На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Yvan
    Забавно, конечно, но жестоко так пугать.Гифки 81
  • Инна Диаманти (Брежнева)
    Рассказы Бондаренко - бездарная пошлость.Рассказы о животн...
  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...

Великие истории любви. Жены-декабристки, ч.3

Великие истории любви. Жены-декабристки, ч.1

Великие истории любви. Жены-декабристки 2

Это последняя часть из серии о женах-декабристках. Их было 11, тех, кто последовали за своими мужьями в неизвестность. Это были очень разные женщины: по своему социальному положению и по возрасту, по характеру и по уровню образования… Но объединяло их одно: они пожертвовали всем ради того, чтобы быть рядом с мужьями в годы испытаний. Осталось рассказать о 2-х из них.

Жена-декабристка Елизавета Петровна Нарышкина

Она была фрейлиной Императорского двора и женой декабриста М.М. Нарышкина.
Она из прославленного дворянского рода Коновницыных. Ее отец, Петр Петрович Коновницын, – герой войны 1812 г. Он принимал участие в большинстве военных кампаний, которые вела Россия в конце XVIII – начале XIX века, участвовал в боях при Островне, Смоленске, Валутиной горе. «Военная энциклопедия» XIX века сообщает: «5 августа он защищал в Смоленске Малаховские ворота, причем был ранен, но до вечера не позволил сделать себе перевязки и одним из последних оставил город».Родители Елизаветы Петровны Нарышкиной (графини Коновницыной). Портрет матери, Анны Ивановны, урождённой Корсаковой (1769-1843) написан неизвестным художником в 1814 году, в связи с вручением ей дамского ордена Святой Екатерины малого креста (на левом плече графини), здесь ей около 45 лет. Потрет отца, графа Петра Петровича Коновницына (1764-1822) был написан, предположительно, художником Орестом Кипренским для галереи “героев 1812 года”. Когда именно – неизвестно.
Елизавета была старшим ребенком в семье и единственной дочерью. Два ее брата тоже стали декабристами.
В 1824 г. Елизавета Петровна вышла замуж за полковника Тарутинского пехотного полка М. М. Нарышкина, богатого и знатного светского человека. Михаил Михайлович Нарышкин (1798-1863) родился в семье полковника Михаила Петровича Нарышкина (1753-1825) и Варвары Алексеевны, урождённой княжны Волконской (1760-1827); за отцом в 1802 в Московской, Нижегородской, Казанской и Калужской губернии 8275 душ, так что семья была очень богатая.
У декабриста были два брата и шесть сестёр, в том числе и знаменитая Маргарита Тучкова (1780-1852), вдова погибшего на Бородинском поле генерал-майора Александра Тучкова (1778-1812), основательница Спасо-Бородинского женского монастыря на месте битвы, в дальнейшем возглавлявшая его до самой смерти (как инокиня Мелания и игуменья Мария).
Сам же Михаил Михайлович был членом Союза благоденствия, затем Северного общества. Участвовал в подготовке восстания в Москве, потому и был арестован в начале 1826 года.

Михаил Нарышкин, неизвестный художник, начало 1820х гг. Здесь ему около 27 лет.
Елизавета Петровна не знала о принадлежности мужа к тайным обществам, и его арест был для нее ударом. Счастливый брак Нарышкиных был омрачён 31-го августа 1825 года смертью их единственной дочери Натальи, которая родилась за два месяца до этого, 11-го июня 1825 года. Роды Елизаветы Петровны были очень тяжёлыми, несколько дней она находилась между жизнью и смертью. Её выздоровление было настоящим чудом, однако, в дальнейшем она больше не могла иметь детей, о чём очень жалела всю оставшуюся жизнь. С другой стороны, после вынесения приговора мужу ей не пришлось, как другим декабристкам, рвать сердце на части, выбирая между супругом и детьми – она просто уехала к нему в Сибирь, получив разрешение через вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну (в обращении к которой Нарышкина напомнила о своей верной службе при дворе её покойной невестки в течение шести лет в качестве фрейлины).

В письме к своей матери Елизавета Петровна написала, что поездка на каторгу к мужу необходима для ее счастья. Только тогда она обретет душевный покой. И мать благословила ее на эту судьбу.
Осужден Нарышкин по IV разряду и по конфирмации 10.07.1826 приговорен в каторжную работу на 12 лет, срок сокращен до 8 лет – 22.08.1826. Отправлен из Петропавловской крепости в Сибирь – 2.02.1827, доставлен в Читинский острог – 20.03.1827, прибыл в Петровский завод в сентябре 1830.

