страстями, которые остались в наследство романтикам в виде прекрасных стихов. Константин Бальмонт и Мирра Лохвицкая.

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Судьба Бальмонта была сложна: он несколько раз жил в эмиграции, его обвиняли и осуждали за свободомыслие, он был влюблён в женщину, с которой ему не суждено было быть вместе и, наконец, умер вдали от родины, на время позабытый соотечественниками.

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Константин Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года близ городка Шуи.

В 1886 году он по настоянию отца поступил в Московский университет на юридический факультет. Когда за участие в демонстрации Бальмонта исключили из университета, юноша всерьёз решил заняться поэзией, к которой с детства был неравнодушен. Так и не получив высшего образования, будущий поэт занялся самообразованием, изучил более десяти иностранных языков, прочитал огромное количество книг, путешествовал по Индии, Мексике, Бразилии, Египту.
Вспоминая о начале творческого пути, молодой поэт отмечал, что он начался «с печали, угнетения, сумерек». «Оно (творчество. — авт.) началось, — говорил Бальмонт, — под северным небом, но силою внутренней неизбежности… через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины…» Известным поэтом Бальмонт стал лишь в начале XX века, когда в 1903 году вышли его лучшие сборники стихов, посвящённые любимой женщине, — «Будем как солнце» и «Только любовь».

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Талантливая поэтесса, «русская Сафо», «создательница песен греха и страсти», возлюбленная гения Серебряного века Бальмонта, красивая и необыкновенная женщина Мирра Лохвицкая родилась в Петербурге в 1869 году в семье адвоката и профессора Александра Лохвицкого.
При рождении её нарекли Марией, но в поэзии её будут помнить как Мирру Лохвицкую, предтечу Ахматовой и Цветаевой.
Будущая поэтесса получила домашнее образование, а затем, поступив в московский Александровский институт, вышла замуж за архитектора Е. Жибера. Она подарила мужу пятерых детей, которых самозабвенно любила и ради которых готова была жертвовать своим творчеством. В поэзию Лохвицкая пришла ещё в детстве и со временем, в юношеском возрасте, добилась выдающегося успеха, несмотря на злую критику и упрёки в «декадентской похоти» и безнравственности. По тем временам откровенные и чувственные стихи Мирры казались слишком нескромными.
Тем не менее к концу XIX века популярность Лохвицкой достигла необычайных вершин. Дважды удостоившись Пушкинской премии Российской академии наук, Мирра стала самой ярком поэтессой своего времени.Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Она писала о любви всегда. И в юности, когда воспевала материнское чувство и радость замужней женщины, и намного позднее, открывая в себе страсть познавшей греховную любовь женщины, пожелавшей другого мужчину.
Роман влюблённых поэтов не остался незамеченным и вызвал бурю откликов и домыслов в литературных кругах. Скандал был неизбежен: Лохвицкую осуждали, упрекали в распущенности и невоздержанности, иногда оскорбляли и возмущались каждым новым шагом Мирры в сторону своего «Лионеля». А она, гордо неся любовь, отвечала:

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать —
За миг, один лишь миг, украденный у счастья,
Безмолвствуя, храни покой бесстрастья, —
Умей молчать!
И если радостей короткой будет нить,
И твой кумир тебя осудит скоро
На гнёт тоски, и горя, и позора, —
Умей любить!

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Их "роман" наделал много шуму, хотя существовал, главным образом, в стихах. Тем не менее, чувства с обеих сторон не были надуманны, невозможность пережить в реальности то, что было воспето в поэзии, в конце концов привела к ухудшению отношений и к полному их разрыву, хотя стихотворная перекличка, ставшая своего рода поединком, продолжалась. Тем не менее близкие люди, хорошо зная Мирру, отмечали её светлую душу и искренность, с которой поэтесса относилась ко всем, даже к своим недоброжелателям.

