На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Жизнь - театр

1 157 подписчиков

Свежие комментарии

  • Инна Диаманти (Брежнева)
    Рассказы Бондаренко - бездарная пошлость.Рассказы о животн...
  • Светлана Митленко
    Очень много разрушено, очень. К счастью в последнее десятилетие вроде взялись за ум. Пытаемся сохранить, то что остал...Красоты и музеи П...
  • Светлана Митленко
    Йэх... надо бы еще раз съездить туда. Подумаю как бы это сделать...Красоты и музеи П...

Великие истории любви. Жены декабристов, ч.4

Говоря о подвиге женщин, надо понимать, что они теряли, уезжая в Сибирь. Мужья лишались дворянских прав и титулов, а значит, дети рождались казенными крестьянами. У женщин в Иркутске забирали ценные вещи и деньги, на каторге они не имели права на прислугу. Дворянки становились женами каторжников. Со всеми вытекающими... Это был полный отказ от прежней жизни. Добровольное изгнание.Предыдущие части:

Великие истории любви. Жены-декабристки, ч.1

Великие истории любви. Жены-декабристки 2

Великие истории любви. Жены-декабристки, ч.3

Представьте себе, между декабристками и жёнами декабристов есть большая разница, хотя все они, безусловно, были спутницами жизни участников восстаний 1825 года и/или осуждённых членов российских тайных обществ. И вот в чём она заключается: все декабристки на момент ареста своих мужей уже состояли с ними в браке, и все они после вынесения им приговора отправились за ними на сибирскую каторгу. Жёны декабристов – те их супруги, которые либо (по разным причинам) не захотели или не смогли разделить судьбу своих мужей в Сибири, либо те, которые вышли замуж за декабристов уже на поселении (причём не обязательно официальным образом), либо ещё позже, после возвращения “государственных преступников” из Сибири в Европу.
О большинстве “сибирских жён” декабристов историкам сказать нечего – кроме их ФИО до замужества, и социального статуса (в большинстве своём – очень низкого). Женщин, равных декабристам по воспитанию и образованию, в Сибири было “днём с огнём” не найти. Максимум, на что могли рассчитывать “государственные преступники”, выйдя на поселение – это на дочерей священников, врачей или местных мелкотравчатых чиновников. Да и то – только в том случае, если судьба не заносила их в какую-нибудь глухую деревню, где жениться можно было только на лесной кикиморе… Поскольку в своих передвижениях даже в Сибири декабристы были очень ограничены – даже поездка в соседнюю деревню была невозможна без разрешения из С.-Петербурга, или, как минимум, от сибирского генерал-губернатора, многие из них так и остались одинокими на всю жизнь.Портрет Прасковьи Михайловны Муравьевой (1788–1835), урожденной княжны Шаховской. Тулов Ф.А. Конец 1810-х гг.

Совершенно исключительное место в истории движения декабристов занимает жена декабриста Александра Николаевича Муравьёва – её нельзя отнести к “классическим” декабристкам, хотя со своим мужем они поженились ещё за 7 лет до восстания на Сенатской площади, и она последовала за ним в Сибирь. Но при этом её супруг, в отличие от своих товарищей по несчастью, хоть и был осуждён по VI разряду (каторжные работы сроком на 6 лет, затем бессрочное поселение в Сибири), тем не менее, “по уважению совершенного и искреннего раскаяния” был сразу (минуя каторгу) отправлен в ссылку в Верхнеудинск (сейчас – город Улан-Удэ, столица Бурятии), причём “без лишения чинов и дворянства”, где ему сразу же было разрешено вступить в гражданскую службу. Историки до сих пор гадают о причинах такого невиданного царского снисхождения к одному из членов ещё преддекабристской организации “Священная артель”, основателю Союза спасения, члену Военного общества и Союза благоденствия до мая 1819 (член Коренного совета, некоторое время руководил Московской управой). Но факт остаётся фактом – как сам декабрист Александр Муравьёв, так и его жена, стоят, так сказать, “особняком” в истории движения декабристов. Ещё и по той причине, что Александр Муравьёв – единственный из осуждённых по “делу декабря 1825 года” – сделал головокружительную карьеру на царской службе ещё в то время, когда его соратники не вышли с каторги на поселение.Тулов Ф.А. Портрет Александра Николаевича Муравьева. Вторая половина 1810-х

