Любовь и подвиги Наума Эйтингона. Каким был легендарный разведчик?

Внучка Наума Эйтингона Татьяна Козлова не любит, когда о её дедушке говорят «легенда разведки» или называют «карающим мечом Сталина».Наума Эйтингон с Ольгой Наумовой и Зоей Зарубиной, 1950 г. © / Фото из семейного архива

Недавно она написала книгу, в которой не только развенчала многие мифы о генерале, но и опубликовала его очень личные письма близким из Владимир­ской тюрьмы.

Имя Наума Эйтингона до последнего времени оставалось одной из самых охраняемых тайн Советского Союза. Этот человек был причастен к событиям, которые повлияли на ход мировой истории.
Детство легендарного разведчика
в Белоруссии. Его семья была вполне обеспеченной, отец — Исаак Эйтингон служил конторщиком на бумажной фабрике, и был членом правления Шкловского ссудо-сберегательного товарищества. Мать воспитывала детей, у Наума был еще один брат и росли две сестры. Окончив 7 классов коммерческого училища, Эйтингон устроился на работу в Могилевскую городскую управу, где исполнял обязанности инструктора отдела статистики. Накануне революции 1917 года, Наум становится членом организации левых эсеров. Вожди этой группы делали ставки на террористические методы борьбы. Боевики-эсеры должны были уметь хорошо стрелять, разбираться в минах и бомбах, а также быть в хорошей физической форме. Свои знания и умения боевики использовали против врагов партии, среди которых были и большевики.
1917 год. В Первую мировую войну Могилев оказался под немецкими оккупантами, городскую управу закрыли. Эйтингон работал сначала на бетонном заводе, потом на складе. В ноябре 1918 немцы оставили Могилев и в город вошли части Красной армии. Пришла новая власть. Идея мировой революции увлекла Наума Эйтингона, и он вступил в ряды партии большевиков. Вскоре он смог проявить себя — в городе начались столкновения между белогвардейцами и красноармейцами, которые еще вчера были рабочими завода. Только в отличие от них Эйтингон умел стрелять, разбирался в тактике и стратегии — сказывалось эсеровское прошлое. Мятеж подавили, а на молодого человека новые власти обратили внимание. Эйтингон мечтал служить государству.
Сначала Эйтингона назначают уполномоченным Гомелевского района, в 19 лет становится заместителем Гомельского ЧК. Николай Долгополов отмечает, что Эйтингон был жесткий человек. Это качество понравилось Дзержинскому, и считается, что с его подачи Эйтингона вызвали в Москву.
В 1922 Эйтингона переводят в Москву. Он становится сотрудником центрального аппарата ОГПУ, одновременно поступает и учится на восточном факультете Военной академии Генштаба.
В Москве Эйтингон встретил будущую жену Анну Шульман. В 1924 году родился сын пары, Владимир. Но скоро молодые люди расстались.
В 1925, после окончания учебы Наум Эйтингон был зачислен в штат иностранного отдела ОГПУ — это отделение занималось сбором разведданных на территории зарубежных государств. Осенью 1925 года Эйтингон приступает к выполнению своего первого задания. Он выезжает в Китай под вымышленным именем — Леонид Наумов, это имя он носил до 1940-го года. В 1925 году он встречает Ольгу Зарубину, и молодая пара понимает, что они идеально подходят друг другу. Он удочеряет Зою Зарубину, которая будет ему благодарна всю жизнь.

Дважды арестованный

Про разведчика Наума Эйтин­гона снимали докфильмы и издавали книги на разных языках. Многие знают генерал-майора госбезопасности лишь по одному эпизоду биографии - Эйтингон был в числе организаторов устранения Льва Троцкого в Мексике в 1940 г. «У дедушки два ордена Ленина и орден Суворова, который он получил отнюдь не за Троцкого. Сейчас только и говорят - «убийца Троцкого». Но он много ещё чего сделал для Родины», - настаивает Татьяна Козлова.Молодой опер Наум Эйтингон, 1920-е гг. Фото: Фото из семейного архива

В госбезопасность Эйтингон пришёл в 1920 г. Молодой опер проявил себя в борьбе с заговорщиками и бандитами в Белоруссии и Башкирии, был ранен. Толкового сотрудника отправили учиться на Восточный факультет Военной академии РККА. Потом были командировки в Западную Европу, Скандинавию, на Ближний и Дальний Восток, в Америку. В Маньчжурии Эйтингон проводил блестящие операции против китайских националистов. Во время войны в Испании работал с резидентурой.