Тут надо заметить, что, если жена Нарышкина во время следствия по делу декабристов поддерживала своего мужа со свойственными ей выдержкой и спокойствием, то её матушка (кстати, очень любившая своего зятя, который отвечал ей взаимностью) помогала декабристу (а также и двум своим арестованным старшим сыновьям) со свойственными ей смелостью, энергией и напором.
Император Николай I писал князю А. Голицыну:
“… сегодня утром мадам Коновницына почти вошла в мою спальню, именно этих женщин я опасаюсь больше всего”.
В августе 1826 года директор канцелярии фон Фок докладывал шефу жандармов:
Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разорвать на части правительство – княгиня Волконская (Зинаида, жена старшего брата декабриста Сергея Волконского) и генеральша Коновницына. Их частные кружки служат средоточием всех недовольных; и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг”.

Елизавета Нарышкина приезжает в Читу в мае 1827 г., почти одновременно с ней туда прибывают А.В. Ентальцева, Н.Д. Фонвизина, А.И. Давыдова.
Елизавета Петровна постепенно втягивается в жизнь в изгнании. Она учится вести хозяйство, ходит на свидания с мужем: официально они разрешены 2 раза в неделю, но щели в частоколе острога позволяли разговаривать чаще. Сначала охранники отгоняли женщин, потом перестали это делать.Дом Е.П.Нарышкиной, жены декабриста М.М.Нарышкина, в Чите.
По вечерам она писала десятки писем родственникам заключенных. Декабристы были лишены права переписки, и жены были единственным каналом, по которому вести о заключенных доходили до их семей. Трудно даже представить, сколько убитых горем людей согрелись этими письмами, написанными женами декабристов из ссылки!
У Нарышкиной был не очень общительный характер, иногда ее воспринимали как гордячку, но стоило только узнать ее поближе, как первое впечатление уходило. Вот как писал о ней декабрист А.Е. Розен: «От роду было ей 23 года; единственная дочь героя-отца и примерной матери, она в родном доме значила все, и все исполняли ее желания и прихоти. В первый раз увидел я ее на улице, близ нашей работы, – в черном платье, с талией тонкой в обхват; лицо ее было слегка смуглое с выразительными умными глазами, головка повелительно поднята, походка легкая, грациозная».
«Нарышкина была не так привлекательна, как Муравьева. Она казалась очень надменной и с первого раза производила неприятное впечатление, даже отталкивала от себя, но зато когда вы сближались с этой женщиной, невозможно было оторваться от нее, она приковывала всех к себе своей беспредельной добротою и необыкновенным благородством характера», – писала П.Е. Анненкова (Полина Гёбль) в своих мемуарах.

Мария Николаевна Волконская добавляла: «Нарышкина, маленькая, очень полная, несколько аффектированная, но в сущности, вполне достойная женщина; надо было привыкнуть к её гордому виду, и тогда нельзя было её не полюбить».
Впрочем, декабрист Андрей Розен (и ему, как мужчине, в этом вопросе больше веры) оставил о фигуре Нарышкиной совсем другие воспоминания:
«… В Сибири она была одета во все чёрное, с талией тонкой в обхват; лицо было слегка смуглое с выразительными умными глазами, головка повелительно поднята, походка легкая, грациозная».Портрет М.М. Нарышкина. Акварель Н.А. Бестужева, декабрь 1832г.-январь 1833 г. Основное собрание.

Здесь, в суровых сибирских условиях, у Нарышкиной обострилась хроническая астма, которой она страдала с детства. Через три года жизни с мужем в Читинском остроге, видимо, смирившись с тем, что собственных детей у неё больше никогда не будет, 30-го июня 1830 года декабристка взяла на воспитание семимесячную сироту Ульяну Андреевну Чупятову (в среде декабристов ходили слухи, что на самом деле девочка была внебрачной дочерью Михаила Нарышкина от местной крестьянки, и его жена об этом прекрасно знала). Дальнейшая жизнь девочки в семье Нарышкиных подтверждает эти предположения – Ульяна получила прекрасное образование, замуж её выдали (с хорошим приданым) за одного из представителей многочисленного дворянского рода Давыдовых, её детей супруги Нарышкины считали своими внуками.