Муравьева (княжна Шаховская) Прасковья Михайловна (22.8.1788-29.01.1835)
Со стороны матери, урождённой графини Елизаветы Сергеевны Головиной (1764-1831), была потомком дворянского рода греко-крымского происхождения Ховриных (ставших в московских палестинах Головиными). Прапрадед матери Муравьёвой, знаменитый соратник Петра I, фельдмаршал, генерал-адмирал, Фёдор Алексеевич Головин (1650-1706), грамотой императора Священной Римской империи германской нации Леопольда I от 5 (16) ноября 1701 года, был возведён, с нисходящим его потомством, в графское Римской империи достоинство.Отец и мать Прасковьи Михайловны Муравьёвой. Художник Ф.А.Тулов, начало 1800-х годов. Её отцу, князю Михаилу Александровичу Шаховскому, здесь около 45 лет. 

И со стороны матери, и со стороны отца жена декабриста была потомком дворянского рода Черкасских, родоначальником которого является патриарх черкесских княжеских родов Инал Светлый, правивший в Черкесии XV в.
Отец Муравьёвой, бригадир, князь Михаил Александрович Шаховской (1758-1817), был прямым потомком Рюрика, и на этом, собственно, все его достижения заканчиваются. Война 1812 года разорила князя, а его скоропостижная смерть в 1817 году только усилила бедственное положение семьи. Кроме вдовы, князь Шаховской оставил после себя единственного сына и восемь дочерей-бесприданниц, которых мать всеми силами старалась пристроить замуж (над чем потешались тогда в высшем дворянском свете), и не безуспешно – старыми девами остались только три из них, да и то у одной из этих трёх был жених (об этом дальше). Младшая сестра Прасковьи Михайловны (вообще-то, жена декабриста была самой старшей из детей князя и княгини Шаховских, так что все её сёстры и брат были младшими по отношению к ней), Александра (1805/1806-1863) в 1834 году вышла замуж за вдовца Николая Евгеньевича Лукаша (1796-1868), который был, хотя и назаконнорожденным, первенцем Александра I – ещё в бытность самодержца наследником престола. Мать сына императора, тогда ещё в статусе “девицы”, Софья Сергеевна Всеволжская (в замужестве княгиня Мещерская)(1775-1848), была дочерью богатейшего генерал-поручика Сергея Всеволожского от брака с фрейлиной Екатерины II Екатериной Зиновьевой. Таким образом, чета Муравьёвых породнилась (пускай и довольно своеобразным образом) с российским императорским домом Романовых.Портрет княжны Прасковьи Шаховской

Княжна Прасковья Шаховская и Александр Муравьёв познакомились 6-го (18-го) декабря 1816 года. Место и подробности их знакомства неизвестны. Дата дошла до наших дней благодаря тому, что декабрист всегда отмечал её (о чём остались упоминания в его письмах), и даже на внутренней стороне его обручального кольца была выгравирована надпись в память об этом событии. Брак, безусловно, был заключён по любви.
Свадьба Муравьёвых состоялась 7-го октября 1818 года в родовом селе Шаховских Белая Колпь Волоколамского уезда Московской губернии. Жениху было 26 лет, невеста была на 4 года его старше, ей было 30 (по представлениям того времени – безнадёжная старая дева).
Официально считается, что мать и брат дали в приданое Прасковье Михайловне село Ботово Волоколамского уезда. На деле им нечего было давать своей дочери и сестре – семья была в долгах, как в шелках, так что это село “с деревнями” и 600 крепостных душ было куплено молодожёнами в долг после свадьбы, а позже заложено в Опекунском совете. В 1826 году у Александра и Прасковьи Муравьёвых было 102 тыс. рублей долга (огромная сумма по тем временам), и никаких доходов, кроме как со своих крепостных (муж был в отставке с 1818 года, так что у него даже жалованья не было).
Во всём остальном, в общем и целом, вполне счастливые 9 лет совместной супружеской жизни (до ареста Муравьёва) омрачались лишь смертью их детей. До 1826 года Прасковья Михайловна родила двух дочерей и трёх сыновей, ни один из которых (кроме дочери Софьи (1822-1851)) не дожил до двух лет.Супруги Прасковья и Александр Муравьёвы. Художник Ф.А.Тулов, Белая Колпь, Волоколамский уезд Московской губернии. Прасковья (ещё княжна Шаховская) – середина 1810-х годов, итальянский карандаш. Александр – 20-е годы XIX века, незадолго до восстания декабристов.