Сердечность, доброта и глубокая религиозность, которые были присущи Лохвицкой, были неотделимы от её обычной жизни. Любящая жена, мать пятерых детей, она казалась олицетворением добродетели и чистоты. В поэзии же Мирра становилась роковой, страстной женщиной, воспевающей грехопадение и невоздержанность чувств.
Быть рядом с любимым ей довелось всего семь лет. Хотя у них никогда и не было общего дома и детей, они знали, что живут только друг для друга. Поэтесса не смогла уйти от мужа и детей, Бальмонт жил в то время со второй женой Екатериной Андреевой.Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Скандал вокруг их семей разгорался с возрастающей силой. И вдруг Бальмонт не выдержал. Он сбежал из Петербурга, чтобы больше не видеть осуждения и упрёков. Поэт страдал, но и для поэтессы эта разлука стала настоящей трагедией.
В юности она воспевала всё светлое.
Теперь же, под тяжестью зрелой любви и невозможностью жить с любимым человеком, в поэзию «любви и боли» впервые вошли страдания, картины смерти и отчаяние. Сгорая от чувств и не желая более писать о них, Мирра ушла в иной мир: мистический, непознанный, недосягаемый. Драма, по всей видимости, состояла в том, что чувство поэтов было взаимным, причем со стороны Лохвицкой оно было, пожалуй, даже более глубоким, но она, по причине своего семейного положения, старалась подавить это чувство в жизни, давая ему проявиться лишь в творчестве. Бальмонт же, увлеченный идеями Ницше о "сверхчеловечестве", стремясь, согласно модернистским принципам, к слиянию творчества с жизнью, непрерывно расшатывал нестабильное душевное равновесие, которого поэтесса с большим трудом добивалась. Для Лохвицкой последствия оказались трагичны: результатом стали болезненные изменения психики (на грани душевного расстройства), в конечном итоге приведшие к преждевременной смерти. Теперь центральным в её поэзии становились фантастические образы ведьм, сатаны, смерти. Она была сломлена несчастной любовью и больше не видела света, становилась всё более раздражительной и нетерпеливой.

 

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Я хочу умереть молодой,
Не любя, не грустя ни о ком;
Золотой закатиться звездой,
Облететь неувядшим цветком.

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

 

Она буквально сгорает от чувств и умирает в 36 лет. Мирра скончалась в 1905 году.  Умирала она мучительно. Физическая причина ее смерти неясна. В биографических справках обычно указывается туберкулез легких. Между тем ни в одном из некрологов эта болезнь не называется. Единственное современное поэтессе свидетельство (Ю.Загуляевой) говорит о "сердечной жабе", т.е. стенокардии. Во всяком случае, для современников было очевидно, что физические причины смерти Лохвицкой связаны с душевным состоянием. "Она рано умерла; как-то загадочно; как последствие нарушенного равновесия ее духа…" - писала в воспоминаниях дружившая с Лохвицкой поэтесса И. Гриневская.Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

 

Спустя месяц раздавленный горем Бальмонт напишет:

О какая тоска, что в предсмертной тиши
Я не слышал дыханья певучей души,
Что я не был с тобой, что я не был с тобой.
Что одна ты ушла в океан голубой.

Через год после расставания поэтессы не стало, тогда же умерла и частичка души великого поэта, кто знает, может, самая главная, ведь «мирра» в переводе с греческого – это древний символ любви и смерти.
А ещё через год, став отцом, свою дочь Бальмонт назовёт Миррой, в честь бывшей возлюбленной, так и не ставшей ему женой.

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

 

К. БАЛЬМОНТ
Я ЗНАЛ

М. А. Лохвицкой

Я знал, что, однажды тебя увидав,
Я буду любить тебя вечно.
Из женственных женщин богиню избрав,
Я жду — я люблю — бесконечно.

И если обманна, как всюду, любовь,
Любовью и мы усладимся,
И если с тобою мы встретимся вновь,
Мы снова чужими простимся.

А в час преступленья, улыбок, и сна
Я буду — ты будешь — далеко,
В стране, что для нас навсегда создана,
Где нет ни любви, ни порока.

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.


М. ЛОХВИЦКАЯ
ОНА И ОН
(триолеты)

1.
Сулит блаженство, но не счастье,
Влюбленный взор твоих очей.
В нем нет любви, в нем нет участья, –
Ты дашь блаженство, но не счастье,
Лобзаний жадных сладострастье
Во тьме удушливых ночей.
Сулит блаженство, но не счастье,
Ревнивый взор твоих очей.

2.
Лови крылатые мгновенья,
Они блеснут и отзвучат.
Не для любви, для вдохновенья –
Лови крылатые мгновенья;
Мы ищем бездну для забвенья,
Нам для восторгов нужен ад.
Лови крылатые мгновенья,
Они блеснут и отзвучат!

