В самом центре Санкт-Петербурга, там где Мойка впадает в Фонтанку стоит роскошный и уникальный музей - в обиходе его называют музеем Штиглица. Но барон Александр Штиглиц не успел его увидеть. У этой роскоши, впечатляющей самого искушённого иностранного туриста, странная судьба.
История музея неразрывно связана с созданием в Петербурге в январе 1876 года на средства крупного финансиста, промышленника и мецената Александра Людвиговича Штиглица (1814 – 1884) Центрального училища технического рисования. Большую роль в становлении этого учебного заведения сыграл видный государственный деятель, зять барона Штиглица, Александр Александрович Половцов (1832 – 1909). На пост директора был приглашен известный петербургский зодчий Максимилиан Егорович Месмахер (1842 – 1906). В 1885 году именно по проекту М.Е. Месмахера начинается строительство специального музейного здания. Здание музея – уникальный памятник архитектуры периода историзма. В его облике угадываются черты некоторых знаменитых произведений итальянской архитектуры XVI века: творений венецианского зодчего Якопо Сансавино – палаццо Корнер дела Ка Гранде и библиотеки Сан Марко, а также Базилики и палаццо Тьене в Виченце, построенных по проектам Андреа Палладио. Месмахер не просто заимствовал отдельные композиционные приемы и декоративные элементы этих известных построек, но творчески переосмыслил их формы, наполнив новым содержанием и создав некий обобщенный образ итальянской архитектуры эпохи Возрождения.
Барон Александр Людвигович Штиглиц сыскал известность благодаря своей необычной меценатской деятельности: свои честно сколоченные капиталы финансист и промышленник тратил вовсе не на постройку храмов и не на работу журналов или газет, а на развитие российского искусства. Сегодня подобная деятельность может показаться абсурдной, но стоит заметить, что художников и дизайнеров только сейчас начали готовить практически во всех учебных заведениях, а во времена дореволюционной России развитием творчества занимались далеко не многие.
Музей прикладного искусства является неотъемлемой частью Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени А. Л. Штиглица, которую основали по инициативе барона в 1878 году. Правда в советское время училище прикладного искусства носило имя Мухиной. Залы музея неспроста стали культурно-просветительским, учебным и выставочным центром академии. Дело в том, что промышленник Штиглиц собрал в этих залах лучшие образцы прикладного искусства со всего мира, на которые потратил целое состояние. Все шедевры барон выставил в залах музея, чтобы будущие художники могли изучать только лучшие образцы искусства всех времён и народов, перенимая таким образом опыт признанных мастеров.
На просторах 14 из 32 залов одного из самых интересных музеев не только Петербурга, но и всей России вниманию посетителей представлено свыше 35 тысяч предметов прикладного искусства от Античности до наших дней. Помимо удивительной коллекции, поражают и сами пространства музея, который был возведён по приказу мецената знаменитым архитектором М. Е. Месмахером.
В художественном убранстве 32 залов музея нашли отражение почти все исторические эпохи и стили. Есть здесь античные и фламандские павильоны; залы, напоминающие о готическом или романском искусстве; а в главном зале, если поднять голову вверх, взору предстанет огромный стеклянный купол в духе богатого итальянского палаццо.
Барон был богат и прагматичен - банкир, промышленник и финансист. Он удачливо и успешно размещал деньги. Так как будто во влажную тропическую почву бросал зерна неприхотливых цветов. Каждая брошенная им копейка превращалась в десятки рублей, а те в новые миллионы. По нынешним меркам - миллиарды.
Фриз 
Фрагмент фронтона. Левая сторона. 
В центре композиции изображен атлетически сложенный коренастый человек с бородой и в рабочем фартуке — художник-труженик. Скульптура имеет портретные черты самого М. Месмахера.
Фрагмент фронтона. Правая сторона.
Завершает фронтон фигура Славы, которая летит навстречу дружной семье искусств и ремесел, венчая ее лавровым венком.
Мощный карниз над фасадом заимствован из флорентийской архитектуры, а балюстрада — излюбленный мотив венецианских зодчих XVI века. Центр фасада выделен ризалитом с треугольным фронтоном, на котором помещен горельеф с изображением аллегорий живописи, скульптуры, архитектуры, прикладного искусства. Данная многофигурная композиция была выполнена скульптором А.Г. Бауманом в 1887-1888 годах.
Слева помещена женщина с книгой и скульптурой (аллегория искусств или покровительница искусства Афина Паллада). работа профессора М.А. Чижова (1888-1889 гг.).
Справа — мужчина с молотом в руках, присевший на край наковальни (аллегория ремесел или бог-кузнец Гефест, покровитель ремёсел). работа профессора М.А. Чижова.