Начало разведывательной деятельности

В 1928 году китайский генерал Джан Цоу Линь начал тайные переговоры с японцами. Он хотел создать на границе с Россией Маньчжурской республики. Сталин только в переговорах увидел угрозу. Эйтингон получил приказ уничтожить генерала из Москвы. Он подготовил взрыв поезда, в котором ехал Цоу Линь. После возвращения в Москву Наум Эйтингон был переведен в особый отдел ОГПУ — отдел для особо важных и сверхсекретных заданий.

Гражданская война в Испании

В 1936 Эйтингон уезжает в очередную командировку. Тогда же в Испании началась гражданская война между республиканцами и профашистами Франко. СССР послал помощь республиканцам, среди которых был Наум Эйтингон — в Испании работал под именем Леонида Котова. Он занимал пост заместителя резиденции НКВД в Испании, также осуществлял руководство испанскими партизанами, за это испанцы с уважением говорили о нем «наш генерал Котов».
Летом 1938 года испанскую резидентуру возглавил Наум Эйтингон. Назначение совпало по времени с переломом в ходе гражданской войны в Испании. Франкисты при боевой поддержке частей германского легиона «Кондор» заняли столицу республиканцев Барселону. Науму Эйтингону пришлось срочно спасать республиканское правительство Испании и членов интернациональных бригад — и все это при постоянной угрозе нападения со стороны франкистов и немецких диверсантов. Эйтингон совершил невозможное — помог эвакуировать республиканцев, добровольцев, испанское золото сначала во Францию, потом в Мексику, где существовала испанская эмиграция.

Убийство Льва Троцкого

Наум Эйтингон вернулся в СССР в 1939 году. В это время новый нарком внутренних дел Лаврентий Берия избавлялся от сторонников своего предшественника. Большинство коллег и знакомых Эйтингона, с которыми он работал в Испании, были арестованы или расстреляны. Репрессиям подверглись практически все руководители иностранного отдела НКВД и около 70% разведчиков. К аресту был близок и Эйтингон. Ему хотели предъявить обвинение в «разбазаривании» государственных средств и работе на английскую разведку. Но вместо тюрьмы разведчику дали новое задание — Эйтингону приказали убить Льва Троцкого.

В 1929 году Лев Троцкий покинул СССР, после того, как проиграл Сталину. Уже заграницей он начал излагать свои антисоветские взгляды, выступил против пятилетнего плана развития экономики, критиковал идеи индустриализации, и коллективизации сельского хозяйства. Троцкий предрекал поражение СССР в войне с фашистской Германией. Троцкий начал собирать вокруг себя новых сторонников, в том числе и за рубежом. Такая активная деятельность Троцкого раздражала Сталина. И вождь решил физически устранить своего политического противника.
После ареста группы Сикейроса, Наум Эйтингон задействовал второй план ликвидации Льва Троцкого. В дело вступил убийца-одиночка, на эту роль Эйтингон выбрал Рамона Меркадера. Это испанский аристократ, завербованный в 1937 году. Зимой 1940 года Меркадер под личной богатого плейбоя познакомился с личным секретарем Троцкого Сильвией Агелов. Галантность, манеры аристократа и богатство произвели на Сильвию нужное впечатление. Рамон сделал ей предложение и Сильвия согласилась. Так Меркадер стал вхож в дом Троцкого на правах жениха Сильвии.
20 августа 1940 года Рамон Меркадер попросил оценить свою статью для одной из газет. Они вместе прошли в кабинет, и когда Троцкий склонился над бумагами, Меркадер ударил его леторубом по голове. Троцкий закричал, охранники Троцкого прибежали на крик и начали избивать Меркадера. Позже нападавшего Рамона передали полиции. Но покушение достигло своей цели — на следующий день Лев Троцкий умер. Операция «утка» была успешно завершена.