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Да, знаменитая красавица была не совсем светской женщиной, как ни странно. Литературные салоны, по свидетельству их завсегдатаев, посещала не так уж и часто, а когда болели дети, то все мероприятия приносились в жертву материнскому чувству. Вот фото с ее 4-м сыном Измиром, судьба которого станет мистическим продолженитем любви между его матерью и Бальмонтом.
Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Стоит привести несколько отрывков из воспоминаний людей, близко знавших Мирру Лохвицкую в разные периоды её жизни, начиная с первого появления в качестве юной 15-летней поэтессы. Именно в это время с ней познакомился Василий Иванович Немирович-Данченко (1844/45–1936), известный писатель и журналист, старший брат основателя МХАТа.

«Родилась и выросла в тусклом, точащем нездоровые соки из бесчисленных пролежней Петербурге — а вся казалась чудесным тропическим цветком, наполнявшим мой уголок странным ароматом иного, более благословенного небесами края…

Как будто ко мне залетала радостная, вся в жару белым ключом бьющейся жизни, птичка. Из-за гор и морей, из-за пустынь, вся ещё овеянная дыханием солнечных пышных рощ. Чудилась душа, совсем не родственная скучному и скудному, размеренному укладу нашей жизни. И мне казалось: молодая поэтесса и сама отогревается в неудержимых порывах вдохновения, опьяняется настоящею музыкою свободно льющегося стиха…

— Я, может быть, скоро выйду замуж.
— Вы любите?
— Нет… А впрочем, не знаю. Он хороший… Да. Разумеется, люблю. Это у нас, у девушек, порог, через который надо переступить. Иначе не войти в жизнь…

Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Мы виделись еще несколько раз. Но она уже была «вся чужая».

Те невидимые нити, которые связывали нас, — всё человечество опутано ими — оборвались и отмерли. Говоря друг с другом, мы уже не испытывали сладкого трепета в душе. Нас не тянуло — остаться у камина вдвоём и, глядя в огонь, точно читать в нём непередаваемые заревые строки… Только встречая в журналах того времени её новые стихи, я в их нежной ласке и горячих призывах, в звучном мастерском ритме, в этом свободном языке страстной неудержимой фантазии, узнавал Мирру, Мирру моих воспоминаний…

Прошло ещё несколько времени, я уже не видел её. Мало жил в Петербурге. То и дело судьба кидала меня из одного знойного края в другой, в паузах приходилось работать, не складывая рук. В жизни каждой женщины два периода: до замужества и после. Обещания первого никогда не исполняются вторым. Как много способных и талантливых девушек — и непонятно, почему так мало даровитых жён. Неужели все свои способности они разматывают в супружеских постелях? И стоят ли в самом деле тюфяки и перины таких жертв? Может быть семья (не очень-то дорого это удобрение человечества) и выигрывает, но высшие интересы культуры и искусства страшно теряют…»

Иван Бунин:

Воспевала она любовь, страсть, и все поэтому воображали её себе чуть не вакханкой, совсем не подозревая, что она мать пятерых детей, большая домоседка, никогда не говорит с поэтической томностью, а, напротив, болтает с большим остроумием, наблюдательностью и чудесной насмешливостью.

Критик Аким Волынский:

В домашнем быту это была скромнейшая и, может быть, целомудреннейшая женщина, всегда при детях, всегда озабоченная хозяйством. Она принимала гостей на еврейский лад: показывала своих детей, заботливо угощала вареньем и всяческими сластями. В Лохвицкой блестящим образом сочетались черты протоарийской женщины с амуреточными импульсами, изливающимися лишь в стихах.

Посмотрим теперь на «героя романа», дав слово ему самому.
Константин Бальмонт. Из записной книжки (1904):

Как странно перебирать старые бумаги, перелистывать страницы, которые жили — и погасли для тебя, их написавшего. Они дороги и чужды, как лепестки подаренных увядших цветов, как письма женщин, в которых ты пробудил неприятность, что зовётся любовью, как выцветшие портреты отошедших людей.

Вот я смотрю на них, и многое в этом старом удивляет меня новизной. В свете мгновений я создавал эти слова. Мгновенья всегда единственны. Они слагались в свою музыку, я был их частью, когда они звенели. Они отзвенели и навеки унесли с собой свою тайну. И я другой, мне перестало быть понятным, что было так ярко-постижимо, когда я был их созвучной и покорной частью, их соучастником. Я другой, я один, мне осталось лишь несколько золотых песчинок из сверкавшего потока времени, несколько страстных рубинов, и несколько горячих испанских гвоздик, и несколько красных мирровых роз.

