Борис Ливанов в заглавной роли в спектакле «Егор Булычев и другие»
8 мая (25 апреля по старому стилю) 1904 года родился Борис Ливанов — легендарный актер, создавший целый ряд образов, которые стали классикой советского театра и кино. Помимо звания народного артиста СССР, он был удостоен целых пяти Сталинских премий. Борис Николаевич обладал великолепным чувством юмора и неудивительно, что о нем рассказывали немало актерских баек.
В московском театре МХАТ много лет служил великий актёр Борис Николаевич Ливанов. Им сыграно десятки ролей, как в родном театре, так и в кино. Ходить на спектакли во МХАТ не у всех советских людей была возможность, поэтому многим он запомнился благодаря ярким образам именно в кино. К примеру, Михайло Ломоносов в одноименном фильме или Ноздрёв в «Мертвых Душах». Лично мне он особенно нравится в роли Григория Потёмкина в фильме про адмирала Ушакова. А еще, Борис Ливанов является отцом другого, еще более известного Ливанова – Василия – самого лучшего в мире киношного Шерлока Холмса.
Ленина принесут
МХАТ привез на гастроли за границу пьесу «Третья патетическая», где главные роли исполняли Б.А. Смирнов (Ленин) и Б.Н. Ливанов (инженер Забелин). Представляете — огромный театр переполнен. Двадцать минут до начала. Двоих главных исполнителей нет. Пятнадцать минут. Их нет. Начинаются тихие инфаркты. Десять минут до начала. Та же картина. За три минуты появляется абсолютно пьяный Ливанов. Завтруппой падает перед ним на колени и стонет: «Борис Николаевич! Мы же за границей! Мы же МХАТ! А вас нет!! Вы же Ливанов!!» «Ливанов! — рокочет Борис Николаевич. — Ливанов все-таки пришел сам! А Ленина сейчас принесут!»
Целые числа и дроби
По признанию современников, Борис Ливанов обладал великолепным чувством юмора и мог создать блестящий афоризм по самому невинному поводу. Когда однажды в театре прозвучало объявление: «Артиста Ливанова просят зайти в художественную часть», Борис Николаевич сразу отреагировал: «Это исключено! Художественное целое не может поместиться в художественной части!»
Любители и профессионалы
Однажды министр культуры СССР Е.А. Фурцева, выступая перед артистами и режиссерами, заявила, что скоро народные и любительские коллективы и театры потеснят профессионалов и выйдут на большую сцену.
— Это будет величайшее достижение нашей социалистической культуры!
Вдруг из глубины зала раздался голос Ливанова:
— Екатерина Алексеевна! Если у вас возникнут проблема со здоровьем по женской части, вы что же, отправитесь к гинекологу-любителю?
Тосты
Борис Ливанов любил длинные тосты. Обыкновенно, сев за стол с приятелем-артистом и налив по первой, он поднимал стакан и говорил примерно так:
— Давай выпьем за тебя, прекрасного артиста, талантливого, тонкого, умного, с огромным творческим потенциалом, разностороннего, глубокого, с блестящим будущим, гениального, человека с большой буквы, замечательного друга, любимца женщин...
Затем, налив по второй, Ливанов поднимал стакан и требовал:
— Ну а теперь ты говори про меня то же самое.
Реабилитация
В начале шестидесятых годов во МХАТ принимали группу молодых актеров и поименно представляли их всем работающим в театре. А как раз накануне этого события Н.С. Хрущев разгромил и публично разоблачил «антипартийную группу Маленкова—Кагановича—Молотова» в ЦК КПСС. Молотова звали — Вячеслав Михайлович. И вот называют фамилию одного из молодых актеров:
— Вячеслав Михайлович Невинный!
Мгновенно следует громогласная реплика Ливанова:
— Ага! Вячеслав Михайлович — невинный! Ну, а остальные? А Лазарь Моисеевич?
Выкрутился!
Несмотря на то, что Ливанов был обласкан режимом, в партию он не вступал. В то время подобное поведение было не только вызывающим, но и опасным. И вот однажды при встрече Сталин спросил Ливанова, отчего тот не вступает в ряды коммунистов.
Артист ответил так:
— Иосиф Виссарионович, я очень люблю свои недостатки!
Сталин рассмеялся, и инцидент был исчерпан. Позже с такими же вопросами к Ливанову обращались и Хрущев и Брежнев. Но артист предпочел остаться беспартийным.
Ливанов и Белокуров
Ливанов постоянно подшучивал над другим великим мхатовцем — Владимиром Белокуровым. Тот был человек, к юмору не склонный, и однажды повесил на дверь своей гримуборной медную табличку с полным титулом: «Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии, профессор Владимир Вячеславович Белокуров». Ливанов же, улучив момент, прилепил под ней мощным клеем листок бумаги с надписью: «Ежедневный прием — от 500 до 700 граммов»!
Однажды Белокуров съездил в Финляндию и привез себе оттуда шикарный свитер, синий с двумя полосами — одна по талии, другая по груди. Он ходил по театру, гордо показывая всем обнову, а за ним на цыпочках двигался Ливанов и шепотом сообщал коллегам значение полос. «Линии налива! — вещал он и показывал рукой. — До спектакля, после спектакля!»
Художник
Ливанов также хорошо рисовал карикатуры и шаржи. Однажды Кукрыниксы предложили ему: «Поработай с нами!» — и Ливанов ответил: «Не могу. Придется подписываться: «Кукрыниксы ли?»