Муравьев Александр Николаевич (10.10.1792-18.12.1863). Отставной полковник Гвардии генерального штаба.
Отец – общественный деятель, основатель Московского учебного заведения для колонновожатых генерал-майор Николай Николаевич Муравьев (1768-1840), мать – Александра Михайловна, урождённая Мордвинова (1770-1809). Воспитывался дома. В службу вступил из студентов Московского университета колонновожатым в свиту по квартирмейстерской части – 1.03.1810, подпоручик – 14.09.1810 с назначением состоять «при исправлении подробной карты России», с осени 1810 по январь 1811 находился на съемках в Волынской и Киевской губернии, состоял при генерал-квартирмейстере 1 западной армии – с марта 1812, в июне поступил в 5 корпус, участник Отечественной войны 1812 (Бородино – награжден орденом Анны 4 ст., Тарутино, Малоярославец, Красное, за взятие Вязьмы получил золотую шпагу за храбрость) и заграничных походов (Бауцен, Кульм, откомандирован в корпус Платова – 11.09.1813, Лейпциг, Фер-Шампенуаз, награжден орденами Владимира 4 ст с бантом и Анны 2 ст , прусским орденом “За заслуги” и знаком прусского железного креста – Кульмским крестом, баварским орденом Максимилиана, австрийским орденом Леопольда), поручик – 16.03.1813, штабс-капитан – 2.11.1813, переведен в Гвардии генеральный штаб – 1.08.1814, капитан – 20.08.1814, полковник – 7.03.1816, обер-квартирмейстер при 1 резервно-кавалерийском корпусе, начальник штаба гвардии отряда во время пребывания гвардии в Москве в 1817-1818. Был арестован по приказу Александра I за неисправность унтер-офицеров на крещенском параде – 6.01.1818, в знак протеста подал в отставку и уволен от службы – 7.10.1818. Масон, член ложи «Елизаветы к добродетели» (конец 1810) и ложи во Франции (1814), ложи «Трёх добродетелей» (с 1816, в июне 1817 – августе 1818 её наместный мастер).
Приказ об аресте – 5.01.1826, арестован в с. Ботове Волоколамского уезда – 8.01.1826, доставлен в Петербург на главную гауптвахту – 13.01.1826, 14.01 переведен в Петропавловскую крепость («присылаемого Муравьева, отставного полк[овника], посадить по усмотрению, содержа хорошо»).

Не исключено, что не последнюю роль в столь лёгком (по сравнению с его товарищами по тайным обществам) приговоре Александру Муравьёву сыграло то обстоятельство, что он отошёл от политической деятельности сразу после своей женитьбы, ещё в 1818 году. Кстати, его убеждения не были секретом для для его жены – она всегда с уважением относилась к интересам супруга, старалась понять его мысли и стремления и пыталась войти в круг его увлечений. По воспоминаниям друга Александра Муравьёва, декабриста Ивана Якушкина, Прасковья Михайловна даже пела с мужем дуэтом “Марсельезу”.
Поэтому арест Муравьёва (по свидетельству современников) не стал для его жены неожиданностью. Его арестовали 5-го января (все даты даны по старому стилю), а уже 7-го Прасковья Дмитриевна с 4-летней дочерью Софьей отправилась следом за ним в С.-Петербург, где старалась облегчить ему тяжесть заключения. Портрет Тулова Муравьева с дочерью

Она писала ему письма со словами утешения, и писали даже, что «эта верная супруга ежедневно, в условленный час приходила под слуховое окошко, которое освещало камеру её мужа и, не видя друг друга, они грустно утешались мыслью, что находятся рядом».
В конце апреля она добилась свидания, которое расстроило обоих супругов – Александр выглядел осунувшимся, больным и усталым. Прасковье (у которой с начала 1820-х годов врачи обнаружили первые признаки туберкулёза) эти месяцы разлуки и тревоги тоже стОили сил и здоровья.
То, что Муравьёва разделит с мужем любую ссылку или даже каторгу, было понятно с самого начала. Поэтому никто из родных даже не пытался её отговаривать от этих планов. Более того – вместе с женой декабриста в Сибирь поехали две её незамужние сестры – Александра и Варвара (она была невестой декабриста Петра Муханова). К тому же, единственная дочь Прасковьи Дмитриевны, 4-летняя Соня, вместе с матерью и тётушками тоже отправилась к отцу в Сибирь – она стала единственным ребёнком декабриста, которому было разрешено разделить судьбу своих родителей (ссылка не каторга, пусть даже они находятся в одном месте).
Муравьёв был отправлен из Петербурга в Якутск – 28.07.1826, предписано было «отправить с фельдъегерем, наблюдая, чтобы он ехал в телеге, а не в своем экипаже» (жене было запрещено ехать вместе с мужем и разрешено только отправиться за ним вслед – они так и ехали через всю Сибирь, своеобразным “караваном” на расстоянии в один день пути, ехать вместе им позволили только в Иркутске).П.М. Муравьёва. Портрет работы Ф.А. Тулова. Белая Колпь, 1820-e гг.