Я живу слишком быстрой жизнью и не знаю никого, кто так любил бы мгновенья, как я. Я иду, я иду, я ухожу, я меняю и изменяюсь сам. Я отдаюсь мгновенью, и оно мне снова открывает свежие поляны. И вечно цветут мне новые цветы… Все Стихии люблю я, и ими живет моё творчество.

Оно началось, это длящееся, только ещё обозначившееся творчество — с печали, угнетённости и сумерек. Оно началось под северным небом…

От бесцветных сумерек к красочному Маю, от робкой угнетённости к Царице-Смелости с блестящими зрачками, от скудости к роскоши, от стен и запретов к Цветам и Любви, от незнания к счастью вечного познанья, от гнёта к глубокому вздоху освобожденья, к этой радости видеть и ласкать своим взором ещё новое, вот ещё и ещё, без конца…

Земная женщина-мать, хранительница семейного очага, при этом талантливая поэтесса, при этом богатое воображение, полёт фантазии, эмоциональность. И нужно скрывать свои чувства, не прельщаться иллюзиями, не питать надежд — можно только писать стихи и только в них изливать свою любовь, которая была определённо.

А её поэтического, в определённой степени реального возлюбленного (ведь что было там на самом деле — уже никто и никогда так и не узнает) в это время окружают другие женщины («И вечно цветут мне новые цветы»).

Константин Бальмонт. На заре (1929):

Первые стихи моего «Северного неба» обусловили моё знакомство и длившуюся много лет поэтическую дружбу с Миррой Лохвицкой. Светлые следы моего чувства к ней и её чувства ко мне ярко отобразились и в моём творчестве, и в творчестве её…

История любви Лохвицкой и Бальмонта имела странное и трагическое продолжение в судьбах их детей.  Имя предпоследнего сына Лохвицкой Измаила было как-то связано с ее любовью к Бальмонту. Измаилом звали главного героя сочиненной ею странной сказки — «О принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали Прекрасной», в которой причудливо преломлялись отношения поэтов. 31 октября 1922 г., когда Бальмонт находился уже в эмиграции в Париже, к нему явился юноша — молодой поэт Измаил Лохвицкий-Жибер. Бальмонт был взволнован этой встречей: молодой человек был очень похож на свою мать. «Представь, кто у меня был, — писал он в письме очередной своей возлюбленной, Дагмар Шаховской, — сын Лохвицкой, моей Мирры Лохвицкой! Бывший врангелевец». Вскоре он стал поклонником пятнадцатилетней Мирры Бальмонт — тоже писавшей стихи (отец видел ее только поэтессой). Бальмонт еще несколько раз упоминает о нем — но со временем в его тоне начинает чувствоваться раздражение. Отношения поддерживались около полутора лет. В ночь с 11 на 12 мая 1924 г. Измаил застрелился. Точная причина его самоубийства неизвестна: отвергла ли Мирра любовь молодого поэта, или родители в конечном итоге сочли, что он не пара их дочери, или просто он не мог найти себя в новой эмигрантской жизни? Ответа нет.
В предсмертном письме, посланном А. И. Куприну, он просил передать Мирре пакет, в котором были его стихи, записки и портрет его матери. Последующая судьба Мирры Бальмонт была не менее трагична. Неудачное замужество, рождение более чем десяти детей, чудовищная нищета. Умерла она в 1970 г. За несколько лет до смерти попала в автомобильную аварию и потеряла способность двигаться.Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.Спустя двадцать лет после смерти Мирры, будучи в Париже, Константин Дмитриевич признался: «Светлые следы моего чувства к ней (Мирре) и её чувства ко мне ярко отразились в моём творчестве и в её». До конца жизни Бальмонт признавал только трёх поэтесс: Сафо, Ахматову и Лохвицкую.
Константин Дмитриевич умер 23 декабря 1942 года в Париже в возрасте семидесяти пяти лет от воспаления лёгких.Великие истории любви. Бальмонт и Луховицкая.

Мало кто знает, что Константин Бальмонт один из трех русских поэтов, номинировавшийся на Нобелевскую премию. У него было четыре жены и две из них гражданские, но это совсем другая история… 

Картина дня

наверх