Ливанов и Сталин
Остроумец Борис Николаевич был частым персонажем историй, которые сейчас под названием «театральные байки» можно во множестве отыскать в Интернете. Рассказала её завлит одного из тогдашних театров. По моему мнению, она хорошо отражает и характер Ливанова, и послевоенную сталинскую атмосферу. Вот она, эта история, или, если угодно, байка. Борис Николаевич был непременным участником послевоенных сталинских приёмов и входил в группу так называемой творческой интеллигенции, составленной из именитых деятелей театра и кино, ученых, писателей, художников. На банкете они размещались на некотором отдалении от центрального стола, где восседал Сталин со своими ближайшими правителями. Ближе располагались правительственные чиновники, дипломаты, знаменитые военачальники... Первый тост в честь вождя всего прогрессивного человечества традиционно произносил один из высших руководителей страны. И в этот раз очередной тамада предложил поднять бокал за великого, гениального... и прочее, и прочее. Все поднялись. Обычно это занимало 10—15 минут, но тут случилось непредвиденное. На пике тоста Сталина позвали к телефону, который был установлен в комнате, примыкающей к банкетному залу. Вождь вышел, но по неизвестной причине не затворил за собой дверь. Оратор прервал спич, и в наступившей тишине было лишь слышно, как переминаются с ноги на ногу приглашенные да короткие реплики Сталина в соседней комнате. Длилось это довольно долго. Наконец, Сталин появился в дверях и не спеша направился к своему месту за столом. Тостующий приободрился и только открыл рот, чтобы продолжить речь, как вдруг тишину взорвал возмущённый бас Ливанова: «А я пить не буду!» Воцарилось гробовое молчание. Люди не знали, куда деть глаза. Липкий пот потёк по позвоночнику и выступил испариной на лбу. Сталин слегка замедлил шаг... А Борис Николаевич выдержав «ливановскую» паузу с надрывом закончил: «Потому что мне не нОлито!» (Да—да!.. так и сказал «нОлито», с ударением на первый слог). Сталин чуть—чуть ухмыльнулся, но все это уловили, и вздох облегчения прошуршал по залу. Оратор бодро продолжил свою речь. Банкет покатился в заданном направлении».
Про совесть
Василий Ливанов очень любил своего отца, считал его своим театральным учителем и отмечал его превосходное чувство юмора. В своих воспоминаниях об отце есть следующий замечательный рассказ. «В последние годы во МХАТе «старики» между собой почти не разговаривали. Бывало, сидят в антракте в закулисном фойе театра, в гримах и костюмах, молчат и думают каждый о своем. И вдруг один из «стариков», ни к кому персонально не обращаясь, начинает рассуждать вслух: «Ну чего у меня нет? Я — народный артист Советского Союза, член партии... орденоносец. Постоянно занят в репертуаре. Чего у меня еще нет? У меня прекрасная пятикомнатная квартира в центре... дача, очень хорошая... Две государственных премии... Да... я еще и режиссер... у меня есть свой театр, я там художественный руководитель... меня на казенной машине возят... а еще у меня есть своя машина... «Волга»... На здоровье, тьфу—тьфу, не жалуюсь. Ну, чего у меня еще нет?» — В повисшей тишине раздается голос Бориса Николаевича Ливанова: «Совести у тебя нет».
Борис Ливанов обладал потрясающим чувством юмора, мог создать блестящий афоризм по самому невинному поводу, и постоянно подшучивал над коллегами. Среди множества рассказов и баек про шутки и проделки Бориса Ливанова мне больше всего нравится история про театральную игру «Гопкинс!». Вы слышали о ней? Если нет, то будете очень удивлены.
Так вот, самая потрясающая история про суровую игру «Гопкинс!» произошла на официальном приёме у Министра Культуры Советского Союза Екатерины Фурцевой. Она вызвала к себе великих актеров МХАТа, среди которых были Массальский, Яншин, Белокуров, Грибов и Ливанов, и стала произносить длинную речь. В середине речи министра Борису Ливанову стало скучно, и он негромко произнес: «Гопкинс!»… Актеры, стоящие перед министром, естественно подпрыгнули. Это старинная МХАТ-овская актёрская игра-пари. Немного суровая. Её суть заключалась в следующем: если кто-то из игроков говорил слово «Гопкинс!», то другие участник пари обязаны были тут же подпрыгнуть. И не важно в какой обстановке этот пароль звучал. Да хоть во время спектакля! Что и происходило неоднократно. Кто-нибудь на сцене или громко командовал, или даже тихо шептал: «Гопкинс!», и актёры подпрыгивали. Тому, кто не прыгнул - грозил крупный денежный штраф.
Я вот о чем подумала… Попробуйте прыгнуть ни с того ни с сего перед своим шефом. Или на приеме у городского головы. Или у губернатора. Или на глазах у президентов компаний «Роснефть» или «Газпром». Это называется – «А вам слабо!?». А вот великие МХАТовские старики-хулиганы могли это делать.
Василий Ливанов рассказывал: «Станиславский дал потрясающее определение, что у любого человека искусства есть всего два пути — это любить искусство в себе или себя в искусстве. Вот Борис Николаевич любил искусство в себе. Отец понимал тот дар, который господь дал ему. Он — мой учитель в искусстве. Я — его верный ученик. Все лучшее, что я сделал в искусстве, благодаря ему, его примеру, его воспитанию и его пониманию жизни».
В 1970 году Ливанов получил предложение стать руководителем МХАТа, но этому воспротивились актеры театра, и, пока Борис Ливанов был в отпуске на юге со своей супругой Евгенией Казимировной, они обратились к Фурцевой с предложением сделать руководителем МХАТа Олега Ефремова, который в результате и был назначен. Когда Борис Ливанов узнал об этом, он два года не ходил в театр, сильно переживал произошедшее, а 23 октября 1972 года скончался.
http://izbrannoe.com/news/lyudi/neskolko-baek-pro-borisa-liv...
https://polzam.ru/index.php/istorii/item/199-shutki-borisa-l...
Свежие комментарии