Как снимали "Тот самый Мюнхгаузен "

Вначале было слово

Точнее, сначала была пьеса Григория Горина, созданная благодаря Владимиру Зельдину, мечтавшему сыграть Мюнхгаузена. Горин был в моде, в то время с большим успехом шли его спектакли «Забыть Герострата!» в Ленинградском театре имени Комиссаржевской и «Тиль» в нынешнем Ленкоме. И вот драматург написал пьесу, основанную на сюжетах приключений легендарного барона из «Лживых или вымышленных историй» Рудольфа Эриха Распе. Называлась она «Самый правдивый».
«Тот самый Мюнхгаузен» начался для меня с замечательной пьесы Григория Горина, когда я увидел премьерный спектакль по ней в Театре Советской Армии. Мюнхгаузен – мудрый и умелый шут, который вселяет в людей радостную веру в то, что чудеса могут становиться реальностью. Но встречает непонимание большинства. А люди, которые не вписываются в большинство, лично меня всегда интересовали», – рассказывал Захаров.

Как снимали фильм

Изначально Захаров думал отдать эту роль Андрею Миронову, игравшему в его «Двенадцати стульях» и «Обыкновенном чуде». Миронов оказался занят, и режиссер остановился на кандидатуре Олега Янковского, с которым тоже работал уже не первый раз. Кроме Захарова мало кто поверил в этот выбор с самого начала. Дело в том, что у Янковского сложилось свое актерское амплуа, и совсем не комедийное – он играл суровых, жестких, бескомпромиссных людей, а тут – фантазер и сказочник. К тому же, если театральному «Мюнхгаузену» Владимиру Зельдину на момент постановки спектакля было около 60 лет, что соответствует литературному источнику, то Янковскому было 35. Однако режиссер отстоял перед худсоветом его кандидатуру, и актер доказал многогранность своего таланта.Фотопроба Олега Янковского
«Он до этого играл прямых, жестких, волевых людей – волжские характеры, выдающие его происхождение, – в последствии говорил Горин. – Я не верил в его барона. Началась работа, он влезал в характер, на наших глазах менялся. Врастал в роль, и явился Мюнхгаузен – умный, ироничный, тонкий. Какая была бы ошибка, возьми мы другого актера!»

Сам Янковский называл эту роль одной из самых любимых: «Я благодарен Марку Захарову за то, что он, поверив в меня, разглядел во мне ту нетипичную комедийность, способность передать грустную иронию персонажа, которой сам я, откровенно говоря, в себе не подозревал. Захаров предпочел взять известного зрителям актера и использовать его в ином амплуа, в ином жанровом качестве. И для меня это стало действительно подарком судьбы».

Хиппующая фрау Марта

В фильме совсем мало женских персонажей. По сути они ограничиваются возлюбленной Мюнхгаузена Мартой, роль которой досталась Елене Кореневой, и его формальной женой Якобиной Мюнхгаузен, которую блестяще сыграла Инна Чурикова. Сложись все немного иначе, Мартой, скорее всего, стала бы Татьяна Догилева, именно ее хотел снимать Захаров. Но худсовет отклонил кандидатуру Татьяны Анатольевны. Помимо Догилевой, на эту роль претендовали Ирина Мазуркевич, Галина Золотарева, Елена Коренева. Актрису выбрали по фото, притом что Коренева в то время носила стрижку «под мальчика».
«Я тогда хипповала, носила стрижку «ежиком», и мой внешний облик абсолютно не соответствовал моей героине. Гримерам пришлось изрядно потрудиться», – вспоминала актриса.
Для Кореневой это была уже не первая заметная роль. Еще на втором курсе института она сыграла главную роль в картине «Романс о влюбленных» Андрея Кончаловского. Тогда у молодой актрисы и режиссера случился роман, который продлился несколько лет.
Актриса Инна Чурикова позже вспоминала про съемки, что «за границей для нас все было в новинку — я тогда первый раз попробовала йогурт». Съемки «Мюнхгаузена» в основном проходили в Германии, Инна Чурикова появлялась наездами, и большую часть времени Коренева проводила в мужском коллективе, испытывая на себе полушутливый натиск мужчин, то предлагающих руку и сердце, как было с Ярмольником (хотя потом он утверждал, что брал актрису на "слабо"), то уговаривающих на дерзкие розыгрыши. Годы спустя Ярмольник будет говорить: «Я думаю, что отчасти я попал в картину, потому что подходил по своей дури». Атмосфера на площадке была теплой и дружеской, шутки и розыгрыши между актерами не прекращались, и заводилой, как правило, был Абдулов. Это приподнятое бурлескное настроение сохранилось и в фильме.

«Когда шутки с пивом и эксперименты с немецким языком исчерпали себя, наступила пора маеты романтическо-сексуального свойства», – писала актриса.
Иногда к ухаживаниям подключался Янковский. Говорят, что как-то раз он подошел к молодой актрисе и томным голосом начал: «Смогу ли я когда-нибудь гордиться, что имел честь притронуться... испытать... прочувствовать...».