Как это ни странно, первое время в Верхнеудинске (Улан-Удэ) местный климат пошёл жене декабриста на пользу, страшная болезнь (в то время туберкулёз не лечили) отступила. В декабре 1827 года у супругов родилась дочь Прасковья. Весной 1828 года Муравьёв получил место иркутского полицмейстера, после чего семья оставила Верхнеудинск. Спустя ещё три года он был произведён в статские советники и определён председателем Иркутского губернского правления – дальше у него карьера круто пошла в гору, никуда не сворачивая.
В отличие от семейных дел, которые ухудшались из-за вновь вернувшегося к его жене туберкулёза.
В августе 1830 года (Прасковье Михайловне было уже 42 года) у Муравьёвых родился долгожданный сын. «Она так счастлива, что… у неё сын родился!.. Наконец у нас сын – и сын Иоанн!» – писал ликующий отец родственникам об этом радостном событии.Двое из семи детей Прасковьи Муравьёвой, пережившие свою мать. Дочь Софья (1822-1851) – единственный ребёнок декабристов, который разделил судьбу своих родителей (матери разрешено было взять её в Сибирь, куда она отправилась в 4 года). Никогда не была замужем по причине слабости здоровья. Умерла, как и её мать, от чахотки (туберкулёза), в возрасте 29 лет. Сын Иван (1830-1864) – скорее всего, умер тоже от чахотки через год после смерти отца, в возрасте 34 лет.

В 1832 году Муравьёв был назначен председателем Тобольского губернского правления, и исправлял должность тобольского гражданского губернатора (!) с 30.10.1832 (его товарищи-декабристы только начали выходить с каторги на поселение).
В январе 1833 года скончалась всеобщая семейная любимица, пятилетняя дочь Муравьёвых, Прасковья. Это заметно сказалось на здоровье жены декабриста.
Новый переезд семьи, теперь в Вятку (Александра Михайловича назначили председателем уголовной палаты – 21.12.1833), тоже не пошёл ей на пользу – она худела, бледнела, всё больше кашляла. Где-то с лета 1834 года Муравьёва погрузилась в состояние глубочайшей депрессии, о чём писала приехавшая к ней в Вятку сестра, княжна Марфа Шаховская. В декабре 1834 года Прасковья Михайловна окончательно слегла. Александр Муравьёв ходатайствовал о переводе на службу в южные губернии, но было уже поздно. Жена декабриста умерла 10-го февраля 1835 года, поручив мужа и детей своей сестре, княжне Марфе Михайловне Шаховской. Это было тяжёлым ударом для Александра Николаевича: «с ней он потерял все, что только можно назвать счастием на земле». Её тело было перевезено в Москву и похоронено в Симоновом монастыре (могила не сохранилась). Поскольку декабристу въезд в столицы был запрещён, он не смог присутствовать ни на отпевании, ни на похоронах своей жены. А 25.05.1835 года пришло запоздалое назначение Муравьёва на службу в Таврическую губернию, куда Муравьёв отправился со свояченицей и детьми уже вдовцом. В дальнейшем декабрист занимал должности Архангельского губернатора (1837-1839), Нижегородского военного губернатора (1856-1861). Был участником Крымской войны в звании генерал-майора, в 1861 году, за 2 года до смерти, был назначен сенатором в Москву.

В связи с судьбой Прасковьи Муравьёвой стОит упомянуть и о судьбе её двух младших сестёр, княжон Варвары (1892-1836) и Марфы (20.12.1799-1885), которые оказались очень тесно связаны с жизнью её семьи и историей декабристов.

Княжна Марфа Шаховская, с точки зрения РПЦ, не могла вступить в брак со своим зятем Александром Муравьёвым, поскольку в данном случае родство потенциальных мужа и жены было близким. Однако, в 1841 году (в 42 года) она, с высочайшего разрешения, тем не менее, стала законной супругой вдовца своей сестры. Княжна Марфа Михайловна Шаховская (20.12.1799-25.02.1886) - сестра П.М. Муравьёвой, стала второй женой Александра Николаевича.

