За последние 200-300 лет изменился не только способ говорить на русском языке, но и значения многих слов. Попади современник во времена Екатерины Великой, и, как он ни следи за своей речью, чтобы там не проскакивали «виртуальность» и «смузи», его всё равно поймут не так, как хотелось бы.

Поколениям двадцать первого века вообще приходится растолковывать очень многое в книгах двадцатого, которые взрослым кажутся современными и понятными. Например, слово «карточка». Для жителя двадцать первого века это или карта проезда в метро, или банковская карта, или картонка, которую показывает судья футболистам. Но ни одно из этих значений не подставишь, читая, как мальчик «потерял карточки» — то есть талоны на еду, или как девушка дарит солдату на память свою карточку — то есть, отпечатанный фотопортрет. Картина Альфреда Ковальского.

«Поезд» кажется многим современным словом, потому что, понятное дело, в восемнадцатом веке не было железных дорог. А словом всё же пользовались, и не каждый сразу догадывается, что значит — «Из Москвы в Петербург по санному пути направился поезд», если герои книги носят парики и клеят мушки на лицо. А значит это, что несколько экипажей или, скорее, в этом контексте саней сообща куда-то поехали, растянувшись цепочкой, один за другим. И про Ломоносова когда-то рассказывали не только, что он пришёл учиться с обозом, но и с поездом — ведь это практически синонимы. Многие уверены, что «табор» — цыганское слово, но оно существует только в диалектах цыган, живущих среди славян. Разгадка проста: изначально это слово, которое пришло в славянские языки из тюркских, не обозначало ни цыганскую деревню, ни шумную толпу. Так называли лагерь военного или, реже, торгового каравана, когда люди вставали все вместе отдохнуть и при этом свой лагерь закрывали повозками, как стеной. Таборами становились, например, казаки. Знаменитый вагенбург гуситов был по сути табором. Наши предки, по крайней мере в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века, спокойно пользовались экранами, хотя не знали ни телевидения, ни компьютеров. Французское слово «экран», вошедшее в русский язык, изначально обозначало нечто вроде ширмы или щита — защиту от постороннего взоры или удалённого воздействия. Слово «хам» в русском всегда использовалось как ругательство, но оно сначала не обозначало всякого, кто делает неуместные замечания, лезет без очереди, говорит грубости и гадости. Во времена крепостного права «хам» было синонимом слова «мужик», и, кстати, назвать «мужиком» мужчину дворянского звания означало не похвалить его, а оскорбить. И «хам», и «мужик» — это крестьянин, простолюдин. Хамы вовсе не хамили, они должны были всем кланяться и разговаривать почтительно. Картина Александра Красносельского.

Сейчас «бабочкой» называют только насекомое с большими крыльями, часто очень красивое. Но ещё сто лет назад, во времена Гражданской войны, можно было услышать слово «бабочки» как ласковое обозначение женщин, то есть «баб». Сейчас используется другая ласковая форма — «бабоньки». Картина Ивана Куликова.

При Екатерине Великой и ранее словом «вор» обозначали скорее государственного изменника, а также разного рода мошенников на доверии. Воров называли татями или похитителями. Дети недоумевают, прочитав в старой сказке, что какой-то неграмотной девочке из прошлого, которая и в школу-то не ходит, задают урок и связан он то с пряжей, то ещё с какой-нибудь работой на дому. А слово «урок» как синоним абсолютно любого задания, а не только домашнего школьного, ещё сто лет назад было очень популярно. Школьные занятия, у которых есть начало и конец, уроками стали называть уже в двадцатом веке. У этих девочек уроки не в школе. Ещё одно постоянно изумляющее современных детей слово — «планшет», который часто можно увидеть в повестях о Великой Отечественной войне и не только. Для них планшет — это вполне определённая разновидность компьютера, а раз раньше компьютеров не было, то и планшетов быть не могло. Однако это французское слово буквально переводится как «дощечка» и обозначает плоскую и жёсткую небольшую сумку, в которой удобно носить бумаги, чтобы не мялись, и на которой, как на подставке, можно писать, если нет стола. То же и с «пакетом». Для большинства россиян двадцать первого века это — пластиковая сумочка. Однако в пушкинские времена — и большую часть двадцатого века — это слово обозначало плотно упакованное почтовое отправление. Собственно, от глагола «паковать» оно и происходит в родном французском языке, откуда пришло в русский. Само слово, обозначающее процесс упаковки, французы, в свою очередь, взяли из английского. Возможно, этот всадник спешит отвезти пакет. Картина Александра Аверьянова.

До тридцатых годов двадцатого века словом «пока» никто не прощался, оно использовалось только как союз или частица. Прощанием оно стало после сокращения фраз «пока (что) до свидания» и «пока (что) всего лучшего», выражавших надежду на то, что расставание временное.

Слово «самолёт» существовало задолго до изобретения летающих машин, и не только в сказке про волшебный ковёр. Самолётами называли наспех сделанные для переправы паромы, которые двигались без усилий паромщика, за счёт того, что их сносило течением, и разновидность ручного ткацого станка. Даже когда авиацию изобрели, летающие машины ещё долго не были самолётами — их называли аэропланами. Ковёр-самолёт от Виктора Васнецова.

Задолго до открытия электричества и изобретения проводов существовало слово «ток», означая движение воды. «Гостинцем» называли не угощение, а торговый путь, большую дорогу. Поменяло значение и слово «мытарство». Сейчас оно стало синонимом мучений, а раньше, когда произносилось с ударением на «а», обозначало сбор налогов.

https://www.fresher.ru/2018/12/20/kak-menyalis-znacheniya-ru...