«Когда шутки с пивом и эксперименты с немецким языком исчерпали себя, наступила пора маеты романтическо-сексуального свойства, — рассказывала она в своих мемуарах. — Пару раз я была схвачена возбужденными юношами в коридоре гостиницы, доставлена на руках в номер к главному герою и брошена на кровать как пленница, но, кроме хохота и щекотки, ничего не случилось».Не до шуток Захарову стало в тот момент, когда на съемки из капиталистического Гамбурга приехал близкий друг Кореневой, эмигрировавший из СССР, и они провели вместе пару дней. За актерами за границей непременно присматривали люди из КГБ, и случись что — режиссеру бы не поздоровилось.

Сама Коренева вспоминала: «Он предложил мне: «Давай сбежим! Посадим тебя в машину и махнем через границу». Я задумалась: «А кино как же? Надо досняться». Тогда задумался он: «Да, нехорошо ребят подводить. А то бы махнули в Голливуд, вставили бы зубы с бриллиантовой крошкой… но картину бросать нельзя».
Режиссеру между тем приходилось иметь дело не только со своими актерами, но и с немецкой массовкой. «Они люди исполнительные, слушались. Но их было так много, что в какой-то момент я понял, что теряю контакт и переводчик бессилен мне помочь. И неожиданно для себя гаркнул что-то типа «хальт, этеншен!» От крика в таком гнусном тембре на площадке все мгновенно организовались».

Старинный город, в котором разворачивается действие фильма, вовсе не бутафорский. Вообще-то барон Мюнхгаузен жил в городе Боденвердер под Ганновером, но он находился на территории ФРГ, поэтому организовать съемки проще было в социалистической ГДР. Большая часть картины снималась в старинном городе Вернигероде, почти не пострадавшем в годы Второй мировой войны. На его улицах сохранились старая ратуша, замок и старинные фахверковые дома. В массовку привлекали местных актеров. Однажды Абдулов решил помериться силами с немецким каскадером – на пальцах.
«Вдруг слышу хруст, смотрю, палец Абдулова как-то неестественно вывернут, – описывал «турнир» актер Владимир Долинский, сыгравший пастора. – Я ему говорю: «Кажется, он тебе его сломал. Не кажется, а точно», – отвечает Абдулов. Как потом ругался Захаров! Александру наложили незаметный гипс, с ним он продолжил съемки. Но на этом его приключения не закончились. Прямо на съемках Абдулов еще и палец на ноге умудрился сломать». На самом деле палец на руке актер все-таки не сломал, а вывихнул.
«Абдулов – очень азартный человек и уговаривал меня разрешить ему прыгнуть с четырехметрового забора без дублера. Второй режиссер – человек более опытный – сказал, что нужно сделать специальную яму, смягчающую удар о землю, еще что-то. Я отнесся к этому легкомысленно. В результате Александр Гаврилович сиганул и повредил себе ногу. Я очень сожалел, что уступил ему. Был еще один эпизод, сопряженный с риском для Янковского, когда его герой лезет по веревочной лестнице. Я сам сначала попробовал, ступеньки из-под ног уходят, страшно. Но Янковский без дублера и страховки поднялся на приличную высоту», – вспоминал уже сам Захаров.

Олень безрогий и другие звери

Один из самых запоминающихся моментов приключений барона Мюнхгаузена – история про оленя с цветущим вишневым деревом вместо рогов. Когда съемки дошли до эпизода с оленем, выяснилось, что настал сезон, когда эти животные уже сбросили свои рога, поэтому бутафорию крепить просто не к чему. Вот тут команде пришлось поломать голову.
«Пробовали снимать чучело, но у него были пустые глаза. Тогда прибегли к комбинированной съемке. На зообазе студии «Центрнаучфильм» нашли марала, которого можно было выдать за оленя, задекорировали решетку вольера под лес, положили дерн. Выпустили марала, а он вместо того, чтобы пройти перед камерой, начал кататься по земле. Тогда мы решили попробовать приманить марала лакомством. Сработало», – рассказывал оператор комбинированных съемок Всеволод Якубович.
Но это было еще полдела. На биостанции МГУ достали ствол вишни, к которому прикрепили искусственные цветы. Затем балетмейстер из Театра оперетты, внимательно изучив проход марала, повторил его движения с деревом на голове. После чего дерево вырезали и совместили с оленем.

Комбинированная съемка использована и в сцене проезда Марты и баронессы Якобины в карете. "Снимали этот эпизод в павильоне "Мосфильма", и в окно кареты нужно было поместить городской немецкий пейзаж, – рассказывает Всеволод Якубович. – Оказалось, что кадры, снятые в Германии, не подходят: камера была поставлена на высокий штатив, и окна кареты оказались на уровне второго этажа. Пришлось сильно увеличить изображение и использовать только нижнюю часть кадра"

Еще одна техническая сложность возникла в эпизоде, когда слуга Мюнхгаузена смотрит в подзорную трубу и, когда видит подлетающих уток, дает барону знак. Тот стреляет в дымоход, и из камина выпадает жареная утка. «По задумке слуга должен был увидеть в трубе уток, летящих на него. Когда мы стали искать в фильмотеках такой пролет, нашли множество кадров, где утки улетают от камеры, а чтобы они летели в другую сторону – ни одного, – отмечал Якубович. – Пришлось устроить киноохоту на уток и гонять их в сторону камеры. А еще в съемках фильма участвовал медведь – по сюжету он выходил из леса во время герцогской охоты. Чтобы зверь шел в нужном направлении, его приманивали баночкой с килькой – когда по ней стучали, медведь шел на знакомый звук».