Когда началась Великая Отечественная, он оперативно организовал движение Сопротивления в тылу войск вермахта: широкая сеть подполья, диверсионные группы. После начала войны Наум Эйтингон возглавил организацию Первых Отечественных отрядов спецназа. На базе особой группы внешней разведки была сформирована отдельная мотострелковая бригада особого назначения — ОМСБОН. В короткие сроки на стадионе «Динамо» из разведчиков, спортсменов и членов иностранных компартий готовили профессиональных убийц и диверсантов. Их готовили для заброски в тыл к немцам, для выполнения специальных задач.
В первое время в тыл к немцам, из-за малого времени на подготовку, забрасывались плохо подготовленные группы диверсантов. Об этой знали все — и бойцы спецназа, и их преподаватели. Эйтингон, как профессионал, понимал это, и перед отправлением бойцов приглашал к себе домой, чтобы дать персональные наставления и поддержать их.
Несмотря на потери, бойцы бригады особого назначения сумели выполнить большинство из поставленных перед ними задач. Среди самых громких побед — похищение бывшего русского князя Львова, который тесно сотрудничал с фашистами. Его доставили на самолете в Москву и передали военному трибуналу. Другая громкая операция — в городе Ровно похитили и уничтожили генерал-майора немецкой армии Игена.

Завершив формирование бригады спецназа, Эйтингон вернулся к выполнению своих прямых обязанностей — сбору разведданных и осуществлению точечных диверсий. Новое задание — организация саботажа в турецком проливе Дарданеллы. В группу Эйтингона вошли шесть человек — специалисты в области взрывотехники и радисты. Они обосновались в Турции, под видом эмигрантов, а Наум Исаакович прибыл в Стамбул как консул СССР Леонид Наумов. В роли его жены выступила Муза Малиновская. Муза Малиновская — известная «семитысячница», женщина, которая прыгнула с парашютом с высоты 7 тысяч метров. Она совершила больше ста прыжков, была первоклассным радистом. Муза Малиновская покорила Эйтингона, после возвращения в Москву они начнут жить вместе. В 1943 у пары родится сын Леонид, в 1946 — дочь Муза.

Утром 24 февраля 1942 года, посол Франц фон Паппен вместе с женой гулял по бульвару Ататюрка в Анкаре. Неожиданно, в руках у незнакомого человека сработало взрывное устройство. Террорист погиб, полиция решила, что погибший — советский агент. Историки спецслужб называют именно Наума Эйтингона как организатора покушения на Франца фон Паппена. Но точных доказательств нет, архивы закрыты. Известно, что через полгода Эйтингон покинул Турцию, а в Москве получил повышение — стал заместителем начальника 4-го управления НКВД.

В новой должности одного из руководителей диверсионного управления Эйтингону предстояло организовать крупнейшую контрразведывательную операцию Великой Отечественной войны.

Еще в июле 1941 Судоплатов и Эйтингон приняли решение с помощью советской агентуры создать фиктивную прогерманскую монархическую организацию под названием «Престол». В феврале 1942 после сокрушительного поражения немецких войск под Москвой к немцам перешел Александр Демьянов — опытный агент органов госбезопасности, работавший под псевдонимом «Гейне». Он поведал немцам о существовании в столице России монархической организации, желающей установить связь с командованием немцев, а также выполнять их задания. Разведка противника заинтересовалась «Гейне» и, присвоив кличку «Макс», стала вести его разработку. Гитлеровцы подвергли Демьянова тщательному допросу, а после — имитировали расстрел. Тем не менее, разведчик держался стойко, и спустя некоторое время его отправили в Смоленск, где немецкие инструктора стали готовить «Гейне» в качестве агента абвера. В марте 1942 «Гейне» выдали деньги для поддержки организации «Престол», отвезли на аэродром и посадили в самолет.

Уже спустя две недели Демьянов вышел в эфир и передал противнику первую подготовленную Генштабом партию дезинформации. Данная оперативная игра получила название «Монастырь». Вскоре в Советский Союз стали прибывать курьеры абвера. Их «тепло» встречали, а одному даже позволили вернуться, дабы подтвердить, что организация «Престол» действует под контролем абвера. В то же время «Гейне» продолжал передавать сведения, выгодные советскому командованию. С целью подтверждения якобы проведенных «Престолом» диверсий чекисты организовывали в прессе соответствующие публикации, а иногда даже имитировали акты вредительства. В отдельных случаях, немцам передавалась и настоящая информация. Переданные шифровки высоко ценились в германском Генштабе и учитывались в ходе планирования операций на Восточном фронте. К примеру, в предверии контрнаступления под Сталинградом немцам была отправлена стратегическая дезинформацию касательно направления главного удара. Немцы, предупрежденные о том, что русские готовят удар под Ржевом, предприняли ряд мер по его отражению и с началом наступательной операции под Сталинградом оказались не в состоянии помочь окруженной группировке Паулюса. Любопытный факт, передававшаяся в ходе операции «Монастырь» стратегическая дезинформация подчас возвращалась к советским разведчикам от их источников в британской разведке и абвере. Уникальная операция «Монастырь» длилась до конца войны. В ходе ее были арестованы более пятидесяти агентов абвера и семь немецких пособников, получены миллионы рублей на работу организации «Престол». Судоплатов и Эйтингон получили ордена Суворова второй степени, а Демьянов — орден Красной Звезды.