Объясняется это тем, что два младших брата декабриста Муравьёва – Николай Муравьёв-Карский (1793-1866) и Михаил Муравьёв, граф Виленский (1796-1866) стали к тому времени преданнейшими “цепными псами” Николая I, его лучшими держимордами. Справа - Муравьев-Карский, слева - Муравьев-Виленский

Николай прославился, как душитель Кавказа (в 1863 году он стал там наместником), а Михаилу принадлежит сомнительная слава истребителя белоруской и литовской идентичности населения в бытность его гродненским, минским и виленским генерал-губернатором (1863-1865). Известен анекдот, из-за которого за Михаилом Муравьёвым закрепилось прозвище «вешатель»: после подавления польского восстания 1831 года, в котором он активно участвовал, на поступивший вопрос одного из гродненских горожан, не является ли новый губернатор «родственником моему былому знакомому Сергею Муравьёву-Апостолу, который был повешен в 1826 году?», Муравьёв ответил: «Скажите этому ляху, что я не из тех Муравьёвых, что были повешены, а из тех, которые вешают».
Разумеется, родственник столь ревностных слуг царского режима, пусть и декабрист в прошлом, был достоин императорской милости, и поэтому Александр Муравьёв смог жениться на своей свояченице, в отличие от отщепенца Муханова, который вёл себя очень стойко ещё во время следствия по делу декабристов, навсегда остался верен своим убеждениям, и вообще был одним из самых стойких и последовательных декабристов – за что и заплатил личным счастьем. Что ещё раз подтверждает полную зависимость РПЦ от высшей государственной власти в России.

Вторая же сестра,как я уже упоминала, Варвара Шаховская выехала в Сибирь вместе с Прасковьей Муравьёвой в конце июля 1826 года, и полностью разделила со своей старшей сестрой и зятем все трудности жизни в ссылке. Снимок с утерянного портрета княжны Варвары Шаховской – скорее всего, 20-х годов XIX века, до Сибири.

Хотя, безусловно, главным мотивом девушки (Варваре было тогда уже 34 года) было воссоединение со своим женихом (по некоторым данным – и любовником), декабристом Петром Александровичем Мухановым (1799-1854). Почему она, по примеру других невест декабристов – Камиллы Ледантю и Полины Гёбль, не обратилась напрямую к императору с просьбой о разрешении вступить в брак с “государственным преступником”? А потому что ей, в отличие от француженок, для того, чтобы стать женой Муханова, требовалось специальное разрешение не только императора, но и Церкви (то бишь, Синода РПЦ), и поэтому привлекать внимание к своей проблеме Варвара Михайловна не хотела. Дело в том, что единственный брат княжон Шаховских, князь Валентин Михайлович (1801-1850), был женат на младшей родной сестре декабриста Муханова, Елизавете Александровне (1803-1836), и это, хотя и не кровное, родство, согласно правилам РПЦ, делало брак Варвары Шаховской и Петра Муханова близкородственным (инцестом), т.е. невозможным. Князь Валентин Михайлович Шаховской и Елизавета Александровна Шаховская, урожденная Муханова