«Тот самый Мюнхгаузен» почти не пострадал от цензуры — из него перед премьерным показом вырезали всего две сцены. В сцене с охотником, которому все говорили, что учатся по его книгам, усмотрели намёк на «Малую землю» Леонида Брежнева. Книга недавно вышла в печать и была внесена в школьную программу. Вторая правка касалась «Песенки пастушки» в исполнении Любови Полищук. Актриса тогда была в опале на телевидении и фрагмент с её участием вырезали. "Режиссер Марк Захаров поставил передо мной задачу написать слова к песне о Мюнхгаузене, которую должна будет петь героиня Любови Полищук, – рассказывает поэт Юрий Энтин. – Записала ее Жанна Рождественская. Когда фильм выходил на экран, я сел у телевизора в надежде услышать свою песню, смотрю первую серию, вторую – песни нет, хотя в титрах указана моя фамилия. Потом выяснилось, что песню запретили из-за Полищук, которая в то время по каким-то причинам была в опале на телевидении. Я смирился, не стал включать «Того самого Мюнхгаузена» в свою фильмографию, но через несколько лет песню вернули в фильм"
Пела за Полищук певица Жанна Рожденственская. Позже «Песенку пастушки» вернули на место.

 

Сам режиссер считает, что обязан таким везением тому, что сдавался фильм в преддверии Нового года, и у принимавших картину чиновников от кино было уже предпраздничное настроение, вследствие чего они не так придирчиво отнеслись к его новому творению.

Еще одна правка случилась гораздо позже. В 1990-е годы была вырезана часть диалога Мюнхгаузена и пастора из первой серии. Диалог звучал так:
— Я читал вашу книжку… Что за чушь вы там насочиняли, барон?!
— Я читал вашу — она не лучше.
— Какую?
— Библию.
В новой версии диалог заканчивается на фразе Мюнхгаузена: «Вы, служитель церкви, предлагаете мне жить во лжи?» — после чего пастор уезжает.

Знаменитая фраза барона Мюнхгаузена: «Умное лицо ещё не признак ума…» — в сценарии звучала как «Серьёзное лицо ещё не признак ума…» Олег Янковский случайно оговорился, но новый вариант очень понравился Марку Захарову. Он оставил его в фильме, несмотря на протесты сценариста Григория Горина.

 Марк Захаров всегда был одним из немногих отечественных режиссеров, кто относился к телефильмам не как к халтуре между нетленками для большого экрана, но как к особому искусству. Для них он изобрел собственный метод съемок: чтобы создать нужное настроение в кадре, постановщик включал на площадке музыкальную фонограмму.

Пусть черновой звук и не входил в финальный монтаж, но это все равно давало удивительный эффект. И зритель отвечал ему искренней любовью: все телепроекты Захарова вошли в золотой фонд советского кино, и притча про барона-фантазера, который никогда не врал, — конечно, среди них.

В подцензурном советском кино было принято говорить об актуальных событиях эзоповым языком, и, глядя на бюрократов и филистеров, окружавших барона, зрители сразу же считывали каждый полунамек как отсылку к своему собственному бытию. Захарову удалось сохранить легкую, радостную, ироничную интонацию, даже когда речь шла о событиях весьма трагических.

С первого же показа по телевидению фильм стал пользоваться большой популярностью, и сейчас, по прошествии уже более тридцати лет со дня премьеры, он, приобретя статус культовой картины, остается любимым огромным количеством зрителей.Поразительно, но любовь к картине не угасает, несмотря на то что времена уже не те, и страна не та… Наверное, потому, что прошло 40 лет, а люди все те же, и мы по-прежнему слишком редко улыбаемся.

Немного цитат (выбрать - крайне сложно, согласитесь!):

" ―Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
―Обязательно. Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать. "

" ― Может быть, тебе не стоило начинать с Софокла? И с уткой в этот раз ты тоже перемудрил.
―Хотелось его развеселить. Мне сказали: умный человек.
―Ну мало ли что про человека болтают. "

" ―Нет оснований? Человек разрушил семью, выгнал на улицу жену с ребенком.
―Каким ребенком? Я офицер!
―Выгнал жену с офицером. "

"―Неужели нельзя арестовать одного единственного человека? Конь устал!
―Все в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились."

" ―О чем это она?
―Барона кроет.
―И что говорит?
―Ясно что, подлец, говорит. Псих ненормальный, врун несчастный.
―И чего хочет?
―Ясно чего, чтоб не бросал.
―Логично. "

"― Все шутите?
―Давно бросил. Врачи запрещают.
―С каких это пор вы стали ходить по врачам?
―Сразу после смерти. "