Летом 1944 года восточнее Минска советские войска окружили стотысячную группировку немцев. В Москве возникла идея провести «радиоигру» с немецким Абвером. Было решено подбросить верховному командованию Вермахта легенду о том, что в белорусских лесах укрывается крупная немецкая воинская часть. Эта часть испытывает нехватку оружия, продовольствия и медикаментов. Обманув немцев, советская контрразведка предполагала нанести им существенный материальный урон. 18 августа дезинформация была отправлена немцам по радиосвязи, и фашисты поверили в существование такой воинской части.
В район озера Песчаное прибыли первые немецкие парашютисты, их поймали и включили в радиоигру. Главная цель операции «Березино» — поймать как можно больше вражеских диверсантов. Немецкие самолеты регулярно сбрасывали деньги, оружие, медикаменты, агитационные листовки. 21 декабря 1944 года на площадке «Березино» советские разведчики захватили группу из шести человек — диверсанты из личной команды Отто Скорцени. Эйтингон в ходе операции вступил с самым известным диверсантом Третьего Рейха — и выиграл это противоборство. Скорцени до конца войны верил в существование блуждающей в белорусских лесах немецкой части.

Из архивной справки по операции «Березино» следует, что с осени 1944 по весну 1945 немцами было совершено в советский тыл тридцать девять самолетовылетов, сброшено двадцать два германских разведчика (арестованных четвертым управлением), 255 мест груза с обмундированием, боеприпасами, вооружением, продовольствием и медикаментами и один миллион восемьсот тысяч советских рублей. Эйтингон проявил себя как блестящий контрразведчик.

После войны Наум Эйтингон получил очередное воинское звание генерал-майора. О том, чем он занимался последующие шесть лет, в его биографии сказано кратко — занимался ликвидацией польских, литовских и уйгурских националистических формирований.

В феврале 1945 советская разведка получила информацию о наличии крупных запасов высококачественного урана рядом с болгарским городом Бухово, находившимся под контролем советской армии. Также узнавшие об этом спецслужбы США начали разрабатывать планы диверсий, дабы сорвать поставки в Советский Союз урановой руды. С целью разрушить замыслы наших недавних союзников в Болгарию был отправлен Эйтингон. Однако в СССР к тому времени уже были найдены не менее крупные залежи урановой руды. Дабы скрыть этот факт от американцев, Наум Исаакович провел в Болгарии различные дезинформационные мероприятия, создавшие впечатление, будто СССР позарез нуждается в болгарском уране. Подобные действия отвлекли средства и силы американской разведки от отечественного ядерного проекта.

В конце 1946 Эйтингон получил от руководства новое задание. Его отправили в провинцию Китая Синьцзян с целью помощи китайским коммунистам в деле установления над провинцией полного контроля. Необходимо отметить, что в Синьцзяне в то время шли боевые столкновения с уйгурскими сепаратистами, поддерживаемыми британской разведкой и режимом Чан Кайши. Науму Исааковичу совместно с органами безопасности китайской компартии удалось сформировать диверсионные группы, которые эффективно противодействовали мятежникам. В конце концов, к 1949, когда Эйтингон вернулся в Москву, уйгуры были полностью разгромлены.

Еще в 1947 генерал-майора Эйтингона вновь назначили замом Судоплатова, руководившего отделом по диверсионной деятельности за границей. В конце сороковых годов в освобожденных Красной Армией Прибалтийских республиках было неспокойно — орудовали банды националистов, получавших широкую помощь от спецслужб США и Великобритании. К примеру, только действовавшие в Литве «лесные братья» в период с 1944 по 1956 года убили двадцать пять тысяч человек, двадцать три тысячи из которых являлись их соотечественниками. Именно в этой республике работал Эйтингон, под командованием которого литовские чекисты разработали и успешно осуществили множество агентурных комбинаций. После уничтожения всех бандформирований вооруженная борьба в западных республиках Советского Союза постепенно приобрела характер замаскированного противоборства между советской контрразведкой и спецслужбами националистов (и стоящими за ними ЦРУ и МИ-6).