В подобных случаях всё зависело исключительно от доброй воли императора и церкви. Но не в этот раз.
31.08.1833 Муханов обратился к иркутскому гражданскому губернатору И.Б. Цейдлеру с прошением о позволении вступить в брак с девицей Шаховской. В тот же день он отправляет письмо к матери с просьбой о ходатайстве по этому вопросу в высших инстанциях. Ещё ранее (12.07.1833) сама Шаховская из Тобольска обратилась письмом к А.Х. Бенкендорфу с аналогичной просьбой. В положительном решении вопроса они не сомневались. Однако, 6.11.1833 Бенкендорф предписал генерал-губернатору А.С. Лавинскому передать Муханову, что тот не может вступить в брак,  так как «Муханов по правилам греко-российской церкви по причине родства его с княжной Шаховской не может на ней жениться». При повторном прошении о браке на имя нового генерал-губернатора Восточной Сибири С. Б. Броневского Муханову вручили предписание прекратить со своей бывшей невестой даже официальные письменные сношения. По сведениям жандармерии, через неё шла значительная часть секретной переписки декабристов. Однако осенью 1834 года И. Б. Цейдлер задержал письма из Тобольска княжны Варвары Шаховской и её сестры Прасковьи Муравьевой, адресованные Муханову, спрятанные в посылке с семенами под двойным дном. Бенкендорф потребовал объяснений, на что декабрист Александр Муравьёв ответил, что это всё из-за излишней «женской мечтательности». Шаховской и Муравьёвой пришлось писать объяснительные письма с извинениями. По некоторым полунамёкам в переписке Муравьёвых и Шаховских можно сделать предположение, что сразу после того, как в 1833 году княжне Варваре и Муханову было окончательно отказано в браке и запрещено какое-либо общение, она тайно приехала к своему жениху в Братск, где он тогда находился на поселении, и провела с ним вместе несколько недель. Таким образом они попрощались навсегда (Варвара Шаховская тогда уже была больна туберкулёзом, и знала, что её дни сочтены). Их никто не выдал.
Несостоявшаяся жена Муханова, княжна Варвара Шаховская, в конечном итоге умерла, как и её сестра Прасковья, от чахотки – всего через полгода после неё, 24-го сентября 1836 года, в Симферополе. Ей было 44 года.
Через два месяца после смерти Варвары Шаховской скончалась (23 октября), в возрасте 33 лёт, и сестра Муханова, княгиня Елизавета Шаховская, которая была непосредственной причиной невозможности их брака (впрочем, переживи невеста Муханова его сестру, жениться им всё равно бы не разрешили – со смертью родственника родство с ним никуда не девается). Через год после смерти невесты Вареньки и сестры Лизы Муханов написал стихи:
«На могиле новой два креста стоят,
Под доской дубовой две сестры лежат.
Часто со слезами спрашиваю я:
«Нет ли между вами места для меня?»К.П. Мазер. Портрет Петра Александровича Муханова. 1849 г.

Долгие годы после смерти невесты Пётр Александрович, как мог, боролся с депрессией. Занимался хлебопашеством (неудачно), мелкой торговлей, охотой и рыбалкой – эти увлечения давали ему дополнительные средства заработка и пропитания, что в его, всегда стеснённом, материальном положении, было важно. Кстати, именно Муханов преподавал всем детям декабристов – в частности, Волконским и Трубецким– математику. С чего, разумеется, имел дополнительный доход к своему скромному бюджету. В конце 40-х годов ему было разрешено переехать в Иркутск, где он купил себе маленький домик. У него вновь появились надежды устроить свою личную жизнь: в августе 1853 года Муханов сообщил о своем намерении вступить в брак с Марией Александровной Дороховой (1811- 1887)  (она приходилась двоюродной сестрой декабристам Ф.Ф. Вадковскому и З.Г. Чернышеву, с 18-го августа 1849 была назначена начальницей Иркутского института благородных девиц) – женщиной 42 лет, “отличной доброй души”, пользующейся любовью и большим уважением в Иркутске. «Дело не в страсти пламенной, – писал он, – но в тихой, смирной жизни двух пожилых людей, в общем перенесении недуга и сердечном утешении».
Даггеротип (фотография) Петра Муханова. Иркутск, после 1842 года

В надежде на успех ходатайства матери (о возможности вернуться из ссылки на родину), Муханов строил планы личной жизни. Как только будет получено положительное решение, должно было состояться его бракосочетание с Дороховой, после чего она должна была сразу отправиться к его родным, не дожидаясь, когда будут завершены все формальности с его отъездом из Сибири.
3 декабря 1853 года Н. А. Муханова через генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьёва подает новое прошение о переселении сына «во внутренние губернии» России. Муравьев передал её прошение А. Ф. Орлову. Тот ответил, что затрудняется в успехе, ввиду отказа на аналогичную просьбу в августе. Обещал доложить об этом императору. Это ходатайство Н. А. Мухановой также осталось без последствий. Хотя на этот раз никаких “родственных” препятствий браку не было.
Последние письма декабриста полны трагической безысходности. “От брата ни гроша, и просто нечего есть, должен был продавать сани и другие вещи, чтобы кормить людей”, – писал он. Утром 12 февраля 1854 года, в возрасте 55 лет, Пётр Муханов скоропостижно скончался.

http://medalirus.ru/portret/muravev-aleksandr-nikolaevich.php

http://www.hrono.ru/biograf/bio_m/muravev_an.php

http://d1825.ru/viewtopic.php?id=66

http://kemenkiri.narod.ru/muhanov.pdf

http://d1825.ru/viewtopic.php?id=2039#p26174

https://rudapani.wordpress.com/2017/06/10/%D0%B6%D1%91%D0%BD%D1%8B-%D0%BD%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%8B-%D0%B8-%D0%B4%D0%B5%D1%82%D0%B8-%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2-%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C/

Картина дня

наверх