Музей Петровского завода

В Петровском заводе Нарышкины пробыли всего два года – 8.11.1832 у Михаила Михайловича закончился срок каторги, и он с женой и “воспитанницей” переехал на поселение в город Курган Тобольской губернии. На деньги, полученные от родных, они купили дом. Нарышкин получил 15 десятин земли (согласно указу императора, на это имели право все вышедшие на поселение декабристы) и занялся сельским хозяйством. Он купил несколько племенных лошадей и завёл небольшой конный завод.

Дом Нарышкиных становится культурным центром, здесь читаются и обсуждаются новые книги, звучит музыка и пение Елизаветы Петровны.
«Семейство Нарышкиных было истинным благодетелем целого края. Оба они, и муж, и жена, помогали бедным, лечили и давали больным лекарства за свои деньги… Двор их по воскресеньям был обыкновенно полон народу, которому раздавали пищу, одежду, деньги», – писал друг Нарышкиных, декабрист Н.И. Лорер, также живший на поселении в Кургане. Не имея своих детей, они взяли на воспитание девочку Ульяну.
В 1837 году, путешествуя по Сибири, в Курган прибыл наследник престола, будущий император Александр II. Его сопровождал воспитатель – знаменитый русский поэт В.А. Жуковский.
Жуковский посещает декабристов, среди которых много его бывших знакомых. Это А. Бригген, семьи Розенов и Нарышкиных.
«В Кургане я видел Нарышкину (дочь нашего храброго Коновницына)… Она глубоко тронула своей тихостью и благородною простотой в несчастии», – вспоминал позже В.А. Жуковский. Декабристы через Жуковского передают ходатайство о разрешении вернуться в Россию. Наследник пишет письмо отцу, но Николай I отвечает: «Этим господам путь в Россию лежит через Кавказ». Через два месяца из Петербурга был получен список шести декабристов, которым было приказано отправиться рядовыми на Кавказ, где велась война с горцами. В этом списке был и М.М. Нарышкин.
Почти все население Кургана собралось в день отъезда декабристов в небольшом березовом лесу на краю города. В честь них был устроен торжественный обед. Елизавета Петровна отправляется за мужем на Кавказ.

К новому месту службы Нарышкины отправились 21-го августа 1837 года. В дороге Елизавета Петровна получила радостное известие: ей было разрешено свидание с родными (с запрещением заезжать в Москву и Петербург). В октябре 1837 года декабристка прибыла в Киярово на Псковщине – имение матери (это была их последняя встреча, графиня Коновницына скончалась в 1843 году): «Это для меня навсегда будет памятный день, потому что в этот день я увидела свою дорогую семью. Я наслаждалась всевозможными ласками, мне расточаемыми, я окружена любовью и заботами, я была счастлива, но это-то и побуждает меня поскорее ехать на Кавказ, потому что счастье, не разделенное с моим старым, добрым мужем, для меня не полно».
В феврале 1838 года декабристка выехала на Кавказ. Нарышкины поселились в станице Прочный Окоп, в 65 верстах от Ставрополя. Они приобрели дом, в котором часто останавливались отправляющиеся на Кавказ декабристы. Бывший полковник Нарышкин был назначен в Навагинский пехотный полк рядовым солдатом. Чтобы иметь возможность подать в отставку, декабристу нужно было или получить тяжёлое ранение в боях с горцами (так сказать, “смыть кровью”), или дослужиться до самого низшего офицерского чина.
Вражеские пули и штыки, к счастью, обходили Михаила Нарышкина стороной.
А чин прапорщика он получил только 25.06.1843, в возрасте 45 лет. И немедленно подал прошение об отпуске по болезни, которое было удовлетворено на 6 месяцев – 29.03.1844. Уже находясь в отпуске, декабрист подал рапорт об отставке, уволен от службы – 25.09.1844 с обязательством безвыездно жить в своём имении – селе Высоком Тульского уезда, под гласным надзором полиции. Увы, но от усадьбы ничего не осталось в настоящее время, кроме фрагмента стены усадебной церкви.  От всех ограничений освобожден по манифесту об амнистии декабристам – 26.08.1856. В 1859-1860 годах супруги Нарышкины путешествовали по югу Франции, долго жили в Париже.
Декабрист скончался на руках у жены 2-го января 1863 года, не дожив всего месяц до своего 65-летия.Супруги Нарышкины под конец жизни. Фотографии фирмы “Дисдери и Ко”, Париж, 1859 год. Елизавете Петровне – 57 лет, Михаилу Михайловичу – 61 год.