Друзья называли Эйтингона Леонидом Александровичем. Леонидом Наумовым он стал в 1920-е, когда многие евреи-чекисты брали русские имена из-за антисемитских настроений.

В октябре 1951 года его арестовали по делу «о сионистском заговоре». Сталин решил убрать всех евреев из государственного аппарата. Все члены большой семьи Наума Эйтингона пострадали от ареста. Сестру-врача приговорили к 10 годам тюрьмы, якобы за отказ лечить русских пациентов. Дети Эйтингона лишились работы в органах госбезопасности и с трудом нашли работу на заводе. Муза Малиновская не могла долго найти работу, и ее взяли на почту. Но, несмотря на опально положение, никто не отказался от него.Наступила новая эпоха, «оттепель». Пост руководителя занял Никита Хрущев, который ненавидел Сталина, Берию (которого расстреляли) и все, что было с ними связано. Эйтингон снова оказался под ударом, ведь его освободил Берия. Летом 1953 года его арестовали как участника заговора Берии, якобы с целью уничтожить советское правительство. Эйтингона приговорили к 12 годам лишения свободы. Легендарный разведчик сидел во Владимирском централе, в соседних камерах сидели Евгения Аллилуева, Константин Орджоникидзе, Павел Судоплатов.

Генерал Эйтингон, даже пройдя тюремные застенки, никогда не обвинял партию и советский строй. Легендарного разведчика реабилитировали только в 1992 году, спустя 11 лет после смерти. «Последний рыцарь советской разведки» любил повторять — «делай, что должен, и будь что будет».

«Мой дедушка Лёня»

Но официальная биография о многом умалчивает. Например, о том, что Эйтингон - эрудит со знанием 6 иностранных языков - был весьма неприхотливым в быту человеком, а ещё любимцем женщин. Татьяна Козлова в своей книге «Леонид Эйтингон. Письма из Владимирской тюрьмы» вспоминает деда и публикует почти 50 писем-исповедей. «Я долго колебалась, стоит ли предавать огласке сугубо личные письма, но в последние годы было столько написано и сказано о нём, появилось столько вымыслов и фантазий. Из всех ныне здравст­вующих я единственная, кто прожил рядом с этим незаурядным, замечательным человеком много лет», - признаётся внучка Э­йтингона.

Её мать Зоя Зарубина была приёмной дочерью разведчика. «Всё моё счастливое детство прошло с дедушкой Лёней и бабушкой Олей. Мама представлялась мне какой-то недосягаемой кино­звездой, - вспоминает Т. Козлова. - Её я видела не столь часто, хотя жили мы все вместе. Помимо работы в органах гос­безопасности мама обучалась на вечернем отделении Института иностранных языков. Несмотря на молодость, ей доверили работу на знаменитых конференциях глав трёх великих держав - СССР, США и Велико­британии - в Тегеране, Ялте и Потсдаме. За участие в конференции в Тегеране она была награждена орденом Красной Звезды». Зарубина известна не только тем, что переводила Сталину. Достаточно сказать, что в 21 год она была бойцом ОМСБОН, её забрасывали в глубокий тыл врага. После ареста Эйтингона ей пришлось уволиться из органов. Зарубина всегда писала в анкете, что она из семьи репрессированного, и не соглашалась забыть об отчиме в пользу родного отца - генерал-майора Василия Зарубина, тоже ветерана внешней разведки.Генерал-майор, 1951 г. Фото: Фото из семейного архива

«Когда деда Лёню арестовали в первый раз в 1951 г., обстановка в доме резко изменилась. «Друзья» и многочисленные гости словно испарились», - вспоминает Татьяна В­асильевна. Перестали лебезить и передавать деду приветы соседи по дому. Хотя были и те, кто не бросил семью Эйтингона. Когда в 1953 г. дед вернулся, в доме опять появились знакомые и малознакомые люди. Но через полгода его снова забрали. «Во время обыска понятые - жильцы нашего дома - были несказанно удивлены «убогой», на их взгляд, обстановкой: ни картин, ни ковров, ни полированной мебели».