Перед зданием музея в Соляном переулке стоят два замечательно красивых бронзовых фонаря-торшера, изготовленных в 1895 году по проекту Месмахера.
Мистически секрет невероятной финансовой удачливости был прост: он немыслимо много жертвовал. Причём не только сиротам и убогим (свою приёмную дочь, подкидыша Наденьку, он выдал замуж с приданнам в миллион рублей). Много, очень много денег он вкладывал в просвещение и образование. Александр Людвигович не оставил потомков. Он был женат на Каролине Карловне Миллер, их единственный сын Людвиг умер во младенчестве, других детей у пары не было. В 1844 году к ним в дом подбросили девочку. Впоследствии выяснилось, что это внебрачная дочь брата государя — великого князя Михаила Павловича. Штиглицы ее удочерили. Надежда Михайловна Юнева (такую фамилию ей придумали потому, что подкидыш появился в доме Штиглицев в июне) впоследствии, в 1861 году, вышла замуж за предпринимателя, общественного деятеля и мецената Александра Половцова.
Штиглиц учреждает и полностью финансирует Центральное училище технического рисования. То есть по сути основывает российскую школу промышленного дизайна. Но мало того, барон решает, что для того, чтобы студенты были хорошо искусствоведчески образованы им нужен настоящий классический музей. С лучшими образцами классического искусства всех эпох. Постепенно складывается уникальное музейное собрание, отличавшееся разнообразием и высоким художественным уровнем входивших в него памятников Античности, Средневековья, эпохи Возрождения, и включавшее произведения западноевропейского, восточного и русского прикладного искусства XVII и XVIII веков. 
Штиглиц распоряжается строить огромное изумительных интерьеров здание и формировать коллекцию. Жертвуя на это сумму, эквивалентную миллиарду современных рублей.
Штиглиц ни разу не был в своём музее. Он умирает, когда здание строится, оставив ошеломительное завещание. Не менее 38 миллиардов в пересчёте на современные деньги, были завещаны на благотворительность, образование и культуру.
... После революции уникальные интерьеры забелили, чтобы «не портить вкус советских людей». В войну стеклянный купол патио главного зала был разрушен фашистскими бомбами. 10 лет снег и дождь падали в мраморные залы музея. Студенты ходили на лыжах на уроке физкультуры...
Реставраторам в поздне-советское время удалось восстановить многое: купол (правда там больше нет великолепных витражей), большую часть росписи стен и многое иное. Но полностью удивительнейший музей, музей - самоцвет, музей - символ правильного участия в судьбе и культуре страны, музей уникального формата не восстановлен. Более того, часть его интерьеров под риском разрушения.
Здесь работают потрясающие люди, нервы которых в какой-то момент не выдержали. Они написали письмо Путину: музей разваливается. Как передали по НТВ в феврале 2019 года за открытое письмо президенту, в котором рассказывалось о бедственном положении музея при Художественно-промышленной академии имени Штиглица, его сотрудников попросили на выход. Ранее учреждение подчинялось Минкультуры, но несколько месяцев назад его передали Министерству образования.
Не знаю, был ли ответ. Но пока призрак барона ходит по белёным комнатам. Он помнит, что там. Под некультурным слоем. 
Центральное место в композиции музея занял Большой зал, который напоминает в некотором роде внутренний двор итальянского палаццо. Над ним возвышается стеклянный купол - один из самых выдающихся достижений российской строительной техники в конце 19 -го века.
В коллекциях музея до революции имелось приблизительно тридцать тысяч великолепных и оригинальных экспонатов, Однако, после внушительная часть предметов, принадлежащих музею была отдана Эрмитажу.
В Аванзале (Большом выставочном зале), украшенном огромным стеклянным куполом, проходят временные выставки работ современных отечественных и иностранных художников.
Оформление очередной выставки
Еще экспозиция
Значительную часть здания занимает выставочный зал, освещенный только внешним светом. Зал окружен двухъярусными аркадами. На первом этаже размещались древнеримский, византийский, раннехристианские, готический залы, на втором - венецианский зал, залы английского, французского искусства.
Панорама 
Фрагмент гипсовой копии большого фриза Пергамского алтаря / Фото: Антонида Пашинина
Тут видно, что явно требуется реставрация, потолок не в лучшем состоянии...
Главным акцентом служит парадная лестница, на вершине которой восседает сам Штиглиц. Ну а очертания огромной стеклянной крыши музея знакомо, наверное, всем в Петербурге.
Здание музея Штиглица пострадало в годы войны. Была разрушена крыша. Несколько лет здание заваленное строительным мусором, стояло открытое непогоде, как я уже упоминала. Когда музей начали восстанавливать, оказалось, что выжила метлахская напольная плитка – ее нужно было только собрать из груды обломков и уложить на свои места.