Елизавета Петровна Нарышкина умерла 11 декабря 1867 года, у родной тётки, Марии Ивановны Лорер, в её имении Гораи Опочецкого уезда Псковской губернии.
Два надгробия стоят на кладбище Донского монастыря в Москве. Так, пройдя сквозь все испытания, от Сибири до Кавказа, они навсегда остались вместе...

Жена-декабристка Анна Васильевна Розен

Баронесса фон Розен (Малиновская) Анна Васильевна (22.12.1797 или 1799 – 24.12.1883)
И по отцовской, и по материнской линиям была потомком украинских шляхетских родов.
Её отец, Василий Фёдорович Малиновский (1765-1814) – публицист, дипломат и просветитель, был первым директором Царскосельского лицея. Лицеисты с большим уважением и любовью относились к Малиновскому, ценя его ум и доброту.
Акварель, кость, гуашь. Портрет вставлен в серебряный медальон. На внутренней стороне надпись: "25 июля 1826 года".  Художник неизвестен

Анна получила хорошее образование, знала иностранные языки (английский и французский), много читала. Кроме того, Анна с детства была близко знакома с преподавателями Царскосельского лицея и лицеистами, которые, как друзья её брата, были вхожи сначала в дом её отца, а после его смерти – в дом деда (Андрей Самборский из-за учёбы старшего внука жил в последние годы, преимущественно, в Царском Селе).
С будущим мужем Андреем Евгеньевичем Розеном она познакомилась через своего брата Ивана – они оба были офицерами и участвовали в Итальянском походе. Барон Андрей Евгеньевич фон Розен (Andreas Hermann Heinrich von Rosen) родился 3 ноября 1799 года в имении Ментак Везенбергского уезда (сейчас – мыза Мяэтагузе на северо-востоке Эстонии). Из дворян Эстляндской губернии. Лютеранин. Отец – барон Евгений-Октавий фон Розен (1759-1834), бывший манрихтер (выборный уездный судья), жил в Ревеле; за ним в Эстляндской губернии 900 душ мужского пола, которые к 1826 были проданы, и он находился в «стесненном положении». Мать – Барбара Элен Сталь фон Голштейн (1768-1826).
Декабрист был третьим сыном из четырёх сыновей своих родителей.Брак Розенов был очень счастливым, отличавшимся взаимопониманием, нежностью, родством интересов и взглядов на жизнь.

Он не состоял в тайном обществе, но накануне восстания был приглашен на совещание к Рылееву и князю Оболенскому, которые просили его в день новой присяги императора привести на Сенатскую площадь как можно больше войск. В ночь на 14 декабря Андрей Розен рассказал жене о готовящемся восстании, в котором он будет принимать участие. Участник восстания на Сенатской площади, но при этом – на стороне правительственных войск. Уникальный случай в своём роде:
14-го декабря взвод поручика Розена шёл во главе колонны первого батальона лейб-гвардии Финляндского полка, которому было приказано явиться на Сенатскую площадь для участия в подавлении восстания. Декабрист Владимир Штейнгель позже вспоминал:
“Полк этот шёл по Исаакиевскому мосту. Его вели к прочим присягнувшим, но командир 1-го взвода, барон Розен, скомандовал – стой! Полк весь остановился, и ничто уже до конца драмы сдвинуть его не смогло”.