Три с лишним года Эйтингон провёл в СИЗО, и только потом его этапировали во Владимир­скую тюрьму. Татьяна Васильевна вспоминает, как непросто было тогда всем близким. «С изумлением прочла, что бывший губернатор Кировской области Никита Белых, молодой ещё человек, недоволен объёмом ежемесячных посылок в СИЗО - всего 30 кг. А как насчёт 5 кг и изнурительного, унизительного торга бабушки с приёмщицей за каждую лишнюю котлетку для больного, немолодого уже человека?! И посылки, и передачи б­ыли отнюдь не ежемесячные». В тюрьме у Эйтингона не только обострились старые болезни, но и появились новые - в том числе рак. Его сестра Соня, врач по профессии, и дочь Зоя, которая обратилась за помощью к высокопоставленным генералам, совершили чудо: в тюрьму привезли лучшего хирурга - профессора Минца. Благодаря этому разведчик прожил 81 год.

После освобождения Эйтингона одним из первых и постоянных гостей в доме стал Рамон Меркадер, который к тому времени уже отсидел 20 лет в мексиканской тюрьме за убий­ство Троцкого. «Деда связывали с ним не только деловые, но и тёплые, доверительные отношения. Многие праздники - Н­овый год, 7 ноября - мы отмечали с семьёй Рамона. Он никак не мог приспособиться к советской действительности. Помню, Рамон удивлённо говорил деду, что какие-то общественники пытаются уплотнить его семью. Дед посоветовал к следующему визиту надеть пиджак со звездой Героя. К изумлению Рамона, сработало», - рассказывает Т. Козлова.

После тюрьмы Эйтингону полагалась минимальная пенсия - 12 руб. Для получения нормальной надо было отработать не менее 3 месяцев. 64-летний, не очень здоровый человек, бывший политзэк, практически не имел шансов. Зоя Зарубина на тот момент работала директором курсов переводчиков ООН и имела связи. Она договорилась, чтобы его взяли в издательство «Международные отношения». Там он проработал более 2 лет, занимался переводами с француз­ского и испанского.

«Недавно в нескольких книгах прочла, что дед был бабником, - возмущается Татьяна Васильевна. - Пока была жива моя мама, все помалкивали. Только она умерла, началось: на той женат был и на этой. Но в то время, в начале советской власти, почти никто не был официально расписан. Э­йтингон не был официально женат, с бумажкой, ни на ком! За исключением последней жены - Евгении Пузырёвой, с которой он расписался, уже когда был в реанимации, чтобы её из квартиры не выписали. Сейчас начинают рассказывать родственники о какой-то «неземной» любви деда с другой персоной. Я родилась за 20 дней до начала войны, вся после­военная жизнь деда и бабушки Оли была на моих глазах. Для всех этих род­ственников Эйтингон был как свадебный генерал, а мы жили вместе. По всем квартирам, где мы жили - Эйтингон, бабушка Ольга Наумова, мама, я, - есть жировки. Да, в заграничных командировках были «временные», «полевые жёны»: в Испании - Александра Кочергина, а во второй командировке в Турцию - Муза Малиновская. Но возвращался он всегда домой, к своей единственной и любимой Оленьке».

Зимой 1966 г. Ольга Наумова умерла после тяжёлой болезни. «Деда смерть Ольги совершенно выбила из колеи. Через несколько лет дедушка переехал к Евгении Арефьевне Пузырёвой. Это ей он читал по телефону но ночам стихи, для неё же просил у мамы привезти из-за границы французские духи. Она скрасила его последние годы и поддержала во время тяжёлой болезни. Но всю жизнь он любил только бабушку. Они и похоронены вместе. В конце концов, неважно, у кого в жизни сколько было любовей, но, судя по тем письмам, что я опубликовала в книге, Ольга была любовью всей его жизни. При этом он, правда, никогда не забывал о своих детях от других женщин».

Легендарный разведчик Наум Эйтингон, он же чекист Котов, он же Леонид Наумов, карающий меч советских органов госбезопасности, так и не дождавшись реабилитации, ушел из жизни 3 мая 1981. О смерти его ничего не говорилось в СМИ, и в газетах не было никаких официальных некрологов. Во время похорон на московском Донском кладбище Герой Советского Союза Евгений Мирковский произнес: «Сегодня у этой могилы заканчивается рыцарский век в истории нашей ЧК...».

Посмертная реабилитация Эйтингона состоялась лишь в апреле 1992, а 9 мая родным Наума Исааковича возвращены были все его награды.

http://www.aif.ru/society/history/lyubov_i_podvigi_nauma_eyt...

https://news.rambler.ru/other/40759320-chem-proslavilsya-leg...

https://topwar.ru/87201-chelovek-osobogo-naznacheniya-naum-i...