В советские времена в числе медальонов, украшающих центральный зал Музея прикладного искусства им. Штиглица, среди изображений великих художников возрождения, появились Рублев, Мухина и другие русские деятели искусства. Есть некоторые нестыковочки. Например, никто не знает как выглядит Рублев. Наверно поэтому барельеф его похож на собирательный образ русского пахаря. Несколько лет училище носило имя Мухиной, но Мухина никогда не была ни в академии Штиглица, ни в музее. В советские времена террасы перегородили, оборудовав тематические залы. Стены в скандинавском стиле закрасили белым. 
Представляете? Вот эту красоту и белым!!! К счастью, как потом оказалось, именно эта белая штукатурка помогла сохранить слой оригинальной росписи, который впоследствии был легко восстановлен. Но увы, не везде. 
Главный вестибюль, где начинается экспозиция Музея прикладного искусства.
Пройдемся по некоторым залам. Резные деревянные перила, яркая роспись потолков – этот уголок музея неофициально называется «Теремок». 
В залах «Теремка» представлены образцы мебели, коллекция кукол, изделия из кованого металла. 
Впрочем, экспонатов немного, и главный объект – это все же расписные колонны и сводчатые потолки.
Есть, конечно, и другие залы, как выше я уже упоминала.
Как сообщалось в мае этого года всех смотрителей музея уволили и остался только охранник. Зато стоимость билета увеличили в 2 раза и он дороже, чем билет в Эрмитаж. При этом отдельно взятый посетитель не может заявиться туда просто так, в часы работы, и гулять сколько захочет – только с экскурсией по предварительной записи. Экскурсантов сопровождает не только экскурсовод, но и суровый охранник, точнее, охранница, и этому странному на первый взгляд обстоятельству есть причина: в залах нет смотрителей. То есть раньше они были, а теперь их нет – уволены по сокращению, и сейчас, кроме охранника, некому следить, чтобы восхищенный посетитель не отколупнул на память кусочек изразца или дерева от какого-нибудь старинного сундука.
Некоторые залы (сами видели) потрясают своей роскошью... И как будто эти иллюстрации какой-то невоспитанный ребенок затер, зачитал, а местами и порвал – там росписи вспухли от влаги, там раскрошились, там штукатурка потемнела и потрескалась, там батарея кое-как, кривенько прилажена, а за старинным зеркалом и вовсе лопнула стена, одна ее часть вспучилась, возле другой в углу чернеет неизвестного происхождения дыра. А дальше – снова расписная арка, золото, резьба.Именно этот контраст, видимо, и поразил в свое время работавших тут четырех смотрительниц, которые очень долго с болью наблюдали, как разрушается музей. Одна из них, Ольга Ткаченко, работала здесь с 2009 года, и ее с самого начала удивляло отношение руководства к такому замечательному музею: – Мне кажется, их интересовало только одно, как бы заработать побольше денег, а на развитие музея не выделялось ничего. У нас же есть замечательные акварели архитектора Максимилиана Месмахера, который строил это здание, но их можно выставлять, только если на окнах висят занавески, а нам даже на эту мелочь денег не выделили. Ну, а самое главное – когда я пришла на работу, росписи только начали осыпаться по углам, а теперь уже кое-где до половины зала дошло, сусальное золото на голову сыплется, зимой температура опускается иногда до 12 градусов – батареи-то не везде стоят, в стенах дырки. Подвалы у нас затапливает, там навален жуткий хлам. У нас Русский зал похож на кремлевские палаты, но второй этаж вообще запущен, хотя там были прекрасные залы и окна с уникальными рамами. Понятно, эти рамы уже потеряли свою эластичность, их надо рихтовать, чтобы вставить стекла, – оттуда все время дует.
По словам Ольги Ткаченко, даже те залы, что были отреставрированы в 80-е годы, уже начинают осыпаться. Четверо смелых смотрительниц обменивались горестными впечатлениями, подмечая, как с каждым годом вверенные им сокровища продолжают ветшать. Наконец они решили, что больше не могут молчать, и написали письмо президенту России. Но принесли они его в здание полпредства, откуда в музей Штиглица пришла комиссия и вынесла заключение, что в музее все хорошо.
Венецианский зал в 1896-м и 2018 годах
Фламандский зал в 1896-м и 2018 годах
Зал Фарнезе в 1896-м и 2018 годах
Зал Людовика XIV в 1896-м и 2018 годах 
После смерти барона в 1884 году об училище заботился его зять Половцов, который однажды записал в своем дневнике: «Россия будет счастливой, когда купцы будут жертвовать деньги на ученье и учебные цели без надежды получить медаль на шею». Он ставил жизнь своего тестя в пример другим банкирам.
Свежие комментарии