Его арестовали 22 декабря 1825 г. и заключили в Петропавловскую крепость, он был приговорен к 10 годам каторжных работ. Позже срок был сокращен до 6 лет. Провожать мужа на каторгу Анна Васильевна Розен пришла с сыном, которому было 6 недель от роду. Она хотела немедленно ехать за ним в Сибирь, но он сам попросил ее о том, чтобы она побыла с сыном хотя бы до тех пор, когда он начнет ходить и говорить. Декабристку выручила младшая сестра, Мария (1809-1899). Она взяла на себя заботы о маленьком племяннике и обещала заменить ему мать. Это обещание, надо сказать, Мария Малиновская полностью сдержала. В 1834 году она вышла замуж за ещё одного близкого друга и лицейского одноклассника их старшего брата Ивана (и Пушкина) – Владимира Дмитриевича Вольховского (1798-1841) – генерал-майора, начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса. Украинский шляхтич из дворян Полтавской губернии (кстати, в первом выпуске Царкосельского лицея он был лучшим учеником по всем предметам), блестящий офицер, участник военно-топографических и разведывательных экспедиций на Каспий и в Среднюю Азию в 1820-1825 годах. Член тайных обществ декабристов (его делу во время следствия просто “не дали ход” из-за важности секретной деятельности, которой он тогда занимался). В семье Вольховских сын Розенов воспитывался, как родной любимый ребёнок. Мальчик настолько полюбил своих тётю и дядю, заменивших ему родителей, что это стало большой проблемой в дальнейшем.Младшая сестра Анны фон Розен, Мария Васильевна Вольховская (Малиновская) (1809-1899), и её муж, лицеист Владимир Дмитриевич Вольховский (1798-1841). Мария – акварель неизвестного художника 1820-х годов. Здесь ей нет и 20 лет. Владимир – неизвестный художник 1830-х годов. Мария Вольховская любила своего мужа до обожания. После их свадьбы Владимир прожил только семь лет. Овдовев в 32 года, Мария Васильевна “обрезала свои великолепные длинные косы и положила их в гроб мужа. Надела старческий чепчик и прожила 58 лет безупречной вдовой”. Она умерла в 90 лет, за год до начала XX века.
В 1830 г. Анна отправилась в Сибирь, сначала в Петровский заводю. 5-го сентября 1831 года у супругов в Петровском заводе родился второй сын, названный в честь казнённого Рылеева Кондратием. А в июне 1832 года у Андрея Розена закончился срок каторги. Местом его поселения был назначен город Курган. Во время переправы через Байкал беременная третьим ребёнком декабристка с грудным ребёнком на руках (она отправилась в путь раньше мужа) попала в сильный шторм, а позже, на пути из Иркутска в Курган, в каком-то бурятском селении, 29-го августа 1832 года, родила своего третьего сына, Василия.
Дом декабриста Розена в Кургане (современное фото). Сейчас здесь Школа искусств

В Кургане уже жили другие декабристы: первым поселился декабрист И.Ф. Фохт, проживший здесь двенадцать лет, затем В.Н. Лихарев, М.А. Назимов и др. Розены сначала жили на квартире, а потом купили дом с большим садом. «Мало садов, мало тени и зелени», – сказал он после прибытия в Курган. В декабре 1832 году семья Розена переехала в собственный дом, который был куплен в Кургане на имя жены за 2900 рублей. При доме был большой сад, в котором декабрист посадил новые сорта декоративных и фруктовых деревьев, устроил цветники, проводил скрещивание местных диких сортов фруктовых деревьев с культурными. К нему обращались местные жители за семенами и советами по уходу за деревьями. В Кургане у Розенов родились ещё двое детей – сын Владимир (1834) и дочь Анна (1836).
Андрей Евгеньевич Розен с женой Анной Васильевной в камере Петровсеого острога, акварель Бестужева, 1831 год. 
Здесь Андрей Евгеньевич также начал писать мемуары «Записки декабриста», которые считают самыми достоверными и полными материалами об истории декабризма.
В 1870 г. в Лейпциге были изданы «Записки декабриста». Этот труд А.Е. Розена опубликовап Н.Некрасов.
Анна Васильевна воспитывала детей, занималась медициной. Они выписывали из Петербурга много литературы, в том числе и медицинской. В Кургане семья прожила 5 лет, в 1837 г. группу декабристов отправили рядовыми в действующую армию на Кавказ. Среди них отправился туда и А.Е. Розен с семьей.

Для Андрея Евгеньевича такая царская “милость” оказалась, скорее, мучением, чем шансом вернуться в европейскую Россию. Дело в том, что в декабре 1836 года в результате несчастного случая он сломал ногу. Перелом оказался сложным, кость, в конечном итоге, срослась неправильно, и декабрист даже передвигался самостоятельно с большим трудом. Однако, ранней осенью 1837 года семейство Розенов выехало из Кургана на Кавказ.
Декабрист Александр Бриген так описывал это событие в одном из писем:
“Андрей Евгеньевич Розен отправился прямо отсюда, не заезжая в Тобольск, в Тифлис. Он на костылях, его поднимают и вынимают из повозки. Анна Васильевна совершенно расстроенного здоровья с четырьмя малолетними детьми, и в том числе один грудной, а сверх того, Розен ещё и глазами слаб. Каков этот караван отправляется за три тысячи верст на службу”.
10-го ноября “этот караван” добрался до столицы Грузии Тифлиса.
Там они, наконец-то, смогли обнять своего старшего сына, Евгения (его дядя Владимир Вольховский служил здесь). Мальчик не помнил родной матери, которая оставила его в 5 лет, не знал отца и братьев с сестрой. Он долгое время дичился своей семьи, не считал себя обязанным слушаться родителей (в 15 лет, например, он самовольно бросил учёбу в Московской правовой школе и профессионально выступал на театральной сцене), женился против воли своих родителей, позже завёл любовную связь с крестьянкой (и двух незаконнорожденных сыновей от неё) – судовые тяжбы по поводу прелюбодеяния и развода Евгения фон Розена тянулись потом годами. Нормальные отношения с родителями у него наладились только к концу их жизни, тогда же первенец декабриста (после развода с женой) поселился в родительском имении.
Окончательное место службы Андрея Розена было в 56 верстах от Тифлиса, в Мингрельском егерском полку. Но, разумеется, служить на костылях он никак не мог.
В ответ на прошение власть велела отправляться декабристу в Пятигорск, “где он найдёт все способы лечения”.
“Железными водами” без особых результатов семейство лечилось целый год, похоронив в итоге в Железногорске новорожденную дочь Софью (3.04.1839-10.04.1839). Тогда же в судьбе Андрея Евгеньевича принял участие начальник войск Кавказской линии генерал П.Х.Граббе, который в декабре 1825 года, находясь под следствием (генерал был членом “Союза благоденствия”, но был оправдан), провёл с Розеном несколько ночей в камере на гауптвахте. Благодаря его помощи декабриста, наконец-то, отправили в отставку 14-го января 1839 года – с требованием безвыездно жить на родине под надзором полиции. Розены поселились под Нарвой, в имении старшего брата Андрея Евгеньевича, Отто Евгеньевича (1785-1882).

Розены жили, ни в чём не нуждаясь, материальных проблем у семьи не было.
Дело в том, что старший брат декабристки, Иван Малиновский, в главном имении наследства дедушки Самборского, Каменке, выстроил свеклосахарный завод, который в год приносил более 24 тысяч рублей серебром прибыли. Этот завод официально был собственностью исключительно Анны Васильевны фон Розен – хотя управлял им её брат, а сама владелица увидела его только в 1855 году.

В Каменку Розены приехали в 1855 году, по амнистии 1856 года декабрист был полностью восстановлен в правах, ему был возвращён его титул. Однако, в Каменке барон не смог ужиться с братом своей жены – Иван Малиновский уже давно не испытывал к своему давнему приятелю прежних дружеских чувств, он не мог простить ему страданий, которые пережила его сестра из-за мужа. Чтобы предотвратить семейный скандал, младшая сестра Ивана и Анны, Мария Вольховская (она овдовела ещё в 1841 году) подарила декабристке своё село Викнино (тут же, в Изюмском уезде), где Розены выстроили дом и прожили в нём остаток своей жизни. Брак фон Розенов, действительно, можно назвать идеальным.
Историкам не известно никаких случаев ссор или непонимания между ними. Не говоря уже об изменах или обидах.
Анна Васильевна умерла 24-го декабря 1883 года, в возрасте 86 (или 84, так окончательно и не известно, в каком именно году она родилась – в 1797 или 1799). Андрей Евгеньевич пережил её всего на четыре месяца – он скончался 19-го апреля 1884 года, в 84 года, ровно в 59-ю годовщину их венчания.
До своей бриллиантовой свадьбы супруги фон Розен не дожили всего год.

Из 11 жен:
все пережили и возвратились домой вместе с мужьями – Анненкова П., Волконская М., Фонвизина Н.;
после ссылки отправились с мужьями на Кавказ – Нарышкина Е. и Розен А.;
стали вдовами – Давыдова А., Ёнтальцева А., Юшневская М.;
нашли успокоение в сибирской земле – Ивашева К., Муравьева А., Трубецкая Е.

Но были и другие женщины, жены декабристов. О них тоже стоит поговорить.

http://www.patiks.ru/txt/3dekab86.shtml

http://www.patiks.ru/txt/3dekab79.shtml

http://www.matrony.ru/malenkaya-zhenshhina-s-bolshim-serdcem...

http://www.patiks.ru/txt/3dekab85.shtml

http://april-knows.ru/articles/kak_zhili_v_sibiri_zheny_deka...

https://vlatisa.livejournal.com/74998.html

https://75.ru/article/ya-nizhepodpisavshayasya-imeya-neprekl...

http://www.lbk.ru/showthread.php?25453-%D0%96%D1%91%D0%BD%D1...

https://rudapani.wordpress.com/2017/04/16/%D1%88%D0%B0%D0%BD...

http://portal-kultura.ru/articles/history/125765-ne-obeshcha...

Картина дня

наверх